Не размыкая рук

Глава 10 Я уже три недели торчу в особняке Корина, и очень хорошо вспомнил, что никогда не любил такие вот помпезные дома. Много комнат, много народу, много любопытных взглядов. Таких, что воспринимаются, как ожоги. Я вернулся с верховой прогулки и слуга с поклоном сообщил мне, что герцог ожидает меня в кабинете, он со своим другом Никашем встречают там чужеземного гостя. Этот момент в наших с ним отношениях очень настораживал, Корин старался, чтобы я всегда был рядом, за редким исключением, например, его встреч с Рульдом. Интересно, он хоть понимает какое количество «инсайдерской» информации я получаю? И как я мог бы ее использовать? Или он мне так доверяет, что, на мой взгляд, сомнительно, или воспринимает как глупую содержанку, в куцых мозгах которой не задержится ни грана информации. Но и последнее маловероятно, он наводил обо мне исчерпывающие справки, это стало ясно еще тогда, когда он ткнул меня носом в лакуны моей легенды. Тогда что? Он хочет не выпускать меня из поля зрения? Как часто не выпускает моей руки из своей и, не стесняясь никого, целует при всех. Ну, не мог же этот долбанный кулон переключить настолько мозги такому прожженному политику и дать ему такое доверие. Мне же не дал… В его кабинете, по последней моде отделанном большим количеством зеркальных поверхностей, позволяющим увеличивать световой поток и освещенность, в креслах возле столика с напитками и фруктами сидело трое мужчин. Кресло возле Корина пустовало, Никаш сидел рядом с гостем. - А вот и мой Сэй вернулся, - улыбнулся Корин, мне опять стало неловко от его сияющей улыбки. Нельзя так, что ты делаешь, сохрани хоть какую-то видимость дистанции. – Как проехался, милый? - Очень хорошо, погода чудесная и конь отличный, - ответил я, опускаясь в свободное кресло. Он тут же завладел моей ладонью. - Позволь познакомить тебя с нашим гостем. Это торговец и воин, господин Радимар из Свании, он приехал с караваном из Голрании, там много интересного, и для тебя подарок найдется. А сейчас господин Радимар любезно развлекает нас рассказом о своем путешествии. А я теряю хватку, я почти не обратил внимание на незнакомца, и только когда Корин нас представлял я перевел взгляд на него чтобы встретиться с прозрачными зеленоватыми глазами. Сердце ухнуло в живот, а потом подскочило к горлу, пальцы свело ознобом. Егор. Как ты здесь оказался? Что ты здесь делаешь? Что ты здесь делаешь, сын? В голове шумело, я машинально отвечал на редкие вопросы, обращенные ко мне, и пытался понять, не сыграла ли со мной злую шутку моя тоска по Земле. Первым делом, я украдкой рассмотрел его руки, у Егора был шрам в виде полумесяца возле большого пальца, лет десять ему было, когда он сильно порезался консервной банкой, шрам он не стал удалять, он был почти незаметен, если не знать. Шрам был на месте. Все было на месте: вьющиеся темно-русые волосы, несколько веснушек на чуть курносом носу, глубокие складки у губ. И его энергетические потоки тоже были, как и прежде, в полном порядке, я очень осторожно коснулся их, просто чтобы удостовериться, что передо мной и впрямь сидит родной человек. Егор насторожился, он был не самым сильным сенсом в моем семействе, но и его способностей более чем хватило ощутить мое касание. Тихо-тихо, сыночка, все в порядке, теперь уже точно все в порядке. Потом я сидел, довольный, как кот, обожравшийся сметаны, и слушал их разговор, не вмешиваясь. Судя по всему, Корин прощупывал Егора на предмет налаживания постоянного сообщения с этой самой Голранией, она находилась достаточно далеко, но там было много интересного и товары всевозможные, и маги сильные. Егор соловьем разливался, рассказывая о тяготах пути (на антигравах прошли или вообще в модуле?), о необыкновенных людях, встретившихся ему (угу, самые необыкновенный сидит перед тобой, сын), о нескольких замечательных книгах по магии, полагаю, основной интерес Корина именно к ним. Герцог все сильнее сжимал мою ладонь, заметив мой неподдельный интерес к гостю, пока я, наконец, не освободил посиневшую и ноющую руку и мило ему улыбнулся. Ревнуете, господин Корин? Не стоит, вы ему не соперник. Единственным моим вкладом в конце беседы были мои уточнения о месте, удостоившимся быть временным прибежищем для Егора и его людей. Выяснилось, что это постоялый двор «Серебряный щит», на юго-западе города. Ну что ж, Егорушка, жди гостей. Когда Егор ушел, вежливо приняв приглашение на завтрашний ужин, на сегодняшний Корину не позволило пригласить его бешенство из-за моих заинтересованных взглядов, и исчез Никаш, оставляя нас одних, герцог медленно развернулся ко мне и спросил: - Что это все значит? - О чем ты, Корин? - Твои взгляды и улыбки нашему гостю, они выходят за все рамки, - почти прорычал он. – Мне бы хоть раз так улыбнулся. – Тебе никогда, причина уж больно отличается от той, что ты себе надумал. - Корин, я просто старался быть любезным с гостем, в котором ты заинтересован, не более того, - никогда не сознавайся, слов не было, а улыбки и взгляды к делу не подошьешь. - Любезен! Любезен! Раньше я в тебе такого рвения не замечал! Ты никогда не превышал того минимума, что требует от тебя этикет. А сейчас ты вел себя… Зачем тебе нужно знать где он остановился?! К нему побежишь, стоит мне отвернуться? Да, Корин, ты гораздо ближе к истине, чем мне бы хотелось бы, видно и, правда, учуял нашу с Егором связь, только неправильно ее понял. Корин сжал мои плечи, встряхнул и впился в мои губы совсем неласковым поцелуем, терзая их. - Ты мой, только мой, никому не отдам, даже не думай. Не вздумай искать другого, убью. Слышишь, убью! Его убью, а тебя так буду драть, неделю не встанешь, - бормотал он прямо в губы в промежутках между поцелуями. Я задыхался от такой яростной страсти, и мне стоило больших усилий покорно прильнуть к нему, а не рвануть из его объятий. Моя покорность успокоила его, хоть немного и его взгляд стал более осмысленным. - Сэй, неужели тебе меня мало? Что тебе нужно, чтобы ты поверил мне окончательно? -Корин, ну что ты выдумываешь? Мне просто было интересно послушать человека, который так много путешествовал! В конце концов, ты постоянно твердишь о своей любви, почему ты мне не дашь немного доверия?! Зачем вся эта ревность?! Что она даст нам? - А ты в первый раз сказал «нам», - улыбнулся герцог, мигом ослабляя объятия. - Поздравляю нас с этим, - фыркнул я. – Отпусти меня, лучше скажи, что ты хочешь от нашего гостя и я, может, помогу тебе в этом, - я улыбался своей самой милой и немного лукавой улыбкой, от которой, я знал, Корин чуть лужицей не растекается. Подействовало, его руки стали уже привычно ласковыми и чуткими, и он рассказал, что заинтересован в постоянных партнерах в Голрании, если удастся договориться об этом, то можно о регулярных поставках крупных партий товаров, снижая их стоимость. Я пообещал подумать о возможных способах договориться. После ужина Егор раскланялся и отправился в свою гостиницу. Корин весь вечер глаз с меня не сводил, пытаясь обнаружить признаки измены. Но Егор ему был нужен, а я вел себя, как истинная паинька, так, что под конец ужина герцог немного успокоился. Получив перед сном уже традиционную порцию поцелуев и ласк, я улегся в постель. Корин с явным нежеланием ушел в свою спальню. Как только дыхание за стенкой стало глубоким и размеренным, я вскочил и начал быстро одеваться, торопливо создавая морок под одеялом. Еще вчера я отследил перемещения сына и с радостью обнаружил крупный узел в энергетической сетке рядом с «Серебряным щитом», а, учитывая, что ближайший ко мне расположен в парке, то перемещаться вне помещений мне придется метров 300-400, минимизируя вероятность попасться кому-нибудь на глаза. Натянув на голову капюшон темного плаща, я перемахнул через балюстраду балкона и осторожно спрыгнул на лужайку, перекатился по ней и поднялся на ноги. Поморщился от острой боли в бедре, сделал заметку на память отработать прыжки с высоты получше. Кованые светильники на высоких столбцах освещали пространство вокруг особняка, не давая возможности перейти полностью на ночное зрение, а с сумеречным у меня оказались проблемы. Слуг на господской стороне уже практически не было, их голоса доносились в основном со стороны кухни и подсобных помещений заднего двора, но я на автомате накинул отводящую глаза паутинку. Отлично, теперь главное побыстрее найти узел и добраться до гостиницы, узел оказался в одной из дальних беседок. Теперь сосредоточится, войти в узел и соединить его, а с ним и себя с его собратом возле «Серебряного щита». Тело сначала привычно стало невесомым, а потом земля с силой ударила в подошвы, возвращая боль в ногах. Блин, да что же это такое! Моим ногам сегодня приходится несладко, узел назначения оказался на несколько сантиметров ниже уровня земли. Я растер руками занывшие бедра и колени, огляделся и скорее угадал, чем увидел в неясном свете гаснущих светильников вывеску в форме геральдического щита. Судя по высокому уровню тренированности энергетик, Егор остановился в гостинице еще с 4-5 товарищами. Многовато, обычно в полях все работают по классической схеме троек. Стараясь не наступить в лужи органического и небесного происхождения, я дошел до входа и проскользнул внутрь. Там было на удивление чисто и спокойно, последние посетители уже расплачивались и собирались либо по домам, либо в номера. Я поднялся на второй этаж и повернул с терраски в левое крыло, где компактно и разместилась искомая компания. Постоял перед дверью Егорова номера, выдохнул и поднял руку, чтобы постучать. Костяшки пальцев еще не успели коснуться дерева, как дверь резко распахнулась и вихрь, вырвавшийся оттуда, впечатал меня в противоположную стену. Я едва успел уклониться от сильнейшего удара, но не смог уйти от захвата и оказался пришпиленным к стене впившимися в горло пальцами, его левая рука удерживала меня поперек груди. Я только и мог, что цепляться за его запястья и пытаться телепатировать ему: «Егор! Егор!». Капюшон сполз и он, разглядев мое лицо, развернулся и зашвырнул меня в комнату. Перелетев через полкомнаты, я упал на постель, тут же попытался подняться на одной руке, другой держась за горящее горло. Ох, как же я сглупил! Я так несся на эту встречу, что даже не прикинул что и как ему сказать, не говоря уже о том, что как воспримет человека, которого он видел с одной энергетикой, потом с совершенно другой, и это Егор с его параноидальной подозрительностью. Я прокашлялся и попытался выдавить из себя несколько слов, но вышло только: - Егор! - Скажите, господин Сэй, ваш герцог знает, где шляется по ночам его сладкий мальчик?! – Каким ядом сочится его голос. И как, елки зеленные, болит горло! Не уйди я с линии атаки, он вполне мог пробить мне гортань. Гордись, блин, результатами своего воспитания! И своих тренировок. Никогда он не обрушивал на меня всей своей силы и злости, и я теперь отнюдь не эмпирически смог оценить это. – Или вы никак не дождетесь «брачной ночи» и решили отрепетировать ее с кем-то другим? И кстати он в курсе какого сильного и дурного мага он пригрел на своей груди? Чего? Какие еще репетиции? Совсем сдурел? И он что решил, что я его имя считал? - Егор, что ты мелешь? Какие еще репетиции? Да еще и с тобой? – прохрипел я на русском языке. Чтобы уже не возникало иллюзий по поводу моего «происхождения». - Акцент у тебя своеобразный, - усмехнулся он. – Прямо на ходу осваиваешься? Силен! Акцент?! На родном языке я говорю с акцентом?! Так, стоп, а ведь и впрямь акцент должен быть, я ведь по-русски только ругался, да и то нечасто. Вслух, я имею в виду. И сегодня в первый раз заговорил, у меня не тренированы те мышцы, что дают правильное произношение. Поэтому слова звучат с каким-то металлическим отзвуком. Егор продолжал стоять посреди комнаты, положив руки на бедра и раскачиваясь с пятки на носок. - Егор, нам надо поговорить, садись, разговор будет долгим. А по поводу акцента, языком я давно не пользовался. Да и на Земле сейчас все пытаются свести все к единому языку. Хотя у нас дома только русский и в ходу. - У нас дома? – Голос его обжигал дыханием заледеневшей металлической двери с лязгом закрывшейся перед моим носом. - Да, Егор, у нас дома. Ты ведь хорошо его знаешь, наш дом. Хотя у тебя есть собственные комнаты на побережье, которое ты любишь. Твоя комната рядом с Сашкиным кабинетом, ты постоянно берешь книги из моей библиотеки, а собирать их потом надо по всему дому. Ты терпеть не можешь молочные продукты, очень уважаешь шашлык, манты и пельмени, любишь и хорошо рисуешь, хотя нигде не учился, твоя любимая модель – Персик, твоя внучатая племянница, дочь Севки. У тебя две мастерские, одну из них ты переделал из Нелькиной детской, когда она уехала, вторая – в твоих апартаментах. Тебе уже не раз и не два предлагали набрать учеников, но ты не хочешь этого по нескольким причинам: не хочешь подобной ответственности, тебе не интересно, тебе кажется, что с учениками ты не справишься, хотя ты неплохо работаешь со стажерами. Ты мог уже и в один из Советов войти, но тебе не хочется ограничивать свою свободу, а если уж совсем серьезно из полей ты не вылезаешь, потому что тебе не хочется ощущать себя не вовремя ожившим мамонтом рядом с такими правильными молодыми. Тебе кажется, что ты замаран своим прошлым по гроб жизни, тебе иной раз сложно удержаться и не показать как неловко ты себя чувствуешь рядом с ними, такими чистыми, такими правильными. А здесь в полях ты царь и бог, у тебя большой простор для маневра. Что еще тебе рассказать, чтобы ты поверил, что я знаю тебя, знаю твою жизнь и твои мысли? – Излагал я, наблюдая за каменеющим лицом сына. Никогда бы я не залез так нагло в его сокровенное, но мне необходимо, чтобы ты проникся тем, что говорю, немного растерялся. - Кто ты? – прошипел Егор, уже не сдерживаясь. Он подобрался словно хищник перед прыжком, но по крайней мере теперь есть шанс избежать удара, небольшой конечно. Как в ледяную воду бухнулся. - После того как я очнулся в этом теле, я помню другую жизнь. В ней я была Норой, Жаворонком, твоей матерью… Егор застыл, на скулах закатались желваки, на кулаках выступили побелевшие костяшки, имеет смысл аккуратно его дожать. Он все эти игры знает вдоль и поперек, но уж больно по живому я прошелся. - Смотри, - роняю я. Бросил запирающее заклинание на замок, накрыл нас непроницаемый куполом с фальшивой внешней стороной, чтобы никто из его спутников, да и просто всякой не вовремя оказавшейся рядом знающей шушеры, не начал ломиться в дверь. А потом применил то самое заклинание, что позволяет демонстрировать истинную суть и ауру, не скидывая полностью маскировку. Аура не могла остаться неизменной, но не настолько, чтоб не узнать. И он узнал, я понял это по тому как он обмяк и какая боль появилась в его глазах. Несколько шагов до кровати он шел словно по колено в уже застывающем цементе, сел и откинулся на спину, без остановки массируя переносицу кулаком. А потом я испытал почти шок, заметив его слезы, они не пролились, но в последний раз я видел его плачущим, когда ему было лет 8. Сын, мой маленький, жестокий, озлобленный родной мальчик. Я мгновенно свернул купол и маскировку вернул на место, потянулся к нему, не сразу решился прикоснуться, потом, плюнув на все, начал гладить его лицо, руки, плечи, шептать какие-то ласковые глупости. Егора трясло, как в ознобе, сначала он сжал мои ладони, мешая, затем отпустил их, и обнял меня, уткнувшись лицом мне в плечо. Я целовал его глаза, старался успокоить, изумляясь тому, что он позволил мне коснуться себя, ведь он был очень нетактильным человеком, но видимо тоска и боль жгли его изнутри с такой силой, что он переступил через обычные свои предпочтения. И подтверждая мои мысли, он застонал так мучительно, не справившись с собой, что у меня сердце сжалось. Сука я, конечно, первостатейная, не знаю, сколько времени прошло для него, но немного, иначе бы он так себя не вел, а тут только справился с горем, как навалилось невесть что. Он начал успокаиваться и колотить его перестало, но он продолжал молчать и не разжимал рук. Не знаю сколько мы так полулежали, но Егор отодвинулся от меня и спросил уже почти нормальным голосом: - Что произошло? Как ты здесь оказалась? Оказался… - Мой антиграв вылетел с трассы, я думаю его там резали на куски, чтобы вытащить то, что от меня осталось, - Егор кивнул, подтверждая сказанное. – А очнулся я здесь в этом теле, несколько месяцев назад, почти год. Пытаюсь влиться в здешнюю жизнь, готовился к поступлению в медучилище, но 3 недели назад выяснилось, что я стал авершой герцога, и он притащил меня в свой особняк. А тут ты оказался. - Ты и впрямь спал бы с ним… в этом теле? – Ах, да мой Егор имеет определенные гомофобские наклонности. - А куда бы я делся, тот, кто противится аверону, своему ли, чужому, погибает. Как это примерно может произойти, я уже испытал на своей шкуре. Так всегда было и есть. Да и не могу я спать с женщинами, пытался, не хочу даже вспоминать. Я ведь и не мужчина в полном смысле этого слова. Не собираюсь я теперь оставаться с Корином, но этот вопрос я думаю, мы решим. - Каким образом? – Егор сел, отстраняя меня. - Ну, я думаю, если к моменту обряда я вернусь на Землю, до меня вряд ли дотянутся. Впрочем, если не получится, ну, пересплю я с ним, с меня не убудет. Сын от таких слов скривился. - Как ты думаешь вернуться на Землю? Хороший вопрос. Ведь случай небывалый, а создавать подобные прецеденты очень опасно. - Для начала мне надо попасть на базу и переговорить с ее начальником. - Это я. Чудесно. - Сможешь подать заявку на … признание меня мной? - Смутно представляю себе этот процесс, но попробовать можно. А как тебя примет тебя остальное семейство, ты подумал? - Ну, не особенно, но страшнее всего мне представить себе реакцию Сашки и Женьки, ну и что Валерка скажет. - Да уж, это точно,- Сашка был один из самых нечувствительных к магии людей, каких я только видел за свою жизнь, а Женька, ох, Женькину реакцию предугадать сложно, точнее страшно, потому что вероятнее всего она воспримет все в штыки, а меня сочтет самозванцем. Но ситуация в нашей семье такова, что меня должна признать прежде всего она, как моя наследница, скажем так, и Валерка. Если признают они, признают и все остальные. - Ладно, что-нибудь придумаем, - Егор поднялся и подошел к столику, разлил вина в два небольших кубка и протянул один из них мне, сам вернулся к постели, неся в одной руке кубок, в другой – тарелку с нарезанными сырами и колбасами. Я с любопытством понюхал вино и улыбнулся. - Чего насыпал? «Говорилки» или «мастера»? – нет, ни запаха, ни привкуса не имеют ни тот, ни другой, в практике наших десантников есть несколько препаратов, прекрасно развязывающие языки, просто названные два больше подходили для демонстрируемого мною типа нервной системы. Но едва заметное, характерное движение, которое Егор прикрыл, встав вполоборота, подсказало мне, что он полностью пришел в себя и его рациональный ум яростно сопротивляется увиденному и услышанному. А потому надо действовать наверняка, подсунув непонятному оппоненту развязывающее язык питье. - Налей чистое, - не прекращая улыбаться, протянул я ему обратно кубок. Сын спокойно выполнил просьбу, не оправдываясь и не пытаясь настоять. - Как мне теперь тебя называть? - По имени, Сэем. - Какие планы по возвращению? - Да нет никаких особых планов, я ведь даже не рассчитывал на возвращение. Когда тебя увидел, потерял всякую осторожность. На радостях, видимо. А что ты сейчас будешь делать, в этом мире? - Пока что идет простое прощупывание и разведка, ничего больше. - Базу построили? Есть кто-нибудь, кроме нас? - Да, базу уже практически закончили, кстати, довольно большую, здесь довольно много каналов переходов пересекаются, так что гостей будет довольно много. То есть они и так есть, но теперь это хотя можно сколько-нибудь упорядочить. Помимо нас тут, две цивилизации наблюдателей и серые тоже тусуются, но пока не очень активно. -Значит, мне не показалось, что у многих здешних «нововведений» знакомые глазки. - Нет, не показалось, наши скрипят зубами, но вмешиваться никто из нас права не имеет. Остальные ведут себя вполне корректно, такого бардака как раньше здесь нет. Посмотрим, может, сможем их как-то прижать. - А желательно гнать их из нашей части Вселенной поганой метлой и подальше. - Ну, это уже из области фантазий. - Как там дома? – решился я задать мучающий меня вопрос. - С кого начинать? – ухмыльнулся Егор. - Сам знаешь. - Женька у нас теперь глава Совета Исследования Дальних Миров, строит там всех… - Да иди ты! И давно? Кстати, сколько времени прошло на Земле пока не было? - Женька верховодит там уже полгода, результатов пока особых нет, но думаю она еще всех удивит. Тебя там нет уже больше года. - Что еще? - Она очень психовала после случившегося, в черную депрессию ушла, но ты же знаешь Фольга, он не дал ей долго жалеть себя. Тем более тут такое сказочное предложение наклюнулось. Да, Свэми, скорее всего, будет у меня работать начальником аналитического отдела, ну и, разумеется, отслеживать все наши сенсорные дела. - Да ты что! Прелесть какая! А как ее отпустили за пределы Земли? Планетарный Совет позволил подобное, не говорили, что дома она больше пригодится? – Свэми моя внучка, Женькина дочь, одна из самых сильных сенсов за всю историю Земли, Совет вокруг нее хороводы водил чуть ли не с самого рождения. А тут такое. - В общем, пытались. Но Свэми умудрилась их уболтать, доказывала, что ей надо расти, но и мир посмотреть охота. Обещалась за пределы базы выходить по минимуму, плюс я еще клятвенно заверял, что глаз с нее не спущу. К тому же вернется она, куда денется, в конце концов, не десантником же она будет бегать. - Понятно, а ты сам как? - Оклемался, теперь даже не знаю как привыкать к тебе новому. Мы сидели на кровати и трепались до той поры, пока я спохватился, увидев пробивавшиеся через ставни первые лучи рассвета. - Ой, Егор, мне уже бежать надо. Так есть надежда поспать хотя бы пару-тройку часов. Да и не хочу, чтобы Корин заподозрил, что я не ночевал дома. - Уже дома? – поднял он бровь. - Ну, хорошо, в своей спальне в доме герцога. Кстати, что ты собираешься делать с ним. Он хочет наладить дела с Голранией, и тебя считает подходящей кандидатурой. - Знаю, поэтому и приехал, Кондимм сейчас один из ключевых пунктов развития мира на данный момент. Так один из наших филиалов будет здесь. Твой герцог не самый плохой вариант для работы, он умен, адекватен, достаточно гибок. - Да, слушай, пока я еще здесь как мы уедем? - Давай, так, переговоры с Нерсомо займут, по моим прикидкам, примерно еще дней 5-6, за это время я отправлю заявку на тебя в Совет, и мы сможем уехать на базу с интервалом в день- другой, чтобы не вызвать слишком уж явных подозрений. Там нас, чую, будет ждать горячая встреча. Как бы половина нашего семейства и Совета там не оказалась. -Ты мне наконец-то поверил? После чего? - Ты бы видел как у тебя глаза блестели когда мы нашим кости перемывали, если бы ты просто считывал с меня инфу для поддержания разговора, у тебя бы был совершенно другой взгляд. Тебе и впрямь интересны все мелочи, связанные с нами. Чужому они ни к чему, да и не распирало бы тебя так от эмоций. - Понятно, ну что ж, давай, разбегаемся, ты ложись, поспи немного, а я убегаю. Связь будем держать телепатически. - Подожди, - попросил сын. Покопавшись в своих сумках, грудой сваленных возле окна он вытащил небольшую, плоскую коробку и протянул ее мне. -Возьми. - Аптечка? А как же ты без нее? -Ничего, у ребят еще есть, а тебе в любой момент может пригодиться. -Спасибо. Я потянулся и поцеловал его, прежде чем окончательно восстановить маскировку и выйти из номера. Вынырнув из тени парка, я проскользнул одной из террас в особняк, внутри все пело от радости при одной только мысли, что я уезжаю с Егором на базу и этот чужой мир, наконец-то, остается в прошлом. Зов Егора достиг меня, когда я гулял возле небольшого, рукотворного озера, любуясь живущими там лебедями, мы договорились, что ближе к вечеру сын ждет меня возле одного из узлов на северо-западе от Кондимма. Ликуя, я сказал ему, что у меня наконец-то начнется спокойная жизнь, в ответ тот только неопределенно похмыкал. Корину я намеривался оставить записку. Я взялся за ручку и услышал характерный щелчок заблокированного замка, в комнате резко потемнело – упали присборенные гардины. Подергав ручку, я обернулся, трезвея с каждой секундой, различая в глубине комнаты размытый силуэт существа. То, что оно не является человеком было для меня очевидно. Сила, клубившаяся вокруг него, заставляла сжиматься горло, волосы встали дыбом, а тело трясло, как в лихорадке. Я с ужасом понял, что никто не увидит этой комнаты и не подойдет к ней, пока в ней она… оно… -Ты куда-то спешишь, Сэй? – ласково спросил женский голос. Под потолком зажглись светильники, но радиус светового пятна не превышал несколько метров и я смог разглядеть… ее. Существо выглядело как молодая красивая девушка с длинными каштановыми, вьющимися волосами и неестественно яркими зелеными глазами. Потенциал ее силы был просто чудовищен и, если бы не виртуозный колпак, накрывший комнату, сюда со всех ног бежала бы половина магов герцогства. - Кто ты? – выдавил я. - Не узнаешь, Сэй? А ведь у нас договор, который ты бессовестнейшим образом нарушаешь. - Кто ты?- я уже начал успокаиваться. Меня напрягала эта еврейская игра в вопросы, для того, чтобы навредить мне или что-то сделать ей необязательно сюда являться, с такой-то силой она могла и из другого мира достать.- Что за договор? - Ну же, Сэй, неужели не помнишь? Я – Министраэш, дух этого мира. Ты пообещал мне помочь в борьбе с серыми, пока они не разошлись здесь в полную силу. Я, в свою очередь, оставляла тебе память, чтобы ты смог попросить помощи у своих и да сам здесь спокойно работать до конца своего жизненного срока. Мама родная! - Когда мы успели с тобой об этом договориться? - Сразу после твоей смерти в антиграве. Так, минуточку, нет, я, конечно, мог на такое согласиться, у меня серые в печенках сидят давно и глубоко, но тут вылезла подспудная мыслишка, не дававшая мне покоя с момента моего пробуждения здесь. Антигравы были практически абсолютно безопасны, а мой к тому же проходил профилактику за неделю до того, так что для меня так и осталось неясным, как он вообще мог вылететь с трассы. - А не ты ли поспособствовала этому? – озвучил я свои подозрения, понимая, что мои мысли для нее не секрет. - А если и так? Сэй, малыш, тебе там уже нечего было делать. Все свои дела ты там уже завершил. Ты приобрел опыт, которым мало кто может похвастаться, и ты подыхал от скуки. Помнишь последние несколько месяцев, когда ты не знал куда приткнуться. - Подожди, а мои дети и друзья, это ты тоже считаешь завершенными делами? – прорычал я, уже не сдерживаясь - Конечно, я просто подождала, пока ты успокоишься и окончательно отпустишь своего младшего, ну согласись в 23 года уже пора, и решила просить тебя о помощи. Нового рождения на Земле тебе уже не светит, ты могла уйти в более высокие миры. Но тебя можно просить о помощи, твоя душа из тех, кто может спускаться и помогать другим очищаться от зла ложных целей, находить свои пути и защищать других тоже можешь. На тебя и еще очень немногих закон о невмешательстве не распространяется, если ты воплотишься в человека этого мира. Твоя память была слишком важна, и я предложила сделку, ты воплощаешься в одного из моих людей, а я поддерживаю тебя во всех твоих делах. Я тяжело опустился на кушетку, меня зазнобило с новой силой. Нет, я не помнил своего посмертия, никто его не помнит, но слишком эти слова походили на правду. Зная себя, я понимал, что вполне мог согласиться на такое. Но внутри часть меня, самая эгоистичная, продолжала бунтовать. Остаться в этом дурдоме, когда меня ждет полностью благоустроенная жизнь на Земле, с близкими мне людьми. Но и бросить это все я не мог, искать компромисс – тоже сейчас не выход. - Почему мужское тело? – наконец справившись с собой, спросил я. - Потому что серые приложили руку, здесь нарушено равновесие, и мужчины взяли больше власти, чем должны. Мне нужен был человек, который бы смог работать и самостоятельно, женщина, при нынешнем положении, вероятнее всего работала слишком опосредованно. Не всегда есть для этого возможность и время. - А Корин? - Это мой подарок тебе, я предложила твоей половинке воплотиться здесь, хотя он ждал тебя в другом мире. Ты не встретила его в прошлой жизни, потому что его потенциальный отец погиб еще до встречи с его матерью. Это один из основных инструментов серых – несколько тысячелетий неправильных, навязанных браков, искалеченных судеб и постоянно приходили в мир души тех, кто развязывали войны, уничтожали культуру, унижали и доводили до скотского состояния массы народа. Ведь сделать человека скотом куда проще, чем поднять его до вселенского уровня. Да и не нужно это серым, цедить потенциал, сбрасывать на них свои грехи, оставляя людей же виноватыми, а то и просто прихлопнуть массово, устроив очередной мор или войну, забрав себе их потенциал. Я сдерживала это сколько могла, пытаясь удержать представления о нормальной, правильной жизни через тот же культ земли, аверон, но у меня в последнее время это происходит все труднее. Мне нужны помощники, которые могут поменять происходящее. Я не хочу, как моя сестра на Земле устраивать очередной шквал стихийных бедствий, потому что знаю, что это не поможет, наоборот, обычных людей это снова отбросит к полуживотному состоянию, давая лишних союзников и рабов серым. Эти-то как раз выживут и порадуются такому «подарку». Мне нужны изменения, которые будут происходить сознательно и массово, и ты прекрасно знаешь, что пока останется хоть одна не та душа, хоть один недовольный человек, работа наша не будет закончена. Аверон я стараюсь проводить как можно чаще, чтобы все, чьи половинки воплотились, несмотря на помехи, нашли их. - Каждому?- как же дрожит голос, слезы собрались комком у горла. - Конечно, не так уж много людей, чтобы каждому из них не уделить немного времени раз в жизни. Только пока еще не все могут это, понимаешь. Как ты в прошлый раз, и сейчас память об этом не дает тебе принять Корина. Но вспомни, на Земле, благодаря тебе и таким, как ты, уже несколько поколений людей предпочитают именно такие браки, давая с каждым разом все лучшее и лучшее потомство. - О, да, потомство… у нас с ним, - слезы все же прорвали плотину сдержанности и покатились по лицу. Я зажал рот ладонью, стараясь не всхлипывать. Неожиданно мне на голову опустилась рука Министраэш и погладила меня по волосам. Ее сила не гнула и не пугала теперь, а давала поддержку и тепло. - У вас будут дети, приемные. Уж к этому тебе не привыкать. Я все-таки рада, что не сделала тебя в этот раз женщиной, так будет и впрямь лучше. Я говорю о тех душах, которые несут в себе силу и свет и приходят в этот мир улучшить его. А теперь, успокойся немного и послушай меня. Первое, что сделаешь после аверона, это попросишь у Корина позволения уйти. Поедешь с Егором на базу и добьешься признания того, что в прошлой жизни ты был Жаворонком. Ситуация будет немного дикая, и вряд ли все пройдет гладко, но и ты этого хотел, и так проще будет работать. Потом, после признания, ты обратишься с заявкой к Совету Миров с просьбой о разборе нашей проблемы на Совете. И попросишь помощи у Земли как Жаворонок. Как минимум, в рассмотрении твоей просьбы Кольцо Миров отказать не сможет, все формальности будут соблюдены, так как жалобу подал мой уроженец. Твоя задача, сформировать команду из землян, с последующим постепенным привлечением местных жителей, чтобы начать сбор и аналитику всех данных по серым у нас, а потом должно начаться их выдавливание и уничтожение. Я позабочусь о том, чтобы по поводу последнего, у вас не возникло проблем. И этим будут заниматься только мои люди. Кардинального пересмотра существующих порядков сразу же не обещаю, но кое-что будет изменено. - Двойное положение не сыграет против нас? Серые поднимут вой. - Ну уж нет. Ты вышел на тот уровень, когда сам решаешь, где и когда воплощаться, и случайных событий в твоей жизни уже нет. И я имею право договориться о том или ином воплощении, если оно добровольное. Твое – добровольное, пусть все хоть трижды перепроверят. Задача максимум – добиться на Совете требования на запрет действий серых в моем мире, задача минимум – хотя бы, чтобы согласились, что их время истекло и мы можем сами их выдавливать. - А земляне? - Не ты ли говорила, что чужой беды не бывает и что если не помочь соседу, то война дойдет и до вас, я не думаю, что серые посмеют вернуться на Землю и в те миры, что вы освободили. Но землянам полезно время от времени вспоминать, что их миссия освободительства дала им немало очков на Совете. У тебя есть опытные, проверенные люди, которым тесновато даже в вашем этом дальнем космоплавании, это работа как раз для них. К тому же я думаю, твои друзья с радостью вернутся к тебе, пусть и поскрипят по поводу случившегося. Итак, далее, ты вернешься к Корину, пустишь слезу, повинишься, изобразишь раскаяние, что оставил его, объяснишься в любви до гроба, тем более, что это правда. Он за те недели, что тебя не будет, на стенку полезет, поверит и примет обратно. И ты уже будешь работать с ним. Новые законы, новые отношения с соседями, будете внедрять новые схемы общественных дел. Это ты уже лучше меня знаешь. Впрочем, это не последняя наша встреча. Будет еще время обсудить все поэтапно. До свидания, Сэй, малыш. И она исчезла, оставив меня давиться слезами. Мозг вырубился только что не начисто, но некоторые моменты остались в памяти: лицо ее оставалось малоподвижно в течение всей нашей «беседы», а вот голос легко передавал все нюансы эмоций, и ее ирония при последних словах резанула больнее всего. Корин, хотелось завыть в голос от одного его имени, как же так подарок и инструмент. Только подарок этот может и не быть инструментом, надеюсь, он один из первых кого она назначила на ознакомление, хотя бы частичное с новой ситуацией. Я так увлекся самоедством, что не заметил как открылась дверь и Корин вошел в комнату, каким-то образом он оказался почти мгновенно передо мной и сильные руки дернули меня к нему. Он сидел на коленях, а я в его объятьях. -Любимый, маленький мой, что случилось? – в голосе откровенная тревога. Я уткнулся лицом в его шею и в первый раз сам, по собственному желанию обнял его. Любимый? Как же мне принять тебя? Не ехидничая, не торгуясь, не держа на расстоянии? Пожалуй, если кто и поможет мне выжить в этом безумном мире, так это он. Любимый. Надо же. - Родной мой, что стряслось? – герцог попытался оторвать меня от своего плеча и заглянуть в лицо. Я только замотал головой. - Все в порядке, правда, - ага, а губы у самого дрожат, да и кого может убедить эта жалкая гримаса. Корин не стал допытываться, он просто отнес меня в мою комнату, умыл холодной водой и уложил спать, невзирая на протесты. Когда я попробовал выскользнуть из постели, снова уложил меня и лег рядом, прижимая к себе. Все протесты разом вылетели из головы, осталось только ощущение безграничного счастья, радости и защищенности.