Escape

Курт вздрогнул от хлопка двери и сильнее сжался под одеялом. Боже, ну какого черта все так произошло? Даже если он, возможно, забеременеет, это никак не спасет их от возможной смерти в будущем. Разве убийцы пощадят их, узнав, что под сердцем Хаммел носит маленького ребенка? Курт так не думал. В таком случае у них лишь будет еще один, самый сильный рычаг, чтобы управлять Блейном. Что может сломать человека сильнее, чем смерть того, кого он любит, да еще и вынашивающего его ребенка? Они могут убить его специально, на глазах у Блейна, чтобы наказать за то, что он ослушался, что он пошел против них, что он влюбился. Утерев слезы, Курт вздрогнул от еще одного хлопка двери. Блейн вернулся? Сколько его не было? Увидев упаковку таблеток, Курт нахмурился, но раскрыл ее, чтобы почитать. Блейн хотел чтобы он это сделал? Блейн хотел, чтобы Курт избавился от ребенка? — Ты можешь затолкать их себе в задницу! — крикнул Курт, запустив упаковку в, кажется, мирно спящего мужчину. — Что, если у меня потом не будет никаких детей, а? Ребенок, если он там есть, не заслуживает такого, понятно? — История о невероятной логике, — заметил Блейн, открывая глаза и скептично глядя на Курта снизу вверх. — Я понимаю, что день моего рождения мы уже отпраздновали и самое время начать ебать мне мозги, но, видишь ли, мой мозг не так быстр, как твой, и я не успевал переключаться. Сначала ты готов за мной и в огонь и в воду, Потом «Блейн, возьми меня без резинки», — Андерсон спародировал высокий голос Курта. — Затем ты у нас королева драмы и ревешь в ванне полчаса, предварительно облив меня говном и послав нахуй, а когда прихожу и решаю проблему, которую ты сам себе выдумал, то я ещё и становлюсь снова хуевым. Есть ребёнок — хуево. Не будет ребёнка, ещё хуевее? Безусловно, Блейну было радостно от того, что Курт не выпил эти таблетки, скача от восторга. Хотя Блейн купил самые дорогие те, что, вроде как, наносят минимальный ущерб. И если бы Курт выпил их, Блейн бы ничего не сказал, на самом деле. Это его тело и его дело, даже если Блейн и является половиной этого дела. — И каким хуем я должен тебя понимать, Курт? А ещё лучше скажи, что я должен делать. — Когда я сказал «Блейн, возьми меня без резинки», я попросил тебя об одном — не кончать внутрь. От тебя требовалось, черт, только одно условие и делай что хочешь, хоть на потолке меня возьми, только НЕ КОНЧАЙ ВНУТРЬ! — произнес Хаммел, повышая голос в конце фразы. — Но раз уж твоя соломенная башка не в состоянии контролировать твой член, то слишком поздно «решать проблему», окей? Я не буду пить это дерьмо и если он действительно там, — Курт указал на свой живот. — То он не заслуживает такого «решения проблемы», — фыркнул Хаммел, обнимая себя руками. Он не знал, почему так реагирует и самое страшное — почему он ведет себя как в том доме? Почему Блейн снова надел маску «врага», а Курт снова начал ерничать. — Я не знаю, чего я хочу и что тебе нужно сделать. Я…напуган. Я просто напуган. За нами следят, мы на волоске от смерти, понимаешь? Что мы сможем ему дать? Научим, как мастерски бегать от преследователей? А что, если тебя убьют? Что, если убьют меня? Да, мы живем одним днем, но…если он и правда там, то мы… мы должны нести ответственность еще и за его жизнь. Ты можешь лежать здесь и дальше комментировать мою логику, думать о том, какой я ужасный, все испортил, а я просто пойду, — выдохнул Курт, отправляясь в спальню. Чтобы подняться с дивана и перескочить через спинку, Блейну понадобилась доля секунды. Он схватил Курта за руку, сильно сжимая, и рывком заставил развернуться к себе лицом. — Ты слышал, что ты сейчас сказал и как разговаривал со мной? Ты не будешь материться при мне. И ты никогда в своей жизни не будет общаться со мной подобным образом. Я тебе что, прислуга? Или я кто-то из твоей свиты? Моя соломенная башка не в состоянии контролировать член? Ты забыл, с кем разговариваешь и с кем имеешь дело или ты считаешь, что признавшись тебе в любви, я выписал тебе бесконечное разрешение на сучье поведение? Ты считаешь, что будешь отныне унижать меня и оскорблять? Что ты будешь орать на меня и проявлять неуважение? Блейну дорогого стоило удерживать свою планку на уровне и не кинуть Курта сейчас в стену или кровать. Бить бы он его не стал, но мальчик очень плохо понимал, что и как было с психикой Блейна и что он прошёл в своей жизни. Никто не станет орать на него, никто будет насмехаться над ним. И уж тем более человек, которому он открылся. — Может, мне стоит уйти и дать тебе возможность искать нового лоха, которого решишь унижать и оскорблять, решив, что признания в любви предполагают это? Я не много знаю о любви, но точно знаю, что не так ведут себя любящие. Курт вздрогнул, когда Андерсон схватил его за руку, вызывая еще больше опасений. — Ты делаешь мне больно, — спокойно произнес Хаммел, дергая руку, но лишь усиливая хватку на своем запястье. — Блейн, ты делаешь мне очень больно, — выдохнул Хаммел, прикрывая глаза. Он снова попытался выдернуть руку, но Андерсон лишь сжимал его все сильнее, продолжая говорить. — Мне очень жаль, но я вспылил и я говорил это не для того, чтобы задеть тебя. Извини, — тихо произнес Курт, снова дергая руку и чувствуя, как накатывают слезы. Черт, только не это. Блейн точно убьет его, если он заплачет. — А так любящие ведут себя, да? — шепнул Хаммел, расслабляя руку. — Ты…меня пугаешь. Ты делаешь мне больно и твои глаза…такие бешеные, что мне даже смотреть в них страшно, — продолжал шептать Хаммел, глядя в пол. Если он сейчас заговорит, то Блейн точно поймет, что он на грани слез. Блейн разжал пальцы, тяжело дыша и продолжая смотреть на Курта сверху вниз. Не для того, чтобы задеть. Ещё хуже. Значит, именно так Курт и думал? Считал его тупоголовым быком, у которого мозг был просто для того, чтобы голова сбалансировано держалась на шее? Себя он, вероятно, считал тонким и образованным, а Блейна тупым идиотом? Нужно было успокоиться. Взять себя в руки. Потому что он и правда очень легко взрывался, а сейчас и вовсе был близок к тому, чтобы слететь с катушек. — Извини, если сделал тебе больно. Я вспылил и делал это не для того, чтобы причинить тебе боль, — невольно почти передразнил Курта Блейн и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, прежде чем продолжить. — Мы оба на нервах, я понимаю, но если ты серьёзно планируешь говорить со мной когда-либо в подобном тоне, то стоит это прекратить. Я не знаю, забеременеешь ты или нет. Не знаю, что будет завтра. Но я не хочу, чтобы в наших отношениях царили взаимные оскорбления и унижения, а дом вместо пристани уюта превращался в поле боя. Курт потер запястье и аккуратно обнял Блейна за талию. — Прости, я не знаю, что на меня нашло, я просто говорил и говорил и говорил и не мог остановиться. Я даже не думаю так, я просто был напуган и зол, что ты притащил эти таблетки и…- Курт тяжело вздохнул и спрятал лицо в изгибе шеи Блейна. — Я люблю тебя и если у нас действительно будет ребенок, то я…буду рад ему. Это ведь часть тебя. Часть нас двоих и разве может быть что-то прекраснее? — шептал Курт, сжимая футболку Блейна в руках. — Я говорил это все, чтобы разозлить тебя. Это моя защитная реакция, как в том доме, помнишь? Но это не значит, что я и правда так думаю, хорошо? Я лишь… не знаю, что произошло. Прости, пожалуйста, — выдохнул Курт и шмыгнул носом. — Не смотри на меня, я плачу, — пробубнил Хаммел, стараясь отвернуться от Андерсона. Блейн хотел было заметить, что если Курт действительно забеременел, то он стал свидетелем самого быстрого действия гормонов беременных в истории человечества, но благоразумно промолчал, чтобы не расстроить своего мальчика. Им не нужно было ссориться. Они и правда были на иголках. Они волновались и нервничали. Но они должны были быть вместе против всего мира, а не ссориться ещё и между собой. С лёгкостью подхватив Курта на руки, Блейн бережно уложил его на кровать и навис сверху, запуская пальцы в волосы того и заставляя смотреть на себя. — Не плачь. Меня заводит это немного, если честно, но я не хочу, чтобы ты плакал. В конце концов, если ты и правда забеременеешь, то мы должны заботиться об эмоциональном состоянии нашего ребёнка с первых часов. И твоём тоже, потому что ты тоже ребёнок. Ты мой малыш… Блейн мягко накрыл губы Курта своими и плавно прижал его телом, помогая чувствовать себя под защитой. — Я не хотел плакать, я просто испугался. Всего. Беременности, нашей ссоры, тебя… — шепнул Курт, улыбаясь тому, что говорил Блейн. Он аккуратно вытер слезы и ответил на поцелуй, оборачивая руки вокруг шеи Блейна. — Я очень сильно люблю тебя. Я…знаешь, мне кажется, именно потому, что мы так любим друг друга, мы злимся друг на друга в разы сильнее, чем на других. Но мы справимся, правда? Я, ты и наш малыш, — улыбнулся Хаммел, крепче обнимая мужчину. Они оба были настоящими психами и стоили друг друга. Минуту назад они ругались, готовы были порвать друг друга на части. А вот уже все хорошо и Курт снова чувствует себя в безопасности, даже если только что глаза Блейна пылали огнем. — Теперь я…когда я лежал здесь один я думал обо всем. Теперь, если у нас и правда будет малыш, я боюсь, что они начнут шантажировать тебя. Ведь…им так легко будет надавить на тебя, сказав, что они убьют меня. Убьют нас. Теперь я еще больше боюсь за тебя, Блейн, — признался Хаммел, перебирая кудряшки на затылке Блейна. — Ну, во-первых, откуда им узнать об этом? Я все же надеюсь, что все решится в ближайшее время. У тебя ведь не будет на лбу написано, что ты носишь ребёнка. Даже если ты вдруг забеременел, хотя вероятность не так уж высока. Я немного изучал все это и есть целое множество факторов, которые говорят против. У нас было несколько половых актов до этого, да и горячая ванна тоже убивает, вроде как, сперматозоиды. Я просто не хочу, чтобы ты переживал раньше времени, мой прекрасный. Блейн подавил зевок и вынужденно отстранится от Курта, чтобы снять с себя толстовку и футболку. На нем все ещё оставались джинсы и носки с которыми тоже нужно было расправиться как можно скорее, но Блейн уже начинал чувствовать близость сна и сильнее всего хотел сейчас прижать Курта к себе, укутаться в одеяло и заснуть до самого утра, забыв на это время обо всех возможных проблемах. — Что, если все это не решится в ближайшее время? Что, если мы будем бегать еще долго? Да, первое время они не узнают, а потом? У меня начнет расти живот, мне нужно будет посещать врача, — пробубнил Курт, сильнее кутаясь в свой халат. — Блейн, мы настолько удачливы, что при всей малюсенькой вероятности забеременеть, я это сделаю, — фыркнул Курт, закатив глаза. Он подтянул одеяло поближе к ним и сел на колени на кровати, чтобы расстегнуть джинсы мужчине. — Я, конечно, очень тебя люблю, но не привыкай спать в одежде в нашей кровати. — произнес Хаммел, стягивая джинсы с Блейна и бросая их на тумбочку. Он снял халат, оставаясь в одном белье, и лег под бок Блейну, накрывая их одеялом. — Давай спать, родной. Люблю тебя, — прошептал Курт, прикрывая глаза и согреваясь под одеялом и рядом с таким теплым Блейном. Блейну не удалось уснуть так быстро, как хотелось бы. Он закрыл глаза и прижал к себе Курта покрепче, дожидаясь, пока его дыхание успокоится. Конечно, Курт был прав. Все было очень непросто. Но, с другой стороны, у них впереди было еще целых девять месяцев. И пускай Кларингтон был достаточно терпелив, почти целый год он ждать не будет в любом случае. А значит, в скором времени все решится. И если есть хоть крошечный шанс, что все будет хорошо, то даже несмотря на юный возраст Курта… Боже, Блейну было даже страшно думать об этом. Страшно, как расширялась его грудная клетка от восторга и счастья. Он мог бы сидеть с малышом, пока Курт бы заканчивал учебу. Черт, да он бы превратился в домохозяйку со всеми деньгами, что были у него на разных счетах, лишь бы только прижимать к себе их с Куртом ребенка и ждать любимого человека вечером. Курт с закрытыми глазами слушал биение сердца брюнета. Оно было то тихим и ровным, то его сердце стучало, словно бешеное. Хаммел даже на несколько минут задумался, о чем же думал Блейн? Наверняка о его возможной беременности. Черт, Курту даже не верилось, если честно. Если он и правда беременный, то это так…прекрасно. И ужасно одновременно. Он теперь еще сильнее будет переживать за Блейна и боже, он уже начинал переживать за их гипотетического малыша. Конечно, его может и не быть, но черт, если он есть, то Курт уже ощущал острую потребность защитить его от всего мира, в котором они сейчас, к сожалению, живут. День был куда более сложным и насыщенным, чем предполагалось ранее, и, несмотря на эмоциональную встряску, он все равно был ужасно сонным. Да и если уж на то пошло, отдохнуть им обоим было необходимо. С этими мыслями Хаммел провалился в сон.