Черный Цвет Ночи

Адриан, получивший удар, оказался в самом разгаре сражения. Между собой и… собой. — Какого чёрта?! — Зверь рычал, скалясь. Его глаза наливались кровавым туманом, а с клыков капала слюна. — Этот ублюдок! — Тише, Зверь! — юноша попытался утихомирить бестию, но это оказалось не так просто. — Почему?! Почему я должен стерпеть это?! — чудовище рычало, брызгая слюной. По его напряжённой спине и вздувшимся мышцам было видно, что он вот-вот бросится в атаку. — Я помогал ему! Я улыбался ему! Я спас людей! А этот ублюдок проигнорировал меня! Назвал убийцей! Ударил! Почему я должен терпеть ту боль, которую он причиняет мне?! — Не тебе. Мне. — Голос блондина прозвучал жестко. — Это не твои проблемы, а мои! — Тогда почему ТЫ это терпишь?! Адриан, сцепившись со Зверем, молчал. Если бы здесь был Феллон, он, должно быть, пояснил бы, что получив удар от Владельца Талисмана Черепахи, блондин окончательно отстранился от реальности, укрылся в своём внутреннем мире, поскольку для него это было сильным потрясением. Сошёл с ума и замкнулся. Повиснув пустой оболочкой и перестав реагировать на внешние раздражители. Агрест-младший не считал, что это было правдой. Он не отрёкся от внешнего мира. Просто если он не сдержит Зверя — тот изобьёт Карапаса. В лучшем случае — до полусмерти. Хуже всего было то, что Зверь был в своём праве. Все люди имеют привычную для окружающих маску. Кому-то повезло, и эта маска достаточно близка к их настоящему Я. Кому-то пришлось создавать образ в соответствии с ожиданиями других. И есть те, чья маска, за которой они привыкли прятаться, постепенно приходит в негодность от того, что она так сильно отличается от их настоящих чувств. Зверь же был тем, кто не признавал маски. Если тебе больно — ударь в ответ. Если тебе страшно — спрячься. Если весело — смейся. Будь настоящим. Таким, каким ты хочешь быть. Арманд Д’Аржакур, говоря с Адрианом, вторил ему те слова, что говорил ему Зверь. И потому было сложно отказаться от этих слов. Как побороть искушение, если ты не хочешь побеждать? Что плохого в том, чтобы показать свои настоящие чувства хоть однажды? Самое ненавистное в работе моделью было то, что юноша просто не имел на это права. Улыбайся. Всё, что от тебя требуется — улыбаться. Ищи в своём сердце свет, который заставит всех вокруг поверить, что твоя улыбка искренняя. Адриан так и делал. А свет продолжал меркнуть. Чёрный Кот улыбался, поскольку в его мире появился новый свет. Он был настоящим. Какое-то время. Пока его свет был ярок. Но он тоже затухал. А после и вовсе практически исчез, колеблясь в полумраке. Зверь же скалился в ответ на всё. Его клыки готовы разорвать всё, поглотить всё и вгрызться в любого. Оскал того, кто прогрызёт себе путь к победе любой ценой, доказав, что он смог. Что всё ещё жив и готов сражаться до последнего. Его улыбка не была доброй. Зато — настоящей. И останется такой до конца. Должно быть, каждый сталкивался с похожим искушением. Доведённый до черты человек встаёт перед выбором — продолжать действовать так, как ждёт от него окружение, или же сбросить с себя опостылевшую маску, плюнуть на создаваемый годами облик и предстать настоящим. И гори оно всё чёрным пламенем. Высказать всё, что на сердце в едином порыве, врезать зарвавшемуся знакомому, наорать на друга и сломать маску. Но потом… Чаще всего в момент искушения перед человеком как раз и встаёт стена. Потом. Что будет потом? Этот вопрос неявно мелькает в голове, противясь такому взрывному изменению. Боясь будущего, того, что стоит потерять маску — тебя отвергнут, человек не решается. Нельзя из-за минутной слабости уничтожать всё своё будущее. — Будущее?! — Зверь сплюнул это слово, словно вязкий комок грязи. — Какое будущее?! У тебя его нет! Его отобрали у тебя! Тебе осталась от силы неделя! Или ты забыл?! Ты умираешь! Давай! Начни уже чувствовать по-настоящему! Действовать, так как хочешь, а не так как должен! Хотя бы со мной будь честным! Из тебя слишком хороший лжец! — Лжец? Зверь впился когтями в плечи блондина, нависая над ним и глядя в глаза. Два чистых изумруда сверлили его насквозь. Бестия была в ярости. Той самой, которую скормил ей Адриан. Монстр злился. Злобой, которой пропитал его Агрест-младший. Его терзала боль. Агония, доставшаяся от блондина модели, взявшего на себя ношу Чёрного Кота. — Ты ведь сказал, что принимаешь меня, верно? Сказал, что не боишься. Так почему сейчас ты попросил силы только для этой своей вялой маски? Я могу дать тебе больше! Много больше! Почему ты вновь отгородился? — Блондин попытался отвести взгляд. — Не отворачивайся! Я — часть тебя! Я внутри тебя! От тебя могут отвернуться другие, могут предать, могут бросить и уйти, но не я! Я часть той силы, к которой ты взываешь! Это было… Лёгкая дрожь прошла по телу Чёрного Кота. Адриан думал раньше, что Зверь это лишь его способ бороться с проблемами. Его разбитая душа, нашедшая способ ограничить себя от боли. Но это было ведь совсем не так. Зверь был существом куда могущественнее, чем какой-то осколок души. Он был своенравным и лишь мирился с желаниями юноши. С каждым днём бестия росла и становилась сильнее. Лишь благодаря силе воли Агреста-младшего — Зверь оставался на поводке. И всё же подросток подозревал, что это была не только его заслуга. Тьма, что клубилась внутри него, не вырывалась на свободу и по той причине, что Зверь уважал Адриана. Разделяя с ним его эмоции, его чувства… Крик. Далёкий крик, разорвавший границу между внутренним миром и внешним. Чёрный Кот повернул голову к мосту. В пустом взгляде мелькали какие-то фигуры. Этот крик… Адриан слышал его с детства. Обычно он был недовольным. Или требовательным. Жалобным. Или радостным. И очень редко… Испуганным. — Эй… Зверь… Мне нужна твоя сила!