Черный Цвет Ночи

Адриан с трудом поднялся с кровати. Нужно было идти в колледж. Он отвоёвывал это право у отца не для того, чтобы лишиться возможности выбраться из клетки по причине слабости. После того, как Плагг насытился камамбером, он тут же уснул, ответственно заявив, что ему нужно куда больше сил, если юноша и дальше собирается так нещадно его эксплуатировать. Блондин неловко рассмеялся, признавая правоту своего квами, и пообещал не беспокоить маленького котёнка до самого выхода в школу. При этом он допустил одну достаточно серьёзную ошибку. Адриан присел на кровать, размышляя о чём-то, а после и сам не заметил, как завалился на подушку. Нет, это был не сон, скорее полудрёма. Однако хватило и этой малости, чтобы одним коготком сковырнуть защитную пелену с сундучка Морфея, в котором тот хранит свои сны. Хуже всего было то, что когда настало время выходить, юноша почувствовал себя абсолютно разбитым. Простывшим, изломанным, и с треснувшим ребром. Он вновь прочувствовал всё то, что испытал, очнувшись у Маринетт. Вот только рядом не было того источника силы и света, что помогли бы ему. Значит — нужно справляться самому. Адриан доковылял до душа, полагая, что тот поможет ему прийти в себя. Холодные струи хлестали его, напоминая вчерашнюю прогулку и ту грозу, что бушевала на улице. А ещё — то, как приводила его в чувство одноклассница. Помогло, хоть и не сильно. Блондин, закончивший с водными процедурами, уставился на своё отражение. Царапины на лице почти заросли, как он и полагал. Глядя в зеркало, Адриан почему-то подумал о том парижанине, что ему встретился рано утром. Как долго будут зарастать ТЕ царапины? Юноша зачем-то провел ладонью по щеке, на том самом месте, где оставил следы когтей. Имел ли он право так поступать? В груди разгорелся пожар, выметающий всякие мысли. Адриан сложился в очередном приступе. «Чёрт. Это точно не простуда…» — мелькнуло в его голове. В этот самый момент, не давая закончить мысль, в дверь его комнаты постучались. — Кху-кхе-кхак… Минуту, я как раз выхожу… — блондин не глядя закинул в себя горсть таблеток, поспешно надевая футболку. Как же всё не вовремя. — Да-да…кху-кху… Да, Натали, уже выхожу! — В этом нет нужды, Адриан, — голос секретарши Габриэля Агреста прозвучал довольно сухо и прохладно. — Ваш отец велел вам через два часа прибыть в его кабинет. — Что? — от неожиданности юноша запнулся на месте. Что-что она сказала? Рванув к двери, молодой человек распахнул её, да так, что та даже ударилась об косяк. — Что? Отец и вправду так сказал? Вечный затворник, звезда парижской моды, модельер, о встрече с которым грезили все, не исключая собственного сына. Габриэль в последнее время заперся в своём кабинете, не выходя наружу уже почти две недели. Адриан, мечтавший лишь о короткой беседе с ним, неверяще смотрел на Натали, которая старательно избегая взгляда, поправила очки и отвернулась от блондина. Вчера отец отказал мальчику, в столь мрачный день, в который ему так сильно была нужна его поддержка. Ведь именно вчера был ровно год с того дня как мать Адриана исчезла. Юноша смотрел на секретаршу с надеждой. — Два часа, — повторила Натали, сжав посильнее планшет и ускоряя шаг. Зачем она повторила эти слова? Почему не сказала ничего более? И почему на её лице промелькнуло печальное и виноватое выражение? Адриан смотрел ей вслед, всё ещё силясь поверить. Отец выкроил время для него? И почему, интересно, он отменил его поездку в колледж сегодня? Блондин испытывал приглушённую радость, перемешенную пополам с недоумением и недоверием. Нет, конечно же отец мог заготовить какой-то сюрприз, но… Как обычно в последний момент мог сказать, что у него появились дела, кратко проинструктировать Натали, и вот уже Адриан едет на какую-нибудь выставку, фестиваль, выступление, обязательно с билетами на лучшие места и как обычно — в одиночестве. Это кольнуло его душу, но, тем не менее, Адриан всё равно верил. Люди — очень странные существа. Порой, они не замечают очевидного. Но не потому, что неспособны, а по той лишь причине, что не желают этого видеть. Так, кто-то, сбившись с истинного пути, оступившись и повернув не туда — уже не может признать свою неправоту, и продолжает упрямо идти вперёд, убеждая себя, что путь верный. Кому-то не хватает смелости признать, что то, что они видят в человеке, ошибившись и создав его образ в своей голове, некий идеал, картинку, в которую они верят — всего лишь иллюзия, и они отметают любые несостыковки, что не укладываются в тот идеал, что укоренился в сознании. А другие столь зациклились на некой идеи, что прекращают видеть дальше собственного носа, мчась за недостижимой мечтой, упуская из виду то настоящее, что их окружает. И такой слепоте есть множество причин. Гордость. Печаль. Упрямство. Злоба. Надежда. Кто-то может стать слепцом, не зная всей правды. А кто-то — поняв её по своему. Вопрос лишь в том — как поступить тому, кто увидит правду. И что эта правда из себя представляет.