кофейня

у лукаса хобби есть — следить за красивыми старшеклассниками, он каждый раз уверен, что это любовь всей его жизни. он ветреный немного и глупость — его второе имя. марк с чону смеются над ним и над его ежесекундными романами, но поддерживают всегда — лукас ранимый. а еще ему в кофейни за просто так ходить нравится, он там на официантов симпатичных также заглядывается. и, плодотворно закончив свой день (насладившись красавчиками до полусмерти), ложится спать счастливый. но просыпается лукас всегда опечаленный — ему вновь и вновь во снах приходит его идеальный парень, — в жизни он так его и не нашел, как бы ни рассматривал прохожих. он гудит, как паровоз, и ноет, а после в школу собирается, как на каторгу, уверенный, что ничего хорошего, кроме красивых людей, не произойдет. но кое-что все же случается — чону вдохновленно рассказывает о новом старшекласснике-иностранце. и лукас улыбается от уха до уха, уже что-то воображая. но после разочаровывается немного. парень ему отчего-то не нравится — не такой какой-то, маленький, но будто почему-то знакомый. быстро перегорая, лукас грустит и опять жалуется чону на жизнь жестокую без любви. иностранец оказывается бедноват и устраивается в кофейню, в которую лукас чаще всего забегает, — там работает весьма симпатичный мальчик с китайским акцентом. и тут разочарование какое-то. на этого новенького смотреть совсем не хочется — обзор портит и все прекрасное. ну и, как назло, мальчик с китайским акцентом и причина визитов лукаса увольняется. тен, как написано на бейджике, говорит тихо так и на каждом слове смущается, проглатывая ком в горле, будто дышать не может. лукаса это тоже подбешивает, что он даже нарушает собственное правило сверлить взглядом лицо каждого. тен проглатывает горечь и обиду и ругается на тайском, что привлекает внимание горе-любовника. в этом лукасу что-то кажется знакомым, он решает подойти и тоже что-нибудь такое сказать, но отчего-то все слова забывает напрочь — он и так свой второй родной язык плохо знал. но отступать поздно, и он, задрав голову, смотрит сверху на тена с таким важным видом, будто его сейчас уволит, и говорит: — ты какой-то не очень. и дает себе по лбу за нетактичность, но все же продолжает: — я тоже тайский немного знаю. тен многозначительно кивает и корчит лицо, протягивая: — вау-у-у, и что? — мы не встречались раньше? — напролом идет лукас, облизывая губы и снова делая вид «важного человека». тен засматривается, прокручивая в голове моменты своей жизни, в которые мог повстречаться с таким недоразумением, и вспоминая, что, вообще-то, на работе, быстро отрицательно машет головой и возвращается к делу. дома у лукаса снова сон тревожный, он обнять кого-то хочет так же, как парня во сне, но ему очень странно становится в момент, потому что черты незнакомца из сна приобретают вид того иностранца из кофейни. в один день лукас пытается десять раз подойти к тену и спросить хоть что-то, думая, что «да-да, что-то про свидание», но задает только один вопрос: — почему ты сегодня хуже вчерашнего выглядишь? иностранец глаза закатывает и передразнивает его, говоря, чтобы больше не приходил к нему на работу, иначе тот прольет на него чашку кофе (и не один раз). лукас после улыбается остаток дня и не слушает важные разговоры марка с чону. и думает: «я люблю его. я люблю его, люблю». они, конечно, обращают внимание на летающего в облаках друга, но до сути докапываться не решаются, — может, и впрямь его единственный, наконец-то. по дороге до кофейни лукас уже себе строит картину в голове о том, как они, счастливые, вместе, за руки держатся, обнимаются, дерево сажают и начинают деток воспитывать. и все такое. тен свое обещание держит и правда случайно проливает на него кофе, а потом в уборной для персонала тщетно пытается оттереть с формы пятна. лукас счастливо улыбается такой близости и заваливается сверху, расцеловывая каждый миллиметр лица тена, не попадая в губы, и мурлыкает. иностранец под ним страдальчески вздыхает и берет ситуацию в свои руки — сам в губы впивается. лукас совсем, оказывается, не умеет целоваться. после окончания смены тена они гуляют вдвоем, и лукас вопросы дурацкие задает, на что второй глаза картинно закатывает, но не отвечает. — никогда меня читтапоном не зови, это раз, два — не отпускай мою руку, мне холодно, — говорит тен как бы наигранно-раздраженно, и лукас улыбается опять, уже даже шире ушей, кажется, и сияет: — хорошо, читтапон, не отпущу. и целоваться как-то быстро учится, а мальчиков красивых, кроме одного, как и не существовало.