Escape

Ни единым словом Блейн не должен был выдать себя. Ни единым действием уж тем более. Для всех в этой квартире он должен был сыграть роль жестокого лжеца и похитителя. А Курту же предстояло быть очень умным и очень внимательным. Если, конечно, это все правда интересовало его. Потому что Блейну все сильнее казалось, что Хантер прав. Что все так и есть. Что нет никакого смысла ему оставаться в живых, потому что… Потому что если в его жизни не будет Курта, эта жизнь ему больше не нужна. — Снимай, — кивнул Хантер, бросив последний взгляд на охранника и Блейна. Андерсон, сидящий на кровати, был прикован за обе руки и одну ногу, что как бы само по себе не давало ему шанса даже полноценно шевелиться, что уж там говорило о встать или куда-то сбежать. Курт. Его прекрасный мальчик. Любит ли он его действительно? Смог ли бы полюбить его в этих новых декорациях? Уехал ли бы с ним? Сбежал бы от всего мира на край земли? Блейну нельзя было выдавать себя даже взглядом, так что он равнодушно смотрел в лицо любимого человека, не двигая даже бровью. Курт послушно снял повязку, как только ему разрешили, и прищурился. После такого долгого пребывания в темноте, яркий свет комнаты ослепил Хаммела, но лишь на несколько секунд. Он моргал, пока в его глазах не начали появляться силуэты всех в людей в комнате, и он сразу узнал того, к кому приехал. Блейн. Они не виделись пару суток, но казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как Андерсон вышел из машины, поцеловав его в последний раз. — Боже, ты в порядке? — спросил Курт, сразу направляясь к кровати. Андерсон выглядел уставшим, измученным. Под его глазами появились темные мешки, лоб блестел от пота, что говорило о том, что у брюнета снова поднялась температура. — Я привез тебе лекарства, — шепнул Курт, открывая свою сумку. Охранник, что был рядом сразу дернулся к нему. — Это просто чертовы таблетки и сироп от кашля, боже. Не ствол же я сюда принесу, — зашипел Курт, отдавая все в руки незнакомого мужчины. Он закатил глаза на слова Хантера и развернулся. — Без глупостей, — попросил Хантер, словно заботился о Курте. Лживый подонок. — Мы останемся в комнате, чтобы он не причинил тебе зла, Курт. — Серьезно? Да он же к кровати прикован! Что он мне сделает? Отвесит пендаль одной свободной ногой? Курт злился, конечно он злился. Не каждый день увидишь, как твоего любимого человека приковывают к кровати. Курту разрешили сесть на безопасное расстояние от Блейна, при котором мужчина не смог бы тронуть его, хотя Курт больше всего на свете хотел его касаний. Ком стоял в горле, но Курт из последних сил держал слезы, чтобы не делать Блейну еще хуже. — Не стоило утруждать себя покупкой таблеток, — ответил Блейн, надеясь, что Курт смотрит достаточно внимательно, а слушает ещё в сто раз внимательнее. Со стороны это должно было показаться просто грубоватым разговором, но Блейн верил, что Курт поймёт. — Помнишь же, я уже говорил тебе, что не верю этому всему. Неважно, какими классными кажутся таблетки и как хорошо о них отзываются в рекламе. Там в каждых, даже самых на вид безобидных, есть такая побочка, что легко приведёт к смерти! Нужно быть осторожным с этой гадостью. Уж лучше переболею. Блейн качнул свободной ногой, делая вид, что поддерживает пустой разговор, но на самом деле его носок повернулся в сторону Хантера. Блейн качнул ногой ещё пару раз, добавляя: — Ты же, наверное, даже не читал инструкции. Так, купил то, что по телевизору показывают. А там ничего хорошего ждать не приходится. Это же все просто деньги. Выкачивают из людей последнее. Ну и политика, наверное. Уверен, все эти фарм-компании принадлежат нужным людям. Они тут всем руководят, а делают вид, что полезны нам, что хотят помочь и что работают на нас. — Хватит болтовни, — рявкнул охранник. — Скажи, что вымогал денег, пытался обдурить и наших и ваших. Решил, что очень умный, да? Думал, сможешь всех вокруг пальца обвести? — Ага. Что с вас дураков взять? Если бы не простуда, я бы доехал до банкомата и снял денежки, которые бы родственники мальчишки уже скинули мне. А там оставалось зайти в интернет-клуб, оплатить билеты и рвануть в аэропорт. А груз скинуть. — Ты хотел убить Курта? — со звенящим напряжением в голосе спросил Хантер. Ох, как хорошо он играл роль. — Ну, а что с ним ещё делать после того, как все, что нужно, я бы получил? Жениться и увезти на край света? — Блейн насмешливо расхохотался, передергивая плечами, что изрядно затекли. Первая мысль Курта, когда Блейн начал говорить, была «Да что ты, блять, несешь?». Он прекрасно помнил, что эти идиотские таблетки они покупали вместе, и Блейн тогда вообще ничего не говорил о них. Он в тот день в принципе едва мог шевелить губами, если этого не требовалось, чтобы наорать на Курта. Хаммел пытался переварить все, что говорил Блейн, но пока это было похоже на какой-то бред сумасшедшего. Он заметил, как Блейн дернул ногой, и снова слушал просто абсолютно идиотский и бессмысленный монолог мужчины, пока до него, наконец, не дошло, что Блейн говорит о ком-то. О человеке, который был его боссом. О том, кто приказал похитить Курта, а потом убить. О том, кто приковал его к кровати. Их обоих, вообще-то. — Что ты сказал? — тихо спросил Хаммел, когда Блейн начал смеяться. — Ты можешь…можешь просто перестать смеяться как идиот, перестать распыляться на всех вокруг, посмотреть на меня и повторить это? Сказать, что все это было не правдой и что я…что я просто идиот, раз поверил тебе. — Конечно, ты идиот, — Блейн снова качнул ногой в сторону Хантера, очень надеясь, что стресс Курта, его страх и волнение не помешают ему думать. Блейн не был уверен, что у них будет ещё одна встреча, так что ему необходимо было, чтобы Курт все понял прямо сейчас. Чтобы сразу побежал в ФБР, чтобы спасал свою жизнь. Может быть и Блейна, конечно, заодно. — Я говорил тебе много милых вещей и мы провели немало времени вместе, но это будет тебе хорошим уроком на будущее, знаешь. Не надо открываться кому попало. Ну же, Курт, давай, пойми, что я говорю о Хантере. Именно Кларингтон был центром всего этого, а Курт все ещё доверял ему. И до Курта должно было дойти, что нога, что эти слова о самых близких — не пустой звук. — Радуйся, что тебя вытащили, вот что я могу сказать. Блейну так хотелось ощутить Курта, прижать его к себе или чтобы сам Курт прижал его, учитывая положение. Снова поцеловать его, оказаться вдали от всего мира и больше не ощущать за их спинами опасности. Просто наслаждаться друг другом, мечтать, строить планы. Как жаль, что все, чего ему так сильно хотелось, уже не сбудется. Их счастье оказалось слишком коротким. И если Блейн за все свои проступки заслужил такое наказание, то Курт точно не должен был страдать. Может быть, лучше бы ему и правда поверить в сказанное. Просто для того, чтобы спокойно жить дальше, когда Блейна не станет. Когда Блейн снова кивнул головой, Курта словно пробило молнией. За его спиной был только один человек. Человек, который первый встретил его, когда он вернулся. Человек, который был в курсе всех дел отца, который имел доступ ко всем документам. Человек, который был так близок к нему и его семье. Человек, который заказал Курта. Хантер. — Я понял, — тихо шепнул Курт. — Все, что ты говорил мне — было ложью. Все, что я…слышал от тебя все слова поддержки и то, что ты…что ты защищаешь меня, было лишь пылью в глаза, — так же тихо произнес Хаммел, чувствуя, как его голос срывается. Это было настоящим ножом в спину. Но теперь ему нужно было уйти отсюда так, чтобы обезопасить себя и Блейна в первую очередь. Звонкая пощечина разрезала тишину комнаты, а Курт вскочил с кровати, глядя на Блейна. Его рука горела, а на щеке Андерсона начал проявляться красный след от удара. — Я доверял тебе! Я просто не могу поверить, что тебе были нужны только деньги. Я думал, ты…действительно любишь меня. А ты просто пользовался мной, — произнес Хаммел, зло стирая слезы с щек и разворачиваясь к Ханеру. — Я хочу домой. Надевайте свою повязку и… я больше не хочу его видеть. Никогда, — всю злость на Хантера, Курт прикрывал злостью на Блейна. Ему срочно нужна помощь. Пощечина, конечно, была лишней, потому что Блейну очень хотелось потереть щеку, а сделать этого он не мог. К тому же, учитывая его характер, ему ещё и хотелось ударить теперь самому. По старой привычке давать сдачи, даже если бы он, конечно, никогда не стал бить Курта. Зато, теперь он был уверен, что до Хаммела дошло. Оставалось только надеяться, что он будет умным мальчиком и не закатит истерику Хантеру. Или кому-то из близких. Что он не ошибётся и не оступится, раз уж Блейна не будет рядом, чтобы подставить ему плечо. — Вот и отлично, — прошептал Хантер, когда Курта увели к машине, а он задержался якобы что-то решить. — С одной стороны, ему теперь плевать на твою судьбу и можно легко тебя устранить. С другой стороны, можно дать тебе пару недель понять, что ты для него ничего не значил, а потом и отправить на край света. Ты же не станешь унижаться, правда? И так его обращение с тобой все равно, что с грязью. Или с кем-то совсем уж убогим. Кажется, это была жалость вперемешку с отвращением. Чувство долга. Типа. Он ведь спас меня, теперь я должен поблагодарить его. Но хорошо бы, чтобы он просто исчез. Хантер покинул комнату, а Блейн завалился на бок, понимая, что ему предстоят очень долгие две недели, если Хантер все-таки решит не застрелить его раньше. Курт обязательно извинится перед Блейном за пощечину. И за все, что наговорил ему и про него. И наговорит. Только нужно понять, что ему делать. Нужно подумать, куда ему обратиться и что сделать, плюс, как все это проделать незаметно. Ведь Хантер следит за ним, очевидно. Как ловко он все подстроил, если бы Блейн не намекнул ему, Хаммел бы сам никогда не понял. Когда Курта проводили в машину, он притих, но продолжал плакать. Нельзя выходить из роли, даже когда он был один. В машине Хаммел прислушался к звукам, в надежде, что этот его спектакль не сделал все только хуже, ведь теперь они могут убить Блейна. Но звуков выстрела он не слышал, что немного ободрило его, но ему все равно нужно сделать все быстро. Жизнь Блейна зависела от него, а это немного давило на юного Хаммела. Очень давило, вообще-то. — Я не могу поверить, что он так поступил со мной, — всхлипнул Курт, как только Хантер сел в машину рядом с ним. — Я действительно думал, что между нами…между нами все серьезно. А он просто хотел денег. Я очень хочу домой, — прошептал Курт.