Черный Цвет Ночи

— … Вот и всё. Габриэль, чьё горло сейчас сжалось от спазма, не смог выдавить из себя рвущийся наружу крик. Его сын… Он даже не смотрел! Словно мужчина был пустым местом. Блондин, язвительно сообщивший отцу, что собирается сражаться со злодеем в этом своём состоянии, неспешно подошёл к шкафам и принялся что-то искать. Модельер, подвергшийся массированной атаке эмоций, просто не мог выдавить из себя и звука. Печаль. Удивление. Сомнение. Тревога. Отчаяние. Вина. Гнев. Радость. Ужас. Доверие. Истерика. Брошенное Адрианом «Вот и всё» — ставило точку на любом продолжении разговора. Агрест-старший понял, что юноше просто плевать. Почему-то ему вспомнился разговор в кабинете. Это было… сколько же времени прошло с того момента? Тогда, после этой ссоры, он превратился в Замочника. Чтобы вернуть Адриана он был готов стать слугой Бражника. Ему было плевать на Леди Баг и на Чёрного Кота тогда. Они не были чем-то значимым для дизайнера. Просто фрагмент пазла, который позволит воссоединиться с сыном. Адриан был для него важнее и потому мужчина плевать хотел на героев, на судьбу Парижа и бессмысленную борьбу со злодеем. Ради сына он был готов на всё. Если бы потребовалось — он пожертвовал бы ими. Всеми. Габриэль вспоминал, глядя на блондина. Он сразился с героями, но по какой-то причине Повелитель Бабочек отнял его силу. Кот в тот день впервые убил человека. Его сын… Убийца? Адриан продолжал искать, полностью игнорируя присутствие мужчины в комнате. А модельер пытался унять свои мысли. Найти логическое объяснение. Это наверняка был не он. Не Адриан. Его подставили. Его сын не может быть убийцей. Но все знают, что чёрный шутник был там. В той пекарне. В той же больнице, где должен находиться его сын, лежат те, кого Кот изуродовал. Габриэль сам видел их. Собственными глазами. Они были больше похожи на жертв автомобильных аварий, или авиакатастроф, чем на людей, встретивших героя. На теле Тома были найдены следы. Такие же, как и те, что украшают лицо Адриана. И всех жертв Чёрного Кота. На такое способно только чудовище. Монстр. Зверь. Модельер вздрогнул. Тот взгляд, которым смотрел на него Агрест-младший, когда очнулся в больнице. Тот холод, что он испытал. Тьма, что охватила палату. Приговор. Габриэлю Агресту был вынесен приговор тогда. Чудовищем. Его сыном. Мужчина непроизвольно сделал шаг назад. Тот, кого он видел в больнице в тот день… Габриэль вынужден был признать это. Он мог отрицать, спорить, не соглашаться, но не обманывать самого себя. Внутри себя он кричал, умоляя, чтобы это было неправдой, но он знал. Знал. Те глаза не могли принадлежать невинному подростку. В них не было ничего человеческого. Не было милосердия, сострадания, сожалений или любви. Лишь смертельный приговор. И этими глазами Адриан смотрел на мир. Таким взглядом он наградил того, кто всегда о нём заботился. Родного отца. Самый известный дизайнер Парижа отрицал знание, которое открылось ему, потому что правда была слишком жестокой. Его сын был убийцей. Выдох. Сделать выдох было трудно. Принять правду было трудно. Понять же, как такое произошло… Щелчок в голове модельера. Всё выстроилось в некую странную, но гармоничную логику. Люди. Нет, не так… Герои. Это они сделали такое с Адрианом. Его сын никогда бы не стал вести себя так безрассудно, чтобы бросать вызов злодею Бражнику. Не стал бы каждый день подвергать себя опасности. Не стал бы бессмысленным подпевалой для девицы в красном пятнистом трико. Ни за что на свете не превратился бы в тварь, охотящуюся на людей. Он не мог быть убийцей. Но… Чёрный Кот — другое дело. На расшифрованных клочках текста — что-то говорилось о плате за силу. Каждый Талисман что-то требует взамен за право совершать невозможное. Кто-то начинал сомневаться в себе, кто-то переставал различать правду и вымысел, кто-то терял возможность контролировать свои эмоции. Что если с его сыном тоже происходит что-то такое? Что если он потерял свою свободу? И теперь вынужден… Обязан творить то, что ему не нравится? Ведь это возможно! Дурное влияние может оказывать не только Бражник. Все эти Талисманы, все эти чудеса — они меняют человека. И далеко не всегда — в лучшую сторону. Адриан всегда был сострадательным. Эту его черту использовали, втянув в бессмысленные разборки. Он хотел помогать людям, раскрывая свою душу, не зная, что люди по натуре своей злые, эгоистичные, жадные сволочи. Его сын был слишком наивен и потому попал в чужую ловушку, став пешкой в игре. Адриан не делал ничего дурного… Его просто заставили. Возможно он даже забыл о том, кто он есть на самом деле. Мужчина сам испытал прикосновение забвения к собственной душе, когда его жена покинула их. Чёрный Кот же… Он мог разрушить это всё, заставив забыть. — Ты… никуда… не… пойдёшь. — Выдавить из себя эти слова оказалось сложнее, чем думал Габриэль. Голос почему-то звучал глухо. Юноша, застывший над своими вещами, остановился. Он не поворачивался, продолжая смотреть на раскрытый шкаф с одеждой. В его руке модельер заметил безвкусный бирюзовый шарф. — Я… Я запрещаю тебе! Ты останешься здесь. Мужчина знал, что сейчас его голос звучит отчаянно и испуганно. Сможет ли он остановить сына? Должен. Обязан. Достучаться до него будет сложно, но Габриэль верил, что он сумеет. Поскольку его сын — Агрест. Он не может не услышать его. Не может проиграть какой-то глупой магии. Нужно только чтобы он вспомнил об этом. Если Адрианом управляют эти безумные чудеса — Агрест-старший найдёт способ освободить его от них. Любой ценой. Даже если придётся запереть его в клетке.