Не размыкая рук

Глава 18. Мы навещали выздоравливающего Рульда в его доме, и теперь возвращались от него. Я уже практически освоился со своим серым конем, и даже начал получать от верховой езды некоторое удовольствие, с ездой на антиграве, особенно с открытым верхом не сравнится, конечно, но и в этой неспешной поездке, особенно когда рядом любимый, что-то есть. Гвардейцы благоразумно чуть подотстали, и мы могли спокойно болтать, не опасаясь лишних ушей, а для большей надежности я накинул искажающий звуки купол, полная тишина насторожила бы охрану, а так вполне. Не по-осеннему теплый ветер перебирал его длинные темные пряди, ласковое солнце заставляло щуриться обоих, из парка, мимо которого мы ехали, доносился запах чуть влажной, сброшенной листвы. И я был счастлив. Никогда бы не подумал, что можно быть счастливым в том бардаке, что нас окружал, но это так. Я просто привыкал в нем лавировать, распределяя время и силы, а так жизнь моя стала насыщенной по всем направлениям. И, пожалуй, впервые в жизни у меня было все сразу: любимая и интересная работа, любимый человек, семья, друзья, в том числе и новые, возможность попробовать что-то новое. Да, и с окружением Корина я наладил отношения, пусть и с некоторым скрипом, но тот для них был слишком дорог, чтобы они долго относились ко мне с холодностью. Разве что Сомерди отнесся ко мне с подчеркнутой неприязнью, несмотря на предупреждающие взгляды герцога, но после стычки в замке Хлонга, оттаял и он. Я несколько ошалело воспринимал ухаживания и знаки внимания от Корина, только сейчас начиная понимать, что не видел этого от прежних своих любовников. То кормит своими руками завтраком в постели, то тащит на прогулку на горное озеро и там устроит небольшой пикник, ну да, небольшой, мы вдвоем и отряд охраны, всего-то! И я не мог привыкнуть к дорогим подаркам от него, раньше я принимал их с безразличием, понимая, что оставлю их в замке, зато теперь… Я рассказал об его отношении Валерке, очень уж хотелось поделиться с ним. И удивлялся, что раньше такого не было. В ответ я услышал смех. - Ты, как всегда, бесподобен, дорогой! Ты что же не понимаешь, почему не получал этого раньше? Я в растерянности покачал головой. - Да потому что ты не позволял никому думать, что за тобой надо ухаживать, тебя можно побаловать, ты никому не позволял увидеть свою слабость или мягкость, или назови это как угодно, да и нет этого в тебе по большому счету. Тебя боялись и очень, и сейчас тоже побаиваются. Ты кажешься недосягаемым, и ты был не настолько сексуален или притягателен, чтобы кто-то рискнул оказывать тебе подобные знаки внимания. Хотя сейчас ты стал ярок и манок, но, по-прежнему, отгорожен ото всех. А твоему Корину плевать на все это, все твои преграды он просто смел, даже не заметив. И он видит то, что не видят другие. И, если уже говорить откровенно, с ним ты ведешь себя гораздо осторожнее, чем с остальными. Я настолько ошалел от подобной отповеди, что только и смог оскалиться по привычке: - Еще не вечер, кто знает, что будет через несколько месяцев. Может, я отчебучу что-нибудь в своем фирменном стиле, и он протрезвеет в мгновение ока. - Ты уже устроил достаточно, чтобы он смог понять твой мерзкий характер. Я, я и еще раз я. Но его это, судя по всему, устраивает, так, что тебе надо будет устроить что-то из ряда вон, чтобы его проняло. А на это ты не способен, поэтому, думаю, ты с ним надолго. Если не навсегда. И советую перестать дергаться и принять это. Привыкай. И не порть удовольствие ни себе, ни ему. Слова «баловал» подходило больше всего: хочу уроки фехтования – пожалуйста, с тем же Вадимом, чтобы помимо всего прочего одновременно обсуждать наши дела, тренировки в изолированном зале – пожалуйста, мне надо уходить на несколько часов одному – пожалуйста. И он ни разу не задал вопрос, где я был эти месяцы. А я млел от этого всего, от того тепла, которым он окутал меня. И он всегда внимательно относился к моим предложениям по своим делам. Как-то мы сидели и обсуждали меры, что следует принять по отношению к серым магам, точнее поддерживающих их жрецов Лэрда и Ларсы. Я излагал свои соображения. - Прежде всего следует ввести налоги на их деятельность: тот же налог на прибыль, а она у них немалая, пожертвования льются рекой и их тоже пора прекращать. И хорошо бы запретить публичные проповеди, от них толку мало, а вреда гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. - Ну, основные причина того, что они не платят налоги – это то, что они содержат значительную часть школ и лечебниц. Плюс, они содержат же и магов и их школы. - Вот именно, чем занимаются эти маги ты сам видел, и испытал на своей шкуре. Так, что на мой взгляд, лучше постепенно забрать у них эти лечебницы и школы, и содержать их на те налоги, что они платят. Даже если установить некий единый налог, скажем процентов в 20 на всю их деятельность, поверь мне, ты решишь все свои проблемы с финансами надолго. А касаемо тех же школ – тебе не кажется, что пора там менять программы. Ведь работа мага –в этом нет ничего мистического и сверхъестественного, любого можно научить, - особенно сейчас, мысленно добавил я про себя, вызывая его усмешку. – Нет, ну, правда, я говорю о магии Министраэш, она другая, ее может освоить любой желающий, если будет соблюдать ряд правил. - И кто же эти правила придумает, ты что ли? - Зачем их придумывать? Они уже есть. Кроме того, лучший способ для начала прижать Орден – это уменьшить число верующих в Лэрда и Ларсу. Он взял меня за подбородок и долго смотрел мне в глаза. - Не боишься говорить мне такое? – спросил он. - Нет, тебе я ничего не боюсь говорить, - спокойно ответил я, понимая, что говорю чистую правду. - И ты предлагаешь мне потрясти основы государства, поступая таким образом? И что предложить людям взамен? Ничего, хотелось ответить мне, точнее просто знания о том, как реально устроен этот и другие миры, но вот за это меня точно размажут, а пока придется показывать суррогат. - Возродить культ земли, Министраэш, как прежде. Возможно с некоторыми изменениями. Ее магия, кстати, может неплохо прикрыть тебя во время разборок магов. Не говорить же ему, сколько порчи и проклятий на него сыпется каждый день, я только успеваю обновлять защиту. - И как ты себе представляешь распространение этой задумки? - Ну, во-первых, должно быть увеличено число храмов и часовен Министраэш, а при них таких училищ для подготовки ее магов и учителей, что могли бы учить этому детей и взрослых. Поверь мне, если человек поймет, что может сделать что-то необычное самостоятельно, например, вылечить от несложной болезни себя или своих близких, проконтролировать погоду, в разумных пределах, да и просто обрести душевную гармонию, причем своими силами, а не за счет того, что был послушной овцой у жрецов или магов. Ведь магия и служение Министраэш подразумевает гораздо большую свободу, чем вера в Лэрда и Ларсу, разве нет? - Послушная овца? – Корина рассмешила моя торопливая интерпретация привычных и ненавистных мне образов пастыря и паствы. – Даже так. - И потом ты получишь большое число преданных лично тебе подданных, если они будут знать, что за этими новшествами стоишь ты. - Не боишься, что маги за тебя примутся с еще большим рвением, чем за меня? - Не боюсь, потому что знаю – так и будет. Но… Корин побледнел и встряхнул меня за плечи. - Что ты несешь?! Откуда такая уверенность, да я любого за косой взгляд на тебя уничтожу! Не говоря уже о попытках причинить тебе вред! Он прижал меня к себе и, сжав мой затылок в ладони, чуть откинул назад, чтобы заглянуть мне в лицо. - Никому не позволю навредить тебе. И, прежде всего, себе самому. Слышишь, родной? Ты мне веришь? - Да, - в оторопи прошептал я, рассматривая его застывшее лицо. А в его глазах бушевало такое, что у меня дух захватывало, как в грозовое небо гляделся. От этого невозможного сплава ярости и нежности кружилась голова. В этот раз мы все до конца не обсудили, мы занялись с ним любовью, он разложил меня прямо на письменном столе в своем кабинете, при незапертой двери, ага. Но мне было плевать на это, мне было на все плевать, кроме его ошеломляющей нежности. Но в итоге, на службу в честь зимнего солнцестояния Корин, первый из герцогов Нерсомо за последние восемьсот лет, пошел в главный храм Министраэш. И все придворные, естественно, тоже. Пока я стоял за его спиной, изображая молитву, я ехидно разговаривал с ней. «Дорогая, они, кажется, снова будут учиться прислушиваться к тебе. Посмотри, столько лиц здесь, и все такие благостные. А ведь еще каких-то пару месяцев назад им бы и в голову не пришло прийти сюда. Скорее они побежали к твоим конкурентам. А сейчас все твои, можно сказать, с потрохами. Это определенно успех, наш с тобой…» « Сэй, прекрати», я содрогнулся от ее голоса прозвучавшего в моей голове, чуть не упав от силы пронзившей меня. Хорошо, что в этот момент не требовалось двигаться, а то бы я точно рухнул, пережидая пока разойдутся цветные круги в темноте перед глазами. Чтобы отвлечься от глупостей, приходящих в голову я рассматривал храм, просторный и светлый, огромные окна придавали ему летящее настроение. Белые стены внутри украшены панелями с желтыми и зелеными узорами, основными цветами Министраэш. На храмовой площади я оценил весь комплекс, состоящий из нескольких белых зданий с круглыми крышами, на которых были высечены различные фрески. Тем временем, служба двигалась к концу, песни смолкали, осталось только положить цветы к ее статуе и посмотреть на танец храмовых девочек-танцовщиц. Совсем юные, с просто светящимися лицами, в белых с зеленой вышивкой, развевающихся коротких платьях, они разделились на две шеренги, которые, извиваясь змейками, двигались в противофазе друг другу под радостную музыку инструментов, звуки были похожи на скрипичные, в общем хоре невидимых музыкантов угадывались также флейты и барабаны. Всплески рук, но не хаотичные, а отточенные годами тренировок, извивы тел, быстрый ритм движений – это было красиво. Но мне казалось, что пляска была бы уместнее где-нибудь на лесной поляне, ведь, похоже, когда-то она для этого и создавалось. Только летом, конечно же. Последним штрихом службы, точнее завершением первого, было совместная еда всего того, что принесли с собой и приготовили в храме. На такую толпу народу храм был точно не рассчитан, так что часть пришедших отправили в соседнее здание. Но вскоре закончилось и это. И я вздохнул с облегчением, никогда не любил ничьи храмы, мне в них тошно. Хотя, этот еще ничего, довольно приятная энергетика, явно уже почищенная, нет ощущения, что на тебя, едва ты переступаешь порог, выливают ушат грязи. Но настоящая энергетика храма Министраэш – это дыхание морского бриза, тепло солнечного дня в березовом лесу, чистота горных ручьев. До этого еще далеко. Выйдя из храма, я улыбнулся сосредоточенному Корину, беседующему с главным жрецом и благодарившему того за прекрасную службу. Я мысленно представил себе, как то же самое он, наверное, говорил его сопернику год или даже меньше назад. Официальная версия происходящего – реакция на покушение на Корина, да, кстати, к тому времени, уже не на него одного, были уже покушения на герцога Ардоллоне, графиню Лазоу и графа Шендро. Все были отбиты, не в последнюю очередь благодаря любезно, по-соседски, предоставленной Корином информации. И магов сейчас пытались прижать во многих герцогствах и странах. Во всяком случае, в Нерсомо закон о новых налогах уже был принят. Да и подготавливалась почва для того, чтобы забрать школы и начать в них обучение по-новому. Я уже подсунул Корину программы, по которым можно готовить этих необычных учителей, также программы для школьников и взрослых, и дал ему время переварить это. А сейчас хорошие отношения со жрецами Министраэш нам нужны, потому что часть работы будет проходить через них. Училища эти должны быть открыты в основном при ее храмах. Мои ребята работали в этом направлении и в других герцогствах, и вроде бы кое-кто из правителей, особенно те, кто ощутил чрезмерную прыть серых на себе, уже не без интереса прислушивался к новым идеям. Основной проблемой мне казалось необходимость того, чтобы жрецы Министраэш сами делились своими знаниями и обучали и простых смертных своей магии. Но она говорила, что подготовит почву для этого и они дадут свое согласие. А пока я буду лапушкой, и не буду мешать беседе важных дядей. Я не заметил откуда в меня понеслись арбалетные болты, только и успел отпрянуть и пригнуться, крикнув Корину, чтобы не встревал. Но разве тот послушает… Метнулся ко мне и я накрыл нас обоих упругим воздушным щитом, потому что ничего другого мне не оставалось. Придворные в массе своей кинулись врассыпную, ну и правильно, нечего маячить бесплатными мишенями посреди храмового двора. Священники рванулись прикрывать и уводить в храм своего главного, тоже верно, нам он еще пригодится, и только гвардейцы побежали кто в сторону, откуда примерно стреляли, а кто и к нам. Так как Карл швырнул в снайперов оглушающим заклинанием, я не сомневался, что их возьмут. Так и оказалось. А вот Корин засуетился вокруг меня со страшной силой. - Министраэш, мальчик мой, ты ранен! Я только раздраженно отмахнулся: - Не выдумывай, я цел! - А кровь тогда откуда? - Что? – и глянул на плечо, в которое он напряженно всматривался. На светлой ткани плаща расплывалось темно-красное пятно, в дырке почти исчезло оперение болта. А слона-то мы и не заметили, боли я не чувствовал, по крайней мере, пока, а потом ее можно будет отсечь. И тут же пришлось это сделать, потому что при первом же взгляде она влажно обожгла плечо. - Лекаря! – заорал дурниной герцог, вот сейчас точно герцог, не Корин, прижимая меня к себе. А мне сейчас важно дождаться Карла, послушать, что он скажет. Но в результате, мы в тот день так и не увиделись, только телепатически он сообщил мне, что хоть и взяли всех троих, но так как речь шла о наемниках на какие-либо сверхъестественные результаты мне лучше и не рассчитывать. До конца цепочку заказчиков удалось отследить только сенсам с базы, как я и думал следы вели в резиденцию Ордена. Пожалуй, стоит им заняться вплотную уже сейчас, а не откладывать это на несколько месяцев как я планировал. А то их чрезмерная активность мне не сильно нравится. Меня со всеми предосторожностями доставили в Алькатош и там моим плечом занялись всерьез. Болт не вошел до конца, но вытащить его, не разрезав мышцы, не было возможности. Выругавшись сквозь зубы, я кивнул: - Режьте. Меня напоили какой-то дрянью и я поплыл. Я видел, как в тумане, что медики колдуют надо мной и извлекают болт, а потом обрабатывают и зашивают рану. Яда не было, хотя они очень беспокоились об этом. Еще я плывущим зрением видел как стоит, прислонившись к стене, бледный до синевы Корин и Сомерди что-то говорит ему. И я уснул, видя только его лихорадочно блестевшие глаза. Проснулся от тупо пульсирующей в плече боли, и заворошился, пытаясь лечь поудобнее, благо в постели оказался один. Но следующей мыслью, кольнувшей разочарованием, было сожаление об отсутствии Корина. Вздохнув, отсек боль и запустил программку по лечению, вчера или когда там не смог этого делать из-за наркотиков. И вообще колдовать по пьяни или под кайфом – дело дурное и очень опасное, хоть и кажется, что все очень легко. А сейчас все запустилось с первого раза. Открылась дверь, и в комнату проскользнул Вадим, я приметил, что он тут же бросил запирающее заклятие на замок. - Как вы? – поинтересовался он, отстегивая небольшую аптечку с пояса. - Более менее, - попытался пожать я плечами и тут поморщился, боли как таковой не было, но дискомфорт был и немалый. Вадим тем временем задрал широкий рукав ночной рубашки, снял повязки, внимательно осмотрел зашитую рану, что-то буркнул неразборчиво, и вставил в инжектор первую ампулу. Обстреляв мне практически все плечо и предплечье, он менял флаконы с разными препаратами еще трижды, складывая пустые стекляшки в отдельный контейнер. Наконец, вроде удовлетворился моими страдальческими гримасами, и принялся накладывать повязку заново, из материалов внешне напоминающих местные, но совершенно другого качества, стерильные и пропитанные бесцветным антисептиком. Я осведомился о нападавших, и он тогда и рассказал, кто это был и кто стоит за ними, не удивив меня. Кроме того, Вадим передал мне, что мои за меня волнуются и хотели бы, чтобы хотя бы на время выздоровления я вернулся на базу. - Как они себе это представляют? – усмехнулся я. Корин меня сейчас от себя не отпустит, только когда удостоверится в моем полном благополучии. - Смутно, - ответил Вадим. – Поэтому и не настаивают. Это так, их пожелание. - Вот и славно. Можно попробовать, чтобы кто-нибудь из них меня навестил, но при условии, что никому на глаза не попадутся. А так мне и тебя хватит, будешь у меня гонцом. Вадим только усмехнулся. Хороший мальчик, толковый, хваткий, с быстрой реакцией и отличными мозгами. И слишком похож на нас молодых, чтобы ему было комфортно где-либо кроме как в Исследовании Дальних Миров. С ним было удобно работать, все понимал, а чего не знал – так тому учился на лету. В этот момент я «услышал» шаги Корина в коридоре. Слово в кавычках, потому что здесь толстые стены и добротные двери, но я просто почуял его приближение. - Сюда идет герцог, - сообщил я собиравшемуся Вадиму. Тот кивнул. - Ну, что ж, теперь я, как незадачливый любовник, буду спасаться бегством через окно. Это довольно забавно. - Осторожнее будь, любовничек, и не попадись никому. Мне неохота еще и эти проблемы решать. - Не волнуйтесь, командир, все будет в порядке, - развеселился он, накидывая на себя паутинку, отводящую глаза, одновременно снимая заклинание с замка. Вскочил на подоконник и полез наверх по водосточной трубе, проходящей рядом. Как только его сапоги исчезли из проема окна, в комнату вошел Корин, я успел одернуть рукав и вымученно улыбнуться ему. - Родной мой, ты уже проснулся… Как ты себя чувствуешь? – постель прогнулась, когда он сел рядом, обеспокоено глядя на меня. - Нормально, насколько это возможно с дыркой в плече, - попытался успокоить я его. Неудачная фраза. И приподнялся, пытаясь сесть. Сделал я это аккуратно, но голова закружилась. И я оказался в его осторожных, бережных объятиях. Он принялся осыпать нежными поцелуями мои лицо и волосы. - Мальчик мой, родной мой, радость моя. Я просто обезумел от мысли, что могу потерять тебя … снова… Я не представляю себе жизни без тебя, счастье мое… Она мне кажется пустой и никчемной без тебя… Без тебя мне ничего не нужно, родной… Я.. Я…- он задыхался от душивших эмоций, я только ошеломленно смотрел на него, чувствуя как горло стиснули подступившие слезы. Я приказал себе сосредоточиться на дыхании, чтобы не разреветься. Вдох-вдох, выдох-выдох, еще, еще… Но влажные дорожки все равно побежали по моим щекам. Я не справлялся с собой в центре той чувственной и энергетической бури, в которую меня вверг Корин. - Тише, тише, родной, любимый мой… Твои слезы – вот, что пугает меня сильнее всего… не стоит… Оно того не стоит… Я не могу без тебя… Не смогу жить без половины себя… Разве может жить человек, если обрубить ему половину тела или его существа… Если я смог продержаться тогда, то только потому что надеялся на твою любовь и твое возвращение… Сейчас же без тебя я просто истеку кровью… Пусть ее никто, кроме меня и не увидел бы… Я сжал здоровой рукой в пригоршне ткань его камзола, целовал его шершавый, небритый подбородок и не мог ни выдавить из себя ни слова, ни остановить бегущие слезы. Он утешал меня, хотя было впору его самого успокаивать, шептал какие-то безумные в своей неконтролируемой, пронзительной нежности слова, отдававшиеся знобкими мурашками по коже и мягкой лапой сжимавшие сердце, мешая дышать. Как так можно открыться до самого уязвимого нутра, протянуть на ладони трепещущее сердце? Я не знал ответа на этот вопрос до последнего момента. Моя жизнь, все мои почти 130 лет не научили этому. Я всегда с насмешкой, впрочем, тщательно скрываемой, относился к подобному, пока сам не оказался втянут во все это. А он научил, всего за несколько недель. Он бесстрашнее меня, бестрепетно шагнул в этот опасный омут, из которого можно выплыть только вдвоем, рискуя постоянно тем, что другой рядом может не создать этого вдвоем. И вдвоем можно влететь над какой угодно бездной. - Прости меня, не хотел напугать тебя, никогда, ни за что… - наконец-то справившись с собой, смог выдавить я. – Успокойся, прошу тебя, не терзай себя попусту… Мне тоже больно от этого. Не надо, остановись… - Обещай мне, - шепнул он. - Все что угодно… - сорвалось с моих губ, прежде чем смог сообразить, что сказал. - Не оставляй меня… Не убивай меня так, если тебе нужна будет моя жизнь – возьми ее, но сделай это быстро… - Что ты мелешь?! – в ярости вскинулся я. – Зачем мне убивать тебя? Особенно теперь, когда мы наконец… признались друг другу в чем хотели? Почему я должен хотеть твоей смерти? Я люблю тебя! Слышишь? Люблю! Пусть и по-дурацки, но по другому не умею, но ты единственный кому я рискну довериться полностью! Я никогда этого не делал! Я всегда старался оставить за собой путь к отступлению! А с тобой я рискнул и не жалею об этом! Потому что выиграл гораздо больше, чем мог ожидать! Люблю тебя! И не желаю больше таких глупостей слышать!!!! Ты меня понял?! Корин улыбнулся. - Останешься со мной? - Да! Да! Доволен?! Пока нужен тебе, пока будешь любить меня, я буду с тобой! - Значит, навсегда… Ты всегда будешь нужен мне… Я всегда буду любить тебя и за смертной чертой тоже… Мы улеглись рядом, уже безмолвно, гладя лица друг друга, и видя в наших глазах обнаженную до самого дна душу. У меня дыхание перехватывало от огромной вывески с гигантскими буквами «Люблю тебя» в его взгляде. Остатки страха и желания отгородиться покинули меня… Вадим ко мне приходил каждый день и ставил уколы, чтобы ускорить регенерацию и не допустить заражения. Но в последующие разы колол хоть задницу, а не мою многострадальную руку. Тут случились свои проблемы, он хоть мазал ее кремом, не допускающим образование гематом, но, во-первых, они были, а, во-вторых, следы от игл никуда не девались. На предплечье они не выделялись из-за раневой поверхности, а задницу мне теперь приходилось беречь от покушений Корина. Плюс, еще эти перевязки дважды в день – сначала лекаря герцога, а потом Вадима. Я радовался, что хоть в этот раз шкурка у меня будет целая и непорченая, но мои надежды не оправдались. Конечно, препараты и мои программы сделают шрам почти незаметным, но он все-таки будет. Через три дня я просто взвыл, так все надоело и конца-края этому не предвиделось. Но Корин не выпускал меня из спальни, только иногда короткая прогулка до зимнего сада и обратно. Лекари и так удивлялись тому, что на мне и так заживает все гораздо быстрее, чем на собаке, но с умным видом кивали на молодость и отменное здоровье. Надо же что-то сказать, чтобы прикрыть свое недоумение, которое я ясно видел в их глазах. И в пределах спальни герцог старался удовлетворять мои капризы, кроме тех, что считал лишними, а именно – я хотел больше двигаться, и мне просто было скучно. Ведь, к моему изумлению и немалому бешенству, коллеги с базы решили, что я теперь на больничном и на пару недель практически отстранили от работы. На мои яростные вопли о том, что просматривать аналитику и отчеты и принимать решения, я более чем годен Валерка хладнокровно заявлял: «Отдохни». Корин исправно снабжал меня книгами из своей библиотеки, сам рвался быть со мной каждую свободную минуту, меня также исправно навещали все его друзья, Лерома и начавшая округляться Керша проводили со мной немало времени, стараясь развлечь болезного. Один раз ко мне выбралась Свэми, вздумавшая сначала полечить меня, но потом, осмотрев меня, решила, что процесс идет очень хорошо и ей, с ее бешеной энергетикой вмешиваться, только портить. Голос Юрки, прозвучавший в моей голове спустя несколько дней, чуть не заставил меня подпрыгнуть. Когда лежишь в медитативном безделье, такие новости и таким тоном сообщать нельзя. Впрочем, Мальцев такого слова не знает, и никогда не знал. «Жаворонок, ты меня слышишь? Ты здесь вообще?» «Слышу, слышу», отозвался я. «Мы нашли обе базы серых здесь на Министраэш. Они обе на этом материке, довольно близко к населенным районам. И так как Женька расщедрилась и выделила нам «черных дьяволов», то мы решили начать там зачистку». Я шокировано распахнул глаза. «Минуточку, куда погнал! А разведка была? Сколько их здесь? Тяжелое вооружение есть? Снабжение как осуществляется? И вообще, что значит, мы решили устроить зачистку?! Без моего ведома?!! Я тут координатор или кто? Что вы там считаете, что если меня подстрелили, то я не должен ни о чем знать?! А?!» «Вот сейчас тебе и сообщаю. Это, во-первых. Во-вторых, предварительная разведка уже была, мы пошли проверять наличие базы по наводке этой самой Министраэш, надо было для начала удостовериться, что там на самом деле что-то есть. Вторую партию разведчиков запускаем завтра уже на конкретный сбор информации. Хотелось бы языка взять, но там, к счастью ли, к сожалению ли, не так много народу, чтобы его не хватились. Первые данные говорят о том, что тяжелого вооружения нет, во всяком случае наши сканеры его не зафиксировали.» И это очень хорошо, так как у нас его тоже нет, запрещено правилами, можно только в случае полномасштабного открытого военного конфликта с серыми, а это пока не тот случай. «Основная масса серых компактно сидит на базе, что значительно упрощает задачу, я имею в виду, пришедших в своих телах. На основной базе около 60 человек, на второй – 35 примерно. Воплотившиеся, в основном, рассеянны, но, учитывая их привычку скрупулезно вести учет всех своих, если захват произведем быстро и аккуратно получим все списки. И Черный волк действительно там, так что скоро у нас должны начаться горячие деньки. И не только он, с «дьяволами» пришел Серж Бланк, помнишь такого?» Еще бы не помнить мы с ним так набухались после штурма одного из тибетских монастырей, а он потом мне еще полночи душу изливал, пока не отрубился окончательно. М-да, нашел, что вспомнить, но это пришло на ум первым, а уже потом припомнились его отличные командирские и организаторские навыки, умение получить всю возможную информацию, дотошно составить план действий, и к удивлению многих добиться того, чтобы операция прошла максимально близко к намеченному. «Помню», буркнул я. « Ну так вот, он заявил, что кроме Черного Волка там еще несколько зверьков помельче, но от этого не менее примечательных. Например, один из элитарной семьи Кронингов, и еще всякой шушеры достаточно. Так что интерес к работе, как ты понимаешь, большой». Да уж, кто бы сомневался. « Так вот ждем результатов разведки, а потом мне подробнейший отчет со всеми возможными схемами, даже и особенно теми, что подразумевают помощь извне. Прежде всего, космический десант, мне нужно знать, смогут ли удержать от него наши спутники. И, разумеется, поддержка через «боковые шаги», но тут я думаю, Министраэш прикроет, но и она должна быть с этим ознакомлена и вовремя вмешаться, если что. Так, далее, сколько десантников прислали?» «Двадцать человек во главе с Сержем», я так и видел довольную гримасу Мальцева. Ух, ты! Это и впрямь очень щедро. «У нас на базе, если попробовать задействовать часть оперативников поопытнее еще человек 30 наберется. Ну, что ж, расклад пока в нашу пользу. Только надо будет решить, насколько быстро мы будем разбираться и со второй базой тоже». «На мой взгляд, надо действовать как можно быстрее, да, они уже будут нас ждать, но их будет значительно меньше и они будут деморализованы уничтожением основной базы. И их сопротивление, особенно, если поймут, что подмога не проходит, будет куда слабее». Это имеет смысл. «Пока, это пойдет, как только будут обработаны первые данные от разведки, немедленно выходи со мной на связь, обсудим что и как». У меня аж крошечные электрические разряды забегали по коже при одной только мысли, что мы сможем так быстро прижать серых. Нет, с последствиями их влияния придется бороться еще не один год и не два, но отсечь им возможность физического перемещения сюда… Точнее, массового и организованного перемещения – это большой плюс и огромное облегчение для нас. Нет, так просто не сдадутся и не уйдут и будут пытаться, как прежде воплощаться в детях от браков без любви и понимания, изнасилований и прочих мерзостей. Каждая такая душа приходит в мир без надежды найти свою половинку и она начинает или крушить все вокруг себя, или исподволь злым шепотом, грязным доносом или неприятием и уничтожением всего чистого, светлого или нового, добивается своего. Да еще и привлекает новые такие души в своих детях. А тем, кто нужен миру и кто должен был прийти, тем самым перекрывается путь. И данные разведки порадовали как никогда. Условия для нападения в ближайшие дни складывались благоприятные, у них и впрямь не оказалось тяжелого вооружения, все-таки это накладно перемещать во всех смыслах, и хоть они настороженно вели себя, базы не были неприступными крепостями. И там были порядочно персонажей, до которых спали и видели добраться многие, не только я и Юрка. Я подписал приказ о начале операции, доверив руководство ею Юрке и Сержу. И видел глазами Мальцева как подбирались к базе на антигравах с щитом невидимости, причем по всему спектру, что не давало их увидеть ни визуально, ни приборами, ни магически. Как высыпались горохом над двором базы, как защелкали сухие выстрелы винторезов, как начали падать охрана и подвернувшийся под руку персонал, как влетали в открытые двери и начинали прочесывание, пытаясь первым делом захватить технарей. Как исказилось ненавистью и яростью лицо Черного Волка, как погасли его глаза, когда Юрка чуть ли не полмагазина разрядил в него. Как кричали раненные, как бестолково пытались обороняться, как резали один из заблокированных отсеков. Результатами я остался доволен, так же как и штурмом второй базы, там все прошло еще легче. Да, мы выбили практически всю их верхушку, бывшую на тот момент на Министраэш, только пара человек чудом не попала под горячую руку. Но, впрочем, основная информация при допросах шла не через них, а через технарей. На базах нам досталась куча занимательнейшего материала о тех безобразиях, что творились здесь. Было что показать в Совете Миров, подборка получилась предельно выразительной. Пытки, эксперименты над живыми людьми, в том числе и генетические, бесчисленные провокации для пробоев, чтобы сливать грязь и забирать потенциал, кражи людей, отправление их насильственно в другие миры, или перемещение их туда, чтобы избежать их возможного влияния здесь. Сколько народу так сгинуло не счесть. Жутко становилось при просмотре материалов, ведь они все педантично фиксировали, как работу конвейера. Это и был конвейер, только производящий человеческие страдания и мучения. Новички на базе, тот же мой Ванька, были в шоке от увиденного, но к их чести, надо сказать справились с этим достойно. Ни тебе истерик, ни нервных срывов и обвинений в уподоблении этим тварям, как уже бывало. Допрошенных пленных забрала Министраэш. Что она с ними сделала, никто не интересовался, ясно и так, что они здесь не останутся. К тому же, она не дала душам убитых остаться в здешней ноосфере.