Escape

Добавив все необходимое в заказ, Блейн отправился в ванную к Курту и помог тому включить все краники и нужный режим, пока его детка выбирал пену. — Знаешь, когда я мысленно обращаюсь к тебе или думаю о тебе, то либо называю тебя по имени, либо использую разного рода уменьшительно-ласкательные. И неважно, что мы ждём ребёнка и внутри моей детки теперь растёт детка. Правда же? То есть если тебя обижает это, что я обращаюсь с тобой, как с малышом, то я могу попытаться контролировать себя. Видишь, какой я послушный сегодня? Но в целом мне хотелось сказать, что всегда будешь моей деткой и малышом. Неважно, сколько нам будет лет и сколько у нас с тобой будет детей. Им придётся смириться с тем, что папа называет папочку деткой, — последнее Блейн проворковал в шею Курта, крепко прижимая юношу к себе и жмурясь от счастья, которое буквально захватывало его с головой. — Я даже не надеялся, что счастье окажется таким настоящим. Что у меня будет будущее. Я так благодарен тебе за все это, Курт. — А ты знаешь, что ты очень много говоришь, когда очень счастлив? — улыбнулся Курт, обнимая Андерсона. — Но нет, меня это не обижает. То есть, мне нравится, когда ты меня так называешь, но я хочу, чтобы ты относился ко мне как к взрослому человеку. Я ведь…я больше не мальчишка, которого нужно защищать, я твой…бойфренд? Ты можешь называть меня как хочешь — котенком, деткой, малышом и прочее, но относись ко мне, как к своему партнеру по жизни, хорошо? И тогда у нас не будет проблем. И, конечно, ты главный в наших отношениях. Мне это очень нравится. Знаешь, нравится быть за твоей спиной, быть твоей деткой, — с улыбкой произнес Курт, мягко целуя Блейна в висок. — И да, ты думаешь, что я буду папочкой, а ты папой? Если честно, мне кажется, что ты будешь так любить нашего малыша, что будешь разрешать ему все, что я буду запрещать. Будешь таскать ему печенье из банки, которую я специально спрячу, будешь кормить его сладким, даже если я буду запрещать. Мне кажется, это ты будешь папочкой. Для нас обоих, — улыбнулся Курт, прикрывая глаза. Слова Блейна были такими тихими и такими важными, что Курт просто не мог сдержаться. Глаза, против воли мальчика, наполнились слезами и он тихо шмыгнул носом. — Раньше я думал, что счастье такое глупое слово, что все только говорят о нем, но ведь никто не может знать, счастье ли он чувствует. А сейчас я понимаю, что вот оно — счастье. Просто быть с тобой, знать, что ты жив, в порядке, что мы вместе. Скоро появится еще одно счастье, маленькое, которое будет похоже на нас двоих. И это настоящее счастье, — с улыбкой прошептал Курт, чувствуя, как по щекам побежали теплые слезы. — Спасибо, что делаешь меня таким счастливым. Спасибо, что ты рядом и что ты любишь меня. Я люблю тебя, Блейн. Очень сильно люблю. — Нет-нет-нет, детка, нельзя плакать! Конечно, меня немного заводят слезы, но я уже говорил, что хочу, чтобы ты улыбался. Будь солнышком и перестань шмыгать носом. Блейн быстро вытер слезы со щёк Курта, поднял его голову за подбородок и быстро чмокнул в губы несколько десятков раз, пока эти самые губы не растянулись в улыбке. — Ты так трогательно говоришь, что я просто не могу контролировать себя. Прости. К тому же, мы так долго были далеко и я…просто расслабился сейчас, наверное, именно поэтому я расплакался. Извини пожалуйста, — выдохнул Курт, стараясь сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. Он не смог противиться поцелуям мужчины, так что его губы растянулись в улыбке. — Вот так. Хороший мальчик. Ты всегда будешь моей маленькой деткой. И да, согласен, я наверняка буду баловать наших детей. Мои родители были очень строги со мной в детстве. Мама была мягче, но не при отце, а ещё меня частенько наказывали просто так, чтобы закалить характер. Я не хочу наказывать нашего ребёнка. Я буду все ему объяснять. Или ей. Нашей маленькой чудесной принцессе, которая будет расти, зная, что ее так сильно любят! Уверен, твой отец не уйдёт так сильно хотеть меня убить, когда узнает про нашего малыша. А уж когда увидит, то простит все на свете! — Я люблю тебя, — шепнул Курт, продолжая улыбаться, но его улыбка пропала, когда Блейн стал рассказывать о собственном детстве. — О, мне жаль, милый. Мы точно не будем наказывать наших детей. Ну, немного поругать нужно, не хочу, чтобы наши дети выросли избалованными. Не люблю этих людей, что окружали меня в Нью-Йорке и уж тем более, не хочу, чтобы наши дети стали такими же. Чтобы думали, что им все дозволенно, чтобы издевались над официантами или обслуживающим персоналом в отеле. Мы воспитаем хорошего человека, в первую очередь, — тихо прошептал Курт, улыбнувшись, когда Блейн заговорил о его отце. Блейн осторожно помог Курту погрузиться в ванну и залез следом, ложась позади, усаживая Курта на свои бёдра и прижимая спиной к груди, чтобы положить голову на плечо мальчика и чмокнуть в шею. — Надеюсь, у нас получится вернуться в штаты до конца срока. ФБР иногда очень тянут со своей работой, а если я вернусь до окончания процесса, то меня, как ты понимаешь, из аэропорта увезут в тюрьму. Как минимум за использование поддельных документов. Блейну не хотелось портить идиллию, но Курт должен был понимать, что была вероятность того, что здесь, в Австралии, они проведут не один месяц. — Может быть, Кэрол и твой отец смогут прилететь сюда и навестить нас. Хотя рано говорить об этом, прости. — Папа очень любит детей. Думаю, если он узнает, что у нас будет ребенок, то он будет рад. Может, не очень-то сильно в первое время, но да, стоит ему увидеть нашего ребенка, то он обязательно будет счастлив. И нужно будет еще следить, чтобы он и Хадсон не баловали наших детей. Финн…это просто чума, я уверен, он будет самым первым, кто начнет баловать нашего ребенка. Я серьезно, — рассмеялся Курт, забираясь в ванну и расслабляясь, откинувшись спиной на грудь Блейна. — Я тоже надеюсь на это. Потому что, на больших сроках мне уже нельзя будет лететь. А я хочу рожать дома, — вздохнул Курт. — Может быть, правда, папа и Кэрол смогут прилететь сюда. Пока будем просто ждать новостей. — Я пока что даже не представляю, как буду знакомиться с твоими родственниками, если честно. Они наверняка хотят меня придушить и это вполне нормальное желание на их месте. Знаешь, я бы тоже постарался убить человека, что обидел бы тебя. А уж наших детей… Ну правда. Я представляю себе это знакомство. Здравствуйте, я Блейн. Да-да, вы не ошиблись. И ФБР тоже. Я правда похитил вашего ребёнка, держал его за городом. Потом лишил невинности. А затем, вроде как, спас ему жизнь, которую чуть было не отобрали по моей же вине, и у нас все как-то завертелось. Теперь я оплодотворил несовершеннолетнего юношу и мы ждём ребёнка. Неправда ли чудесная история? Господи, — простонал Блейн, прижимая руку ко лбу. — Нам нужна новая история для наших детей, котенок. Которую они будут слышать хотя бы лет до двадцати, пока их психика на окрепнет достаточно, чтобы услышать правду. Блейн поцеловал Курта в затылок, потерся носом о его волосы и наклонился, чтобы поцеловать ещё в шею и острое плечико. — Я был уверен, что давно утратил совесть и чувство стыда. Но благодаря тебе и нашей будущей семье я постоянно думаю о том, сколько всего я сделал неправильно и насколько лучше было бы мне быть другим человеком. Я бы хотел сделать все правильно и гордиться сейчас происходящим. Я бы хотел, чтобы ты гордился мной. Но я сделаю для этого все. Я не дам тебе больше повода стыдиться меня или Того, чем я занимаюсь. Блейн вздохнул и прижался лбом к плечу Курта, понимая, как многое теперь изменится в его жизни. И как усердно ему нужно будет работать во благо своего счастья. Во благо единственного, что имело теперь значение в жизни. Курта и их семьи. — Ну перестань, не нужно так утрировать! — рассмеялся Курт, слушая эту достаточно правдивую, но немного глупую историю. — Все было совсем не так! Ты должен будешь сказать, что…эм…ну, ты был вынужден похитить меня, это вообще было не по твоему желанию. А потом, когда пришло время убить меня, ты не смог, потому что без памяти влюбился в меня и все вокруг стало неважно, кроме меня. И мы пустились в бега! Прятались, скрывались и тут уже начну я. Я расскажу, что как только мы вышли из дома, я потерял голову от любви к тебе. А потом все так закрутилось и мы пришли к тому, к чему пришли. И я, между прочим, совершенно не совру. Просто опущу некоторые подробности нашей интимной жизни. Да и ты спас мне жизнь, разве есть какая-то разница, что произошло до или после? — с тихим смехом произнес Курт. — Вообще-то, наша история достаточно романтичная, Андерсон. Нужно просто уметь правильно ее рассказывать, — рассмеялся Курт. — А нашим детям мы расскажем правду. Ну, почти правду. Скажем, что их папу похитили и держали в заложниках, а папочка, как настоящий супермен, спас его. И жили они долго и счастливо, — улыбнулся Курт, поворачивая голову и целуя Блейна в висок. — Блейн, мне не важно, что ты делал до меня. То есть, нет, конечно это важно, но я стараюсь не думать об этом. До момента нашей встречи, это был совсем другой человек, хорошо? Я верю, что ты теперь совсем другой человек, для которого важен я и важен наш ребенок. И я не хочу, чтобы ты стыдился того, кем ты был, ведь иначе мы бы просто не познакомились. А я был бы мертв уже пару месяцев. Так что перестань, ладно? Я люблю тебя в любом случае, убиваешь ты людей или увлекаешься макраме. Ну, в случае с убийствами у нас, конечно, будет побольше проблем, — тихо рассмеялся Курт. — Я уже горжусь тобой. И я уверен, ты заставишь меня гордиться в тысячи раз сильнее. — А мне нравится слова о том, что макраме и убийства для тебя где-то в одной плоскости, — рассмеялся Блейн, крепче обнимая Курта и целуя в макушку уже в который раз за день. Хотя учитывая время, что они провели порознь, Блейн был совсем не против потратить ещё столько же времени на поцелуи с Куртом, объятия и все остальные действия, подтверждающие, что его любимый мальчик действительно здесь, действительно рядом, цел и невредим. — Все эти нежные и чувственные разговоры отвлекают меня от желания заняться с тобой сексом. То есть желание не пропадает, конечно, но как-то неприлично попытаться засунуть в тебя член, пока мы говорим о любви, будущем и особенно о наших детях, что захотят раньше или позже узнать тайну и нашего знакомства и их появления. Блейн снова рассмеялся и наклонился так, чтобы поцеловать Курта в губы. Его руки скользнули по бёдрам мальчика, поглаживая их, массируя и разводя немного в стороны. Пальцы скользнули выше, развели ноги Курта ещё шире, благо, размер ванны позволял, и ладонь накрыла киску, нежно поглаживая, пока губы все так же нежно ласкали губы. — Хотя, если мы замолчим хотя бы на минутку, то, думаю, все получится без труда, — проворковал Блейн, опускаясь поцелуями на шею и плечо Курта, не переставая ласкать его одной рукой. — Милый, ты вообще видел макраме? Или людей, которые этим увлекаются? Мне кажется, они больше похожи на убийц, чем ты, с этими дрожащими руками и стертыми пальцами, — рассмеялся Хаммел, крепче прижимаясь спиной к крепкой груди брюнета. Неужели это наконец-то происходит. Они вместе, рядом, и не собираются расставаться. Никогда. Курт и правда хотел прожить вместе с Блейном всю свою жизнь. Хотя он был уверен, что почти все его друзья будут смотреть с удивлением и убеждать его, что в жизни нужно попробовать не одного мужчину, но Хаммел был уверен уже сейчас, что нет мужчины лучше Блейна. Сильнее, умнее и красивее. А уж про секс и говорить не стоит. — Ох, я уверен, если бы ты засунул в меня член, пока мы обсуждаем романтичную историю нашего знакомства, это был бы моветон, — рассмеялся Курт, немного поворачивая голову, чтобы ответить на поцелуй Блейна. Не было ничего слаще, чем поцелуи Блейна и сейчас, когда он знал, что ему говорил Хантер, он был так рад, что Андерсон не поверил ему. Если честно, Курт вообще не думал о подобном, пока Блейн не сказал ему. Ему было совершено все равно на то, будут ли деньги у Блейна, откуда он и прочее. Сейчас он думал, что Хантер использовал грязный прием, начиная давить на это, убеждая Блейна, что он больше ему не нужен. Нужен. И всегда будет нужен. — Я готов молчать сколько угодно, хоть две минуты, — усмехнулся Курт, подмахивая бедрами едва заметно. — Если это, конечно поможет твоему члену оказаться внутри. Потому что я очень хочу этого, — шепнул Хаммел, откидывая голову на плечо Блейна и прикрывая глаза. — Детка, ты такой маленький невинный ангелочек, который носит внутри нашего малыша, а в следующий миг ты уже грязная папочкина сучка, готовая на все, ради члена, — жарко прошептал Блейн, продолжая ласкать Курта рукой уже более уверенно. Неважно, какими взрослыми и серьезными им предстояло стать в скором времени в своих решениях и поступках, в постели они могли оставаться какими угодно безумными, какими угодно распущенными и грязными. И если Курт в сексе будет вести себя, как последняя шлюшка, это никогда не будет значить, что Блейн заподозрит его в измене. Не по этому поводу, во всяком случае. — Ты знаешь, малыш, какой я ревнивый? — решил напомнить Блейн, осторожно помогая Курту развернуться в воде и сесть так, чтобы член оказался как раз напротив входа в его влагалище. — Я настоящий собственник, — промурлыкал Блейн, медленно приподнимая бедра и начиная входить внутрь Курта, вместе с тем поглаживая его бедра, тонкую талию и спину, накрывая пальцами соски и легонько терзая их, пока Курт самостоятельно опускался на всю длину члена, прижимаясь бедрами к бедрам Блейна. — Не знаю, принимать мне это за комплимент или за упрек, — выдохнул Курт, взявшись за бортики ванной, чтобы хоть куда-нибудь деть свои руки. За такое короткое время он уже успел примерно узнать, что нравится Блейну. Конечно, иногда Курт еще мог смущаться и в обычной жизни он мог вести себя как настоящий ангелок, но когда дело касалось постели, Курт точно знал, чего он хочет, чего хочет Блейн, как завести мужчину. Раньше он бы точно сгорел со стыда, если бы узнал, что будет сидеть в ванне с мужчиной и раздвинутыми ногами. Андерсон открыл его со всех возможных сторон. — Знаю, — кивнул Курт, вспоминая, как Блейн смотрел на окружающих, когда они были в магазинах, когда еще были в бегах. Или как он схватил того мужчину за кадык, после их первой ночи вместе в том ужасном мотеле. Курт послушно повернулся, присаживаясь так, как этого хотел Блейн. Андерсон определенно был опытнее во всех этих интимных моментах, поэтому Курт чувствовал себя в его руках глиной, из которой мужчина лепил именно то, что ему нужно, то, что он хотел. — Прости, я немного не понимаю, к чему ты это говоришь, — Хаммел немного нахмурился, но тихо застонал от касаний пальцев Блейна к его соскам, пока сам Курт опускался на его член с протяжным стоном. Блейн тихо рассмеялся, что было непросто, учитывая их положение и то, чем конкретно сейчас они занимались. Говорили, что худший враг эрекции — это смех. Но в случае Блейна и Курта это не работало. Потому что Блейну хотелось слишком сильно, а Курт был слишком горяч, чтобы пару смешков могли лишить Андерсона стояка. — Боже, детка, ты так напрягся, словно я собираюсь устроить сцену из-за… Я даже не знаю пока, к кому тебя ревновать. И я сказал это просто так. На пару секунд представил тебя, такого красивого, такого сексуального. С животиком или ещё без него и как будут смотреть на тебя. И конечно, я доверяю тебе, малыш. Как никому на свете, на самом деле. Но я не хочу, чтобы кто-то прикасался к тебе даже в мыслях. В такие моменты очень жалею, что не могу надеть на тебя паранджу. Блейн снова улыбнулся, сжал бёдра Курта сильнее и помог ему насладиться снова, приподнимая свои навстречу. Секс в ванне был не слишком резким и не слишком быстрым, зато очень чувственным, благодаря положению и тёплой воде вокруг. Их мышцы были расслаблены, но эта нега была обманчивой. Оргазм, к сожалению, приходил так же быстро. Так что Блейн нарочито так растягивал процесс, толкаясь медленно, гладя тело Курта и забалтывая его, чтобы не заканчивать так скоро. — Ну я, знаешь ли, немного не привык к подобным разговорам и меня это немного пугает. То есть, я не хочу даже давать тебе повода сомневаться во мне и я не дам тебе повода. Я всегда буду верен тебе, потому что я уважаю тебя и свой выбор, — произнес Хаммел, останавливая движения бедер, чтобы смотреть прямо в глаза Блейну. Он правда никогда бы не смог изменить Блейну. Не потому что он боится его, или что-то такое, а потому что он любит его. Потому что он даже не может представить кого-то другого рядом с собой. Потому что он половинка Блейна, а Блейн его половинка. — Они могут смотреть сколько им хочется, но я все равно буду рядом с тобой. Они будут смотреть на тебя с завистью. К тому же, ты у меня тоже видный и сексуальный мужчина. И потом, когда я буду полненький, едва ходить с этим животом, я тоже буду ревновать тебя. Все эти дамочки, молодые и стройные парни, что будут съедать тебя глазами. А в Нью-Йорке ты вообще будешь лакомым кусочком и боюсь, мне придется отбивать от тебя ухажеров. В прямом смысле, — улыбнулся Курт, снова начиная двигаться, как только Блейн этого захотел, поднимая его бедра и помогая двигаться. Он наклонился немного, чтобы поймать губы Блейна в медленном, сладком поцелуе, легко кусая губы мужчины.