Who nose: Сборник статей по ДК

Наверное, немалая часть поклонников «Доктора Кто» рано или поздно приходит к попыткам систематизировать мифологическую составляющую этой вселенной. Мир становится настолько плотным, что требует фундамента. И, как и в нашей с вами простой и скучной (или нет) вселенной, фундаментом становятся мифы. Иметь точку отсчета истории скучно — особенно, если речь идет о вселенной, где путешествия во времени норма и база. Нужен ответ на вопрос, что было до всего? И референсы, как и кросс-референсы встречаются уже и в нью-ху. Нынешний, нью-нью-ху ворвался в темное прошлое практически сразу, причем РТД сделал экскурс таким, чтобы даже новый зритель ощутил вот эту плотную подложку мира, за приключениями героев которого предлагается следить. Иными словами, вот уже к третьей серии зритель узнает о таинственных сущностях, куда более могущественных, чем Доктор. Живущих по собственным законам, имеющих собственные устремления, правила и ограничения. При этом мифология вполне выдержана в духе олдскула (потому именно об Игрушечнике известно на самом деле очень много, и в то же время — ничего). Так что начну-ка я, пожалуй, именно с него и расскажу подробнее, с чем именно столкнулся на сей раз Доктор. И я бы хотела склеить тут факты из разных источников, но они не очень хорошо клеятся. В чем я лично вижу скорее некую красоту сеттинга. Действительно, когда речь идет о таймлордах, все уже достаточно запутано — ведь это раса, способная переписывать время, с уникальной и неоднозначной историей и своеобразной моралью, происходящей из всего вышеперечисленного. Игрушечник и его сородичи имеют власть и над временем, и над пространством. Это — одни из тех сущностей, что населяли Вселенную задолго до таймлордов. Некоторые источники достаточно смело называют их богами — или причисляют того самого Бога к ним. По некоторым источникам их шесть (и называются они Стражи Времени), по некоторым — Стражи Времени это совершенно иное. По некоторым — это части единой сущности, разбитые на фрагменты, по некоторым — коллективные сознания. Однозначно можно сказать одно: они существуют; они имеют некие своды законов; они имеют возможность так или иначе взаимодействовать со знакомым нам планом бытия. Если спросить моего мнения, то я — как известно моим давним читателям — люблю соединять не очень соединяемое, так что предложила бы версию, в которой правильно все сразу. Точно так же, как для понимания того, кто такие таймлорды, хорошо бы выйти немного за пределы бытового трехмерного представления о мире и дихотомии добра и зла, для понимания того, кто такие эти вот — проще всего сделать еще один шаг в том же направлении. Умеющие переписывать абсолютно все, да еще и бесследно, существа живут своей не вполне понятной жизнью, воздействуя тем самым на представления о них в форме мифологизации «запредельного». Мы видим их по формам и отражениям, по действиям, которым пытаемся придать логику. Помните притчу про слепцов, которые пытаются описать слона? Вот и здесь то же самое. Игрушечник впервые встречался с Первым Доктором (на экране) — и примерно в том же формате. Появление его переписывает любые правила — все обычные прибамбасы Доктора становятся неактуальными, теперь он подчиняется одному — правилам игр. Разных игр, всего, что можно назвать игрой — да. И Доктору становится страшно — а мы нечасто видим страх Доктора. На этом фоне очень контрастно выглядит в целом совершенно обыкновенное поведение Донны, Кейт и прочих. Им — спутникам, бывшим спутникам, людям из «первого круга погружения» — доступен больший пласт информации, чем простым смертным, однако они не видят принципиальной разницы между тем, чтобы столкнуться с околобожественной сущностью, способной форматировать реальность под свои пожелания в режиме реального времени, и очередной НЕХ с зубами и когтями, которой доступна большая красная кнопка уничтожения всего. У РТД, между прочим, весьма неплохо выходит визуализация запредельных сущностей. Он умеет как в пугающее отсутствие, так и в нестрашный абсурд — к слову говоря, ровно теми же методами пользуется Стивен Кинг. Проверенные временем и точно работающие. Игрушечник уводит зрителя за собой в безумный танец анархии и свободы — яркий, легкий, беззаботный, увлекающийся каждой новой штуковиной, что попадается ему на пути. Способный видеть будущее и встраиваться в него простым и эффективным образом. В его действиях нет сложной многоходовой схемы, все очень просто. Телевизор — отличная игрушка, которая успеет превратиться из новаторского и почти чудесного приспособления для передачи визуальной информации в оруэлловский телеэкран менее, чем за сто лет. «Да я не смотрю телевизор», презрительно бросают в спорах на разные остросоциальные темы современные обитатели твиттеров, тумблеров, фейсбуков и прочего. Словно бы заранее парируя им, РТД демонстрирует, что перепрошитый телевизор — это не только вот та лучевая трубка из домика бабушки или его плазменная инкарнация. Любой экран, абсолютно любой. Любой экран способен превратить того, кто проводит перед ним время, во что-то иное. Заставить ненавидеть кого-то или любить. Презирать, восхищаться. Вовлекать в бесконечные споры о градациях правильного. Вытянуть из человека то, что спрятано под слоями цивилизованности, показать то, какими мы можем быть на самом деле. Увлекательнейшая игра — и если я назвала бы иные примеры команд, которые в нее играют, то РТД тут упоминает «культуру отмены». И они тоже, да. По сути она происходит именно из того, что доведено до абсурда и показано в самом начале серии — из поиска максимальной степени правильности мнения. Поиска, который рано или поздно сводится к персональному выбору, основанному уже не на фактах, а на личных симпатиях или антипатиях, старательно взращенных на подготовленной до того почве. Вспомним первую серию, где звучит набивший оскомину вопрос про местоимения — и третью, где открыто говорится про культуру отмены. РТД сыграл в свою — как минимум трехсерийную — игру. И размерностей у нее тоже достаточно, Потому что именно эта серия представляет нам Пятндцатого Доктора. Сколько уже было сломано копий о целесообразность пола Тринадцатой, мы знаем. Ровно столько же, если не больше, уже было сломано о смену цвета кожи Доктора. Более того, я сама скорее из клана тех, кто полагает, что цвет кожи — не свойственная галлифрейцам модификация тела. Однако РТД в одной серии отвечает как бы всем. Тем, кто жаждал увидеть именно чернокожего Доктора (подставьте сюда женщину, небинарного, транса, лесбиянку-феминистку и прочее) — и тем, кто возмущался неканоничностью выбора. Хотите ломать копья? Ломайте. Это приводит к хаосу, волнам хейта и в конечном итоге вытаскивает из каждого худшее. Но вы — люди, которые способны на большее. Это — современный флер, социальная составляющая, отражение нашего мира. То, что всегда проникало в ДК и что давно стало своего рода сигнатурой сериала. Что же касается самой серии, то ее сюжет выстроен абсолютно канонично: имеем классическое противостояние Героя и Трикстера, где последний отражает хаос, всевластие, абсолютную свободу, фактически и метафорически, а также служит зеркалом для внутреннего мира Героя. Одна из игр, в которую регулярно играет Доктор, — это путешествия со спутниками, и не зря Игрушечник показывает Донне судьбы тех его спутниц, которым не так повезло. Ведь еще одна черта, типичная для персонажей трикстеров — это нарушение правил и норм. Однако разве не Доктор у нас традиционно тот бунтарь, которому не писаны никакие правила — от галлифрейских до человеческих. Столкновение двух персонажей — двух анархий — показывает нам по сути вот что. Важность вектора. Снова замыкая философский круг этой серии. Игрушечник не причинял зла или добра — он наслаждался плодами абсолютной свободы выражения мнения, абсолютной уверенности в личной правоте. Доктор же известен там, что старается причинять добро. Что именно это он поставил во главу угла своей собственной морали с того самого момента, как бежал с Галлифрея, и с Первой до нынешней регенерации последовательно укреплял этот свой вектор. Превращая таким образом в хаос управляемый в какой-то мере. И побеждает именно это, стремление делать хорошее. Пусть не всегда удачное, зато искреннее и от чистого сердца (в нашем случае — аж от двух, а то и четырех сердец). В контексте общей мифологичности этой серии хочется отметить еще одно — вот ту необычную регенерацию, бигенерацию. Потому что герой должен получить награду — ведь сражение с Трикстером выиграно. Чего же хочет Доктор? Какое желание он может загадать сейчас, перед лицом той силы, которая вынуждена дать ему что угодно, и которая, что важнее, способна это что угодно дать? Двойственность его природы РТД выводит на контраст: Доктор хочет путешествовать в ТАРДИС. Доктор хочет остановиться и найти свой дом. Много сезонов домом Доктора был Галлифрей — ненавистный и яростно любимый. Много сезонов Доктор стремился на Галлифрей — и подальше от Галлифрея. Но что, если дом — это не то, где ты вырос? Не то место, где живет твой народ? Не тот край, где тебе знаком каждый темный уголок Лангбэрроу? Что, если дом — это дорогие тебе люди? Где бы они ни были. Кем бы они ни были. Которыми из дорогих людей бы они ни были. Доктор находит идиллический дом. Доктор обретает вторую ТАРДИС. И то, и другое — невозможно в контексте всех прошлых сезонов. ТАРДИС невозможно клонировать таким образом. У Доктора нет и не может быть дома. Но Игрушечник имеет власть над пространством и временем иного порядка, и именно финал серии демонстрирует эту власть в полной мере. Но закончилась ли игра? И — если эта игра закончилась, то какая началась? Who knows.