Кактус под прикрытием и одуванчик

Не дойдя до дома, я рухнула на землю. Парень обернулся и сказал. — Вставай. — Пошел на хуй. — Коротко и понятно ответила я. Дальше Леви спокойно подошел и, взяв меня за ногу поволок по земле к дому. — Аккерман, ты ублюдок… — После этой фразы глаза закрылись и я заснула. Не знаю, сколько проспала, но когда очнулась, чувствовала невероятную легкость, как будто не спала несколько лет и наконец, отдохнула. Проснулась я в незнакомой мне комнате, пришлось напрячь память, чтобы вспомнить, где я. — М-да…. Мы в полной заднице. — Тихо слегка хриплым голосом пробубнила я и услышала незамедлительный ответ на свою реплику. — Это точно. — Леви стоял напротив окна спиной ко мне. — Блядь?! — От неожиданности вскрикнула я. — И давно ты здесь?! — С момента: «- Леви, ты мерзкий ублюдок. Из-за тебя у меня задница болит». — Абсолютно спокойно ответил тот. — Ты бы хоть сигнал подал, что «уши греешь»… — Слегка покраснев, сказала и отвернулась. — И что это за херня была в квартире? — Я бы не называл это херней. — Ага! Ты меня в окно выбросил! — Я повернулась обратно к парню лицом и увидела, что он тоже повернулся ко мне. — Что это за выходка в квартире была? Я ничего не поняла. — Это сигнал. Он передал сообщение через наш шифр: «их много и они вооружены, у вас есть минут пять»… — Он снова отвернулся к окну. — Леви… — Окликнула я его. — Что? — Мы кое-что забыли. Минутами позже. — Ты серьезно?! В такой момент тебя потянуло на еду?! — Такого исхода парень явно не ожидал, поэтому все еще находился в недоумении. — Мне теперь нужно с голоду сдохнуть?! Ну, уж нет! Облегчать задачи врагу — не в моих правилах. — Сейчас я носилась по лужайке за домом и срывала все цветы, которые встречались на пути. Леви же, все это время наблюдал за мной. Изредка, краем глаза я замечала его удивленные глаза или легкую ухмылку. — Слушай…. А почему ты начала есть цветы? — Я не ожидала такого вопроса, поэтому села на траву и задумалась. — К чему допрос? — Наконец сказала я. — Просто. Ты же вроде и обычную еду ешь, так зачем есть цветы? — Аккерман присел рядом. — Ну…. Когда я была маленькая, то потерялась в лесу и четыре дня питалась цветами. — Я сорвала маленький цветок и начала теребить его в руках. — Ты серьезно? — Нет. — Сказав это, я звонко рассмеялась. — На самом деле…. Когда была маленькая я жила с дядей. Раньше я считала, что он был врачом, так как у него было много книг связанных с медициной, но потом узнала, что это не так. Я жила с ним год и очень к нему привязалась. Он был добрый, внимательный, следил за моим здоровьем, короче заменял мне родителей. И как-то так вышло, что я из любопытства зашла в кабинет, в который было запрещено входить…. — Я замолчала и уставилась на одуванчик в своей руке. — Продолжай. — Напомнив о себе, брюнет ждал, когда я продолжу историю. — Я увидела омерзительную картину…. Еле сдержав крик, выбежала оттуда и спряталась под одеялом. Я пыталась все забыть и вести себя как раньше, но в голове всплывала одна и та же картина.… Уже тогда я поняла, что мое время на исходе, поэтому решила не терять время и начала искать выход в одной из его книг. Книжка с картинками…. Именно в ней я и нашла выход. — Смяла одуванчик и откинула в сторону. — На лужайке где всегда играла, нашла нужные цветы. Я размяла их и добавила ему и себе в еду. — Яд…. — Ага. Цветы были ядовитыми. Он сразу умер, а меня удалось спасти. — Внезапно на моем лице появилась жуткая улыбка. Леви ее заметил и дернул меня за руку. — Что было в той комнате? — В комнате? Там были детские трупы. — Абсолютно спокойно ответила я. — Органы, части тела в прозрачных банках. Я до сих пор помню тот запах…. Даже иногда мне снится голова той девочки, что я видела. Мы с ней играли как-то, потом она пропала и через год я встретила только ее голову. — Твой родной дядя был убийцей? — По его лицу было понятно, что он был немного в шоке. Самую малость. — Он не был моим дядей. Я плохо помню, но, кажется, он купил меня и еще несколько детей. В течение четырех месяцев они все куда-то пропали, осталась только я. Как оказалось, я была еще слишком мала. — На лице снова появилась та жуткая улыбка. — А знаешь, что самое смешное? А то, что он не хотел меня убивать. Он был моим отцом! — Из груди вырвался смех, наполненный моими страданиями…. Сначала я смеялась, затем из глаз брызнули слезы, и дальше я уже не могла остановиться. Все перемешалось, и доносился уже не смех, а вой раненого зверя. Леви молча обнял меня, я не отстранилась, а лишь сильнее вцепилась в него. — Это последний раз, когда ты так плачешь. — Прошептал он мне. — Я хочу слышать только твой смех.