Это не стыдно, если ты любишь

Кирилл всегда уважал Женю, и как исполнителя, и как своего друга. Но однажды он понял, что Мильковский может оказаться и полнейшим идиотом. Это был весьма пасмурный и хмурый день, один из тех самых, когда выходя на улицу твоей первой мыслью становится то, что каждый человек собирается умереть прямо сейчас. На одном из концертов группы Кирилла Женя выступал в роли приглашенного гостя, развлекал толпу и тоже немного выступил. И конечно же, как самый ярый тусовщик, он сумел умудриться натворить дел. Ведь Женю не волновала плохая погода и расстроенные людские лица, в том числе и самого Бледного. Мильковский излучал какой-то отдельный вид чересчур позитивной энергии, таким он был человеком. И так же ярко, с мыслью "Ну, до кучи!" тайно подвыпив портвейна в гримерке (поверьте на слово, ему просто хотелось "немного" алкоголя), легенда русской музыки, сам Евгений Мильковский, влетел прямо в толпу. Толпу с плотностью, равняющейся десяти фанаткам на один квадратный метр. Но даже не смотря на такие обстоятельства, из людей его никто не собирался ловить. Ведь по счастливой случайности Женя утащил за собой Кирилла. Народ шокированно расступился вокруг лежащих парней. Смешная ситуация, Тимошенко же оказался сверху, так как Мильковский поступил словно истинный джентльмен, смягчив падение филейной части Бледного самим собой. Казалось, будто сейчас сама вселенная наблюдает за этими двумя. Будто взгляд десятков тысяч глаз пал на них. По крайней мере, так казалось сгоревшему со стыда Бледному, ведь Жене упасть со сцены на пару было мало. Кирилл на всю жизнь запомнил эту фразу, после которой был заключен в крепкие объятия под звуки затворов камер на многих телефонах. — Ебалалала, Кирюха, я тебя люблю! Гребаный Мильковский. Ведь с этого все и началось, когда сердце Кирилла впервые неровно дрогнуло. * * * Женя был до чертиков придирчивым, когда дело касалось его интересов. Или же он просто заботился? Они редко проводили время вместе, в основном лишь в компаниях, когда все собирались вместе, смешивались музыканты из двух групп, или даже вообще появлялись едва знакомые люди, какие-то ноунеймы. Таковы обычные тусовки обычных знаменитостей. Но сейчас в связи с обстоятельствами, Кирилл и Женя входили в местный гипермаркет, ведь им предстояло провести день, а может даже два вместе. Но это никого не напрягало, они были хорошо знакомы. Или не настолько хорошо, как мог думать Бледный? — Ты мне блять сначала скажи, чем мы будем заниматься? - Тимошенко был в недоумении. Нет. У него горела задница от возмущения. — А чем еще? Тем чем занимаются обычные ребята и лучшие подружки, Кирюх, ну ты шо, - украинское произношение слов придавало смешную манеру Жениной речи, - Смотреть фильмы, играть в приставку, ну! — Я не собираюсь играть в приставку и закусывать это дело гарниром из, блять, спаржи и шампиньонов, - Кирилл стоял с двумя бутылками пива и большой пачкой чипсов в руках. — Нет-нет-нет, дорогой мой, - Женя схватил продукты в руках Бледного и положил их на первую попавшуюся полку, - Ты что, сомневаешься в моей готовке? Да я твоей мамой клянусь что ты проглотишь мою стряпню вместе с тарелкой, придурок. — Да от моих блять фанаток толку больше чем от тебя, - Кирилл начал злиться, он весь день мечтал о заветной пачке чипсов, но его посетило обломинго в лице Жени. — Вот, так значит, да? Значит, если не хочешь, то я пойду продолжать свои покупки. А ты? Ну не знаю, поживешь у кого-нибудь еще, я же наверняка не один такой, кто согласился стать твоей мамочкой на два дня, - а ведь Мильковский прекрасно знал, что у Бледного на руках ни мобильника, ни денег. Кирилл замолчал. Возникла мысль, в духе "Как-будто с матерью пришел, пиздец". Он лишь стоял и смотрел в Женины теплые карие глаза, но даже такой взгляд не мешал этому человеку всем своим видом показывать стервозность. Женя напоминал чем-то недовольную женщину, готовую даже под прицелом снайперской винтовки отстаивать свое мнение. Все что оставалось сделать Бледному - скрестить руки на груди и все в той же тишине уйти вперед, к кассам. — Вот и славно, вот и прекрасно, ах как хорошо! - позитивно приговаривал Женя, параллельно выкладывая продукты на ленту. Тут взгляд уже было огорченного Кирилла упал на два материализовавшихся среди кучи овощей и прочих неизвестных экзотических предметов питания киндер сюрприза. Есть ли в этом какой-то гейский намек? Он вопросительно взглянул на Евгения, все еще не желая разговаривать, а в голове ему только и хотелось вслух, громко спросить, не долбаеб ли он часом? Но Женя начал ехидно улыбаться, опираясь на тележку локтем. — А это тебе, мой маленький пупсик, - его лицо выражало открытую, но шутливую издевку, - побаловаться, подарок на десерт, так сказать. Как бы Кирилл себя не сдерживал, он опустил глаза в пол и по-детски улыбнулся. * * * — Вот видишь, Кирюх, вся жизнь не вертится вокруг бухла и наркотиков, - Женя с победным выражением лица наблюдал, как Кирилл уплетает индейку с сыром за обе щеки. Бледному же хотелось плакать. От счастья. Он сам не знает сколько времени не ел такой вкусной еды. Да и вообще в целом парень не ел абсолютно ничего кроме шоколадного батончика со вчерашнего дня. — Женя, - Бледный подвинул вперед по столу опустевшую тарелку, - я хочу еще. Мильковский на секунду задумался. Тут он резко подошел к месту, где сидел Кирилл и наклонился прямо к его лицу. Бледный от такой неожиданности чуть не упал со стула. — Ну-ка, что нужно сказать? - Женя подвинулся еще ближе и вопросительно приподнял брови, глядя парню в глаза. — Ты че охуел? - первое, что смог сказать Кирилл, но тут же вспомнив инцидент в магазине и поняв, что с Женей лучше не спорить, попытался быстро исправиться, - Ой бля, то есть пожалуйста. Евгений посмеялся вслух и буркнул себе что-то под нос, параллельно с этим кладя на тарелку добавку птичьего мяса с гарниром для своего гостя. Он поставил еще теплое блюдо на стол перед Бледным. — Приятного аппетита, - Женя мягко улыбнулся потрепал зеленые волосы парниши, а сам ушел в другую комнату, оставив Кирилла недоумевать и возмущаться одновременно. Он и вправду сейчас на долю секунды испытал смешанные чувства, но не придал этому особого значения, продолжив трапезу. Мильковский был прав насчет своих блюд, готовит он на полном серьезе восхитительно. Бледный бы никогда не думал, что полезная еда бывает такой вкусной, но Женя умел готовить ее качественно, и даже красиво выкладывать на тарелку! Кушать было приятно даже с эстетической точки зрения. Хотел бы Кирилл себе девушку, которая могла бы так увлекаться кулинарией, как Евгений. Из соседней комнаты доносились негромкие звуки пианино, но это была лишь песня, играющая из колонки. Женя подпевал, вальяжно передвигаясь в помещении туда-сюда, расставляя разные предметы по своим местам. Книги - на полку, диски с играми - в шкаф; трусы, которых тут быть не должно - в корзину для белья. — Я поел, - промямлил зашедший в комнату Кирилл, который уже успел открыть один из киндер-сюрпризов. — Прекрасно, друг мой, - прервался Женя. У блондина было хорошее настроение, он плавно, в танце подлетел к Бледному, взяв того за руку, и положив руки на плечи. Это была поза для танца, казалось бы, дело сводилось к вальсу, но Кирилл встал как камень. — Женя, ты издеваешься? - парень даже не знал на что реагировать - на то что с ним пытается танцевать Мильковский, или же на то, что Бледный не знал движения вальса класса так с шестого. Ему это надоело, он быстро вздохнул и неожиданно для Жени обхватил его руками, попытавшись повалить. Попытавшись. Ведь Евгений скорее был похоже на груду мускулов, чем на человека. — Ах ты, мелкий засранец, думал можешь меня завалить? Ха! А вот Жене труда не составило опрокинуть тощего Кирюшу на диван лицом вниз. Да еще и сесть на него сверху. Плавная музыка прекратила играть вообще, а Бледный был повержен. Мильковский расположился на нем, как на пуфике, а пультом включал телевизор. — Блять. Женя. Пусти, - из-под Евгения доносились звуки задыхающегося человека, - П-пожалуйста! Мильковский посмеялся и встал с Кирилла. Раздался глубокий вздох облегчения, а Женя же выключил свет и завалился рядом с парнем. Бледный пришел к умозаключению, что если один лишь вечер выдался таким сумасшедшим, то завтра его ждет полнейший разнос. На экране телевизора появилась заставка какой-то случайной комедии, выбранной Женей. Он закинул ногу на Бледного, а тот, плюнув на все правила, развалился на Жене в отместку, как мог. — Заебал. * * * После получаса просмотра кино, Бледный услышал возле себя сопение Жени. Даже при невероятно запутанном сюжете с тонной юмора и экшна в фильме, он умудрился заснуть. Видимо, вымотался. Кирилл же лишь слегка посмеялся с этой ситуации и попытался продолжить просмотр, но сам же долго не выдержал. Спать хотелось дико, веки закрывались сами. Он решил забить и просто выключил телевизор, встал с кровати, широко зевнув, и ушел в другую комнату. Спать с Мильковским ему совершенно не хотелось, поэтому он завалился на кровать и накрылся одеялом с головой. Обычно Кирилл ложился под утро, тратя свободное время на ночные вечеринки, но Женя влиял на него совершенно по-другому. В домашней обстановке спать хотелось сильнее, и Бледный сладко заснул с приятным чувством на душе. Кирилл проснулся от шороха и чувства тяжести возле себя. Сонный, он не сразу понял, что произошло, но через пару секунд до его мозга дошло, что, удивительно, нарушить его покой явился никто иной как, не поверите, Мильковский. Бледный шепотом буркнул себе под нос что-то вроде "да блять" и повернулся на другой бок. Он мог бы послать парня к чертям собачьим, но спалось слишком хорошо. Немного подумав, Кирилл решил остановиться на версии, где Женя встает ночью в туалет, и после него по привычке идет к себе в кровать. Блондин глубоко вздохнул и засопел. Снова заснул, еще и так быстро. Второй решил не отставать, и вскоре так же сладко уснул. Кириллу всегда снились яркие, ненормальные, но очень реалистичные сны. В его нынешнем сновидении же как раз и побывал его друг. Только он не очень радовался такому визиту. Ведь Бледный проснулся во второй раз с очень необычным чувством, будто именно сейчас что-то внутри заклинило и пошло не так. Так, словно сейчас его жизнь должна измениться, в кромешной тьме. Внутренние переживания не давали покоя. Не давали покоя так же, как и стояк между ног. — Еб твою мать, - лишь пронеслось в голове.