Escape

Проснувшись утром, около десяти, Блейн несколько минут любовался спящим Куртом, не задумываясь о реальности, о том, что ждет их, и какие опасности вокруг. Он просто смотрел на невинного ангелочка в его футболке, который посапывал, приоткрыв рот, и все еще крепко прижимался к нему. Легонько поцеловав мальчика в приоткрытый рот, Блейн строго решил, что не будет превращаться в мямлю, и отправился в душ. Курт улыбнулся сквозь сон, когда почувствовал легкий поцелуй на своих губах и крепче обнял подушку, что пахла Блейном. Ему снилось что-то приятное, теплое, но открыв глаза Хаммел бы уже этого не вспомнил. Надев джинсы и серую толстовку, вычистив зубы и причесав волосы, Блейн убедился, что Курт все еще крепко спит, прижимая к себе подушку, и вышел на улицу. Машина была на месте, и никто не стрелял ему в голову, так что Блейн прошел до магазинчика через дорогу и вернулся обратно в домик уже через десять минут. Сварив две чашки кофе с помощью одноразовых картриджей в кофемашине, Блейн мысленно стукнул себя пару раз по голове, но все равно составил на поднос завтрак для Курта. Кофе. Одна из сделанных самим Куртом булочек. Нарезанный апельсин, банан и яблоко, которые он купил в магазине, а еще несколько красивых шоколадок в форме долбанного сердца, и пончик с мордашкой котенка и кремовой начинкой. Отвратительно мило. Блейн еще раз осмотрел поднос, поставил на себе мысленный крест, и понес все это в спальню. Поставив все на тумбу, Блейн помялся, и, решившись, все-таки положил на подушку рядом с Куртом три белых розы, которые купил в магазине тоже и вытащил из паршивой пластиковой упаковки. Он надеялся, что это не цветы для могил или что еще. Но они были свежими и вкусно пахли, так что, вероятно, все равно были вполне себе подходящими. — Доброе утро, — шепнул Блейн, опускаясь на кровать и проводя рукой по волосам мальчика, чтобы не испугать его. Открыв глаза, Курт первым делом увидел три белых розы, и улыбнулся, но потом широко распахнул глаза, заводя свою руку назад и тогда спокойно выдыхая, нащупав руку Блейна. Хаммел развернулся лицом к мужчине, и улыбнулся еще шире, потирая сонные глаза. — Доброе утро, — с улыбкой прошептал Курт немного хриплым ото сна и вчерашней ночи голосом. Курт приподнялся, садясь в кровати, и снова потер сонное лицо. Оглянувшись, Курт заметил поднос с завтраком, и снова посмотрел на Андерсона. От этого мужчины с ума можно сойти. Эта ночь и это утро… Пусть Блейн и обещал, что он не будет милым и ничего не изменится, но, очевидно, эта ночь многое изменила. В первую очередь она изменила Блейна. — Это мне? — с улыбкой спросил Хаммел, поставив поднос на колени и делая глоток кофе. — Очень вкусно. А ты уже позавтракал? — спросил Курт, принимаясь за яблоко, что лежало на подносе. Блейн был очень рад, что Курт не сильно благодарил его и не устраивал какого-то цирка, потому что тогда он бы накрыл голову подушкой и сбежал на улицу. Он не очень хорошо справлялся с тем, когда его в любой форме хвалили или благодарили. Ему и правда была привычна другая реакция от людей. Курт улыбнулся шоколадкам и предложил Блейну одну. Это утро было одним из лучших за последние пару лет. Да что там, если откинуть вероятность того, что им в любой момент прострелят головы, то оно было самым лучшим.  — Как давно ты проснулся, чтобы успеть сделать это? — поинтересовался Хаммел, надкусывая пончик и прикрывая глаза, коротко и тихо застонав. Это и правда было очень вкусно. Откусив кусок шоколадки, Блейн положил ее обратно на поднос и сделал несколько глотков кофе из своей кружки, пожимая плечами. — Я тут ни при чем. Мимо проходил какой-то парень и попросил передать поднос самому красивому юноше, которого я увижу. Ну, у меня особо и вариантов-то не было… Блейн подмигнул Курту, немного щурясь, и забрался рядом с ним в кровать. Дождавшись, пока мальчик отставит чашку, Блейн легко скинул одеяло и перетащил Курта на свои бедра, снова усаживая верхом и обхватывая руками его задницу, нежно сжимая ее с приглушенным рыком. Он был бы рад справиться со своим стояком не в одиночку в душе, но торопить Курта он не мог. — Мм, вот как. Значит и благодарственный поцелуй придется получить какому-то парню. — произнес Хаммел, делая еще пару глотков кофе и поставив кружку на поднос. Он тихо рассмеялся, когда Блейн пересадил его на свои колени. Хаммел успел лишь немного откусить от шоколадки, пока Блейн не задрал его футболку и покачал головой. — Завтракай на моих коленях, — приказным тоном сказал Блейн, поднимя футболку на мальчике и легонько проводя кончиком языка по его груди, прежде чем оставить влажный поцелуй возле затвердевшего соска. — Ты весь в моих засосах, — добавил Блейн самодовольно, проводя пальцами по шее мальчика, переходе в плечо и хрупкой ключице. Не удержавшись, он притянул его и нежно поцеловал несколько пятнышек, зарываясь носом в волосы Курта и снова скользя рукой по его спине. — Знаешь, завтракать на твоих коленях не очень удобно, когда ты закрываешь мне рот футболкой, так что нужно либо слезть с колен, либо… — протянул Хаммел, стаскивая с себя футболку Андерсона и бросая ее куда-то в сторону. — Да, так лучше, — улыбнулся Курт. Он прикрыл глаза, когда губы Блейна коснулись его засосов, которых сам Хаммел еще не видел, и легко улыбнулся. — Ну, очевидно, кое-кое-кто вчера очень постарался, — прошептал юноша, прижимаясь к Блейну. — Может быть, нам стоит задержаться в мотеле немного… — Я бы провел здесь целый день, если честно. Потому что сейчас мне не хочется бежать или прятаться. Мне хочется просто провести немного времени с тобой, — тихо произнес Курт, поднимая голову и целуя Андерсона в уголок губ. Курт смотрел в глаза мужчины и не мог поверить, что это и правда происходит. Хаммел совсем не узнавал в нем того Блейна, который был буквально три дня назад, и этот Блейн заставлял его влюбляться все сильнее… — Я… — начал Курт, но замолчал. Нет, к таким признаниям они были еще не готовы. — Схожу в душ и потом мы решим, что нам делать, хорошо? — с легкой улыбкой спросил юноша. — Неа, — качнул головой Блейн и легко перекатился, подминая Курта под себя и касаясь губами его губ. — Я хочу продолжать целовать тебя, валяясь в этой кровати. Курт улыбнулся и обвил ноги вокруг талии Блейна, отвечая на его поцелуй. Сегодня он действовал более уверенно, не стеснялся углублять поцелуй или немного прикусить губу Блейна. Они провели совсем немного времени вместе, но казалось, будто они были вместе уже так давно. И впереди их ждет еще больше времени наедине. Эта идеальная картинка никак не хотела покидать голову Курта, а может он и сам не хотел этого. Ему нравилось думать о Блейне, представлять их вместе в Нью-Йорке через пару лет, узнавать мужчину снова и снова, каждый раз удивляясь многогранности этого прекрасного человека. Не удивительно, что Курт смог влюбиться в него так быстро. Было непривычно не скрывать своих желаний и хотя бы части эмоций рядом с другим человеком. С мальчишкой. С жертвой. С Куртом. Легко было не думать ни о чем, не загадывать и делать вид, что совершенно не страшно. Он знал, что любовь — это слабость. Это и сила, впрочем, если говорить о том, на что толкает она людей. Но слабость потому, что уже сейчас Блейн становился ручным псом рядом с коленом Курта, и ничего не мог с собой поделать. Он приручался. Он не мог больше укусить этого мальчика. Он становился слабым, ему хотелось улыбаться, хотелось ласки, хотелось целовать Курта и забить на все, оставшись еще на одну ночь в этом мотеле, где они могли играть в настоящую пару. Хотя, они смогут в той квартире или в домике на окраине Сиэттла, если только доберутся туда живыми. И постоянное нахождение в дороге повышало их шансы. А значит, нужно было двигаться вперед. В конце этого дня у них будет новая ночь и новый мотель, они ведь не расставались навсегда. Пока что. Передав свои мысли Курту насчет вечера и необходимости вернуться в дорогу, несмотря на то, что тут было достаточно уютно, он плавно провел носом по шее мальчика и прикусил мочку его уха, прежде чем с трудом оторваться и вздохнуть. — Давай закончим с завтраком, а уж потом ты пойдешь в душ? Только забудешь закрыть дверь и сделаешь вид, что не заметил, что я подглядываю… Вздохнув, когда Блейн объяснил ему, что они не могут остаться, Курт кивнул и снова поцеловал Блейна. Сейчас он вспомнил слова всех своих друзей, которые говорили, что как только попробуешь, то уже не сможешь оторваться. Это касалось как поцелуев, так и секса, но Курт пока довольствовался первым, уже прекрасно понимая, что погряз во всем этом по самое горло. — Ну нет, — тихо рассмеялся Хаммел и нежно погладил Блейна по щеке. — Я не готов к таким открытым отношениям. Но…пока я буду в душе, ты можешь придумать, как я могу отблагодарить тебя за это прекрасное утро, — улыбнулся Хаммел, глядя в глаза Андерсону. — Любое твое желание, — шепнул юноша и провел кончиком носа по линии челюсти, оставляя короткий поцелуй в ямке за ухом, там, где Блейн был особенно чувствительный. — Любое моё желание заставит тебя залиться краской и сбежать обратно в ванную, спрятавшись в душевую кабинку и отказываясь вылезать из неё ещё пару часов точно, — хмыкнул Блейн. — Я плохой парень, помнишь? И желания у меня такие же. — Но ты ведь не скажешь этого, — тихо произнес Курт с улыбкой. — Если бы ты хотел, я бы уже был в душе, весь сгорая от стыда. И мне не нужно напоминать, что ты плохой парень, я сам это знаю. А мое тело это помнит, — улыбнулся Курт, потирая шею пальчиками. Он уже хотел сбежать в ванну, чтобы посмотреть на алые метки, что оставил на нем Андерсон, будто убеждая себя, что это и правда было. Что ему не приснилось. Сев обратно ровно, Блейн помог сесть и Курту, и поднес к его губам небольшой кусок шоколадки, запоздало отдёргивая себя уже тогда, когда губы мальчика сомкнулись вокруг кусочка. Это было слишком сексуально и также слишком мило и не в стиле Блейна. Все это утро было не в стиле Блейна. Точнее, в стиле Блейна, а не Девона, кем был он последний десяток лет. Неужели это означало, что его жизнь и правда скоро оборвётся, раз он позволял прежнему себе занимать место того, кого он так долго растил и кормил, воспитывал и закалял? Он ведь был добрым. И романтичным. И трогательным. Он знал многое о красивых жестах и верил в любовь сильнее всех. Верил в родственные души и вторые половинки, а затем заколотил намертво все те мысли. Курт нежными пальчиками снимал доски, заполняя пыльный сарай души Блейна светом. Когда Андерсон снова сел и в привычной манере усадил его на свои колени, Курт сначал удивленно поднял брови, когда Блейн протянул ему шоколадку, но после послушно сомкнул губы вокруг лакомства, потянувшись за ним, когда тот резко одернул руку. — Ну, эй, верни. — тихо захныкал Курт, взяв руку Блейна и снова направляя ее к себе. Курт прекрасно видел, как Блейн смущается или делает то, что ему совсем не свойственно, как казалось им обоим. Но ведь Курт не заставлял его, верно? Он не просил его меняться, Блейн делал это сам, может не осознанно, но сам. Тем более, Курт помнил все слова, что говорил ему Блейн этой ночью, и, кажется, Курт, своими тонкими, бледными и всегда холодными пальчиками, смог коснуться сердца мужчины, согревая его ото льда и очищая от окаменелости. И Хаммел готов был делать это так долго, как Блейн это позволит. — Я надеюсь, что мы с тобой не сходим с ума, — шепнул Блейн, не посвящая Курта в весь мысленный путь, но нежно притягивая мальчика к себе и всего на несколько мгновений позволяя себе крепко обнять его, ощутить тепло и запах чужого тела. Когда-то он любил обниматься. — Даже если мы сходим с ума, кто сказал, что это плохо? Если это больная иллюзия моего мозга она в сотни раз лучше реальности, — прошептал Курт, крепко обнимая мужчину в ответ, поглаживая его крепкую, теплую спину. Разве может быть что-то лучше, чем объятия Блейна? Сейчас Курт был уверен, что нет. — А теперь доедай и в душ, — привычным тоном буркнул Блейн, выпустив Курта из рук и потянувшись за чашкой, чтобы чем-то их занять. — Ты забавный, — начал Курт, взяв свою чашку с подноса, и пончик с милой кошачьей мордочкой. — Когда ты обнимаешь меня, а потом бурчишь и наигранно хмуришься, стараясь вернуть себе этот стиль плохого парня, который умеет стрелять и… я просто молча допью кофе и оставлю тебе половину пончика с кошачьей мордочкой, который, прошу заметить, ты принес, и отправлюсь в душ, — улыбнулся Хаммел, откусывая от пончика еще немного и кладя его на поднос. Допив свой кофе и съев еще немного фруктов, Курт поднялся с бедер мужчины и поднял три белые розы, что все это время лежали на подушке рядом. Вдохнув запах, юноша улыбнулся, и потянулся после долгого сна. — Подумай над моей благодарностью, ладно? Я мог бы сделать что-нибудь для тебя или тебе. Если ты понимаешь о чем я, — Курт улыбнулся, прижимая цветы к груди, и отправился в кухню, чтобы поставить их в воду, а следом в соседнюю комнату за бельем и одеждой, только после этого скрываясь за дверью душа.