Магнолии

— Расскажи о своей подружке, — попросил Ким Тэхен, уже привычно заставляя машину реветь, как гоночный болид, участвующий в заезде на пару миллионов. Мне приходилось цепляться за сидение, как будто это позволяло держаться крепче даже при застегнутом ремне безопасности. Самому Ким Тэхену ни шум, ни лавирование, чтобы успеть проскочить перед красным, ничуть не мешали — он вел себя, словно в каждую свою поездку выигрывал первый приз. — Она красотка? — Какое это вообще имеет значение? — Он опасно проскочил перед автобусом на повороте, и я нахмурилась. — Наён моя подруга, и точка. — Она позавидовала тебе — разве это не наводит ни на какие мысли? — Что за чушь! Наён незачем кому-то завидовать: у нее есть все, чтобы быть абсолютно счастливой. Слишком смешно было даже предполагать, что она могла пожелать что-то, что имелось только у меня — мозги, которые умели только складировать параграфы из учебников? Или крохотную комнатку, называемую громким словом «отдельная квартира»? А может, ей вдруг не хватило стеснительности и косноязычия при виде понравившегося парня? Наён была богата, изысканна и выбирала только лучшее. А это лучшее неизменно отвечало ей взаимностью. — Ага, — заявил Ким Тэхен. — Притащить тебя в стрип-бар и бросить среди толпы, умыкнув сумку — теперь я знаю, что делать, когда буду абсолютно счастлив. Пойдешь со мной в бар? — Ты ничего не понимаешь, — упрямо возразила я. — Судишь только по самой верхушке. — Спорю, ты гораздо красивее ее, вот она и бесится. — А-а-а, — Я запустила пальцы в волосы, чтобы отгородиться от его насмешки. Каждым новым виражом подвергая нас опасности, он умудрялся находить время, чтобы ловить мой взгляд в зеркале и впрыскивать под кожу свербящее беспокойство. Словно не в силах усидеть на месте, он заставлял двигаться не только машину, но еще и меня — и я ерзала, пытаясь найти остроумный ответ, но в голову не лезло ничего, кроме «сам дурак». — Мин Суан, да ты покраснела. — Ким Тэхен, ты сильно ошибаешься, если думаешь, что меня так легко смутить. — Неправда, но ему незачем об этом знать. — Конечно, двенадцать часов назад ты танцевала стриптиз. Благодарность, которую я испытывала последние полчаса, потонула в раздражении гораздо быстрее. Ким Тэхен не умел удерживать положительное впечатление. Еще мгновение назад я готова была признать за ним правоту и даже согласилась бы, что в профиле, повернутом к дороге, больше красоты, чем ехидства, как он снова вернул меня к реальности. Он помогал мне не из благородных побуждений, ему просто было скучно. Конечно, я бы тоже умаялась, если бы целыми днями делала только то, что хотела. — Подумай, — тем временем сказал он. — Неужели ни разу эта твоя Наён не поступала по отношению к тебе сомнительно? — Нет, — соврала я, не моргнув. Поступала, но это не имело никакого значения. Будучи с самого детства избалованной, она думала о себе чаще, чем о других, но это вписывалось в рамки нашей дружбы, потому что я ценила ее за живой характер и умение поднять мне настроение, а не за сочувственное похлопывание по спине. Наён была так воспитана — яркая, легкомысленная бабочка, но мне хватало вокруг погруженных в свои заботы людей, чтобы нуждаться в них еще больше. — Почему я никогда ее раньше не видел? Если так подумать, я ни разу не видел, как к тебе вообще бы кто-нибудь приходил. Даже родители. — Это… не твое дело, — опять он выбил из меня дыхание одним своим неудобным вопросом. — Сам-то ты тот еще гостеприимный хозяин. — Я приглашал тебя, но ты же вечно занята. — Пф. — Что — пф? — Мы живем в двух шагах друг от друга и могли бы петь дуэтом даже через стенку — какой смысл ходить друг к другу в гости? — Может, потому что этого мало, если хочешь узнать человека поближе. — Зачем? — Ты нарываешься, Мин Суан. Не задавай таких вопросов, если не готова услышать правду. Опять он говорил непонятно. В конце концов, это начинало утомлять, особенно в свете того, что он уже успел обо мне узнать: у зубрилы оказалось чуть меньше принципов, чем виделось со стороны — бар, пьянство, потерянные трусы, еще и в подружках богатенькая эгоистка. Конечно, нужно обязательно пригласить ее на кофе. — Притормози здесь, ладно? — попросила я, когда показалась подъездная дорожка к нужному гаражу. Наён жила с родителями не больше пары месяцев в году. Будучи постоянно в разъездах, они, в основном, общались через интернет, предпочитая посылать воздушные поцелуи через экран, а для подарков оформляли курьерскую доставку. Она частенько говорила: «Чувствую себя, словно на необитаемом острове», хотя вряд ли в доме, где умещались собственный гараж и крытый бассейн, могла быть по-настоящему одинокой. — Не ходи, пожалуйста, — сказала я, когда уже закрывала дверь. — Меня не нужно защищать от Наён — ты ее совсем не знаешь, а значит, не имеешь никакого права считать плохой. — Хорошо, Мин Суан. Но если ты не выйдешь из этого дома через десять минут, мне придется нарушить свое обещание. — Не веди себя, как папочка. Ким Тэхен улыбнулся слишком двусмысленно, но у меня оставалось все меньше времени, чтобы именно сейчас размышлять над тем или иным движением его губ. Часы тикали, вынуждая торопиться, чтобы получить, наконец, свои сумку, флэшку, кошелек и нормальную, размеренную жизнь обратно. Наён долго не отвечала на звонок, и я даже успела впасть в легкую панику. Но когда спустя пять минут в недрах дома все же раздался стук каблуков, я едва не повернулась с торжеством в направлении машины. Ким Тэхен должен был увидеть, что у меня есть, на кого положиться, кроме случайно подвернувшегося под руку соседа. — О, привет! — Наён была при параде. Хотя она всегда одевалась с иголочки. — Что-то случилось? — Да, моя… — Прости, что так долго открывала — у горничной выходной. — Я звонила тебе все утро, почему не отвечала? — Разве? — Она слегка нахмурила идеально прорисованные брови. — Должно быть, телефон стоял на беззвучном. Ты не против? Я спешу. Не сразу я поняла, что она имеет в виду — сделать шаг назад, чтобы пропустить ее на крыльцо. На локте у Наён висела огромная сумка, в которую поместились бы пять таких, как моя. — Представляешь, я совсем забыла, что записалась на массаж, — сообщила она, нажимая на кнопку, чтобы дверь гаража поползла вверх. — Если бы не автонапоминание, так бы и торчала в ванной. А ты почему такая взъерошенная? Суан, я же говорила: ты можешь не краситься, но волосы всегда должны быть в порядке. Что, если бы тебя увидел тот самый, о ком ты столько грезила? Ты как будто проснулась и сразу свесила голову из окна. — Наён… — Как все прошло вчера? — она довольно цокнула языком. — До сих пор не могу поверить, как замечательно вышло. Ты была просто на высоте. Я бы так не сказала, если взять во внимание, что совершенно постороннему человеку пришлось раскошелиться, чтобы стереть оставшиеся следы. Но это было отдельной темой для разговора. — Мне нужна моя сумка, Наён. Почему я чувствовала себя виноватой, просто заикаясь о своей вещи?.. Это все Ким Тэхен: он с таким упорством пытался меня убедить в том, что моя подруга совсем не тот человек, которому можно верить, что я действительно начала сомневаться… — Сумка? — Она и в самом деле задумалась. До тех пор, пока ветер не всколыхнул юбку. — Спроси у того, с кем провела ночь, глупенькая. — Что, прости? За спиной уже слышалось шуршание шагов — черт побери, неужели десять минут истекли так быстро? — Суан, — нараспев сказала Наён и потрепала меня по щеке сухими, как веточки, пальцами. — Если бы я не забрала твою сумку, ты бы слезла с шеста и ринулась вызывать такси. Но, можешь не благодарить, твоя дорогая подружка все продумала заранее — рядом с тобой оказался тот, кто смог подарить тебе не только первый поцелуй. Разве тебе не понравилось?