Эксперимент с отдалёнными последствиями

В квартире Питера Смита действительно, как он охарактеризовал это сам, «всё разноцветное и полный хаос». Что-то среднее между детской комнатой и жилищем престарелой любительницы оживить свой быт яркими красками. Разноцветная плитка на кухне и в санузле, на стенах постеры с какими-то радужными геометрическими фигурами, множество предметов из цветного стекла — и тут же разбросанные повсюду журналы, чашки с кофе разной степени недопитости, лабораторные колбы с подозрительным содержимым, распахнутый кейс с сантехническими инструментами прямо под ногами (ну просто на все руки мастер) и почему-то висящие на всех возможных выступах, за которые можно зацепиться, галстуки — видимо, любит в последний момент излишне придирчиво определяться с их выбором. А на кухонном столе, кто бы сомневался, стоит микроскоп… Но, кстати, удивительным образом везде чисто и не валяется никакого явного мусора. Надо бы поставить Шерлоку это в пример. В ванной так вообще чистота на уровне операционной. Вытерев руки полотенцем в каком-то, что ли, стиле пэчворк, Джон выходит из санузла и как можно более строгим голосом спрашивает: — Ну? Не хочешь мне ничего объяснить? Ты что, лондонский ключник? Он-то… почему? — Чтобы я мог присматривать за квартирой в его отсутствие. Здесь, знаешь ли, есть очень прихотливые комнатные растения… — Я с вами скоро с ума сойду. Говори правду. Насупившись, Шерлок бормочет: — Чтобы я позаботился о некоторых вещах, если с ним что-нибудь случится. — А где он-то сам сейчас? И что мы тогда здесь делаем? — В Бартсе. Его вызвали на срочную операцию. Майкрофт сначала засунул нос в наше расследование, касающееся Мэри Морстен, а потом начал требовать забрать тебя с Бейкер-стрит. Даже порывался спрятать в абсолютно безопасном месте. Но, естественно, на это я уже не согласился. Тем более у него нет такого места… — Нет?! А как же Молли?! И с чего это вдруг твой братец так меня полюбил? — За Молли никто не охотится, как я и говорил. Полюбил? — усмехается. — Нет. Не теряет надежды рано или поздно получить в твоём лице способ контроля надо мной. — Обойдётся! — Я знаю. Дело не только в этом. Шерлок жестом предлагает сесть, и они оба устраиваются в довольно удобных слегка пружинящих креслах вполне пристойного, вопреки остальной обстановке, сдержанного дизайна и расцветки. — Джим Мориарти полтора часа назад взломал сокровищницу Тауэра, Банк Англии и Пентонвиль — и был арестован. Заставил всех поверить в то, что воспользовался универсальным кодом. Он не догадывается, что нам известно, что никакого ключа не существует. И, вероятно, в какой-то момент он попробует убедить всех, что передал его мне. — Замечательно… Даже я бы в это поверил… Что, чёрт возьми, он делает?! — Играет, — пожимает плечами Шерлок. — Судебное заседание назначено на послезавтра. Но, очевидно, так или иначе в тюрьме оставаться он не собирается. А крыша Бартса — в центре города и прекрасно просматривается из соседних зданий, мы будем как на сцене. — Зачем ты согласился на это место? — Согласился? Нет, Джон, это я его предложил. — Я ничего не понимаю. — Поработай ещё над этой репликой. Она всё ещё звучит недостаточно безысходно. Мои ответы будут выглядеть более эффектно на фоне полной безысходности. — Можешь язвить сколько угодно. Но сначала просто скажи, зачем ты это сделал! — Потому что это моя территория, и потому что я хочу переломить игру. — Шерлок, если я что-то запомнил из всего это сумасшедшего дома вокруг, так это то, что Мориарти хочет построить игру на манипуляции — угрожая кому-то из твоих близких. Что будет, если мы наглухо лишим его такой возможности, а? Не отложит ли он этот раунд и не устроит ли нам ещё несколько весёлых лет? Ну? Не знаешь? Не проще ли последовать совету Грега? Я, знаешь ли, не стеклянный. Мы с тобой ведь и не такое проворачивали. Дай ему наставить на меня пушку или что там полагается. — Превосходная идея! А потом, не подскажешь, что я буду делать? — Что-нибудь соответствующее твоим способностям! — Шерлок, — Питер плавно выныривает из-за стены, за которой, похоже, какое-то время стоял и прислушивался к разговору. — Ты кое-что забыл. Суд — это подходящее обстоятельство. То самое, которого так не хватало нам вчера. У Мориарти ключа нет, а у тебя есть — от его головы. А вот ключ от моей входной двери я дал тебе очень зря, потому что ты и здесь кое-что забыл — запереть её изнутри. — Питер, извини, это я должен был её закрыть, но твоё переливающееся зеркало отвлекло, — Джону обидно, что кто-то мог обвинить ненаглядного в элементарной забывчивости. — С таким противником решение не может быть косвенным и простым одновременно. Что ты выяснил о Мэри? — Шерлок то ли не хочет признавать, что не заметил лежащего на поверхности ответа, то ли действительно видит причины для сомнений. — Не может, если ты играешь по правилам. А я смухлевал. Считай, стащил у него ферзя, — доктор Смит расхаживает по комнате, сложив руки за спиной. — Мэри… эта женщина просто пыталась начать новую жизнь. Она не имеет отношения к ситуации. — Такие люди не начинают новую жизнь. А Джон наверняка вступил бы с ней в связь... если бы не я. — Шерлок! — Ключевая фраза может не сработать? — он обращается к Питеру. — Практически исключено. — План Майкрофта я не стану реализовывать в любом случае. Кофе! После этого распоряжения Питер, конечно, опережает Джона, которому требуется время на подъём из сидячего положения, и первым оказывается на кухне. — Чёрт… — Ты всё равно не знаешь, где у меня кофе, — тихо говорит хозяин квартиры — и так же тихо смеётся. — Он и тебя уже определил в мальчики на побегушках? — Мне не трудно. Доктор Смит включает кофеварку, возится с чашками, а Джон смотрит на его почти атлетическую спину, обтянутую очередным выпендрёжным пиджаком, и пытается уложить у себя в голове: это вообще не человек, он может запросто залезть кому угодно из нас в голову, он проводит опыты над людьми… но мы сидим у него в гостях и ни в чём не сомневаемся. Питер относит чашку в гостиную и прикасается к плечу Шерлока, чтобы вывести его из забытья. Смотреть на то, как в этом жесте его холёные пальцы скользят в опасной близости от шеи и волос, едва выносимо… Вернувшись, наливает кофе Джону и себе и жестом приглашает его на балкон. Это маленький балкончик, примыкающий к кухне, с видом на довольно просторный двор. Дощатый пол, садовые стулья — и полная уязвимость для чужих глаз и оптических прицелов. Но спрашивает Джон совершенно не об этом: — Почему на тебе очки? Не поверю, что из-за проблем со зрением. Что это — инопланетная технология, шпионский девайс, Google Glass последней модели? — Нет, — Питер улыбается, — это просто очень стильная оправа. Без диоптрий и волшебства, можешь сам убедиться. Он снимает очки и протягивает их Джону, но тот в ответ только отрицательно качает головой, не изменяя своему хмурому виду. Смит почти швыряет пижонский аксессуар на стоящий рядом маленький круглый столик. — Послушай, — добавляет он, понизив голос, — я гетеросексуал, просто чтобы ты знал. Конечно, ты, как бы, тоже, но мне много лет, и пока ещё… Он необыкновенный, да. И не сомневайся, Джон, он очень тебе предан… Самая большая проблема — куда теперь девать глаза. Неплохой вариант — пересчитывать элементы балконного ограждения. Или поискать в окружающей обстановке равнобедренные треугольники… И перевести разговор на другую тему: — Почему Уэбстер до сих пор не предъявил обвинение Шерлоку? — Ну… должно быть, не получил распоряжения от своего босса. Всё как по нотам у него. Газетная статья — потом иск Уэбстера. Присяжные будут отлично подготовлены. Как-то так. — Когда собираешься рассказать Молли о том, кто ты на самом деле? — Уже сказал… И успел увернуться, кстати. Потом она заплакала — ты же именно это хочешь знать. — Неудивительно, ей ведь придётся постареть рядом с тобой! — Даже если я не решу эту проблему, мы справимся. Справятся?! Ему двести с гаком лет, а наивного оптимизма хоть отбавляй… — Что это за план Майкрофта? — продолжает Джон импровизированный допрос. — О… Это должен Шерлок сам тебе рассказать, извини. Они ещё неопределённое время безмолвствуют, наслаждаясь обманчивостью момента: ничего не надо делать, никуда не надо бежать, светит солнце, кофе отменный и даже ещё не остыл. А когда ощущение начинает рассеиваться, Джон спрашивает: — Жалеешь, что переселился на нашу планету? — Нет. Мне и квартира эта нравится, у меня здесь даже небольшая лаборатория есть, покажу сегодня. — Настолько небольшая, что микроскоп пришлось поставить на кухне? — Нет, — улыбается в своей манере — открыто и как-то светло, — этот у меня для кухонных экспериментов. — А Шерлок, наверное, будет круглосуточно теперь ошиваться здесь? — Ну… я разрешил ему ознакомиться с материалами исследований… — Не круглосуточно, — на этот голос, наверное, и через десятилетия тело будет реагировать сладкой дрожью. — Только большую часть суток. Джон поворачивается, чтобы оглянуться, и натыкается ещё и на потерявшие всякий стыд губы своего чуда, обвивающего его руками за шею. Доктор Смит и не думает смущаться от увиденного перформанса, и от этого становится ещё более неловко. Кое-как увернувшись от продолжения и так уже выходящего за рамки всех приличий поцелуя, Джон вспоминает о самом тревожном: — Что это за план Майкрофта? — О. Он хотел инсценировать мою смерть. А потом спокойно продолжить зачистки в тылу противника. Причём, для правдоподобия, инсценировать у тебя на глазах, не посвятив тебя в это, — Шерлок пронзает насквозь одним из своих тех самых взглядов, выпрямившись и замерев при этом в статичной позе, вытянув руки по швам. — Господи… Зла на Холмса-старшего нет: его дело — стратегия, а не сантименты. Но Шерлок наверняка мучился всю ночь, пока решение не пришло извне. — Джон. Этого не будет. Я знаю, что делать. — Обещай мне: если всё-таки придётся что-то… инсценировать, ты не скроешь это от меня. — Не скрою. Я… не смогу. — Я думал, он сожжёт Майкрофта взглядом сегодня ночью после такого предложения. Так что можешь не волноваться, — примиряющим тоном выкладывает Питер.