Эксперимент с отдалёнными последствиями

При попытке открыть дверь в квартиру Шерлок роняет ключи, Джон моментально их поднимает и, осторожно оттесняя его в сторону и самостоятельно справляясь с замком, говорит: — Серьёзно, Шерлок, всё хорошо. — Я уверен, мы должны это сделать прямо сейчас. — Я не спорю. Спорить с тобой — бесполезное занятие, — оказавшись на своей территории, Джон наконец делает то, о чём мечтал сегодня в том глухом солнечном дворике, — перехватывает оба запястья Шерлока и, держа их на уровне своих плеч, прижимает его спиной к закрытой двери, ощущая некоторое нерешительное сопротивление и волнующую гибкость изящного тела в своих руках, и тянется к слегка приоткрытым губам. Шерлок немного наклоняет голову вперёд и отвечает на поцелуй — очень медленно и мягко, но достаточно умело. Джон не останавливается, вдыхая его запах, увлекаясь, отпускает руки Шерлока, гладит его по волосам, притягивая ближе. В ответ тот тут же очень ловко проникает пальцами под несколько слоёв одежды Джона (они так и не успели с себя ничего снять) и, прикоснувшись подушечками к его коже на уровне нижних рёбер, цепенеет и коротко вдыхает. Джон деликатно углубляет поцелуй. Шерлок отвечает порывисто и торопливо и, скользнув руками дальше вокруг тела и больно вцепившись в спину, отчётливо стонет. Джон чуть отстраняется, упираясь кулаком в дверь и пытаясь перевести дыхание: — Нам надо раздеться: я не прощу себе, если испорчу твоё пальто. Шерлок, покрывшийся уже не то чтобы румянцем смущения, а скорее краской бесстыдства, улыбается припухшими губами, отпускает Джона, делая шаг в сторону и стягивая с себя пальто: — Я в душ. — О… конечно. Но не уверен, что смогу сейчас… тебя дождаться. — Это ничего, у нас достаточно времени. Когда Шерлок исчезает в ванной, Джон понимает, что он действительно не может — не то что вообще терпеть, а даже дойти до своей комнаты. Близость Шерлока, так внезапно сменившаяся атмосфера между ними, нависающая опасность нового дела, томительная прелюдия с прогулкой за руку и затянувшимся разговором в кафе, интимность и непосредственная доверительность его слов, насыщенный электричеством физический контакт — Джон просто падает на диван, успев скинуть только куртку, расстёгивает джинсы и не больше чем за минуту доводит себя до разрядки. И опрокидывается в полудрёму, затопленный избытком пережитых за полдня эмоций и вынуждаемый хроническим недосыпом. Пробуждается он от запаха своего любимого шампуня — с какими-то восточными нотами, — трепетных прикосновений к губам и… скользящих, вычурных и крышесносно нерешительных прикосновений к единственной обнажённой части своего тела, которая реагирует молниеносно и более чем красноречиво. Шерлок в клетчатом халате сидит на корточках рядом с диваном и пытается всяческими тактильными способами привлечь к себе внимание. Джон усмехается про себя, осторожно отодвигает его лицо от своих губ, а руку — нежно отнимает от своего тела и, принимая сидячее положение, спрашивает: — Ты… тоже не смог? Шерлок эффектно отводит глаза: — Меня немного отвлекали мысли о технике гигиенических процедур, так что — нет, я всё ещё взвинчен до предела. — Так. Хорошо. У меня есть одна… глупая фантазия. Поднимись ко мне в комнату, разденься и заберись под одеяло. Хочу… чтобы ты уже был… в моей постели. Сможешь? Я быстро, только возьму туда воды. Очень хочу пить. — Да, смогу, — Шерлок элегантно поднимается на ноги и не оглядываясь направляется в спальню Джона. Ох… Спокойно. Всё в порядке. Всё нормально. Джон берёт на кухне бутылку минералки, делает из неё три глотка. Сомневается. Останавливается. Ставит бутылку на стол и направляется в ванную, где поспешно борется с дискомфортом, пытаясь одновременно освободить мочевой пузырь и обдумать план дальнейших действий, а заодно ещё почему-то все-таки почистить зубы и не заставить при этом терпение Шерлока лопнуть — то есть очень-очень быстро. В последний момент он соображает, кроме воды, прихватить ещё и вазелин из аптечки. Никаких лубрикантов у него в спальне обычно не бывает: наедине с собой он привык обходиться без них. Видимо, это далеко не единственная привычка, которую теперь придётся изменить… *** Да. Это то, чего он хотел. Шерлок в его постели. Доступный. Готовый ко всему. Ручной. Не способный в данный момент сорваться с места и куда-то сбежать. Сосредоточенный на том, что сейчас произойдёт. Здесь. В его постели. Одеяло у него натянуто чуть ли не на нос — стесняется и пытается напустить интриги одновременно, чёртов позёр… Джон ставит бутылку на тумбочку: — Хочешь? Мотает головой. Под пристальным взглядом — ни дать ни взять оценивающим виновность подозреваемого — Джон раздевается и наконец тянет одеяло с Шерлока, устраиваясь рядом. — Иди сюда, хочу на тебя посмотреть. Руки Джона жадно блуждают по податливому, отзывчивому телу, мысли путаются. Джон не знает, как это сделать правильно — с мужчиной в постели. Зато он неплохо себе представляет, что именно нужно сделать технически. Он перехватывает Шерлока одной рукой за спину, притягивая к себе в положении на боку, целует и обхватывает другой рукой его эрекцию, медленно поглаживая и обнаруживая, что немного сбивает с толку зеркальность ощущений: когда прикасаешься к себе, пальцы расположены иначе. Ну и, конечно, отсутствие обратной связи от тела — хотя это мысленное соображение Шерлок тут же опровергает, начав судорожно двигаться навстречу, издавать неопределённые приглушенные звуки, перемежая их попытками симметричным образом дотронуться до Джона — мягко, но непреклонно пресекаемыми. Кашлянув — голос предательски сел — Джон шепчет: — Шерлок, я сейчас собираюсь… проникнуть в тебя пальцем. — Да… я всё это знаю. — Нет. Только пальцем, больше ничего. Повозившись со смазкой, Джон аккуратно поглаживает место предполагаемого проникновения. Невинная жертва совращения нервно дёргается, пытаясь что-то рассмотреть. — Шерлок… не вертись, ляг на спину и чуть согни колени, — тот безропотно принимает предложенное положение и замирает. Возможно, не самая удобная поза для посягательства на анус — хотя это всего лишь палец, — но точно самая удобная для двух великовозрастных идиотов: теряющего контроль над собой пациента и доктора, который никак не может скоординировать свои конечности. Снова пустив в дело поглаживающую руку, Джон понимает, что возбуждение Шерлока нисколько не ослабло. Значит, доверяет, и значит, Джон ничего не испортил, хотя, кажется, и устроил какую-то рутинную процедуру вместо романтики… Это всё ещё и происходит средь бела дня. Впрочем, Шерлоку такое может оказаться как раз вполне по вкусу. Господи, какой он сейчас… нет, лучше не смотреть на лицо. Автоматически совершив ещё несколько движений, слышит отрывистое: — Джон… давай сейчас. — Знаешь, как расслабиться? — Да. Умница. Резко преодолев средним пальцем сопротивление кольца мышц, Джон замирает на несколько секунд (заметно, что Шерлок, стиснув зубы и глубоко дыша, уговаривает себя на это правильно реагировать), а потом, ни слова не говоря, технично упирается подушечкой прямиком в искомую выпуклость и начинает плавно двигаться. — Аоух… — резко выдыхает пациент. Уф. Две руки — внутри и снаружи — скоординировать оказывается не так сложно, несмотря на разный характер и амплитуду движений. Шерлок на глазах доходит до кондиции — мечется головой по подушке, скребёт ногтями по простыне, издавая непотребные звуки, каменеет во всех доступных сейчас для ручного обследования местах. И тут Джону приходит в голову шальная мысль — не успев её толком проанализировать, он быстро наклоняется и сменяет свои пальцы на члене Шерлока губами и языком, не забывая при этом планомерно действовать второй рукой. Примерно полторы секунды. От неожиданности (казалось, есть ещё немного времени) и силы напора Джон закашливается, поперхнувшись. Внутренние мышцы Шерлока сжимают палец почти до боли, волна за волной, а сам он прогибается назад, запрокинув голову. От этой сцены невозможно оторвать взгляд, но Шерлок быстро приходит в себя и пытается приподняться и что-то сказать. — Как ты, всё ведь хорошо? — Джон аккуратно высвобождает руку. — Вот, возьми, — Шерлок вытаскивает из-под подушки пачку влажных салфеток и протягивает Джону. Вот это поворот. С ним всегда так. Никогда не знаешь, где он вдруг озаботится выглаженностью рубашек или состоянием своей причёски, независимо от того, в какой грязи по колено только что ковырялся… Протерев всё что только можно на себе, Шерлоке и вокруг, Джон кидает салфетки на пол и собирается, растянувшись на кровати, немного отдохнуть от тяжёлой работы над проектом «дефлорации», но Шерлок командует: — Накрой меня и дай воды. Джон подчиняется, укутывает его одеялом и целует в плечо, протягивает бутылку. Сделав несколько глотков, Шерлок возвращает воду: — Тебе. О… Ладно, сочтём это за благодарность. Но он не умолкает: — Да, всё хорошо. Очень хорошо. Я хочу некоторое время полежать с тобой рядом. А потом — доставить удовольствие тебе. — Я… да, пожалуйста, — обнимает Шерлока, тянется губами, но тот отлынивает от участия в поцелуе и сползает вниз, устроившись лицом на груди Джона. Трётся щекой, трогает губами кожу над рёбрами — явно эта часть тела как-то особенно его привлекает — и, шумно вдохнув, замирает без движения, тихо оповестив: — Я сейчас заплачу. Понимание этих слов приходит не сразу. И оно очень похоже на тот момент, когда выпитый алкоголь начинает действовать на мозг, — маленький толчок, распахнувший восприятие и сместивший его фокус. — Шерлок, что ты?! Я сделал всё не так?.. Он действительно беззвучно рыдает, прижавшись лбом и ладонями к груди Джона. — Я не знал, что… что ты такой… боже… впечатлительный. Шерлок, мальчик мой… я… слишком механически? — шепчет Джон в мелко дрожащую массу спутанных кудрей. Масса отрицательно мотается из стороны в сторону. — Пожалуйста, скажи мне! Я… это исправлю. Обязательно. Только не закрывайся от меня! Шерлок немного успокаивается, шмыгает носом и поднимает лицо: — Джон. Я же сказал тебе. Всё хорошо. Честно. Очень хорошо. Я ненормальный, ты же знаешь. — Нет, ты — исключительный. Да уж, теперь принять от этого сокровища интимные ласки кажется каким-то надругательством, и Джон, целуя Шерлока в висок, судорожно соображает, как взять паузу и перевести оставшуюся часть дня в целомудренное русло. Он почти уже догадывается, что думает слишком громко, когда Шерлок одним движением сползает вниз и неописуемо неумело — отчего, разумеется, непоправимо дразняще — принимается за дело своим ртом. Мечты о добропорядочном себе покидают Джона немедленно: — Чёрт… Шерлок слишком активно обследует захваченную территорию языком, и это выходит несколько грубовато. — Подожди… Опять отрицательный ответ мотнувшейся копной кудрей. — Шерлок! — Джон ничего не может с собой поделать — он смеётся. — Я ничего у тебя не отберу, просто остановись. Объясню тебе, как это делается. — Ой, — отрывается и поднимает голову, — прости. — Попробуй губами, ну… основную работу, а языком — слегка, то есть… — Я, кажется, понял. Быстро учится. О… Несмотря на критику, продолжает попытки что-то изобретать… Ох… Какой же он действительно исключительный. Единственный в своём роде, сочетающий целую кучу противоречащих друг другу качеств, неразгаданный, наверное, навсегда… Упрямый, решительный, пылкий, такой нежный, восприимчивый, такой сейчас… старательный. — А-а-х… Шерлок очень гладко и нерезко наращивает темп. И вот это уже… — Осторожнее, я… Темп ускоряется снова, и присоединившиеся к губам слегка прикасающиеся грациозные пальцы явно вознамерились не дать никуда выскользнуть. Ладно… Джон успевает подумать только, что это разыграно как по нотам — совсем чуть быстрее, а не остервенело быстро, как бывало делали… плевать! Обалдеть. Он идеален. — М-м-м… — тело скручивает жаркая волна, и Джон еле успевает подавить собственную попытку грубо дёрнуться глубже. Дальше он не издаёт ни звука, просто выпадет в небытие и тут же покадрово собирает себя обратно, отстранённо наблюдая, как физические показатели возвращаются в исходное состояние. Других мыслей нет. Колотится кровь в висках. Заставить себя приоткрыть глаза… сквозь ресницы ещё чётче видно, как Шерлок… сосредоточенно и серьёзно вылизывает последние капли. Нет, всё, на сегодня это финиш… Джон захлопывает глаза обратно и утихомиривает путаницу из норовящих выйти из-под контроля эмоций. *** Чувствует губы, скользящие опять по груди — да что он там нашёл… — и прикоснувшиеся к щеке. — Можно взять твой телефон, Джон? — Да… Шерлок тянется к тумбочке, устраивается на подушке и с триумфальным выражением лица скользит пальцем по экрану. «С днём рождения, дорогой брат. ШХ», — видит Джон, прислоняясь щекой к его плечу. — Ладно, ты хотя бы написал это. — Да, и даже отправил, — отбросив телефон, Шерлок перекатывается на бок и как-то особенно бережно поддерживает с Джоном зрительный контакт. — Я пойду покопаюсь кое в каких базах данных. — Это незаконно, поэтому я не разрешаю, — смеётся Джон. Шерлок соскальзывает с постели, явно охваченный новыми соображениями, не имеющими отношения к тому, что произошло несколько минут назад. Он натягивает халат, который, оказывается, всё это время был аккуратно сложен в изножье кровати, и делает шаг к выходу, но вдруг притормаживает и спрашивает: — Я ведь… не должен остаться? — Нет, солнышко. Всё как раньше. Просто лучше. Через несколько секунд после ухода Шерлока телефон возвещает о поступившем СМС: «Мои поздравления. Надеюсь, Вы понимаете, доктор Ватсон, что теперь необратимо вынуждены иметь дело со мной. А в некоторых вопросах я безжалостен. Искренне Ваш, МХ» Постукивая пальцами по простыне, Джон думает, что кое-кто здесь, кем бы он ни был, слишком много о себе возомнил…