Лерка

Always on My Mind (оригинал Elvis Presley) http://muzebra.com/l/43xq05fu6o/Elvis_Presley_-_You_Were_Always_On_My_Mind Если вам во время драки Кулаком попали в лоб, А потом пришли мириться, Предлагая всё забыть, То сначала пусть подставят Лоб под ваши кулаки, А потом про всё забудут, Когда память отшибёт. *** Начиная в неудаче Виноватого искать Опасайся слишком близко Приближаться к зеркалам. (Г. Остер) - Дашка, у меня был секс, - прошептал сестре на ухо. - О, да мой маленький братик стал мужчиной, - хихикнула она. - Дура, я уже два года не мальчик. У меня был секс с Леркой. Дашка только что челюстью о стол не ударилась. - Оу! И как? - Круто. Нереально круто. - Мих, ты, по-моему, влюбился в своего Лерку. - Да ну, глупости, - отмахнулся я. Думать о том, что я мог влюбиться в парня, не хотелось. Мне с ним было классно, очень классно, потрясающе просто, да, он мне нравился. Но любовь? В субботу мы сходили в кино, подрочили друг другу на последнем ряду. В воскресенье пообжимались у него дома, правда, из-за бабушки за стенкой особо не шумели, удовлетворившись минетом. В понедельник я зажал его возле пустого туалета после звонка и наградил засосом на шее. И все, казалось, было хорошо. Даже замечательно. До вторника. И винить мне было некого. Только себя, исключительно себя. И свое извечное желание усидеть на двух стульях. После уроков в раздевалке ко мне подошла вся четверка. - Миха, срок, - похлопав меня по плечу, томно растягивая слова, сказал Никитос. - Ну, признавайтесь, котики, был у вас секс? - копируя его интонацию, спросил Пашка. Я молчал. Лерка молчал рядом. - А ваше какое дело? – он не выдержал первым. - Наше дело правое! – Лерка прищурился, не понимая. – Так Миша тебе не сказал? О, какая чистота эксперимента! – глумился Пашка. А я сквозь землю готов был провалиться. Идея развести Пашку на деньги уже не казалась блестящей, ведь Лерка-то обидится, подумает, что я его просто использовал, а ведь я… А что я? Похоже, права была сестра. Решение было принято. - Не было у нас ничего, - к черту Пашку, к черту деньги, я не хотел терять Лерку. - Не было? – удивился Никитос. – Разочаровал ты меня, Миша. Я был уверен, что ты его завалишь. Лерка дернул меня за рукав. - Миша, о чем они? - О, святая простота, - улыбаясь, пропел Пашка. – О, милая наивность! Думаешь, с чего наш ненаглядный популярный мальчик Михаил обратил на тебя внимание? С того, что ему за твою задницу денег пообещали. Лерка не верил. - Неправда, нет. Миша? – он подергал меня за рукав. Я кусал губы и молчал. - Миха поспорил, что завалит тебя. Так что, и вправду не завалил? Слабак. Я встретился взглядом с Леркой. Он все понял. Я увидел, как потускнел его взгляд, как опустились плечи, он весь ссутулился, став как будто меньше ростом. - Ты на меня спорил? – спросил спокойно, слишком спокойно. – Ты все это время просто на меня спорил? – он говорил тихо, но я чувствовал, как холодеют мои руки, как боль стальным обручем стискивает голову. - Валер, я… - надо было оправдаться как-то, сказать, что я с ним не ради спора, что последнюю неделю и не вспоминал о нем. Что люблю. Горло перехватило. - Тогда он победил, - с улыбкой сказал Лерка ребятам. И выкрикнул: - Трахнул он меня, - на нас стали оборачиваться. Парни смотрели, задержав дыхание. - Заработал он свои деньги, - прошипел и, перекинув через плечо сумку, быстро выскочил из раздевалки. - Да-а, Миха, - сказал Никитос. – Это ты попал. - Я идиот, - буркнул тихо. - Не могу не согласиться, - заржал Пашка. – Ты чего, запал на него? Мы же поржать хотели, а ты всерьез… *** Я сидел в очереди в травме. Глаз заплыл, рожа опухла, костяшки кровоточили, и, кажется, сломалось запястье. Рядом с разбитыми рожами сидели Пашка и Никитос. - Урод ты, Миха, у меня же нос до сих пор не зажил, - Пашка вздохнул и поморщился. - Пошел ты. - Мих, ты не прав, - вклинился Никитос. - Вот нафига было трепаться, а? – взорвался я. – Зачем ему рассказали? - Так бы хоть намекнул, что у вас чувства, - покачал головой Никитос. – Мы бы молчали тогда. Ага, конечно, так бы Пашка и упустил шанс меня унизить. - Миха, мы тебя уважаем, - неожиданно сказал тот. – Если бы предупредил, мы бы молчали, честно. - А прошлый раз ты как предупреждение не воспринял, да? - Я думал, это за то, что я тебя пассивом представил… - Идиоты! - Ну, хочешь, мы у него прощения попросим? – предложил Никитос. - Или скажем, что пошутили, - поддакнул Пашка. - Придурки, - буркнул я. – Я перед вами, если что, - кивнув на очередь, встал, вышел на улицу. «Ну, ответь же, давай». Длинные гудки. Я снова набрал номер. «Телефон выключен или находится вне зоны действия сети». Набрал SMS: «Прости. Я люблю тебя». Не доставлено. Первое мое искреннее признание. И первый раз мне не верят. Миша, кажется, ты идиот, такой идиот, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Запястье я, к счастью, только потянул, а вот Пашке нос все же доломал. Сожаления по этому поводу не испытывал, совесть не мучила. - Ник, - мы с Никитосом ждали Пашку с рентгена. – Ты-то нафига в это полез? Ты же вроде не азартный. - Обещай больше не бить, - я пообещал. – Я гей, - наклонившись к моему уху, прошептал Никитос. - Да ну? - Серьезно. В школе не знает никто. Общаться же перестанут… Вот я и подумал, что если ты с Леркой, так я вроде уже и не один такой. - Что мне теперь делать, а? Он телефон выключил. - Прощения просить, чувства доказывать, не знаю. В углу его на перемене зажми и зацелуй. - Угу, прям в школе, - хмыкнул я. - А почему нет? Знаешь, как обидно, когда отношений с тобой стесняются? В жопу, значит, драть в тренерской на перемене не стесняются, а поцеловать на людях… - Никитос вздохнул. - Ты с кем-то встречаешься? – меня терзали смутные сомнения. Их требовалось срочно развеять. - С Женей. - Погоди, с Борисычем? – Никитос кивнул. – Да ладно! И давно? - Полгода где-то. Я надолго замолчал. Куда катится мир? - Он же старый. - Да какой старый? Тридцать три ему. - Офигеть, - одна беда с этой гомосятиной. Мы дождались Пашку и пошли по домам. Я долго не мог уснуть. Где-то в час пробрался в комнату к Дашке. - Спишь? - Чего тебе? – сонно отозвалась сестра. - Дашка, как у парня прощения просить? - Натворил что? Я рассказал. - Ой, дурак! Утром я сидел за нашей партой и ждал Лерку. Тот пришел со звонком и сел на свободное место, не со мной. Даже не посмотрел на меня. Едва урок закончился, он быстро собрал вещи и, подхватив сумку, направился к выходу. Я оказался быстрее. Догнал, обхватил поперек живота. - Лер, нам надо поговорить. - Отпусти, - шепот в ответ. - Не отпущу, - уперся я. – Поговори со мной. - Да пошел ты! – он стал вырываться, на нас оборачивались. Я куснул его за мочку, улыбнулся, почувствовав ответную дрожь. - Не уйду, пока не поговорим. - После уроков. Отпусти. Я разжал руки, надеясь, что не обманет. Лерка не обманул. Мы шли в сторону его дома, щурясь от по-настоящему весеннего солнца. К середине апреля весна вспомнила и о «северной столице», по Неве шел лед с Ладоги, и на солнце было почти жарко, а в тени – ужасно холодно. Я то порывался снять куртку, то застегивался на все пуговицы и жалел об отсутствии шапки. - Ну? - Прости меня, я такой дурак. - Нет. - Лер, я, правда, не из-за спора с тобой спал, - он остановился, посмотрел на меня. - Ты думаешь, я поверю? - Это правда. - Я рад, если так, - он быстро пошел вперед. Я снова догонял. - Я хочу быть с тобой. - А я с тобой нет, - ответил сухо. - Почему? - Миша, ты идиот? Я прищурился. - Нет… - А, по-моему, «да». Все, ты молодец, выиграл спор, соблазнил ботаника, возьми с полки пирожок и отвали от меня. - Лер, - я схватил его за локоть, Лерка вырвался. - От-ва-ли! Что не ясно? - Не отвалю! – я решил быть настойчивым. Он ведь что-то чувствовал ко мне, и я, во что бы то ни стало, хотел его растормошить. - Хорошо посмеялись? Мы подошли к Леркиному подъезду. - Никто не смеялся. Лер, ты мне очень нужен. - Да? – я закивал. - Ты думаешь, я поверю? На что ты поспорил в этот раз? - Ни на что. - Ну и дурак. Лерка скрылся в подъезде, а я стоял под окнами и не знал, как быть дальше. Как его вернуть?