warmth with stars

***

По приходу домой, Тэхён уходит на кухню, чтобы разобрать пакеты, оставляя младшего в коридоре. Последний совсем не расстраивается, потому что знает, как хён любит доставать продукты и раскладывать их по своим местам, поэтому сам никогда в такое не лез. Чонгук идёт на веранду, по пути хватая шерстяной двуспальный плед. Ему больше и ничего не надо, потому что он далеко не просто так сидит. Чонгук романтик. Он любит открыть маленькую форточку, чтобы звёзды казались красивее и реальнее. Порой он задумывается о том, что всё это — пустое. Что, возможно, звёзд то и не существует, а это обычный перелом света в кромешной тьме. Что они точно страдают нарциссизмом, ведь так ярко светят, лишь бы внимание привлечь, а Чонгук был уверен и точно знал, что на них смотрят многие. Чонгуку никогда не нравилась звёздная астрономия. Ему всегда на ней говорили,что формирование звёзд происходит в газопылевых туманностях, а сама звезда — не больше, чем смесь водорода, гелия, азота и углерода с кислородом. Эта наука полностью опровергала его мысли о чём-то прекрасно-волшебном, ведь, намного интереснее и красивее предполагать, что это кто-то очень творческий и точно младший наводит тёмные краски на холсте «небо», а потом, словно пытаясь выделить главное и важное во всём этом мрачном, достаёт маленький бутылёк с яркими серебристыми блёстками, и рассыпает так точно и одинаково, что сами учёные не замечают, как искорки меняются ежедневно. И ведь звёзды так постоянны. Они горят, горят, горят… Как бы не обижались, что бы про них не говорили, но те, будто нарочно, отчаянно светят, не слушая никого. Они просто хотят быть, находиться и гореть, прорываясь через любые неприятности. Им всё-равно, что о них не думали. Звёзды светят и горят одновременно, заманивая своей красотой детей ещё с юных лет, а также не забывают и про тех, кто уже давно не ребёнок, но всё же любит звёзды. Сзади слышится копошение и звук открывающейся двери, но ему не интересно, кто это, он и так знает. Чонгук очарован. Ему нравится наблюдать, как на небе появляются новые и новые огоньки. Они нисколько не лишние, нет. Они дополняют друг друга. Каждая из них — как продолжение другой. И не важно, какого они пола, цвета, размера, яркости. Каждая из них красивая и неповторимая. -Держи, — очень тихий, глубокий и словно бархатный голос, а его обладатель протягивает тёплую кружку с зелёным чаем, — чтобы было теплее. Тэхён ставит напиток на столик и садится к Чону на колени, а последний разводит руки в стороны. Он окутывает его своими руками, в которых держит одеяло, тем самым согревая их обоих. -Вот теперь, — Чон утыкается ему носом в щёку, еле вдыхая аромат практически выветрившегося за день одеколона, -теплее. — и улыбается. Ким только чуть поднимает уголки губ и смущается, откидываясь назад, тем самым прижимаясь к Гуку сильнее. -Ты опять пытался запомнить каждую? -Да, Тэ. Они молча смотрят в самое большое скопление звёзд, где их, кажется, бесконечное количество тысяч, миллионов или невозможно много. Но все отличаются, отделяются от общей массы, хоть и кажутся идентичными. Тэхёну отчего-то становится так спокойно и уютно, а сам он улыбается квадратной улыбкой, а в глазах сверкают те самые звёзды, на которые Чон смотрит каждый вечер, а Ким никогда не понимал, что он там всё пытается увидеть, но никогда не выступал против и не упрекал его в этом. Чонгук наблюдает со стороны и шепчет так тихо, будто кто-то ещё может услышать, возможно, те самые светила: -Тэхён~а, — он обнимает старшего ещё крепче и закрывает глаза, просто не зная, за какие героические поступки или открытия он чувствует всё это, — знаешь, что я понял? -Что же? — Ким поворачивается к нему лицом, чтобы слышать Чона ещё лучше, хотя и слышал тот зачастую только его одного. Смотрят друг другу в глаза, так беззаботно и так легко, не смущаясь нисколько. Один с волнением, а второй с восхищением, но оба с любовью. -Ты моя самая красивая и любимая звезда, хён.