Escape

Блейн улыбнулся и почесал переносицу, чтобы не засмеяться. Курт был таким очаровательно наивным иногда, что Блейн начинал сомневаться, нет ли у него наклонностей педофила. Технически, конечно, ребёнком Курт не был, но тем не менее. Неужели он сам раньше ни разу не доводил себя до оргазма? Что ж, это обещало быть прекрасным, как и все с Куртом. — Больно не будет точно, не переживай, — мягко заметил Блейн и погасил свет, оставляя совсем слабый ночник на своей тумбочке просто потому, что ему хотелось видеть лицо Курта во время этого. Подавшись вперед, он медленно поцеловал Курта в губы, скулу и висок, укладывая его на спину и прикрывая ноги мальчика одеялом, чтобы он не замёрз. — Просто расслабься и позволь мне доставить тебе удовольствие. Обещаю не спешить. И ты можешь остановить меня в любой момент. Курт выдохнул и послушно опустился на кровать под поцелуи мужчины. Ему было немного неловко от горящего света, даже такого слабого, как ночник. Но Блейн видел его в более ярком свете, и не испугался, не оттолкнул его, не посчитал мерзким, даже скорее наоборот. Хаммел слабо улыбнулся, когда Блейн заботливо накрыл его ноги одеялом, и постарался сделать то, чего от него просил мужчина — расслабиться и получать удовольствие. Блейн лег сбоку Курта, держа свой вес на одном локте, в то время как правая рука скользнула по шее Курта и его груди, нежно поглаживая хрупкие рёбра и изгиб талии, медленно задирая футболку и проводя кончиками по тёплой гладкой коже под ней, не спеша спускаться ниже, пока Курт сам не почувствует потребность в этом, возбуждаясь. — Ты так хорошо пахнешь. И ты такой красивый, — интимно прошептал Блейн в самое ушко мальчика, словно рассказывая ему самый большой секрет. — Я готов ласкать тебя сутки напролёт, потому что мне так нравится смотреть на тебя, когда ты возбуждаешься. Мне нравится в тебе буквально все, и я так счастлив, что ты позволяешь мне быть рядом… Блейн продолжил шептать нежности, перемежая их с влажными поцелуями в приоткрытые губы и шею, покрытую мурашками, в то время как его пальцы нежно обводили соски Курта по очереди, то сжимая, то потирая и нежно обводя, вновь спускаясь к животу и поглаживая выступающие тазовые косточки, прежде чем скользнуть обратно к шее, а от неё к бедру, гладя от колена до верха и обратно. Блейн делал и говорил все это в первую очередь потому, что понимал, что он задолжал Курту порцию нежностей. А еще потому, что понимал, что с таким юношей нельзя вести себя, как обычно. Нельзя быть привычно равнодушным. Конечно, Курт уже делал это, не часто, но делал, так что примерно знал, что сейчас будет делать Блейн. Его ноги послушно разъехались, но рука Андерсона скользнула совсем в другую сторону, немного сбивая Хаммела с толку. Но когда его футболка задралась, собираясь на груди, Курт все понял. Еще никогда ни перед кем он не был настолько открытым, как сейчас перед этим мужчиной. Легкие поцелуи в губы и шею, ладони, что бродили по телу, сводили Хаммела с ума, а его губы приоткрылись, выпуская громкие вздохи. Когда Блейн снова заговорил, сопровождая слова ласками его сосков, Курт не смог сдержать стоны. Господи, это было так ново и так…хорошо. Облизав пересохшие от вздохов губы, Курт снова громко застонал, прогибаясь в спине и ерзая на кровати. Его голос звучал странно, будто так далеко, будто и не его, а его руки вцепились в простыни под ними. Ноги согнулись в коленях и послушно разошлись в стороны. Он хотел Блейна. Он никогда и ничего так не хотел, как Блейна сейчас, и чтобы это никогда не заканчивалось. — Пожалуйста, — шепнул Курт, не открывая глаз, а только чувствуя своего партнера. — Пожалуйста, Блейн, — хныкал Хаммел, сам не зная, чего толком просит, но был уверен, что Блейн его понимает. Курт был даже более чувствительным, чем в самых смелых мечтах Блейна, которые успели появиться за эту неделю. Он так старательно гнал от себя все желания, но сейчас отчётливо понимал, что с первых часов наедине с Куртом он хотел его. Сейчас желания и чувства стали глубже, но и похоть никуда не ушла. Как вообще можно было не хотеть Курта? — Вот так, — прошептал он уже жарче и более низким голосом, целуя шею более настойчиво и понимая, что на бледной чувствительной коже мальчика обязательно останутся следы, что расцветут засосами к утру. Ладонь Блейна опустилась, наконец, на трусики Курта, и нежно провела между его ног. Курт так быстро становился влажным и был таким горячим. Он будет прекрасно ощущаться вокруг члена. Блейн плавно обвёл клитор Курта и почти сразу скользнул рукой под белье мальчика, чтобы не раздражать нежную кожу кружевом. Блейн обвёл двумя пальцами половые губы Курта, собирая смазку, и скользнул ими к клитору, ритмично, но неспешно его потирая, в то время как губы накрыли рот, ловя стоны и вдохи в поцелуе. — Мне не хватит Вечности, чтобы насладиться поцелуями с тобой. Хочу делать это постоянно. Хочу целовать тебя повсюду от макушки до кончиков пальцев, — прошептал Блейн, отрываясь от губ мальчика и медленно погружая один палец в его киску. Он все ещё чувствовал преграду и был уверен, что и Курт это понял. А значит, у него все ещё есть выбор, делать ли Блейна первым. Правда, не пальцами и не сегодня. Он ускорил движения руки, чувствуя как толкается Курт навстречу и как сокращаются его мышцы, в то время как и поцелуи Блейна в губы и шею стали более жесткими и интенсивными. Курт прикрыл глаза, наслаждаясь ласками мужчины. Он чувствовал, как по его телу то и дело бежит стая мурашек, когда Блейн снова и снова находил чувствительные места на его юном теле. Все это ощущалось так ярко, так хорошо, что у Курта в глазах темнело от удовольствия. Да, Блейн был горячим, и его руки и пальцы ощущались просто крышесносно. Шумно выдохнув, когда Блейн коснулся его клитора через ткань трусиков, Хаммел ощутил жар по всему телу. Мастурбация не сравнится с этим. С чужой рукой, что нырнула под резинку белья и ласкала чувствительный клитор мальчишки. Его тело просто сходило с ума от умелых пальцев Андерсона, а сам Курт уже слабо соображал от удовольствия, выпуская громкие вздохи и стоны в губы Блейна. — Ох, господи… — смог прошептать Хаммел, в унисон с Блейном, а потом распахнул глаза, ощущая резкий дискомфорт. Он уже хотел остановить Блейна, отползти назад и, может быть, застрелиться ночью от стыда, но Андерсон двинул пальцем назад, посылая очередную волну удовольствия по телу. Ну конечно, Блейн же обещал ему. Блейн больше не сделает ему больно. Только хорошо. Чертовски хорошо… — Ох, твою мать! — выкрикнул юноша, когда Блейн ускорил движения и задел его чувствительный клитор. Курт подмахивал бедрами в такт движениям пальца Блейна, и не сдерживал стонов, что больше были похожи на крики. Он сжимал его палец внутри, ловил чужие губы в поцелуе, и спустя пару минут кончил с громким стоном. Прикрыв глаза и стараясь отдышаться, Курт прижался к Андерсону, утыкаясь носом в его грудь. Сил чтобы говорить не было, но Курт, словно котенок, потерся носом о грудь Блейна, выражая свою благодарность. Плавно вытерев руку о простынь, жалея, что не может ее облизать, Блейн поправил трусики на Курте, и натянул одеяло выше, обнимая мальчика за талию и прижимая к себе. Это просто на некоторое время, что они вместе. Это потому что ему хочется, и потому что Курту это нужно. Это ничего такого не значит и не заставляет Блейна давать обещания, которые он едва ли сможет выполнить, и совсем не по своей вине. — Если бы я был героем мультфильма, ты бы уже видел, как мое каменное сердце, покрыте льдом, медленно тает и начинает биться, — со смешком заметил Блейн и нежно отодвинул голову Курта от своей груди, чтобы поцеловать его в губы, поглаживая по голове и успокаивая после пережитого оргазма. — Я слышу как оно бьется и мне этого достаточно, — прошептал Курт, на секунду оторвавшись от поцелуя, но после снова потянувшись к губам Андерсона. Как ни странно, Блейн был настолько сосредоточен на удовольствии Курта, что его собственное возбуждение не было неприятным или давящим, оно даже почти не привлекало его внимание. Курт и его чувства были сейчас важнее всего остального. Потянувшись, мужчина погасил светильник, и лег обратно, обнимая мальчика и касаясь носом его теплой шеи, не сдерживая улыбки теперь, когда Курт не мог ее увидеть. — А теперь тебе пора спать. Мы будем вставать достаточно рано. Блейн подумал о том, что он обязательно приготовит для Курта кофе, раз тут есть такая возможность, а значит, ему снова нужно встать раньше Курта. Едва ли это будет сложной задачей. Курт удобнее устроился под одеяло, обнимая Блейна, когда тот выключил свет. Если вчера ночью Хаммел думал о том, что Блейн самый ужасный человек, который просто греет его, то сегодня все перевернулось с ног на голову. Теперь Курт считал, что Блейн один из лучших людей, которых он встречал в своей жизни. Да, у Блейна было прошлое. Темное прошлое, про которое Курт не знал и пока не хотел знать, но то настоящее, что было у них двоих, было гораздо лучше. Оно было светлым, таким трогательным, что Хаммел не хотел засыпать, наслаждаясь этим моментом между ними. — Блейн? — шепотом начал Хаммел, не открывая глаз, лишь крепче прижимаясь к Блейну. — Помнишь, вчера ночью я сказал, что ты не особенный? Я ошибался. Ты самый особенный из всех, кого я встречал, — прошептал Курт, еще пару раз мягко поцеловав Андерсона в шею, и расслабился, проваливаясь в крепкий, приятный сон. Блейн растянул губы в улыбке и мягко поцеловал мальчика в макушку, закрывая глаза. Он не мог сказать ничего вслух, потому что на такие вещи у него и правда не открывался рот, но он почему-то был уверен, что Курт и без того знает, о чем думает Андерсон.