what is wrong with me

У Энакина внутри пустыня, осыпающаяся по краям. Тьма, тягучая и плотная, забивающая ему легкие и не дающая дышать. У Энакина что внутри, что снаружи, обожженная земля. Черные и угольные остатки его прошлого мира, что крошатся под подушечками пальцев. Пожар испепелил подчистую все его нутро, и кожа расползлась, обнажая скелет - вчера ты был человеком, а сегодня нет. У Энакина есть все и нет ничего. Он макет самого себя, копия содранная с копии, склеенный и сшитый из обломков империй. У Энакина внутри не осталось даже пожара. Лишь на самом дне, так глубоко, что и не найдешь если не знаешь что искать, но Энакин конечно же знает - крючковатыми своими руками раздерет и выкинет все подчистую, но найдет - Квай-Гон Джинн протягивает ему ладонь, и улыбается одними уголками губ. Это все, что осталось от Энакина, на самом деле. То желание схватить его за руку и никогда не отпускать так и не прошло. Въелось так глубоко, что ничто не вытравит больше. То обещанное счастье отпечаталось в его сознании и не исчезнет, даже после окончания миров. У Энакина есть все эти десять тысяч миров с разным окончанием его (не) существующей жизни. И среди всех этих десяти тысяч точно есть один, где все в этом умирающем мире хорошо. Такой сказочный и иллюзорный мир, в который ему бы хотелось верить, останься в нем хоть что-то еще. Но ничего в нем нет. И ничего уже не верит. У Энакина целый список из несущественных мечт, из умерших людей, из несказанных слов. Он в этом списке потерялся давным-давно, он не найдет из него выхода и не сможет его закончить. Он никогда не будет свободен, увязающий в этой крови, и этих костях. Смотри же, все вокруг мертвы. Остался только ты. У Энакина есть воспоминания и практически нет воздуха, чтобы дышать. Ему даже нечем дышать, у него же не тело - одни ошметки. Стерлось его красивое лицо, вырвал и растоптал он сам. Память его, услужливый дьявол, подкидывает прошлое как игральные кости - что выпадет в этот раз. Твой друг смотрит на тебя с отвращением - заслужил ведь, да? Дарт Вейдер стирает это все в порошок, у него нет изъянов. Женщина, которую ты любишь, умирает даже не на твоих руках - заслужил ведь, да? Дарт Вейдер размазывает кровь по стенкам, у него нет слабостей. Твои дети, светловолосые, почти слитые воедино, никогда не смогут вырасти обычными, нормальными, они будут тащить на своих плечах груз твоего греха до самого конца своих дней - заслужил ведь, да? Дарт Вейдер отворачивается, он слишком занят, у него нет чувств. Самый важный человек в твоей жизни, после матери, чье тело растерзали ночные кошмары, падает оземь, и кровь, влажная и алая, заливает белую ткань его одежд. Дарт Вейдер сам рассыпается в песок, потому что это единственное, чего он не коснулся. Он не имеет власти над этим, он не имеет к этому отношения, это целиком и полностью принадлежит Энакину. Если бы только остановить эту кровь, если бы только вдохнуть жизнь обратно в это тело, Дарта Вейдера никогда бы не существовало. Он бы так и остался одной из возможностей, не лучшим вариантом, грустной историей из легенд. - Но ты умер и оставил меня одного. Винить других всегда легче, чем себя самого. Энакин не винит Квай-Гон Джинна, Энакин винит себя. Но что-то в нем, разбитое и разрушенное задолго до всего остального, все еще разбивается и разрушается в этот момент - застывший в вечности - и ему так хочется остановить это все. Чтобы больше не испытывать боли, чтобы все было просто и понятно, чтобы не было надежд, которым не суждено сбыться. Он ведь выбрал правильный путь, верно? Он спасся. Он может существовать и дальше. У Квай-Гон Джинна широкая ладонь, с тонкими пальцами и острыми суставами. В нем надежды и веры больше, чем во всем этом мире, чем во всех мирах вместе взятых. Он единственный кто может его спасти. Но он ведь мертв, умер там, в тот день, в крови своей. А значит. Спасать его некому. И спасать, по правде, некого.