Эксперимент с отдалёнными последствиями

— Улик у них нет, подозреваемых нет и тела тоже нет, — сообщает Шерлок, с довольной миной растянувшись на диване. — Весёленькое дельце, — Джон, искоса глянув на него, улыбается. — Зато у них есть ты. Шерлок коротко зажмуривается — видимо, вместо того чтобы кивнуть. — И Лестрейд, кстати, — зачем-то добавляет Джон. — Ты всё же его недооцениваешь. — Дооцениваю, — не попавшись на провокацию, констатирует Шерлок, медленно складывая пальцы, — но Лестрейда тоже нет. — В смысле?! — Нет в городе. Аффективное путешествие, — лёгкая судорога отвращения пробегает по лицу. — Бесполезная затея, учитывая объём информации, которую она от него скрывает. — Ты хочешь сказать романтическое? Романтическое путешествие. Шерлок! Ты взрослый человек, в конце-то концов. Думаешь, продолжая обесценивать чувства других, ты заставишь их любить только тебя? — Часто срабатывает, — Шерлок вздыхает. Джон сокрушённо падает на стул и раскрывает ноутбук. — Кстати, я так и не придумал, что подарить твоему брату. Даже хотел заказать ему те пирожные, которые ему так понравились… помнишь, кондитер присылал тебе в знак благодарности… Но диета же. И глупо. У него же всё есть, я не представляю, как надо… Шерлок поворачивает голову на 45 градусов, оценивающе и с некоторым даже восхищением пялясь в упор: — Пирожные, Джон? С записочкой? Отлично, я бы взглянул на его реакцию. Зачем ты так? — из-за совершенно неопределённого выражения лица и тона Джону не удаётся понять, Шерлок действительно не помнит, или шутит, или издевается. — У Майкрофта сегодня день рождения. — О! — Шерлок вскакивает на ноги прямо из лежачего положения. — Значит, это сегодня. Накинув пальто, он некоторое время носится по квартире, то и дело ныряя по углам, как огромная чайка, и рассовывая что-то по карманам, а потом недоумённо притормаживает в дверях, заметив, что Джон не двигается с места. — Может быть опасно. Джон и не думает шевелиться: — Ты манипулируешь мной с помощью этой фразы, ни черта не объясняя. Я остаюсь дома. — Точнее, манипулирую, произнося её вслух. Но это действительно может быть опасно. — Номер не пройдёт. — Ладно. Для меня одного это будет критически опасно. Джон резко захлопывает крышку ноутбука и вскакивает на ноги. Шерлок слетает вниз по лестнице и выпархивает наружу, тут же поймав такси. Иногда Джону кажется, что кэбы сосед вовсе не ловит, а материализует в нужном месте с помощью какой-то хитроумной магии. Со стороны это выглядит примерно так: взмах рукой — и сразу «садись, Джон, не стой столбом, живее». Откуда появляется автомобиль, разглядеть не всегда удаётся. Наверное, просто надо меньше пялиться на самого «волшебника»: стоит кинуть на него взгляд, всё остальное частенько проваливается на задний план, а время — девается неизвестно куда. Особенно последние несколько недель, когда между ними что-то отомкнулось. Началось с того, что они начали всё чаще смеяться над всякой ерундой, ухватившись друг за друга взглядом. Продолжилось — тем, что, улыбаясь (по любому поводу и в любых условиях) они стали искать друг друга глазами. Усугубилось всё тем, что они начали обмениваться едва заметными знаками вроде крохотных жестов уголком рта или кратчайших движений бровью. А пришло всё к тому, что однажды утром Джон, заглядывая в ноутбук из-за спины Шерлока, испачкал его плечо сахарной пудрой с очередного выпечного шедевра миссис Хадсон, тарелку с которым он пытался подсунуть соседу. Шерлок отряхнулся, не отвлекаясь от экрана. Точнее, не смог отряхнуться. Джон неосознанно провёл рукой по его плечу, смахивая остатки сладкой пыли, а потом ещё раз… и ещё раз, хотя в этом не было необходимости. Шерлок, на вид непроизвольно, перехватил кисть Джона и как-то в равных пропорциях нежно и пылко — так, что Джон ахнул почти вслух — прижал её к себе кончиками пальцев, а потом прильнул к ней щекой — на миг. После чего без паузы плавно убрал руку и принялся колотить пальцами по клавиатуре ноутбука. Вот и сейчас, в такси, на фоне предвкушения нового дела нахлынувшее возбуждение перекрывается перекрёстной волной какого-то тёплого чувства партнёрства, общности и соответствия. Необъяснимо, но как будто очевидно, что испытывать подобное можно только к мужчине — или к этому мужчине. Женат на работе, но… не может так выглядеть человек, которого не интересует близость вообще. Джон наблюдает за Шерлоком со стороны и может поклясться, что иногда тот фактически флиртует, и с мужчинами тоже. Надо вывести его на разговор. Неопределённость становится уже более невыносимой, нежели чарующей. *** Они приезжают в Гринвич. — Дата рождения жертвы тоже именно сегодня, — резво покинув автомобиль, начинает Шерлок, на ходу натягивая перчатки. — Пройдём дворами. Проверим, кто прислал ему открытки и оставил сообщения на автоответчике. — Как это проверим? С полицией? — Уже побывали там без меня, в отсутствие Лестрейда они совсем беспросветные идиоты. — Почему они вообще решили, что это убийство, если нет тела? — По размеру пятна крови на ковре. Его крови. Три месяца назад он проходил лечение в Бартсе. ДНК совпадает. — А… кто он такой вообще? — Адвокат средней руки, — всё это недостаточно необычно, чтобы заинтересовать Шерлока, значит, есть что-то ещё. Но он явно не собирается об этом сейчас распространяться, поэтому Джон переходит к насущному вопросу: — То есть ты собираешься взломать жилище жертвы уголовного преступления? — Не взломать, а аккуратно посетить. — За домом не наблюдают? — Нет. Они не сочли это важным. — И что же тут критически опасного, тебе ведь не впервой? Шерлок довольно хмыкает, видимо, не разочарованный реакцией Джона. А потом — уже едва заметно обеспокоенным тоном — произносит: — То, что я ровным счётом, абсолютно, совершенно понятия не имею, кто причастен к этому делу. А через пару секунд добавляет: — И что вообще произошло. *** Шерлок ловко и непринуждённо вскрывает опечатанную дверь, делает шаг внутрь — во всех оттенков песочного цвета помещение — и останавливается, подняв с пола одно-единственное письмо. Впихнув Джона внутрь и прикрыв за собой, он распечатывает конверт без надписей и опознавательных знаков и разворачивает лист бумаги, держа его так, чтобы читать одновременно с Джоном: «Шерлок, ох, я понятия не имею, как донести до тебя это в двух словах. Не заходи в квартиру. Это не опасно, просто там ничего нет. Напиши мне на этот мейл. Я попробую всё объяснить. Не трать время на попытки его взломать или вычислить меня. Пожалуйста, поверь мне, происходит кое-что очень нехорошее, нужна твоя помощь». Джон почему-то думает о том, насколько глупым сейчас может быть выражение его лица. А ещё — о том, какая приятная, тёплая и солнечная обстановка внутри этого дома. В сочетании с огромным пятном крови на ковре, таящимся внутри. Шерлок закусывает губу, вертит в руках конверт, письмо, аккуратно сворачивает его, кладёт в карман и говорит: — Не так много людей обращаются ко мне «Шерлок». Никто из них не может быть автором этого послания. Джон хлопает ресницами и понимает, что предел степени глупости выражения его лица явно ещё не пройден: — Тогда кто же… автор этого письма? — спрашивает он шёпотом. — Тот, кто решил, что у него достаточно оснований перейти со мной на «ты». — Какого рода… оснований? — Джон сглатывает и облизывает губы. Шерлок прищуривается, сдерживая усмешку: — Что-то вроде интеллектуальной близости, полагаю. — Не вижу в этом письме ничего интеллектуального, — шипит Джон. — Пойдём внутрь? Шерлок складывает руки за спиной и несколько секунд оглядывается вокруг. — Нет. Поехали домой. Джон только кивает. На обратном пути в машине Шерлок набирает сообщение таинственному адресату. Он держит телефон так, чтобы Джон мог видеть текст, но тот отворачивается к окну, мучимый какой-то непонятной обидой, да нет же... ревностью. И ненавидящий своё неинтеллектуальное лицо. *** Едва они пересекают Темзу, Шерлок просит водителя остановиться, вполголоса комментируя: — Дальше пройдёмся пешком. Хочу подумать на ходу. Это что-то новенькое. До Бейкер-стрит отсюда, наверное, час пути. Хорошо хотя бы погода стоит на удивление отличная. Довольно бесцеремонно выпихнув Джона из такси, через несколько шагов Шерлок вдруг прошивает его насквозь вопросом: — Джон, можешь держать меня за руку? — К-конечно… — тянется к левой руке Шерлока, машинально прикинув, что свободными останутся наиболее дееспособные конечности обоих. Усмехается своим рефлексам. Скользнув взглядом по лицу друга, понимает, что тот улыбается ровно таким же мыслям. Напряжение рассеивается, и Шерлок выдавливает из себя подобие оправдания: — Ты постоянно ускоряешь шаг, если тебя не одёргивать. А мне надо подумать. — Я мог бы поехать домой. То есть… — пальцы, так аккуратно сложившиеся вокруг ладони Джона, оказываются настолько чуткими, что заставить себя прямо сейчас разорвать контакт было бы весьма непросто. Можно подумать, только один из них постоянно ускоряет шаг… — Нет. Ты мне нужен здесь. Помолчи теперь. Приличную часть пути они проводят в безмолвии не только по просьбе Шерлока, но и потому, что Джон, наконец уловив суть ситуации, теряет дар речи. Это немыслимо откровенно. Держаться за руки посреди города, пусть они и пробираются тихими закоулками, маршруты по которым Шерлок прокладывать настоящий мастер. Впрочем, Джон тоже не страдает топографическим кретинизмом, поэтому прекрасно видит, что посещение потайных дворов вовсе не призвано сократить им путь, а наоборот. Начальная степень возбуждения разливается по телу томительным теплом. Эти пальцы… от мыслей только о том, как можно заставить их сначала разжаться, а потом проникнуть между своими, Джон полностью забывает о деле. Или как перехватить руку Шерлока выше, за запястье… обе руки. И прижать его вон к той жёлтой стене. В этот дворик даже не выходит ни одно окно. Ладонь Джона окончательно взмокает. К чёрту, надо облечь всё это в какие-то слова и предъявить Шерлоку. Нет никакого смысла молчать. Он… нет, шокирован он не будет. Через прикосновение он наверняка уже снял все физиологические показатели Джона, а свою руку тем не менее не убрал. И не сомневается даже… о… Шерлок вдруг совершает короткое пожатие внутри и так тесного контакта и, повернув голову, удостаивает одним из своих внимательных, но не язвительных взглядов. Джон отводит глаза, но твёрдо отвечает на пожатие. *** — Хочешь есть? — как только они выходят на ближайшую улицу, Джон кивает на вывеску какой-то пекарни-кондитерской. Сам он не очень-то хочет. И предпочёл бы нормальную еду. Но Шерлока всегда гораздо проще уговорить на что-нибудь сладкое — тогда он может даже увлечься и доесть свою порцию до конца. Вместо ответа детектив открывает дверь заведения, плавно высвободив руку из ладони Джона и подталкивая ею в спину. Ещё один тёплый сливочный интерьер, огромные окна, широкая пузатая и глянцевая в лучах околополуденного солнца витрина с тортами и пирожными, деревянные круглые столики и салфетки цвета яичного желтка. Когда они устраиваются друг напротив друга в дальнем углу почти пустого заведения с приличными порциями бисквитного торта и большими стаканами неплохого, судя по запаху, капучино, Джон первым делом зажмуривает глаза, сглатывает и собирается выложить всё. Но Шерлок уже говорит: — Подожди. Давай скажу я, а всё остальное сделаешь ты. Это сложное дело, а я по-прежнему не могу ни за что зацепиться и почти ничего не понимаю. Кроме того, что, скорее всего, придётся дождаться информации от того человека. Пока ты демонстративно любовался видами из машины, я получил от него ответ. Он назначил встречу. У нас чуть больше суток до начала игры. — Шерлок… — Тихо. Я хочу провести это время наиболее разумным способом. В постели с тобой. — Шерлок, — во рту наступает окончательная засуха, с которой Джон пытается справиться, торопливо отхлебнув кофе, — ты уверен, что начинать это всё надо так? Сейчас? У тебя дело. — Да. Мне нужно, чтобы ты был в форме. Тебе нужно получить разрядку, — он серьёзен, но не без некоторой доли манеры ясноглазого поучителя, роль которого — одна из его любимых. — Не надо из-за меня. Я в состоянии… — И мне нужно. — Ты раньше как-то обходился без этого. Ты же… никогда? — Никогда не имел половых контактов, да. И никогда — с тех пор как мне исполнилось три года — не гулял ни с кем за руку. И никогда — с тех пор как мне исполнилось четырнадцать — не сидел перед тарелкой с тортом с таким стояком, — его щёки начинают дрожать, а ресниц касается солнце. Шерлок вот-вот прыснет со смеху. Джон упирается кулаком в лоб и пытается заставить вырывающиеся из горла звуки быть более-менее благопристойными. Срываются они оба одновременно и хохочут хором. — Что тогда случилось? — Семейный обед, — он умолкает. — И? Шерлок сосредоточенно жуёт и медленно потягивает кофе. — И? — повторяет Джон. Опускает взгляд в тарелку и быстро говорит: — И Майкрофт сообщил всем, что я решил задачку, которую он мне дал, очень изящным способом, не приходившим в голову ему самому. Тишина висит не меньше целой минуты. — Шерлок… — Джон, ты мог бы это теперь… как-нибудь забыть? — Шерлок старательно выскребает остатки десерта со дна тарелки. — Нет. Однозначно нет. Но я больше не сомневаюсь насчёт наших планов на вечер. Ничего более интимного, чем минуту назад, между нами сегодня, кажется, не произойдёт, — Джон наконец ловит взгляд Шерлока и пытается вложить в адресованную ему улыбку максимум своего — он знает — особенного надёжного и успокаивающего обаяния. — Поехали наконец. Беги доставай из-под земли свой кэб, я оплачу счёт. *** — Почему ты отшил меня тогда, у Анджело? Ещё не дозрел? — шёпотом спрашивает Джон в такси, взяв Шерлока за обе руки и уложив их к себе на колени, благоразумно воздерживаясь от большего. — Нет. Разумеется, это ты тогда ещё не дозрел. — Но я же… Ладно, — достучавшаяся до сознания тревожная мысль заставляет задать вопрос, — где у тебя встреча с этим твоим… собеседником? — Это совсем рядом со станцией «Исткот», одно хорошо известное мне место. Кстати, он неплохо зашифровал сообщение и явно знаком с моими старыми делами. — Там должно быть довольно людно, — успокаивается Джон. — Не в половине четвёртого утра.