Too different

      Глэйд медленно превращался в пекло. Температура всё повышалась, отовсюду слышались усталые вздохи. Казалось, если приглядеться, можно увидеть вибрирующие волны, плывущие по воздуху. Глэйдеры то и дело заглядывали в Кухню, чтобы попросить воды. Фрайпан злился поначалу, жалуясь, что так у них закончатся все запасы воды, но потом сжалился.       Минхо даже радовался тому, что теперь не работает бегуном. Вообще-то у него никогда не было проблем с обмороками из-за высокой температуры, солнечными ударами или типа того. Но сейчас голова кружилась как только он выходил из Хомстеда на улицу и долго стоял на одном месте. Перед глазами появлялись круги, ноги слабели, и в целом состояние ухудшалось. Конечно, пока не доходило до потери сознания, но всё-таки доводить не хотелось. Поэтому Минхо предпочитал проводить время или в лесу или в Хомстеде.       В лесу кроме него были и другие глэйдеры. Не только ему не нравилась перемена температур в Глэйде, так что большинство тех, кто не был занят работой, требующей постоянного «сосредоточения», прожигали часы, прогуливаясь в тени. Минхо не общался с ними, что на него тоже похоже не было. В большинстве случаев он натыкался на Чака, который сам отводил взгляд, чтобы его не погнали работать (не в привилегиях Минхо — заставлять слоперов заниматься работой, но кого это интересует?) или на Лили. Уж с ней-то тем более разговаривать не было смысла. Во-первых, она до сих пор ненавидела его за то, что он посадил в Кутузку Томаса с Джейн и не выслушал их оправдания. Во-вторых, разговаривать было попросту не о чем.       В один из таких дней он снова решил прогуляться по лесу, за неимением работы. Минхо даже не представлял, что могут делать чистильщики, когда никто не нарушает правила. Дело как раз в том, что правила никто не нарушал. Но, что самое странное, он ни разу не видел кого-то из чистильщиков за каким-нибудь делом. Кроме, разве что, бывших бегунов, которые тоже стали работать «полицейскими». Они тоже подыхали со скуки.       В лесу было тихо, прямо как в Лабиринте. Наверное, из-за этого Минхо нравилось проводить там время. Иногда дул ветер, но он не сильно сбавлял жару. Ветви деревьев создавали тени. Минхо не знал, как называются эти деревья, но это не мешало ему наслаждаться лесной прохладой. Он вышел на небольшую поляну. В роще было несколько таких полян. На одной из них, что побольше, находилось кладбище, но его парень уже прошёл, а эта была почти у самой стены. Значит, он далеко зашёл. На пути не встретилось ни одного глэйдера.       Минхо заметил странный блик и шуршание веток. Наверное, если бы у него не так болела голова, он бы понял, что это жук-стукач. Но перед глазами появились разноцветные пятна, а ещё он слишком резко обернулся на звук, из-за чего ноги подкосились. Как же это, должно быть, глупо выглядит! Он падает в обморок лишь из-за того, что резко обернулся! Перед тем, как свет померк, он вроде бы услышал какие-то звуки, но не успел сориентироваться.       Лили в тот день решила побродить вдоль стен Лабиринта. Они выделяли прохладу, поэтому было очень приятно идти, выставив руку в сторону и вести ею по холодному камню. Разум прояснялся. У Лили с собой всегда была бутылка воды. Рита согласилась дать её ей, так же как и Джейн. Конечно, Джейн, работающей копачом, вода нужна больше, но Лили удалось уговорить Риту на одну маленькую бутылку в день.       — Ты же всегда в Хомстеде, зачем тебе вода? — недоумевала Джейн, когда они встретились в Кухне, придя за водой. Она выглядела утомлённой и раздасованной, вся в грязи, одежда пропитана потом. Никогда Лили не было так жалко подругу, но именно сейчас на Плантациях нужно работать не покладая рук.       — Вообще-то я тоже человек и хочу пить, — Лили наигранно обиженно надула губы, беря бутылку воды из рук Риты.       Девушка шла вдоль стены, дошла до угла и присела там отдохнуть. Здесь деревьев было не очень много, и живительная прохлада понемногу исчезала. Лили не стала долго задерживаться на стыке стен, продолжая свой путь, немного замедлив шаг. Она вновь начала напевать мелодию, всплывшую в её памяти. Фэй сказала, что помнит, будто Лили и в своей прошлой жизни пела что-то подобное, но никогда не говорила, что это за мелодия и откуда она её помнит.       Она услышала чей-то тихий стон и ускорила шаг. Обогнув несколько деревьев, девушка оказалась на небольшой поляне. В другом её конце стоял Минхо. Но стоял он совсем недолго, уже через секунду парень свалился на землю, словно мешок. Лили подбежала к нему в мгновение ока и присела.       Девушка пощупала пульс Минхо. Даже не зная, какой пульс у парня обычно, Лили легко могла сказать, что сейчас он очень замедлен. Про себя чертыхнувшись, девушка полезла в свою сумку (Джефф смирился с тем, что Лили не бывает на рабочем месте практически всегда, и дал ей медицинскую сумку, в которой она должна была носить всё то, что может понадобиться, если вдруг кому-то станет плохо). Она вытащила из одного из кармашков нашатырный спирт, откупорила бутылочку и поднесла к носу парня. Тот мгновенно скривился и выставил руку в сторону. Лили успела заткнуть крышечкой нашатырный спирт, прежде чем упала от удара рукой.       — Чёрт! — ей не было больно, но зато стало немного обидно. — Слушай, я тебе типа помогаю, а ты решил меня в могилу свести?       Минхо приподнялся на локтях, оглядываясь по сторонам и фокусируя взгляд. Он обежал глазами всю поляну, остановившись в итоге на Лили. Парень снова скривился и лёг обратно на землю. Кожа его побелела, в некоторых местах выделяясь красными пятнами. Скорее всего, его пульс ещё не пришёл в норму после обморока, и парень всё ещё чувствовал слабость.       — Скажи мне, почему всегда, когда в Глэйде происходят всякие аномалии, ты оказываешься рядом со мной? — голос Минхо звучал недовольно и слегка отстранённо, но взгляд уже сфокусировался на Лили, закатившей глаза.       — Ты считаешь, мне нравится твоё общество? — девушка встала, отряхивая одежду от пыли. — И вообще, мог бы поблагодарить. Если бы не я, валялся бы здесь до завтрашнего вечера без сознания.       Минхо оставался лежать, сложив руки на груди. Он лежал прямо под тенью большого дерева, так что ему, наверное, было гораздо лучше, чем Лили. Её сердце бешено колотилось, она сама не понимала, почему. Девушка убрала прядь волос за ухо и посмотрела на небо. Всё также ни облачка, и солнце казалось вполне обычным. Почему же тогда так сильно печёт? И почему в своём письме Создатели говорили, что жизнь в Глэйде не изменится, а уже на следующей неделе начался ливень, сметающий всё на своём пути?       Лили перевела взгляд обратно на Минхо. Понемногу его кожа приобретала нормальный оттенок. Девушка вытащила из сумки бутылку воды и протянула ему. Парень не сразу взял бутылку, некоторое время посверлив Лили взглядом. Когда она уже хотела бросить воду обратно в сумку, он сел и выхватил из рук девушки бутылку.       Лили лишь хмыкнула, смотря на то, как Минхо осушает чуть ли не половину разом. «Теперь придётся весь день от жажды подыхать» — мысленно девушка ругала себя последними словами за то, что так распорядилась водными ресурсами, коих у неё и без этого было немного. Но она же всё-таки медак, значит, должна в первую очередь заботиться не о себе, а об окружающих. Минхо протянул ей полупустую бутылку.       — Себе оставь, — Лили вновь закатила глаза, двигаясь в сторону Глэйда. Теперь, когда у неё нет воды, придётся торчать в Хомстеде с Клинтом и Джефом весь оставшийся день.       — Спасибо, — послышалось сзади, но девушка не стала оборачиваться.       Тем временем в Глэйде становилось всё жарче и жарче. Джейн еле сдерживалась, чтобы не упасть в обморок и незаметно поливала себя водой из шланга, когда ей нужно было поливать растения. Фэй и Рита, как и все остальные повара, пили воду как не в себя, как будто если они не выпьют хоть каплю, то сразу упадут замертво.       — Думаю, нам стоит сделать перерыв после обеда, — сказал Алби Ньюту, когда они вместе сидели в одной из комнат Хомстеда. — Иначе все шанки отбросят коньки сегодня же. Такая жарища, что Глэйд скоро превратится в грёбаную пустыню.       — Пойду скажу всем кураторам, чтобы распустили подчинённых после обеда, — Ньют вышел из комнаты, предварительно налив себе в сатакан воды из кувшина, стоящего на столе.       Хоть температура в Хомстеде не особенно отличалась от температуры на улице, всё же крыша над головой и возможность закрыть шторы, немного сбавляла жару. Девушкам повезло, что им выделили отдельную комнату, потому что всем глэйдерам места в Хомстеде не хватит, либо придётся сильно потесниться, что только прибавит зноя. Большинство парней решили провести перерыв, который им любезно предоставили, в лесу, в тени деревьев. Девушки же лежали каждая на своей кровати, молча и наслаждаясь тишиной и прохладой.       Фэй свесила одну ногу и руку, касаясь холодного пола. Рита сложила руки на груди и закрыла глаза, на её лице отражалось вселенское блаженство. Джейн сидела, облокотившись на стену, тоже закрыв глаза и слегка приоткрыв рот. Лили свесила с кровати верхнюю часть тела, болтая в воздухе ногами. Они молчали около часа, думая каждая о своём.       — Расскажи что-нибудь интересное, Фэй, — Джейн открыла глаза и села в позу лотоса, заинтересованно глядя на Фэй.       Девушка рассказывала им некоторые детали, но они очень мало общались в последние дни, поэтому она не успела поведать всё, что вспомнила. Фэй тоже села, свесив ноги вниз. Она даже не представляла, что интересного может рассказать остальным девушкам, кроме того, что они уже и так знали.       — Что же ты хочешь услышать?       — Мы же почти ничего не знаем о нас самих, — Рита продолжала лежать всё в той же позе, но открыла глаза и уставилась в потолок. — Расскажи о нашей жизни.       Лили, всё это время не шевелившись, подняла голову, опёрлась локтями на пол и уставилась на Фэй.       — Ну-у… — поняв, что теперь ей в любом случае придётся что-то рассказать, Фэй постаралась вспомнить что-то из жизни девушек, что они сами ей рассказывали. — Джейн жила в поселении со своей мамой и тётей. Это было после вспышек на солнце. Про твоего отца я ничего не помню, но ты вроде бы говорила, что его давно уже нет. Возможно, я ошибаюсь. На самом деле, я не помню всего. Но… тебя забрали у родственников, когда тебе должно было исполниться четыре. Некоторое время ты жила в Денвере, пока ждали результаты анализов, опытов и всего остального. Потом у тебя нашли иммунитет и забрали в штаб ПОРОКа. Ты одна из первых. Потом… когда тебе было семь лет, ты почему-то стала для них более ценным экземпляром, чем все остальные и стала работать вместе с Создателями. Не знаю, чем ты могла помогать им в семь лет-то, но что было, то я и рассказываю. Мне кажется, у тебя был какой-то дар, но либо ты никому об этом не говорила, либо я этого не помню. С Томасом ты тоже дружила, у него вроде тоже было что-то типа дара. Ты водила меня посмотреть на то, как жила Шерил. У неё ведь был иммунитет, и её отослали в другой Лабиринт, в группу Б. Я вообще-то тебе сначала не очень доверяла, но потом, когда ты впервые привела меня к сестре, мы стали почти подругами. Извини, я не очень хорошо помню что-то интересное о тебе или о твоей жизни до ПОРОКа.       Фэй молчала некоторое время, поджав губы. Джейн опустила глаза в пол, пытаясь запомнить все слова Фэй, хоть их и было не много. Каждая крупица информации значила для неё очень много, и она просто не могла что-то упустить. Что же это за дар был у неё и Томаса? Почему она считалась особенной?       — Ах, да, я вспомнила твою фамилию, Джейн! Я вспомнила фамилии вас всех, — Фэй оглядела девушек, сидящих с ней в комнате. — Ты Джейн Райдер.       — Райдер? Джейн Райдер — Джейн приподняла бровь, смотря на Фэй. — А что, звучит.       Все рассмеялись, но почти сразу замолчали. Им казалось, что если они вспомнят свою фамилию, то обязательно вспомнят и всё остальное, но этого не произошло. Через минуту Фэй вновь начала свой рассказ, теперь уже о Лили.       — Больше всего я, конечно, помню о самой себе, но некоторые детали из ваших жизней тоже очень прочно засели в голове. Например, я помню, что ты, Лили, постоянно пела себе под нос какую-то мелодию. Ты и сейчас вроде её напеваешь, да? — Лили энергично закивала головой, из-за чего её и так растрепавшийся конский хвост, совсем сполз к самой шее. — Кажется, ты однажды сказала, откуда знаешь эту музыку, но это либо было очень давно, либо ты об этом не говорила. Но пела ты её каждый день, это точно. Про твою жизнь до того, как ты оказалась у ПОРОКа ты очень мало рассказывала. По крайней мере, я почти ничего не знаю. Возможно, ты говорила об этом Джейн, вы были очень близкими подругами, но мне ты сказала только то, что некоторое время жила у людей по фамилии Карт, это они тебя приютили после того, как твои родные родители умерли. У приёмной семьи ты жила до пяти лет, потом в ПОРОКе узнали о тебе, и, после того, как выяснилось, что ты иммунная, тебя забрали. Не знаю, чем ты стала для Создателей особенной, но ты тоже стала носить форму, то есть работать на них. По-моему, у тебя не было никакого дара, или же он был очень слабо выражен. Может, у тебя были такие же способности, что и у Джейн с Томасом, но ты была одна. Я помню, ты всё время на Минхо кричала, только не могу понять, чем же он так тебе насолил. Но после этого он стал для тебя врагом номер один. Думаю, если бы Джейн тоже вспомнила что-то, то могла бы рассказать о тебе больше, но мы с тобой не очень много общались, поэтому…       Лили кивнула, устремив взгляд куда-то в пустоту, будто стараясь представить себе всё то, что только что рассказала ей Фэй. Девушки снова молчали, задумавшись. Лили наконец поднялась с пола и улеглась на кровати на живот, болтая ногами в воздухе. Хоть информации и было немного, но и её хватило, чтобы погрузить девушку в раздумья.       — Так вот значит, почему Минхо мне таким уродом кажется, — внезапно засмеялась Лили. — Ещё несколько лет назад я его возненавидела.       Все остальные девушки тоже засмеялись. Обстановка разрядилась, и через несколько секунд девушки вновь уставились на Фэй в ожидании рассказа о жизни Риты.       — Ты, Рита, жила в богатой и влиятельной семье Джонсов. У тебя были и мама, и папа, вы жили вполне нормально, обеспеченно в одном из уцелевших городов. Твоя мама была какой-то учёной, насколько я помню, поэтому всегда была в курсе всех событий. Ты нам и рассказала о Вспышке, иммунитете и всём остальном. Твои родители тебя очень любили, но понимали, что сами скоро заразятся, потому что иммунитет был только у нового поколения. Они узнали, что ты иммунная, связались с Авой Пейдж, и в четыре с половиной года ты оказалась у ПОРОКа. Конечно, твои родители навещали тебя первое время, но потом, видимо, болезнь взяла своё, и они перестали приходить. Ты рассказала нам о том, что тебе иногда говорили родители о Вспышке и то, что ты слышала сама. Естественно в четыре года ты не много запомнила, но в курсе дела мы были. Потом Лили с Джейн стали работать на Создателей, и мы узнали больше. Но это я отвлеклась. Так как твои родители были людьми важными, до того, как заразились, ты подвергалась опытам, проверкам и всему остальному меньше, чем мы. На одной из проверок ты познакомилась с Ньютом. Он сказал, что его сестра иммунная, и их разделили. А так как у тебя было доброе сердце, ты ему сочувствовала и рассказала об этом своей лучшей подруге, то есть, мне. Я сказала, что и мою сестру тоже забрали, и это услышала Джейн. Они с Томасом помогали нам с Ньютом по ночам пробираться к Лиззи и Шерил и смотреть, всё ли у них в порядке. Думаю, они тогда уже плохо нас помнили, потому что когда их забрали, им было всего около двух лет. Они и имён-то своих настоящих почти не помнили, Шерил назвали Мари, а Лиззи Соней. Ты несколько раз ходила с нами, и всё это время подбадривала меня, говорила, что всё будет хорошо, что мы ещё сможем помочь Шерил. Тогда-то мы и стали подругами. Ты рассказывала мне какие-то истории, чтобы отвлечь, пыталась меня развеселить. Очень жалела, что у меня нет иммунитета. Мы все понимали, что рано или поздно я заражусь. Но ты говорила, что меня бы не взяли в ПОРОК, если бы я была просто обычной девчонкой, так что волноваться не о чем. Говорила, что обязательно придумают лекарство, и я не умру. Ты очень доброй была. Да и сейчас тоже добрая.       Фэй замолчала, погрузившись в свои мысли. Девушки всё ждали, что она ещё что-нибудь скажет, но тишина не нарушалась, и скоро все вновь молча думали, уставившись в разные точки. Рита пыталась вспомнить хоть что-то о себе, о своей семье. Казалась, вот, вот воспоминания прямо перед носом, но поймать их не получалось, как она не старалась. За окном стало темнеть, значит, солнце перестанет так сильно печь. Джейн открыла шторы, впуская в комнату красноватый свет. Крошечные пылинки кружились в светлом луче, исчезая как только окажутся за его пределами.       Апатия нашла на всех девушек разом, и они улеглись на кровати, продолжая молчать.