Hydrargyrum

      — Всё-таки мы допустили ошибку. Множество ошибок, — Грейнджер сделала несколько шагов по тёмному классу. Опёрлась на сдвинутый к стене стол и начала перечислять: — План стоило продумать лучше, проработать запасные варианты. Выделить на всю подготовку больше времени. И всё-таки не тащить за собой тех, кто может пострадать.       — Пострадать может любой. Тебе ли этого не знать? — спокойно возразил Кайнетт, сидящий на стуле у противоположной стены. Окна в выделенной их клубу комнате были плотно зашторены, дверь заперта, но неяркого магического свечения магу хватало, чтобы наблюдать за её манёврами и метаниями. — А количество доступных возможностей и разнообразие планов прямо зависели от того, сколько людей с разными способностями будут участвовать в бою на нашей стороне. Благодаря чему в этот раз мы и победили. Полностью, а не как бывало раньше.       — Я «знаю», что мы победили, — ведьма голосом выделила слово. — Но я не чувствую этого, вот совершенно. Особенно сейчас, когда смотрю на неё…       Пространство между собеседниками было расчищено от столов и стульев, и там прямо на полу был нарисован магический круг футов семи в диаметре. Линии границ и нанесенные между ними руны тускло светились бирюзовым, то набирая, то немного теряя яркость. Внутри на заботливо постеленном одеяле неподвижно лежала Лавгуд. Руки ведьмы были сложены на груди, глаза закрыты, а неестественный свет придавал и без того бледной коже почти голубой оттенок — с первого взгляда сложно было поверить в то, что ведьма ещё жива. Но Кайнетт знал, что Луна дышит, за последние два дня немало его усилий было направлено именно на то, чтобы она осталась в живых и как можно быстрее восстановила силы. Для того, чтобы облегчить лечение, её здесь с помощью зелья и пришлось сначала погрузить в глубокий сон.       Маг считал, что на самом деле Лавгуд повезло. В первую очередь в том, что апрельская ночь оказалась неожиданно холодной. Помимо растраченного за пару минут внутреннего магического резерва, ведьма пропустила через себя ещё и большой запас энергии из нескольких накопителей, в итоге из-за слишком долго работавших на полной мощности цепей неизбежно случился серьёзный тепловой удар. Как следствие перегрева — сосудистый коллапс, нарушенное кровообращение, обморок… К счастью, пока они покидали здание и добирались до границ барьера, Луна успела немного охладиться, а после аппарации во временном «лагере», прежде чем возвращаться в школу, Кайнетт успел убрать самые тяжелые симптомы и восстановить нормальный ток крови до того, как стало поздно. Ведьма даже пришла в себя и смогла под утро пробраться в свою спальню сама, её не пришлось нести кому-то из подруг.       Но всё равно последствия оказались хотя и не смертельными, но достаточно неприятными, длительными и, хуже всего, весьма разнообразными, чтобы их можно было легко убрать при помощи духовного исцеления или обычных чар. Сбитый кислотный баланс, проблемы с почками, сосудами и сердцем сразу, как следствие — аритмия, жар, головокружение, быстрая усталость, настоящие и фантомные боли. Устранять каждую мелкую проблему и её побочные явления по отдельности пришлось бы слишком долго и на это ушло бы слишком много энергии, потому Кайнетт и решил использовать исцеляющий круг, несколько часов «сна» внутри которого каждый день помогут постепенно исправить все полученные повреждения.       На этом фоне ранения всех остальных волшебников и ведьм в отряде выглядели куда проще для работы, так что маг при минимальной помощи Тейлор сумел исправить самые серьёзные раны всё там же, в их лагере, пока остальные быстро переодевались и приводили себя в порядок. Несколько переломов, ожоги, обморожения, порезы — всё ясно и понятно, локальные повреждения, которые не так уж трудно устранить сразу после получения. Обмен заклинаниями с уже изрядно вымотанными Пожирателями смерти продлился секунд десять-двадцать, первый удар принял на себя ледяной щит Грейнджер, но полностью невредимым всё равно остался только сам Кайнетт.       — На самом деле, именно она защитила нас всех, — напомнил маг, кивнув в сторону пятикурсницы.       — Но какой ценой? — Грейнджер тоже указала рукой на Луну, слегка повысила тон: — Ты ведь сам говорил, что перегрев мог её убить или искалечить, если бы силы закончились чуть позже или в запасе осталась ещё пара накопителей. Или я не так поняла?       — Нет, всё верно, — согласился Кайнетт. Методично уточнил, глядя на лежащую в круге ведьму: — Жар вызвал спазм сосудов, от этого резко упало артериальное давление. Если бы мы ничего не делали, быстро начался бы отёк внутренних органов и гипоксия, что приводит…       — Я знаю, к чему это должно приводить, — с мрачным видом перебила его Грейнджер. — Но можно было проявить хоть немного участия. Мы не о лабораторной мыши говорим.       — Если ты не научишься отстраняться от личного отношения, то в медицине тебе делать нечего, ни в обычной, ни в магической. Даже на уровне первой помощи в бою. Родители этого тебе не объясняли?       — Не на таких примерах, — ответила она тише, отведя взгляд в сторону. Подобный разговор действительно был, когда она ещё в младшей школе задумалась, а не стоит ли в будущем попытаться стать врачом. Тогда она решила, что научная карьера, где не придётся делать людям больно ради их же блага, выглядит намного приятнее.       — Если бы я не умел отстраняться и контролировать эмоции, ты могла бы остаться без руки или истечь кровью в том подвале, — добавил маг, чтобы закрепить свою точку зрения.       — …а Луна могла и не вернуться в школу, вот что ты хочешь мне сказать? — Грейнджер вздохнула. — Мы должны были оставить её в Хогвартсе, тогда бы всего этого просто не произошло. А ты бы сейчас не «тратил» своё время, — не удержалась она от замечания.       — Тогда всё закончилось бы куда хуже, — ответил Кайнетт. Это было не предположение, а констатация факта. — Не для неё, но для всех остальных.       — Насколько? — гриффиндорка всё-таки перевела взгляд с подруги на сидящего напротив волшебника. — Давай, если ты уже просчитал варианты, то поделись и со мной.       — Говорить откровенно?       — Уж будь так любезен, Джеймс. Недавно у тебя уже неплохо получилось описать, насколько близко Луна была к смерти, чего же теперь стесняться?       — Мы не избежали бы потерь. Я не предполагал, что возможно такое стечение обстоятельств: что Лестрейдж сможет выдержать натиск, выставить многослойную защиту, собрать достаточно сил и вложить их в одно заклинание, — неохотно признал Кайнетт. — Что она сможет и решится ударить по зданию в полную мощь, подвергнув риску сразу всех, лишь бы только получить шанс вырваться из ловушки. А вот если бы потом её отряд навязал нам сражение по своим правилам и у нас не оказалось в запасе Зеркала, в самом крайнем случае я использовал бы силы Диармайда. Но тогда не смог бы больше контролировать здание и даже с увеличенной скоростью и рефлексами я не смог бы защитить всех в зале. Мы уничтожили бы противника, но понесли потери в бою и потом при обрушении дома. Выжила бы половина группы, как я считаю.       — Ты, я, Гарри, при удаче — Клэр, если бы она смогла приземлиться с пятого этажа на асфальт без травм и потом добежать до границы барьера. Вполне могу себе это представить, — отстранённо, почти без эмоций ответила Грейнджер, глядя куда-то в пустоту. — Верно было сказано, что каждый план сражения имеет смысл лишь до первого выстрела. Мы снова недооценили безумие и возможности Беллатрикс. А они не приняли в расчёт Луну.       — Это и называют стратегией и тактикой. Когда-то мне говорили, что солдат из меня далеко не лучший. Но в этот раз план увенчался успехом, — не без доли самодовольства сделал вывод маг.       — Ты гордишься этим? — Грейнджер удивил его тон, особенно здесь и сейчас, рядом с лежащей в исцеляющем круге Луной.       — Да. После того, как Лестрейдж столько раз уходила от нас или мы были вынуждены бежать от неё, эта проблема всё-таки устранена окончательно, — ответил Кайнетт без намёка на неловкость или смущение. — Верно, она допустила ошибку, но именно мы заставили её это сделать.       — И победа оправдывает средства? — ведьма присела рядом с кругом, осторожно коснулась лица подруги. Кожа казалось холодной, но стоило сдвинуть руку ниже, и пульс на шее ощущался неожиданно ясным и даже учащенным. Грейнджер уточнила, не глядя на Мерфи: — Любые средства?       — Ещё не так давно ты сама сказала, что твоя главная цель — уничтожение адептов тёмной магии, — напомнил маг не без иронии. — Именно это мы и сделали. То, чего ты так хотела.       — Чего я хотела… — она покачала головой и ответила тихо, словно самой себе: — Когда я во всё ввязалась, то прежде всего хотела спасти своих друзей. И до сих пор хочу. Чтобы им не пришлось рисковать, страдать, не пришлось сражаться и убивать кого-то. Вот что мне важнее всего на самом деле. А не то, сколько Пожирателей смерти будет уничтожено. Жертвовать близкими людьми ради победы я не хочу и не стану.       — Ты не сможешь получить всё и сразу.       — Это не значит, что я не должна попытаться… — ведьма замолчала на несколько секунд, вслушиваясь во что-то, затем вдруг задала вопрос: — Джеймс, у неё же температура не выше тридцати пяти, почему тогда так быстро бьётся сердце? Я думала, твой круг должен решить все проблемы.       — Аритмия вызвана ацидозом, то есть сдвигом кислотно-щелочного баланса, — ответил маг, присев рядом и двумя пальцами коснулся лба Лавгуд. Диагностика показала, что процесс исцеления идёт стабильно. — Как только кислоты будут связаны и выведены из организма за несколько дней, а баланс восстановится, придёт в норму и сердечный ритм. У тебя было почти то же самое три года назад. «Обычный» тепловой удар и его осложнения люди вообще склонны крайне недооценивать, но для нас это практически профессиональный риск. Нужно знать, с чем можешь в любой момент столкнуться.       — И ты способен «видеть» всё это всего лишь при касании?       — «Видеть» — не самое подходящее слово. Скорее ощущать разницу между текущим состоянием тела и памятью души о нём. Очевидно, чем меньше времени прошло с получения ран или появления болезни, тем различия чётче. Плюс в любом случае требуются опыт и общие знания по медицине, без них даже если ты и обнаружишь проблему, то всё равно не решишь, просто вливая ещё больше и больше магии.       — Общие знания по медицине, говоришь? — уточнила она с сомнением в голосе. Затем сделала паузу, глядя на лицо спящей Лавгуд. Спросила негромко, словно даже неуверенно: — А ты можешь всё-таки научить меня этому духовному исцелению? Или уже убедился, что я не гожусь для такого?       — Настрой всегда можно поменять, всё-таки целителями не рождаются. В остальном, основы несложно освоить, — ответил Кайнетт, поднимаясь на ноги и отходя от круга. — Но тяжело будет достичь мастерства. С немалой вероятностью стать посредственным спиритистом вместо того, чтобы выбрать путь сильного стихийного мага, можно, но стоит ли оно того? Не нужно хвататься за всё сразу только потому, что сейчас я могу передать тебе часть своих знаний и они при этом редкие и ценные. В библиотеке множество книг, но выучить наизусть каждую ты не сможешь, только потратишь время зря. А тебе уже пора определяться с планами хотя бы на несколько лет вперёд.       — Но ты сам взялся за два разных направления, не считая всех «общих» дисциплин вроде чар и зелий.       — У меня было преимущество, которого нет у тебя. У тебя есть потенциал, на который я не могу рассчитывать. А то, что способна делать Луна, мы оба повторить никогда не сможем. Так что не стоит недооценивать свои собственные перспективы.       — Ладно, пусть не исцеление, но ведь магия духов способна очень неплохо дополнять элементы, ты сам мне это убедительно доказал, Джеймс, — она тоже встала и для наглядности положила ладонь на рукоять скрытой невидимостью шпаги. — Сейчас у меня всего один усилитель и уже он даёт большие возможности. А если их станет три? Или даже больше?       — Это уже другой взгляд на проблему. Тут есть, о чём подумать. Усиливать каждую из стихий отдельно или даже их комбинации при помощи внешнего источника… — Кайнетт замолчал, просчитывая разные варианты. — Сложно, но тут определённо есть перспектива. Что тебя навело на такую идею?       — Те перчатки, что ты сделал для Эмбер. И моя палочка. Жила дракона имеет сродство со всеми стихиями сразу, а моя шпага с помощью ртути и моргена усиливает только воду. Но наверняка есть такие же комбинации материалов, заклинаний и духов для других элементов.       — Есть, разумеется. Хотя и о прямом контроле забывать никогда не стоит.       — Слушай, Джеймс… — она вдруг прервалась, бросила быстрый виноватый взгляд на Лавгуд. Указала рукой на круг. — А это не слишком цинично смотрится, что мы обсуждаем мой будущий арсенал здесь и сейчас?       — Она не при смерти. Ты ничего не изменишь, если ляжешь рядом или будешь всю ночь держать её за руку, — ответил маг без лишних сантиментов. Тот факт, что ведьма, кажется, определилась хотя бы с примерным направлением развития своих сил, значил для него куда больше. — Через несколько дней лечение в любом случае даст эффект, с твоим присутствием или без. Зато ты можешь потратить время на подготовку и в следующий раз будешь действовать эффективнее.       — Думаешь, будет этот «следующий раз»?       — Он будет в любом случае. Даже если этот «лорд» будет уничтожен, ты ведь не думаешь, что вслед за этим последует конец истории и мир на все времена? — Кайнетт усмехнулся, давая понять, как невысоко он ставит подобную идею. — Да и магия не ограничивается боевым потенциалом, просто ты с самого начала шла к ней не с той стороны.              ***       — Осталось десять минут. Вряд ли большинству из вас они помогут, но я буду так любезен и напомню о времени тем, кто хотя бы в теории рассчитывает получить что-то выше «Тролля» за этот урок.       Профессор Снейп по своей излюбленной привычке ходил между котлами и заставлял своих учеников нервничать сильнее обычного и совершать глупые ошибки. Кто-то считал, что так он вырабатывает в студентах устойчивость к стрессу. Кто-то — что он подобным способом снимает стресс сам. Версия, что он (каким-то невероятным образом) находится в кровном родстве с дементорами и питается надеждами и радостью школьников, тоже пользовалась большой популярностью.       Кайнетт без спешки взглянул на часы, изучил оттенок и консистенцию медленно закипающего зелья в котле, слегка кивнул своим мыслям. Всё в точности по рецепту, никаких отклонений. Задача им сегодня была поставлена не самая сложная, хотя и необычная. Вместо очередной мази или снотворного снадобья Снейп вдруг решил поручить студентам «кошачий эликсир». Вопреки предположениям многих учеников, этот состав не давал ночного зрения или возможности лазать по стенам, зато на несколько минут повышал скорость и реакцию — желание попробовать что-то подобное самому многим сегодня добавило энтузиазма. Даже лишних разговоров за столами почти не было слышно, несмотря на все недавние события.       Всю неделю до школы доходили совершенно безумные слухи. О дюжинах пропавших без вести волшебников и ведьм, которых коллеги и родные не могли найти ни дома, ни на работе. О патрулях авроров, обходящих магические поселения и вламывающихся по ночам в дома безо всякого повода. О замеченных то там, то здесь группах Пожирателей смерти… Некоторые уже всерьёз заговорили о том, что Люциус Малфой решил показать своё истинное лицо и вспомнить старые привычки, для чего уже по его указке тёмные волшебники начали устраивать рейды по домам неугодных людей. И теперь они вдобавок ради усыпления бдительности честных граждан маскировались под стражей закона и имели при себе все необходимые документы, предоставленные им министром лично. Члены Визенгамота и представители Отдела правопорядка комментарии давать отказались, директор тоже продолжал хранить молчание и словно бы не замечал поднявшейся в Магической Британии суеты.       На взгляд Кайнетта, Люциусу и Боунс стоило бы поспешить с официальным заявлением о «заговоре молочников», то есть о добрых обывателях, уже какое-то время работавших вместе с приспешниками Волдеморта. Потому что, если затягивать неведение публики дольше, вскоре кто-то может и сбежать в леса либо начать строить вокруг дома баррикады, готовясь держать оборону от Пожирателей и от авроров одновременно. Не то чтобы маг высоко оценивал возможности волшебников Британии, но параноики, легковерные дураки и сторонники заговоров найдутся всегда и везде, особенно если кто-то решит аккуратно направить их в нужную (для себя) сторону, а потом спровоцировать стражей закона «разобраться». Пара штурмов домов таких недовольных властью «экстремистов» в исполнении аврората со взрывами и вбиванием в землю любого сопротивления, и Министерству ещё долго будет не отмыться от обвинений.       — Ваше время вышло, — объявил Снейп, останавливаясь у своего стола. Кто-то мог бы сказать, что произнёс он это со скрытым злорадством. — Приступим к оценке тщетных усилий. Начнём… допустим, с мисс Эмбер. Вы делаете в последнее время заметные успехи, а потому стоит доказать, что получаете свои оценки за дело. Вы должны выпить своё зелье и продемонстрировать нам эффект. Либо можете отказаться и получить соответствующие баллы. Отрицательные, иначе говоря. Рискнёте? Тогда прошу сюда, — он указал на свободное пространство в углу класса.       — Да, профессор, — Аманда поднялась на ноги, подхватив флакон с жёлто-оранжевым зельем. Прошла, куда было указано, и почти без колебаний сделала глоток своего эликсира. На пробу прошла назад и вперёд по нескольку шагов, но со стороны они напоминали скорее бег — состав и в самом деле ускорил её движения.       — Что ж, по крайней мере, не провал. Но этого мало, и чтобы оценить результат точнее… Мистер Мерфи, — обратился вдруг Снейп к другому ученику. — Достаньте палочку и атакуйте мисс Эмбер, пока время действия эликсира ещё не закончилось.       — Прошу прощения, профессор? — переспросил Кайнетт, озадаченный подобным указанием. Не то чтобы он не готов был выполнить приказ, но пока маг не понимал причин столь неожиданной команды.       — Атакуйте мисс Эмбер магией. Невербальным заклинанием, без палочки, хоть обычным «Ступефаем» — как угодно на ваш вкус, пока это не угрожает её жизни слишком сильно, — видя полное непонимание окружающих, Северус обречённо вздохнул, но всё-таки объяснил: — Настоящий мастер должен не только уметь сварить зелье по рецепту или подобрать ингредиенты и условия, чтобы создать новое, но также разбираться в действии чужих эликсиров и находить к ним контрмеры, а не просто ждать, пока эффект сам по себе закончится. Я и без того крайне облегчил задачу тем, что тут используется, без сомнения, прекрасно вам знакомое зелье, а значит, заранее известно время его действия и побочные эффекты. Атакуйте, Мерфи, и помните, что от результатов будут зависеть уже ваши баллы. Или признайте, что неспособны справиться с настолько элементарной задачей. Но не заставляйте меня повторять ещё один раз.       — Я понял вас, профессор.       В этот раз Кайнетт соврал. Он не понимал причин происходящего. Почему зельевар вдруг решил так сильно изменить привычную схему занятия, почему выбрал именно Эмбер и Мерфи, а не кого-то другого? Если это некий тест, проверка, то какой точно в ней смысл? От ответа на последний вопрос зависело и то, как поступать дальше, однако времени на поиски решения и глубокий анализ сейчас не было.       — Петрификус, — маг извлёк мистический знак и на пробу применил просто обездвиживающее заклинание. Ожидаемо, Аманда легко уклонилась шагом в сторону, серая вспышка без вреда для кого-либо врезалась в стену у неё за спиной. — Соппоро, Ступефай, Импедимента.       Он в ровном темпе выдал серию оглушающих и парализующих чар, одновременно оценивая действия Эмбер. От одного луча за раз ведьма могла увернуться без каких-то сложностей — на расстоянии в дюжину шагов опытный дуэлянт это сделает и без подобного зелья. Аманда никогда не попадала в лидеры дуэльного клуба на курсе, но свою долю учебных поединков она уже успела провести, не говоря о паре реальных сражений с Пожирателями смерти.       — Слабо, мистер Мерфи, крайне слабо. Вы рискуете получить «Отвратительно» за этот урок, — напомнил Северус скучающим тоном.       — Инкарцеро, — Кайнетт создал магические путы, от которых ведьме уже пришлось отскочить в сторону. Он мог бы закончить этот фарс быстро, как и хотел Снейп — заклинание для замедления движения по площади, стена града или даже слабый воздушный взрыв, от которого и с увеличенной скоростью не увернуться, после чего останется только вывести из строя цель «Депульсо» или «Ступефаем». Он легко бы выполнил поставленную профессором задачу, как и полагается примерному ученику, но одновременно — мог бы испортить отношения с ученицей, и без того не идеально ровные в последнее время. Он не был уверен полностью, но предполагал, что ситуация, где он за счёт её проигрыша получит «Превосходно» за урок, а Аманда отправится на отработки, может задеть юную ведьму слишком сильно, а она и так далеко не в лучшем состоянии.       Арчибальд привык в прошлой жизни никогда не уступать и не признавать поражения, а любое задание наставника выполнять идеально. Однако перспектива сотрудничества с Эмбер стоила однократной демонстрации своей слабости. Потому он не спешил использовать что-то посерьёзнее.       — Мы так никогда не закончим… — раздражённо произнёс Северус, одним движением извлекая свою палочку и сразу отправляя в сторону Аманды серию из нескольких красных лучей так, что они почти слились воедино.       Серия вспышек разошлась широким веером, к тому же они двигались быстро и на разной высоте. От двух Эмбер увернулась, но третий луч, шедший на уровне пола, сбил её с ног, а ещё один попал в плечо и уже в падении швырнул ведьму на стену. Послышался глухой звук удара, затем Аманда упала на пол и осталась лежать без движения.       — Это было совершенно излишне, сэр, — ровно произнёс Кайнетт, опуская мистический знак.       — А вот это на моём уроке не вам решать, — ответил Снейп, несколько секунд глядя прямо на него. Затем отвернулся и использовал чары, чтобы исцелить ученицу и потом привести в себя: — Эпискей, Реннервейт. Крайне посредственно, я ожидал куда большего… Эмбер — «слабо», Мерфи — «отвратительно», три дня отработок и повторная сдача данного задания. Возвращайтесь на свои места. Мисс Сансет, может быть, вы будете так любезны и покажете нам, как правильно применять данный эликсир?..       — И что это вообще было? — справедливо поинтересовалась Аманда, когда они покинули класс и отошли достаточно далеко. — Когда я успела наступить ему на ногу, чтобы заслужить такое обращение? Он ещё и Джима в это втянул.       — Да не обращай внимания, — Сансет слегка обняла её, доверительным тоном добавив: — У профессора просто обострился хронический козлит. Вот он и козлит больше обычного даже по его меркам. А ты просто подвернулась под руку.       — Сегодня его выбесили прямо с самого утра, — добавила Крауч, явно спеша поделиться интересной новостью. — Когда ему на уроке у шестого курса Лонгботтом нахамил…       — Да ладно? — не поверил ей Макэвой. — Невилл? Уже проснувшийся, трезвый и не под «Империусом» взял и нахамил Снейпу?       — Ну как «нахамил», — Клэр поубавила свой энтузиазм, уточнив: — Просто огрызнулся, когда наш грандмастер котла и разделочной доски начал толкать очередную речь о его полной ничтожности. Но по меркам Невилла — он, считай, профессору только что в лицо не плюнул и ноги о его мантию не вытер. Минус пятьдесят баллов за раз, и Рейвенкло опять выходит на второе место в гонке.       — Сколько всего интересного проходит мимо нас, — расстроенно заметила Юфемия. — Вот бы кто-нибудь вытащил эти воспоминания — ради такого случая и омут памяти достать не жалко.       — Сомневаюсь, что у него просто было плохое настроение, — возразил Кайнетт. — Думаю, Снейп так хотел что-то узнать или что-то доказать.       — Кому? Вам, себе? Ты любишь всё слишком усложнять, Джеймс, — ответил ему Саймон, как обычно держащийся рядом с Юфемией. Следующий урок у Рейвенкло и Слизерина тоже должен был пройти в одном классе. — Обычно всё куда проще.       — Я бы так не поступил. Для наказания нужен подходящий повод или хотя бы предлог, — не согласился маг. Он уже обдумывал разные варианты. Например, что Драко всё-таки о чём-то рассказал своему декану, и теперь тот решил проверить, действительно ли между волшебником и ведьмой с Рейвенкло что-то есть, или эти двое лишь используют свои «отношения» в качестве прикрытия для прогулок по ночам. Не самый очевидный вариант, но такие действия были бы и в духе младшего Малфоя, и в духе Снейпа…       — Не Снейпу, это уж точно, — отмахнулась от его слов Эмбер. — Хватит и того, что мы недостаточно преданно смотрели в его сторону.       — Я всё-таки думаю, что…       — Ты вообще слишком много думаешь, — заметил Чарльз, не дав ему договорить. — Это тоже круто, но не всегда. Не всё в этом мире имеет логическое объяснение — просто прими эту жестокую истину как факт.              ***       Группа, усилиями которой были уничтожены Беллатрикс Лестрейдж и её подручные, вновь собралась вместе только неделю спустя. Восемь подростков, устроившихся под деревьями на поросшем травой берегу озера, не казались бы постороннему человеку опасными — всего лишь школьники, которые решили провести воскресный день на свежем воздухе, а не в библиотеке или в пыльных классах. Но если присмотреться внимательно, почти все они выглядели мрачно и подавленно, не радуясь прекрасной весенней погоде и свободному времени.       Кайнетт, возможно, единственный из всех, не видел причин для тоски и депрессии. Так что предпочитал молчать, стоя у невысокой ивы и дожидаясь, пока все выскажут всё, что накопилось, раз уж они тут собрались. Лучше поговорить обо всём здесь, в тесном кругу, чем кто-то не выдержит стресса и поделится с посторонними. Тем более что пока о внешней угрозе речи и не шло. Даже если у кого-то были подозрения, за неделю информация о сражении так и не стала достоянием общественности, о сгоревшем доме под скрывающими барьерами не говорили в Министерстве, что-то подобное не обсуждали авроры. Даже если Люпину не показалось в темноте, и посторонний человек всё-таки оказался на месте, неизвестный предпочёл молчать.       А вот информация о коллаборационистах, о тех, кто добровольно помогал Пожирателям смерти, была брошена газетам. Писали о волшебниках и ведьмах, задержанных авроратом и дающих теперь показания, о пропавших без вести — предположительно погибших или бросившихся в бега, как только их заговор раскрыли. О рейдах авроров по обнаруженным укрытиям Пожирателей смерти и их союзников среди «честных граждан». Всего под подозрением оказалось несколько дюжин человек, включая родителей и других родственников некоторых школьников, отчего атмосфера в коридорах последние пару дней царила напряжённая. Дамблдор даже во время ужина в пятницу выступил с небольшой речью, призвав дождаться полного расследования и не обвинять кого-либо раньше времени и тем более — не записывать в «прихвостни тёмных сил» сразу целые семьи. А вот Министерство уже публично осудило и пообещало сурово наказать приспешников, готовых пойти на сотрудничество с Тем-кого-нельзя-называть, и у зачитывавшего эту речь по радио Люциуса Малфоя даже не дрогнул голос, словно новый Министр не замечал всего абсурда и иронии своих собственных слов.       — Странно, что Уизли не напросился с вами на эту встречу, — произнёс маг, когда ему надоела тишина.       — Рон был очень занят, прилюдно предаваясь распутному декадансу, — с иронией произнесла Грейнджер, сидящая на траве у самой воды. Она тоже с виду не испытывала тяжких угрызений совести и занимала себя тем, что размеренными жестами заставляла мелкие волны у берега расходиться, образуя ровную поверхность, в которой отражалось небо и облака. Заметив несколько озадаченных взглядов, ведьма пояснила: — В большом зале Патил кормит его беконом при всех, что у кое-кого вызывает зависть, а у некоторых — ревность.       — Столько удовольствий сразу — прямо флэш-рояль… — по тону было не похоже, чтобы Поттер друга осуждал.       — «Флэш-рояль»? Гарри, жизнь у Блэка явно не идёт тебе на пользу. Научит он тебя плохому.       — Вряд ли кто-то способен меня научить более «плохим вещам», чем мой предыдущий наставник, даже Сириус… — ответил он, не приняв несерьёзный тон. — Ладно, для чего мы сегодня собрались. Я же вижу, что эту неделю наш клуб скорее существует, чем живёт. У младших курсов появляются вопросы. Скоро они могут появиться и у учителей. Так что, если кто-то хочет выговориться, то…       — Как в этих фильмах про группы поддержки? Сядем в круг и начнём делиться переживаниями? — ядовито поинтересовалась Крауч. — «Здравствуйте, я Клэр, и из-за меня полторы дюжины магических расистов никогда не вернутся домой. — Здравствуй, Клэр». Полная чушь получится!       — Магглы так делают? — удивилась Эмбер. — Звучит как-то нелепо. И я тоже не вижу смысла. Вообще, всё, что случилось, больше всего было похоже на книги. А точнее, на книги, что раньше выпускали про Мальчика-который-выжил.       — Пардон, что? — переспросил Поттер недоверчиво.       — Гарри, пока ты жил у магглов до школы, про тебя выходила целая серия книг или даже не одна, — ответил вместо неё Лонгботтом. — Про то, как ты побеждаешь тёмных волшебников, ищешь древние сокровища, разгадываешь магические тайны, и всё в таком духе. Очень многим нравилось, Рон как-то говорил, что его сестра их все прочла и чуть ли не заучила наизусть.       — Это… это объясняет чертовски много из того, что было на первом курсе, — пробормотал «герой Британии», пытаясь уложить в голове подобное открытие.       — Да, ты в тех историях делал примерно то же, чем мы занимались в Глазго, — подтвердила Аманда. Того, что она зачитывалась в детстве чем-то подобным, ведьма не стыдилась. — Спасал всю волшебную Британию снова и снова, а то и всю Европу сразу. Только жаль, про некоторые вещи в таких книжках не упоминают.       — Вроде того, что когда вокруг тебя рассыпается на куски дом, это совсем не так уж весело и нет гарантий, что кто-то обязательно оставит безопасный путь к выходу? — спросила Тейлор, поморщившись от ещё свежих воспоминаний и невольно коснувшись плеча. Во время поспешного отхода она получила перелом из-за сорвавшегося со стены обломка, который не успела остановить магией.       — Ага, или того, что от слишком долгого колдовства в полную силу можно свалиться в обморок с риском уже никогда не проснуться. Такие вещи, наверное, — добавила Клэр. — В общем, Поттер, спасибо за участие, и что нас всех собрал, но нам сейчас не требуются чёртовы сеансы групповой психотерапии. Просто нужно время, чтобы уложить всё в голове. А в остальном — не знаю, кому как, но мне стыдиться нечего. Я туда не ради других пошла, а ради себя — чтобы такие беспринципные ублюдки, как мой папаша, не портили людям жизнь. Уверена, и остальные тебе так же скажут.       — Луна? Невилл? — волшебник обернулся к остальным.       — Кто-то должен был убедиться, что все вернутся назад живыми, — тихим голосом ответила Лавгуд, сидящая на траве в тени дерева. За неделю её состояние заметно улучшилось, но всё равно даже путь сюда от замка слишком утомил и она с трудом смогла отдышаться.       — Гарри, это скорее я должен извиняться, что все остальные решали мои проблемы, ты в том числе, — твёрдо заявил Лонгботтом. Оглядев всех собравшихся, он уже не так уверенно добавил: — Но даже без вас, если бы представился случай, я бы и один пошел туда, так я думаю. Единственное, о чём жалею — может быть, мы немного поспешили? Во всех новостях пишут, как аврорат громит Пожирателей, министр чуть ли не через день отчитывается о победах. Может, выжди мы ещё неделю, и рисковать бы даже не пришлось, авроры бы решили всё за нас.       — И тебя бы это устроило? — поинтересовалась Грейнджер, отвлёкшись от воды и подняв на него взгляд.       — Я хотел отомстить. Но если бы Лестрейджи получили по «Аваде» от авроров при штурме, то сильно бы не расстроился. Главное, что они уже никому не причинят вреда, а чьё заклинание стало последним — неважно.       — Вот только, я думаю, ты путаешь причину и следствие, — возразил Кайнетт. Он тоже следил за последними новостями и успел составить своё мнение о происходящем. — Не уверен насчёт аврората, но у Малфоя точно остались источники среди Пожирателей смерти и им сочувствующих. И даже если он не знает подробностей о том, что случилось в Глазго, сам факт больших потерь среди своих они скрыть неспособны. Я бы даже не стал исключать, что наш министр знал хотя бы о некоторых убежищах, операциях и планах своих бывших коллег. И момент, когда они получили такой удар, а об отлове их агентов пишут в газетах, Люциус мог счесть подходящим, чтобы нанести удар. Вернее сказать — навести на цель авроров. И, может быть, часть своих бывших коллег, которые тоже решили сменить сторону, есть слухи об участии «неравнодушных граждан».       — Чтобы добить тех, кто уже записал его в предатели? — уточнила Грейнджер.       — И продемонстрировать всем, что он на правильной стороне. Возможно, экспромт Аманды оказался очень убедительным.       — Что? — непонимающе переспросила Карин, переводя взгляд на Эмбер. — При чём тут…       — Когда Драко пытался нас запугать не так давно, я ему сказала, что после того, как разберутся с находящимися в розыске Пожирателями, дальше займутся теми, кто когда-то избежал суда. Если он передал слова отцу и тот отнёсся к ним серьёзно… — Аманда начала задумчиво накручивать на пальцы прядь волос, вспоминая их разговор. Затем махнула рукой, признав: — Но что-то я сама в этом сильно сомневаюсь.       — Но если всё это на самом деле так — может, хоть раз и с Малфоя будет какой-то толк? — предположил Поттер. — Если он сам поможет добить бывшего хозяина, просто боясь за свою шкуру. Ну и пусть сожрут друг друга, нормальным людям только лучше будет.       — Как знать, — Грейнджер не разделяла его оптимизма. — Если Малфой на этой победе наберёт слишком много славы и доверия людей, кто знает, что он станет делать дальше? Может быть, решит, что не нужны конкуренты в борьбе за внимание — то есть профессор Дамблдор и ты.       — Если бы Дамблдору хотелось внимания, он бы и сам давным-давно стал министром. Да и я как-нибудь смогу прожить, не раздавая людям автографы.       — Очень примитивная точка зрения… — начал Кайнетт.       — Да ну её к дьяволу, эту политику! — перебила его Крауч. — И без неё тошно. Лучше скажите, так что там у нас с трофеями? Вы же тут сплошь гении в магии, так уже разобрались, зачем нужна та штука?       — «Та штука?»       — Ты об этом? — уточнила гриффиндорка, вынимая из кармана мантии небольшой черный камень, похожий на сглаженный обломок обсидиана. — Пока ещё как-то не очень получается. Магия внутри точно есть, но сам он на магию не реагирует толком, в книгах я тоже ничего подобного не нашла. Единственная зацепка — герб, вырезанный на одной грани. Треугольник, круг и вертикальная черта.       — Знак Даров смерти? — удивилась Луна.       — Символ Гриндевальда? — почти одновременно с ней спросила Карин.       — Я склоняюсь ко второму варианту, — ответила Грейнджер. — Гарри?       — Этот камень… — волшебник говорил, медленно подбирая слова. Всё-таки почти все присутствующие не знали подробностей о его одержимости и что он наблюдал за организацией побега Беллатрикс Лестрейдж, так сказать, из первого ряда. — Я про него кое-что знаю. Он точно из кольца, которое принадлежало Сами-знаете-кому. Он носил его с собой, а потом отдал на хранение Беллатрикс после того, как вытащил из Азкабана. Вряд ли он бы просто носил с собой нечто настолько безумно ценное, как один из Даров смерти. Тем более — не какой-нибудь, а воскрешающий камень, самый важный. Да ещё после и легко отдал бы такую вещь кому-то. С другой стороны, если это просто какой-то сувенир, оставшийся от прислужников другого тёмного волшебника-расиста, который он носил на память — такой не жалко одолжить или подарить, Белла бы от него с радостью приняла что угодно, хоть старое кольцо, хоть рваную мантию.       — Тогда почему только этот камень вернулся, а всё остальное, включая и палочки — осталось… там внутри? — спросила Лавгуд, глядя на него.       — Луна, это скорее мы у тебя должны спрашивать, почему именно так.       — Но у меня нет ответа. Я не знаю, почему они решили что-то оставить, не знаю — почему только эту вещь, — ведьма медленно встала, подошла и протянула руку, Грейнджер отдала непонятный артефакт ей. — Может, на память. Может, с их точки зрения это и правда такой трофей для меня. Может, этот камень «слишком волшебный» или даже слишком опасный.       — А не лучше ли тогда просто отдать его аврорам, пусть они сами разбираются? — предположил Лонгботтом. — Если вещь и правда раньше принадлежала кому-то из прислужников или поклонников Гриндевальда, вряд ли она предназначена для добрых дел.       — Они просто запрут всё, что связано с «тёмной магией», в какой-нибудь самый дальний сейф и засыплют серебром и солью, — ответил Кайнетт презрительно. — А мы можем лишиться вещи, которая могла бы оказаться полезной. Не думаю, что даже безумный волшебник просто так держал бы при себе какой-то мусор «на память».       — На каникулах нужно поговорить с папой. Если эта вещь как-то связана с Дарами смерти, он точно о ней будет знать. Но даже если и нет, если искать надо в другой стороне, я уверена, найдутся люди, которые смогут нам помочь, — произнесла Лавгуд, вертя камень в руке и явно задумавшись о чём-то. — Нужно только отыскать того, кто не работает в Министерстве и при этом достаточно увлечен магией, как и мы. Как… мама?       Луна стала белой как снег, словно вот-вот вновь упадёт в обморок, она застыла на месте, и только взгляд будто следовал за кем-то, приближающимся к ним со стороны школы. Кайнетт резко обернулся уже с мистическим знаком наготове, но перед ним никого не было — только пустой берег и ведущая в сторону замка тропа. Постороннего присутствия маг не чувствовал, всё тот же знакомый фон из защитных барьеров Хогвартса и перекрёстка лей-линий под ногами, ничего чуждого или необычного. Он обернулся через плечо, оглядев всех остальных. Некоторые тоже схватились за палочки, Тейлор явно собиралась ловить Лавгуд, если та упадёт без чувств, Лонгботтом и Эмбер просто растерянно разглядывали поросший травой берег в поисках посторонних.       — …д-да, у меня теперь есть друзья, — тихо сказала Луна, отвечая на чей-то вопрос. Слегка повернула голову, добавив почти шепотом: — Но как это возможно, ведь я же видела тогда, как ты…       — Луна, с кем ты говоришь? — спросила Грейнджер тревожно, переводя взгляд с подруги на участок берега, на котором та остановила взгляд. Палочку ведьма пока на Луну не направляла, но уже держала наготове.       — Да, глупо было бы надеяться на такое, — Лавгуд не ответила, продолжая говорить с невидимым собеседником. По лицу текли слёзы, но она этого словно не замечала. — Да и я уже не маленькая, всё понимаю. Но я не думала, что ещё хоть раз услышу твой голос, пусть даже так…       — Акцио, черный камень! — торопливо произнесла Грейнджер, делая жест мистическим знаком и подставляя левую руку.       — Нет, стой! — Луна попыталась сжать кулак, но камень уже выскользнул и упал в ладонь шестикурсницы. Она несколько секунд оглядывалась по сторонам, затем остановила взгляд на артефакте в руке Грейнджер и тихо спросила: — Зачем?.. Я же как раз собиралась вас познакомить.       — Мы никого не видели, — заверил её Поттер, оглянувшись на остальных. — Все мы. Ты говорила с пустотой.       — Моя мама, Гарри! — почти выкрикнула Луна, обернувшись к нему. Указала рукой на берег. — Пандора Лавгуд. Она умерла семь лет назад, но сейчас она стояла там и говорила со мной. Думаешь, я это тоже придумала? — добавила она с обидой, Поттер даже сделал шаг назад, не ожидая такой реакции.       — Луна, этот артефакт мог просто морочить тебе голову, — осторожно предположила Грейнджер успокаивающим тоном. — Если он на самом деле принадлежал кому-то из последователей Гриндевальда, то ничего удивительного в том нет.       — Тогда почему он за неделю ни разу не подействовал на тебя? — спросила она, уже едва слышно. Потрясение от «встречи» с матерью и приступ злости отняли слишком много сил, Лавгуд пришлось опереться о дерево, чтобы не упасть.       — Не знаю. А почему я за всё время не смогла никого увидеть? — задала её подруга логичный вопрос. — Я крутила камень в руках, вливала в него магию — и ничего. Если бы он правда мог…       — Все твои друзья и близкие ещё живы, Гермиона, — тихо произнесла Карин. — Тебе некого было звать, ты не думала о них.       — Обычно всё несколько сложнее. — заметил Кайнетт, переводя взгляд между ними. — Одного желания мало, чтобы призвать духа, способного говорить, и тем более, не первого попавшегося. Требуются время и подготовка… — маг очень сильно упростил детали мистической науки, которую когда-то преподавал студентам. И с его точки зрения всё увиденное куда больше напоминало одержимость, нежели настоящий полноценный призыв.       — Я проверяла самые невероятные версии, даже ту, что это может быть тот самый «Воскрешающий камень» из сказки, — заверила всех Грейнджер. — Пыталась первым делом призвать дух Наполеона, как и полагается. Никаких результатов.       — Не думаю, что это так будет работать, — возразила Тейлор. Оглядела остальных. — В той сказке один из братьев ведь попросил камень не для того, чтобы общаться с мёртвыми гениями прошлого, а чтобы встретиться с невестой.       Тишина затянулась, все остальные обдумывали её слова.       — Да чёрт с ним, я попробую! — бросила Крауч и торопливо подошла Грейнджер. Практически выхватила камень и спросила: — Что там нужно было сделать в этой сказке?       — Повернуть в руке три раза, — подсказал ей Лонгботтом.       — Раз, два, три… — она развернулась на месте, словно пытаясь отыскать кого-то взглядом. Затем вдруг вздрогнула, но смогла нервно улыбнуться, помахать рукой и даже сохранить почти убедительный радостный тон: — Привет, Кэт, ты меня узнала? Прости, что побеспокоила, но нам нужно было кое-что проверить. Может, в другой раз ещё поболтаем, ладно?       Она медленно вытянула руку, с трудом разжала пальцы и уронила чёрный камень в ладонь Грейнджер. Тяжело выдохнула, сцепила руки в замок перед собой, явно пытаясь унять дрожь. Произнесла хрипло:       — А это страшнее, чем я думала. Зато нашелся ответ хотя бы на один вопрос. Во втором классе моя подруга из школы пропала, кто-то говорил — сбежала из дома в другой город, но я теперь знаю, что нет. А камень… похоже, он и правда работает лишь со знакомыми тебе лично людьми. С Мерлином через него о тайнах магии точно потрепаться не выйдет.       — То есть это на самом деле — тот самый Воскрешающий камень? — недоверчиво переспросил Поттер, разглядывая артефакт. — Он всё это время был в Британии. У Сами-знаете-кого?       — Или хорошая подделка, — Грейнджер всё ещё не утратила скепсис. — Что-то вроде Омута памяти — находит в голове образ нужного человека и заставляет его увидеть, подбирает слова и ответы. Сложно, но в это всё равно проще поверить, чем в общение с мёртвыми.       — Есть способ проверить, — произнёс Кайнетт, стараясь не выдавать эмоций и рассуждать логично: — Во сне или в бреду нельзя прочесть книгу, которую никогда не читал наяву. Так и галлюцинация, в отличие от призрака, никогда не расскажет то, чего ты уже не знаешь.       — Это уже звучит, как научный метод. Кто-нибудь готов проверить? Джеймс, может, ты сам?       Кайнетт посмотрел на камень в её ладони, словно на очень красивую и смертельно ядовитую змею. Медленно покачал головой. Искушение оказалось велико, но он не был готов так рисковать. Уж точно не до того, как механизм действия и все ограничения артефакта будут тщательно изучены. И пусть для этого используют чужих призраков, в прямом и переносном смысле слова.