***
Лили категорически не успевает. Пистолет сильно оттягивает руку, и её всё чаще посещает мысль, что следует выкинуть его к чертям. Прямо гриверу в бошку. Лили всё равно не умеет стрелять. Она оборачивается на бегу, видит склизкое тело гривера и останавливается. Монстр её не видит. Кутузка была совсем рядом, но если она продолжит бежать, гривер точно её настигнет. Лили пригибается к земле, проклиная тот день, когда создали этих тварей. Она ползёт медленно, но ей всё равно кажется, что каждое её движение очень громкое и очень заметное. Конечно, если гривер сейчас повернёт своё подобие головы хоть на несколько градусов, он увидит её. И тогда наступит конец. Несмотря на то, что Фэй вовремя предупредила Алби и Ньюта насчёт нападения гриверов, и они смогли подготовиться, раздав глэйдерам оружие с какого-то склада, они не были готовы. Не было времени спрашивать, откуда у них вообще взялось это оружие, хоть Лили и распирало. Сейчас она всё равно хотела избавиться от пистолета. Но зато он создавал подобие защиты, которое грело душу. Горло будто раздирало от сдерживаемого крика и слёз. Ком в горле мешал дышать, она еле сдерживалась, чтобы не начать всхлипывать. Лили не помнила свою прошлую жизнь, но могла поклясться, что никогда ей ещё не было так страшно. По телу пробегали тысячи мурашек, она будто чувствовала спиной, как гривер смотрит на неё голодными глазами, тихо подбирается сзади и вонзает в спину одну из своих лап. Она слышала сзади движение и молилась, чтобы это был не гривер, а другой глэйдер. Почти все сейчас спрятались кто куда. Сначала Лили пряталась в лесу, потом перебежала к Западным Воротам, а теперь ползла, сдирая кожу с коленей и локтей, к Кутузке. Она не знала, где находятся остальные девчонки, где находятся Ньют, Минхо и Алби, куда подевался Томас, что произошло с Галли, честно говоря, ей на всё это наплевать. Не наплевать сейчас только на собственную жизнь. И на гривера, который пытался забраться в окно Хомстеда. В какой бы опасности не находились все те, кто скрылся в Хомстеде, Лили была счастлива, что в опасности не она. Сердце гулко отбивало ритм в груди, она пыталась успокоить ускоренное дыхание, но не выходило ровным счётом ничего. В мыслях Лили сейчас была в тёплой кровати в тёплой комнате, и не существует никаких гриверов. В реальности, из которой так хотелось сейчас испариться, она ползёт к единственному укрытию, в котором видит какое-то движение, но это сейчас не важно. Где-то за Лабиринтом, кажется, встаёт солнце, а, может, ей просто кажется. Лили старается отвлечься от посторонних мыслей, сосредоточиться на спасении жизни, но в голову то и дело лезет что-то глупое. Вдруг вспомнилась песенка, которую она себе напевает, лицо Фэй, когда она проснулась от своей комы, во время которой вспомнила прошлую жизнь. Вспыхивает в памяти почему-то Минхо, когда он упал в обморок в лесу. А потом Рита, которую она видела, вроде бы, очень давно. Где они все сейчас? Дверь Кутузки оказывается рядом очень неожиданно, и Лили чуть не бьётся о неё носом. Медленно оглянувшись, Лили убеждается, что гривер увлечён не ей (какой-то бедняга лежал рядом с ним под окнами Хомстеда, скорее всего, уже мёртвый), и вскакивает с земли. Коленки и локти ноют, но Лили не обращает внимания. Дверь в Кутузку не заперта, и она быстро её открывает, успевая подумать, как хорошо, что дверь не скрипит. Захлопнув за собой дверь, Лили оседает на землю, еле сдерживаясь, чтобы не зареветь. Солнце и правда встаёт над горизонтом, и Лили молится, чтобы гриверы не могли остаться в Глэйде днём. Большинство тварей уже ушли обратно в Лабиринт, остались лишь несколько штук, но и они уже покидают Глэйд. Лили больше не могла сдерживаться, по щекам текли горячие дорожки слёз. Кажется, она плачет целую вечность, а, может, только несколько секунд, но, когда чья-то рука ложится на её плечо, она вздрагивает и готова бежать. Но это всего лишь Джейн. Джейн тоже вся в царапинах, на щеке фиолетовым сияет синяк, девчонка тоже плачет, но она целая. Лили порывисто обнимает её и чувствует, что Джейн сделала то же самое. Они плачут и обнимаются несколько минут, пока не слышат чьи-то голоса снаружи. Лили чувствует, как руки Джейн на секунду сжимают её крепче, чем нужно, а потом отпускают. Боже, почему она раньше не думала, куда делась Джейн? Лили слегка выглядывает из-за двери Кутузки, оглядывая Глэйд. С Плантаций исходит чёрный дым, Хомстед наполовину разрушен, выжившие глэйдеры осматривают потери. В середине Глэйда, рядом с Ящиком, стоят Ньют и Галли, яростно друг на друга крича. Лили медленно выходит из Кутузки. Солнце появилось над Лабиринтом, туман, смешанный с дымом, поднимается высоко вверх. Лили всхлипывает и ищет других девчонок, но ни Фэй, ни Риты нигде нет. В свете солнца она наконец может разглядеть себя. С левой коленки тонкой струйкой стекает кровь, на правом бедре жёлтый синяк размером с кулак, но в целом больших потерь нет. Только всё тело ломит. Лили некоторое время стояла на месте. Джейн вышла вперёд и пошла кого-то искать. Лили всё это время стояла, будто думая о чём-то. Она сама не знала, что её так сильно напрягает, но пошла дальше Лили нескоро. Тело Алби лежало неподалёку от Хомстеда, не подававшее признаков жизни. Больше в тела умерших (возможно, ещё не умерших) Лили не всматривалась, направляясь ближе к Ящику. Перепалка Ньюта и Галли подходила к концу. Лили не вслушивалась в их слова, хотя бы потому, что вдруг завыла сирена. Лили вдруг поняла, что не знает, откуда издаётся звук сирены. Неужели кто-то ещё едет в лифте? Какой-то новенький? Сейчас? Джейн подошла сзади, закрывая уши руками, как будто звук сирены был самым громким звуком, что вообще мог найтись. Неподалёку стоял Томас, как-то странно смотрящий на участок травы, на котором, вроде бы, что-то лежало. Лили подошла чуть ближе и увидела, что лежало на траве. Непонятно только, почему Томас так смотрит на обрубок лапы гривера с иглой, вводящей яд в тело жертвы. — Джейн? — тихо позвала Лили. Несмотря на то, что у той всё ещё были зажаты руками уши, она услышала. Джейн медленно оборачивается на Томаса, будто понимая, о чём говорит ей Лили. Как будто прочитав мысли Томаса (хотя почему «как будто»?), Джейн еле успевает схватить иглу, прежде чем Томас потянулся к ней. Лили будто кожей чувствует, как между ними установилась странная зрительная связь, и отворачивается. Сирена больше не выла, и она спешит подойти к Ящику одной из первых. Толпа уже начинает собираться, но Лили успевает, прежде чем все глэйдеры (выжившие глэйдеры) подошли к лифту. Ньют выглядит подавленным, но Лили не задумывается над этим. Галли вроде бы стал увереннее, но на створки лифта смотрит со странным безумием. Лили обернулась на Джейн и Томаса, первая что-то тихо ему говорила, юноша, опустив голову, пытался её не слушать. В руках Джейн всё ещё держала обрубок лапы. По другую сторону Ящика Лили замечает Фэй, печально смотрящую на Галли, будто сожалеет о чём-то. Рита сидит неподалёку от Хомстеда, тупо глядя куда-то вперёд, её взгляд ничего не выражал. Светлые короткие волосы лезут в глаза, но Рита их не смахивает. А Лили старается вновь не заплакать. Она не знала, сколько прошло времени, пока о створки Ящика не ударилось что-то изнутри. Галли и Ньют открывают лифт, но людей там нет. Там вообще ничего нет. Ньют переводит взгляд на кого-то в толпе, потом спрыгивает в кабину лифта. Через секунду слышится его злой голос. — Здесь какая-то записка. Создатели стебанутые, что ли? Здесь написано… — Лили видит, как Ньют поднимает листок вверх и прищуривается, пытаясь что-то там разглядеть. — «Выход из Лабиринта — это место, которое вы называете Обрывом. Там есть пространство, в которое прыгают гриверы, чтобы попасть в своё логово. Если идти туда ближе к ночи, большинство из них разбредутся по Лабиринту. В компьютер нужно ввести слова: «плыви, поймай, кровь, смерть, тугой, нажми». Я хочу вам помочь». Что ещё за бред? Какой кланкорожий это написал? — Позже разберёмся, — Галли устало потёр виски. — Сейчас нужно похоронить всех умерших и убрать оставшееся после нападения гриверов, — Лили думает, что теперь Галли стал вожаком вместо Алби, и именно это они обсуждали с Ньютом. — А девчонок и Томаса посадите в Кутузку. Лили услышала, как сзади ахает Джейн, а обернувшись, видит, что они с Томасом держатся за руки. В толпе она замечает Минхо, который, качая головой из стороны в сторону, уходит в направлении Картохранилища. Лили от чего-то хочет пойти за ним, но стоит на месте. Удивительно, она сейчас совсем ничего не чувствует. — Хватит строить из себя самого главного, Галли, — раздаётся голос Фэй. Она выглядит решительно, и Лили ей завидует. — Ты считаешь, что это мы виноваты в происходящем? Ты считаешь, мы подстроили нападение гриверов? — Я знаю только то, что после вашего со Шнурком прибытия всё в Глэйде пошло наперекосяк! — рявкнул Галли, и Лили вздрагивает. Странно, что ей наплевать на заключение в Кутузке. «Пусть делают, что хотят, — проносится в её голове. — Пусть делают, что хотят». И пытается не засмеяться от истерики, медленно надвигающейся на неё. — И, может, если вы будете торчать в Кутузке, Создатели скоро просто заберут вас обратно, а мы останемся здесь. Без вас. Лили смотрит на открытые Ворота, и на миг ей кажется, что сейчас оттуда появятся кучи гриверов, и всех, здесь находящихся, скоро не будет в живых. А потом она падает в обморок.Сигналы
4 июня 2018 г. в 13:43
Кэролайн специально вышла ночью, чтобы никто её не увидел. Конечно, возле каждой двери стоял дежурный охранник, но туда, куда она направлялась, охранник был не нужен. Горели только лампы аварийного освещения, поэтому в коридорах царил полумрак. Она никогда не боялась темноты, но сейчас следовало быть как можно более настороженной.
Бейдж, висящий на блузке, будто светился, показывая, кто идёт по коридорам, охранникам. С каждым из них Кэролайн здоровалась. Она всегда пыталась произвести хорошее впечатление, и сейчас это сработало ей на руку. Практически каждый из сотрудников ПОРОКа знал её как сосредоточенную на работе, но вполне дружелюбную девушку, которую, впрочем, лучше не злить. Конечно, охранники её никак разозлить не могли, Кэролайн с большинством и словом не перемолвилась, но зато они испытывали к ней доверие. Однако Кэролайн была рада, что у той комнаты, которая была ей нужна, охранники никогда не стояли. Иначе бы возникли вопросы, а она была не уверена, что сможет ответить на них ответить.
Кэролайн шла своей привычной покачивающейся походкой, будто сейчас не волнуется так сильно, что готова расплакаться. Из нужного её сумке, которую она сжимала до побеления костяшек, лежит только клочок бумажки, но, чтобы не вызывать подозрений, она положила туда ещё кипу разных бумаг, так сумка казалась тяжелее.
Претворить задуманное в жизнь, честно говоря, было не так уж и сложно, но вот риск, которому Кэролайн подвергалась, слишком большой. Зачем она вообще сейчас куда-то идёт? Совесть можно и чем-то другим заглушить.
Кэролайн подошла к железной широкой двери и приложила большой палец к экрану сканера. Вот почему около этой двери нет охранников. Во-первых, потому что туда особенно никто никогда не ходит, эта комната была востребована каждый месяц, но сейчас в ней практически нет необходимости. Во-вторых, сканер пропускает лишь нескольких людей, в этот список входила и Кэролайн.
Кэролайн закрывает за собой дверь, вдруг кому-то приспичит прогуляться именно в этой части коридора. Повезло, что комната отделена от остальных поворотом, и никто из охранников не увидел, что она зашла именно сюда. Одна из небольших лабораторий находится за следующим поворотом, так что они наверняка подумали, что она идёт туда. Кэролайн это только на руку. Камера здесь уже давно не работает, но её, конечно, никто не чинит.
В самой комнате пахло краской, и освещение почти полностью отсутствовало, поэтому Кэролайн достала фонарик. Она осматривается, морща нос, запах окутывает её всё сильнее. Стены в помещении никто не отделал, поэтому они просто покрыты слоём цемента. Пол обшарпан, вся комната будто и не комната вовсе, а серая бетонная коробка.
Естественно здесь никого нет. Кэролайн всё равно старается не слишком громко стучать каблуками (зачем она надела каблуки?), чтобы никто её не услышал.
Она копается в сумке несколько дольше, чем нужно и, в конце концов, достаёт клочок бумаги. На нём было всего несколько предложений, однако, сколько жизней он может спасти. Кэролайн подходит к стене, в середине которой находилась дверь то ли люка, то ли шкафа. Она нажимает на кнопку, тянет ручку на себя, и тогда «то ли люк, то ли шкаф» открывается, оказавшись лифтом. Кабина достаточно большая, и Кэролайн надеется, что в темноте глэйдеры смогут увидеть листочек. Она думает, что нужно было взять лист побольше, но на это сейчас нет времени.
Кэролайн отбрасывает сумку в сторону. Нужно действовать как можно быстрее. Она послала Фэй «её будущее», но, возможно, девчонка не придала сну значения или не смогла убедить остальных в своей правоте. Возможно, они уже обречены. Ещё больше, чем обычно, обречены. Вряд ли эти дети смогут бороться с гриверами на равных, несмотря на то, что будут готовы к нападению, и наличие оружия.
Листочек лежал в самом центре кабины лифта, и Кэролайн оценивает, можно ли будет его разглядеть. Главное, чтобы она успела. Возможно, большинство глэйдеров уже мертвы, и спастись смогут лишь немногие, но, может, эта записка спасёт им жизни. Кэролайн вдруг ёжится, как будто ей холодно, хотя, конечно, в комнате не может быть ветра. Запах краски уже практически не ощущается.
В последний раз взглянув в кабину, Кэролайн вздыхает, полностью понимая весь свой идиотизм. Она вновь нажимает на кнопку, закрывает дверь и дёргает за рычаг. Слышит, как лифт дёргается, секунду стоит на месте и направляется вверх, прямо в Глэйд.
Кэролайн два раза глубоко вдыхает и выдыхает, запах краски вновь становится резким и едким, но она всё равно стоит некоторое время на месте, слушая, как лифт поднимается всё выше и выше. Глэйд, на самом деле, находится ненамного выше штаба ПОРОКа, однако, когда в нём находится новичок, создаётся иллюзия. Ей всегда нравилась эта иллюзия, но сейчас она готова была проклинать инженеров, которые до этого додумались.
Кэролайн собирается уходить и поднимает сумку с пола, но застывает на полпути, услышав сзади чей-то голос.
— Мисс Блейк, могу я поинтересоваться, что вы здесь делаете?