Escape

Блейн понимал, что происходит какая-то ерунда, и понимал, что происходит она с обоими. Он готов был руку отдать на отсечение, что Курт чувствовал тоже самое в преддверии возможного поцелуя. И это было совершенно неправильно. И непозволительно. В этом всем было столько всяких «но», что можно было написать целую книгу. И при этом глупая часть Блейна кричала: «Ты завтра можешь не проснуться, зачем отказывать себе и Курту в этом?» К тому же, вероятность, что он и правда не проснётся, была выше, чем у обратного исхода. У него все равно не было будущего. Но Курт… Стоило ли втягивать его в это и заставлять до конца своих дней помнить о своём первом половом партнёре как о парне, которого прихлопнули после некоторого времени, которое они провели вместе? Он нечасто думал о других людях, но для Курта ему правда хотелось кого-то особенного. Может быть, он и был избалованной мелкой сучкой, но он не был плохим, как минимум, в силу возраста. Просто еще не успел нагрешить. И он не заслуживал того, что предполагал Блейн в качестве любовника. Но как он мог себе отказать? Не глядя, Блейн стащил со стойки с аксессуарами практически все версии шарфов, платков, шапок и кепок, что были там, прихватил несколько пар обуви, что подошла ему, и рассчитался. — Ты не сказал насчёт ужина. Думаю, нам пора идти в машину и ехать к мотелю. Лучше до темна уже найти место на ночь, — заметил Блейн, не забыв забрать все их пакеты и останавливаясь рядом с мальчиком. Напряжение можно было почувствовать в воздухе, и Блейну до одури хотелось коснуться Курта даже под видом их прикрытия, но в то же время ему казалось, что если он тронет юношу, то все полетит в тартарары. — Я хотел бы приготовить что-нибудь, но сомневаюсь, что в каком-то мотеле есть кухня в номере. Но мы можем заглянуть в продуктовый, если ты хочешь. Если нет, то, конечно, поехали, — тихо ответил Хаммел, забрав несколько пакетов у Блейна, и тихо следуя рядом с мужчиной. Напряжение между ними можно было потрогать руками, а Андерсон, кажется, стал шарахаться от него, как от огня. Расстояние между ними становилось все больше, как бы Курт ни старался приблизиться к мужчине. Вздохнув, Хаммел понял, что это бесполезно. Блейн жалеет. Поцелуя даже не было, но Андерсон жалел. Конечно, ведь маленький, неловкий Курт, не смог даже поцеловать его. Может, он именно этого и ждал? Решительного шага от Курта? А Хаммел так испугался, что смог прижать свои губы к чужим лишь на пару секунд, и отпрыгнул, начиная краснеть. Господи, какой же он идиот. Бросив пакеты с вещами на заднее сиденье, Курт, как обычно, сел вперед, и пристегнулся. Он потянулся, взяв один из пакетов из магазина белья, что выбрал для него Блейн, и заглянул в него, когда Андерсон сел рядом и завел машину. Его глаза и рот раскрылись, когда первое, что увидел Курт, были сплошные веревочки и кусочек ткани. Серьезно? Курт перевел взгляд на Блейна, но тот делал вид, что сосредоточенно ведет машину, хотя его легкая улыбка выдавала его в потрохами. Хаммел продолжил копаться в пакете, иногда улыбаясь. Там было разное белье: красивые кружевные трусики, трусики с бантами, шелковое белье. Господи, Андерсон даже купил ему шорты для сна. Да, а наверх Курт наденет одну из футболок мужчин. Может, он даже не будет надевать эти самые шорты под низ. Задумавшись о ночи, Курт тихо вздохнул. Как бы Блейн ни старался игнорировать то, что между ними, он должен был понимать, что эта ночь будет трудной. Им предстоит спать в одной постели, скорее всего, и даже если Блейн снова решит спать в кресле, Курт снова скажет, что ему холодно, тоскливо, одиноко, жарко, страшно; в общем, Хаммел придумает миллион причин, лишь бы Блейн снова прижимал его к себе. Может, ночью их притяжение снова сработает на них, и Блейн все-таки поцелует его? Потому что Курт не хотел ничего так сильно, как этого поцелуя. И он чувствовал себя из-за этого таким глупым и жалким, как никогда. — Если мы переживем эту ночь, то сколько нам еще добираться до Лаймы? Несколько дней? — спросил Курт, уже представляя эти ночи в мотелях, что он проведет в объятиях Андерсона, разделяя с ним ленивые поцелуи. — Да. Мы могли бы доехать быстрее, но приходится петлять, оставлять и менять машины, чтобы наш след было сложнее выследить. Хотя я все еще считаю, что при желании босс бы вынес нам обоим мозги уже через полчаса после того, как Джек подал ему сигнал. Хотя… Мы оставили его без машины и средств связи. Впрочем, опять же, через сутки босс бы уже отправил к нему кого-то. В общем, все сложно. И я подумал, что если мы возьмем отдельный домик, то там будет кухня. Я не ожидал, что ты умеешь готовить, но если это так… Блейн на секунду повернулся к Курту, сдерживая смешок от вида, с которым Курт пытается разобраться в черных трусиках со множеством лент, которые обвязываются вокруг тела. Во всяком случае, так объяснила ему девушка-консультант. Интересно, что скажет он о белоснежной ночной рубашке с крылышками на спине и таком же пеньюаре? Конечно, Блейн понимал, что это слишком, и взял его даже скорее шутки ради, но он в то же время представил Курта в нем и в белых чулках… Блять, да он даже сейчас не мог думать об этом так, чтобы член в брюках не дергался. Подрочить. Он просто обязан подрочить, или кончит, прикоснувшись к Курту в следующий раз. — Ничего, я лишь надеюсь, что мы доберемся до Лаймы невредимыми. Это все, что теперь меня волнует, — тихо ответил Хаммел, потирая глаза и глядя на трусики с кучей длинных лент, в которых он, разумеется, запутался. Как это вообще надевать? Тряхнув головой, Хаммел положил все обратно и бросил пакет на заднее сиденье. — Может, он просто решил отпустить нас? Или…подумал, что я слишком напуган, чтобы разводить бучу вокруг всего этого? Потому что я действительно напуган, — тихо произнес Курт и поджал ноги, прижимая колени к груди. — Если ты приготовишь нам ужин. А затем покажешь кое-что из покупок… То что ты хочешь в ответ от меня? Обычно мне нравится, когда меня обслуживают, но я буду чувствовать, что должен тебе, если получу такой великолепный вечер. Причем… Несмотря на все обстоятельства, он правда будет лучше, чем любой другой за последние… годы. Блейн не стал говорить конкретную дату, когда вся его жизнь скатилась в канаву, но он, разумеется, ее помнил. — Я…мог бы показать тебе что-нибудь из покупок, только не очень откровенное. И ты ничего мне не должен, господи, Блейн, ты спас мою жизнь и продолжаешь это делать. Но если ты настаиваешь, то я, пожалуй, оставлю это желание себе на лучшее время. Пока не могу ничего придумать, — легко улыбнулся Хаммел, глядя на Андерсона. — Ты давно не ел домашнюю еду? Я люблю готовить и я действительно умею делать это. Когда мама умерла, нам с отцом нужно было как-то жить, и…так я научился готовить. Может, скажешь мне, что ты любишь, и я приготовлю это? Только не морепродукты, пожалуйста, я их не переношу. Испечь тебе пирог? Ты же любишь мучное, я помню. Или… я могу сделать пиццу? В общем, выбирай и скажи мне, я приготовлю, — улыбнулся Хаммел, положив руку под щеку. — Тогда все-таки остановимся еще возле супермаркета и купишь продукты. Потому что возле мотелей обычно только магазинчики на заправках, а кроме пива и чипсов там ничего нет. Кстати… Может, вина? Блейн понимал, что алкоголь в их случае — минное поле. Вновь была целая сотня «но», следуя которым, он не мог и прикасаться к нему. Но он всего лишь человек, и как человеку ему хотелось расслабиться. — Конечно, я бы не отказался немного расслабиться. А что, как не вино, поможет нам сделать это? — тихо произнес Курт, не в силах оторвать глаз от Блейна. Он был невероятно красив, и как Курт этого раньше не замечал? Они были вместе уже больше недели, и теперь Курту казалось, что они просто теряли время. Не развивался ли у него часом Стокгольмский синдром? Курт выглянул в окно и указал Блейну на супермаркет. — Давай купим все там. Выбрал, что хочешь? — Я тоже не люблю морепродукты, — негромко заметил Блейн, задумчиво поглядывая на Курта в то время, как парковал машину поближе ко входу. Он кое-что знал о семье Хаммела в силу обстоятельств, но никогда не думал о нем, как о человеке, ребенке. Он никогда не думал о тех, кто был его работой. И не думал бы, если бы убил его. Он бы просто снился ему, вероятно. Каждую чертову ночь. А теперь он думал о нем и днями. И о Берте Хаммеле тоже. Словно услышав мысли Блейна, на экране у входа появилось изображение диктора телеканала, и Блейн легонько коснулся плеча мальчика, привлекая его внимание к крупной бегущей строке, где были слова о том, что конгрессмен Хаммел все еще в больнице, и врачи не могут ничего сказать относительно прогноза, но его состояние стабильно. — Это хорошо. Не люблю возиться с ними, — с улыбкой произнес Курт и повернул голову туда, куда указал ему Блейн. Улыбка сразу же сошла с его лица, стоило ему заметить имя и фамилию своего отца. Он немного наклонился вперед, с жадностью вчитываясь в буквы бегущей строки, надеясь, что его отец в порядке. Конечно, в последнее время Берт был не лучшим отцом. Точнее, совсем им не был. С момента, как он стал конгрессменом, Курт был отдан самому себе, тем более, он достаточно взрослый. Пусть для папы он хотел навсегда остаться маленьким мальчиком. Он хотел спросить у Блейна, можно ли ему позвонить домой, но прекрасно знал ответ. Поэтому он молча вышел из машины, снова надевая очки и пошел в магазин. — Хотя бы так, — заметил Блейн. — Ты знаешь, что он жив. Блейн понимал, что не очень уместно сейчас говорить о еде, но когда они оба вышли из машины, Блейн надел зеркальные авиаторы и направился ко входу следом за Куртом, а уже внутри сказал: — Я люблю мясо. И пиццу. И спагетти. Я вообще ем практически все. А чтобы ты не возился с тестом, пирог можем купить и так, я не против. Вино, кстати, я люблю сухое красное. Но мы можем взять разное для тебя и меня. — Чтобы не возиться с тестом, можно купить тесто. А покупные пироги никогда не отличались особым вкусом, — произнес Хаммел, надевая капюшон. — А с вином решай сам, я не очень разбираюсь в нем, — произнес Хаммел и толкнул тележку, отдавая ее Блейну. Взяв тележку, Блейн оглянулся по сторонам, потому что ему на секунду показалось, что кассир смотрит слишком пристально. Если о них уже говорили в новостях? Хотя, кажется, придурок просто пялился на Курта. Блейн взбешенно скользнул рукой по плечам мальчика, обнимая его и наклоняясь, чтобы немного демонстративно поцеловать в уголок рта, прежде чем они свернули к продуктовому ряду. — Я, конечно, сам был инициатором такого наряда, но мне хочется начать выжигать глаза каждому, кто пялится на тебя, — пробубнил Блейн, хмурясь и сжимая губы. Оглядываясь по магазину, Курт даже немного вздрогнул от таких резких объятий, и не менее резкого поцелуя. Он слабо улыбнулся сам себе, услышав слова Блейна, и продолжил смотреть на прилавки. — Значит, ты можешь пялиться на мерзких официанток в кафе, а на меня никому смотреть нельзя? — тихо спросил Курт, вспоминая их утренний инцидент. Он потянулся к малиновому джему и бросил его в тележку. — Это на пирог. Еще нам нужно…давай я испеку булочки? Их печь минут 15. С малиновым джемом. Точно, — мыслил вслух Курт, и прошел к холодильнику, где лежало готовое тесто. Бросив один пакет в тележку, Хаммел заглянул в соседний холодильник, где взял небольшой брикет фарша. — Значит, сегодня будет паста и булочки. Выбери пока вино, хорошо? Я люблю красное и сладенькое. И возьми чай, булочки с вином не очень, — произнес Курт, продолжая разглядывать стеллажи, в поисках нужных продуктов. Когда все, что нужно, лежало в корзине, Курт подкатил ее к Блейну, что выбирал вино, и встал рядом, повиснув на тележке. — Выбрал? — Да… Бутылка красного, — Блейн поставил одну бутылку, — и бутылка розового для тебя. Тут даже цветочки на этикетке, тебе должно понравиться. Блейн подмигнул Курту, тут же порадовавшись, что тот не может видеть его глаз за стеклами очков, потому что это было зря. Очень-очень зря. И какого черта с ним происходило, что он так быстро катился по наклонной, несмотря на все обещания самому себе, и на все предостережения разума? — Так. Пошли, — быстро буркнул Блейн, по дороге захватывая свежий багет, нарезку копченого мяса и прочие мелочи, которыми любил закидываться на протяжение вечера. Если не съедят — заберут с собой, в конце концов. Курт улыбнулся мужчине, катив тележку и не забывая кататься на нем самому. Он смотрел, как Андерсон скидывал в тележку еще некоторые продукты, и шел к кассе. Когда Блейн рассчитался и вывез тележку, Курт немного задержался на кассе, чтобы взять жвачку, а кассир, набрав в грудь воздуха, вдруг заговорил. — Может, оставишь свой номер, и мы пересечемся вечером? — спросил парень с легкой улыбкой. — Боюсь, это плохая идея. Мой бойфренд и так хочет выжечь тебе глаза, а сейчас захочет еще и оторвать язык, — произнес Курт, доставая из кошелька пару долларов, чтобы расплатиться за жвачку. — И к слову про официантку, — заметил Блейн, уже упаковав продукты в багажник и занимая место у руля. — Единственная мысль, с которой я смотрел на ее задницу, было то, что твоя куда аппетитнее и нравится мне намного сильнее, — заметил Блейн, заводя мотор и стараясь не смотреть на Курта, потому что мог представить себе, каким самодовольным был сейчас Курт. И еще хуже было то, что он… был рад? Определенным образом ему нравилось радовать Курта и поднимать ему настроение такими незаметными и глупыми вещами. Блейн не разбирался в романтике, или старался делать вид, что не разбирается. Не хотел думать о том, сколько всего действительно хорошего мог бы сделать для кого-то, потому что давно поставил на себе крест. И ему было страшно от того, как теплело в груди рядом с Куртом. А еще страшнее было от того, что рядом с ним он ощущал глупых, забытых и уничтоженных, казалось, бабочек. Просто улыбка Курта была достаточным поводом, чтобы все внутри Блейна замирало. И это было ужасно. — Через полчаса будем в мотеле, — заметил он, поглядывая на часы, где часовая стрелка шла к шести вечера. — И я надеюсь, что ты готовишь вкусно и быстро, потому что я уже голоден! Улыбнувшись, Хаммел пошел к машине, где Блейн уже почти загрузил все пакеты в багажник. Он сел на свое место и пристегнулся. Услышав слова Блейна, губы Курта растянулись в довольной улыбке, а сам парень откинулся на сиденье, снимая очки. Курт уже мечтал о том, чтобы солнце скорее село и они остались наедине. То есть, нет, наедине они почти всегда, но ночью…это предвещало что-то открытое и волшебное. Словно они абсолютно чисты перед друг другом. — Пока я буду готовить, ты сможешь принять душ или ванну, что там будет. И я постараюсь сделать всё это быстро, — произнес Хаммел, уже прикидывая в голове, сколько примерно по времени это займет. — И да, готовлю я вкусно. Блейн с трудом сдержал себя от того, чтобы не предложить Курту принять душ вместе с ним. Помимо того, что им, определенно, не стоило переходить эту границу, ему еще и не хотелось вызывать неприятные ассоциации с тем, что было у них в ванной в последний раз. — А потом в душ пойдешь ты, я накрою на стол, а по возвращению ты покажешь мне белье, — самоуверенно заявил Блейн. — Ну или уже после еды и пары бокалов вина, но тогда только если ты пообещаешь, что твой животик останется таким же плоским. А то мало ли у меня кинк на беременных. Хмыкнув, Блейн включил музыку, и уже достаточно скоро свернул на парковку мотеля. Этот выглядел лучше, был больше. Хотя Блейн все равно надеялся, что они принимают наличку и не спрашивают документы… слишком настойчиво. — Подожди в машине. Не хочу, чтобы ты светился лишний раз, — попросил Блейн и, остановив автомобиль у входа, вышел из него. К счастью, все правда решилось за небольшую сумму сверху, так что через пару минут он вышел с ключом-карточкой, и сел обратно за руль. — Я снял нам отдельный домик-люкс, там своя парковка, кухня, ванная, джакузи на балконе и, помимо спальни, есть еще гостиная с диваном. Блейн покосился на мальчика, останавливая автомобиль на парковке позади мотеля и снимая мешающие в сумраке очки.