Escape

От анального секса Курт точно не забеременеет, но сама мысль о том, чтобы оказаться внутри Курта без презерватива, безумно возбуждала Блейна. Ему даже не хотело тратить такое предложение именно на анальный секс. Может быть, и пошел он к черту. Он может и дальше стимулировать Курта пальцами, а до проникновения они дойдут немного позже. Сейчас ему слишком сильно хотелось оказаться в киске своего мальчика без презерватива и все трезвые доводы растворялись в желании. Он успеет. Он не кончит. Медленно достав из Курта банан, Блейн отбросил его в сторону и временно вытащил пальцы из попки мальчика, нежно поглаживая растянутый вход, чтобы Курт не ощущал пустоты. — Боже, детка, это так сексуально, — простонал Блейн, растягивая киску Курта пальцами и быстро отвязывая его руки и ноги. Ему хотелось, чтобы они разделили этот момент полноценно. — Ты уверен, что хочешь этого? Я правда постараюсь сдержаться, — прошептал Блейн, переворачивая Курта на спину, прижимаясь к его губам и легонько скользя головкой вдоль влажной киски, постанывая от одного предвкушения. Когда в тебе одновременно несколько предметов, это жутко сексуально и возбуждающе, но когда они все разом исчезают, ты ощущаешь огромную пустоту. Тем более Курт не видел лица Блейна, на нем все еще была повязка, поэтому он не мог точно сказать, как отреагировал Андерсон на его предложение. Он хочет продолжить или он разозлился на Курта или что-то еще? Неизвестность пугала Хаммела, но он успокоился, когда услышал стон Блейна и почувствовал, как его руки и ноги освобождают. Блейн был прав — это все чертовски сексуально. — Я уверен, если ты уверен, — произнес Курт, виляя бедрами. Он опустил одну руку между своих ножек и легко направил член брюнета ко входу. Когда головка оказалась внутри, Хаммел несдержанно застонал. — Черт, Блейн, это просто охуенно, — простонал Хаммел, поднимая руки к своим соскам, сжимая их и оттягивая. Он надеялся, что мужчина чувствует такое же удовольствие. Конечно, у Блейна был в своё время незащищённый секс и вообще какого только секса у него не было. И можно было бы решить, что он пресыщен им и ничто подобное не вызовет у него удивления, но с Куртом все и всегда было иначе. С ним самые обыкновенные вещи вроде кофе на заправке становились впечатляющими, приятными и запоминающимися. Потому что дело было совсем не в самих действиях, а в человеке. Когда человек любимый, то все с ним особенное. Точно так же и с сексом. Может быть, для кого-то это было не более, чем яркие впечатления без резинки, но для Блейна ощущать Курта без латекса было целым новым миром. Он и так привык постоянно думать во время секса с мальчиком о том, что может кончить раньше времени, а сейчас ему казалось и вовсе, что это вот-вот произойдёт. Казалось бы. Такая маленькая преграда… — Это охуенно, совершенно согласен. И даже если я собираюсь отшлепать тебя за маты, сейчас не могу не согласиться. Ты такой горячий и такой влажный. Боже, я хочу трахать тебя всю ночь напролёт, — простонал Блейн, ускоряя движения бёдер и сжимая запястья Курта ладонью, прижимая их к подушке над его головой, чтобы несносный мальчишка не отвлекал его и не заставил кончить сию минуту. Курт громко застонал, сжимая руки в кулаки. Ногти на его ладонях оставляли маленькие лунки и ему было бы, наверное, больно, если бы не было так хорошо. Ощущать Блейна без презерватива было… Хаммел бы не смог подобрать нужного слова, даже если бы его сейчас не трясло от удовольствия. То, что они делали сегодня в ванной не шло ни в какое сравнение с тем, что они делают сейчас. В ванной Андерсон совсем не двигался, но даже тогда это чувствовалось идеально, а сейчас…все было в разы. — Я тоже хочу. Хочу, чтобы ты трахал меня всю ночь не останавливаясь, — захныкал Курт, облизывая пересохшие губы. — Поцелуй меня, пожалуйста. Пожалуйста, Блейн, — хныкал Курт, снова выгибаясь на постели так, что кажется у него что-то хрустнуло, но он бы все равно не почувствовал. Послушно опустив голову, Блейн тут же впился в губы мальчика своими. И даже если это означало, что толчки бедер стали более медленными и не такими ритмичными, он не готов был отказаться от ощущения шелковых губ Курта под своими. Ловить ртом его стоны, слышать тяжелое дыхание, смотреть в большие и ясные обычно глаза, что заволокла сейчас поволока страсти и удовольствия. Все эти мелочи, которых Блейн никогда не замечал с другими, делали секс с Куртом уникальным, неповторимым и совершенно великолепным. Таким, который действительно значил кое-что и затрагивал не только тело, но и душу. Душу, о существовании которой у себя Блейн почти забыл. — Я люблю тебя, боже. Курт, я люблю тебя до одури, — хрипло прошептал Блейн, прижимаясь лбом к плечу мальчика и двигаясь длинными ритмичными толчками. Ему так хотелось кончить в него. Хотелось сделать их единым целым. И ему сейчас было наплевать на все на свете возможные последствия. Когда Андерсон поцеловал его, Курт не смог сдержать нового стона. Их секс из страстного и грубого перетек в нечто большее. Они занимались любовью. Блейн разглядывал его лицо, ловил губами его стоны, срывая с них мягкие, нежные поцелуи. Курт же в свою очередь тоже не терял времени даром. Он изучал глаза мужчины, которые менялись, кажется, с каждой секундой. Вот они темные, словно коньяк в хрустальном бокале, а через секунду они стали светлые, словно сладкий, тягучий мед. И Курт с ума сходил от них и от этого мужчины. Курт застонал еще громче, услышав хриплый шепот Блейна, стараясь набрать в грудь побольше воздуха, чтобы ответить. — Я люблю тебя, — эхом отозвался юноша, скользнув ладонями по крепкой, смуглой спине, мягко обнимая Блейна. — Люблю так сильно, Блейн. Так сильно, — простонал Курт, снова поднимая голову брюнета и накрывая его губы своими. Во время поцелуя, пока толчки бедер Блейна были все такими же ритмичными и достаточно резкими, он сам не понял, как это произошло. Курт сжался вокруг него, Блейн толкнулся глубже. Мальчик застонал в его рот, а Блейн, не удержавшись, сделал еще несколько толчков и остался глубоко внутри Курта, когда мышцы его живота сжались и перед глазами взорвались фейерверки, заставляющие прикусить губу мальчика и застонать ему в рот сразу понял. Что только что случилось Блейн понял не сразу. Ему понадобилось еще несколько секунд, прежде чем он двинул бедрами назад, понимая, что его сперма уже внутри киски Курта. И снаружи. И даже если небольшие капли все еще выходя толчками, он все равно уже запорол все, что мог. Курт доверился ему. Решил, что взрослый опытный мужик не поведет себя, как подросток, и не испортит все. Но черт, Блейн не думал, что это будет приятно настолько. Не думал, что просто не уследит. — Черт, — простонал Блейн, падая лицом в подушку у головы Курта и боясь даже поднимать глаза на мальчика. Блейн продолжал двигаться внутри, пока Хаммела трясло от удовольствия. Он даже не понял, как кончил сам, сжимая Блейна внутри и громко застонав в губы Блейна. Он был такой чувствительный, что сейчас движения Блейна чувствовались еще лучше, еще ярче. Во он чувствует теплую сперму Блейна внутри и это ощущение невероятно приятное, если честно, поэтому он прикрыл глаза и обнял Блейна, стоило тому опуститься на него. Буквально через секунду произошло осознание того, что только что произошло. — Что ты…сделал? — выдохнул Курт открывая глаза и стараясь отдышаться. Хаммел скинул с себя Блейна и сел на кровати, оглядывая себя и закусив губу. — Идиот. Ты кретин, Андерсон! — всхлипнул Курт, поднимаясь на ноги. — От тебя требовалось только одно — вовремя вытащить! А ты просто… — Хаммел махнул рукой, убегая в ванную и громко хлопнув дверью. Замечательно. Отличный, блять, день рождения. Спасибо Курту за «я весь твой» и «все сегодня для тебя». Как собаке протянули лакомый кусок, а затем отпиздили за то, что он его все-таки съел. Может быть, Курт и считал, что все вокруг будут за ним бегать, но Блейн этого делать не собирался. Это был его праздник, на который он давно забил и от которого ничего не ждал. Курт попытался исправить это, но сам же и пересрал. Более того, сделал все только хуже. Какова была вероятность, что Курт забеременел? Не такая уж и большая. Да совсем крошечная, на самом деле. Блейн перед этим отсидел час в горячей ванне, а это было почти гарантией смерти сперматозоидов, да и трахались они не раз за день, а это тоже говорило о том, что сперма не является плодотворной. Но конечно, Курту нужно было повести себя, как истеричка, и Блейн не собирался потакать ему в этом. Хаммел провел почти час в душе. Он злился, нервничал, снова злился, психовал, снова нервничал. Он правда надеялся, что ничего не произойдет, что это простая ложная тревога и то, что Блейн кончил внутрь, не будет ничего значить. Он несколько раз принял душ, попробовал даже попрыгать на месте, да, это было глупо, но он надеялся, что все это выйдет. Да и что он мог знать об этом? Конечно он знал, что если кончить внутрь, то можно забеременеть. И этого, на самом деле, ему было более чем достаточно, чтобы разнервничаться, погрызть все ногти на руках и даже немного поплакать. Куда ему ребенок? Нет, конечно он планировал детей и планировал их с Блейном, но не в ближайшем будущем. Тем более таком ближайшем. Черт, они на волоске от смерти, за ними гонятся хрен знает кто и неизвестно, будут они жить завтра или нет, а тут…ребенок. Да он же сам еще ребенок! Курт выдохнул и накинул халат, который висел в ванной. Еще ничего неизвестно, возможно, они такие везунчики, что их пронесет. Все будет известно через пару недель, а пока Курт должен немного успокоиться и вернуться в номер. Тихо открыв дверь Хаммел вернулся в спальню, где Блейн, кажется, не сдвинулся с места за то время, пока его не было. Забравшись под одеяло Курт свернулся калачиком и прикрыл глаза, в надежде, что ему удастся уснуть. Как только Курт вернулся в номер, Блейн молча поднялся и вышел из спальни, ложась на диван в гостиной. Тут не было ни подушки ни пледа, но ему было откровенно плевать. Перед ним на столе все ещё стояло вино, торт и их тарелки. И в воздухе витали улыбки, слова любви. Это было мерзко. И дело было не в том, что Блейну хотелось ребёнка. Он не был идиотом и отлично понимал, что ребёнок им сейчас ни к чему. Они были под угрозой смерти каждую минуту и убить ещё и нерожденного ребёнка — та ещё перспектива. Но с другой стороны, Курт ведь так старательно убеждал Блейна, что все будет хорошо. Что он за ним и в огонь и в воду, и, несмотря ни на что, они всегда будет вместе. Но, выходит, все-таки не всегда? Не хотелось привязывать себя ребёнком к какому-то уроду? Не хотелось понимать, что будешь всегда смотреть на него и помнить, даже если самому Блейну прострелят голову? Блейн никогда не был оптимистом. Он не привык думать о лучшем и его никто не любил. Так что все, что лезло в его голову, било его только сильнее и сложно было сейчас сдержаться. Ему нужно было пойти в аптеку и купить таблетки. Их как раз принимают в первые двадцать четыре часа после полового акта. Они вредные и все такое, но явно обрадуют Курта больше двух полосок на тесте. Пускай радуется. Пускай к чертовой матери выжжет этого гипотетического, возможного с крошечной вероятностью, их ребёнка из себя. Уже через тридцать минут Блейн вернулся из круглосуточной аптеки с нужным лекарством. Не говоря ни слова, он молча бросил упаковку на кровать рядом с Куртом и вернулся на диван, ложась в одежде и прикрывая глаза.