***
Устало плюхнувшись на кресло, Нацу решил просто посидеть в тишине и насладится покоем хоть какие-то пять минуточек. Тишина успела стать деликатесом за прошедшие часы полнейшего издевательства над его слухом. Совещание закончилось ровно в тот несвоевременный момент, когда передохнуть в кабинете оставалось каких-то полчаса, а потом снова очень важная встреча с иностранцем. И снова безудержный раздражающий говор и непонятный лепет. И от этого безумия и насыщенности событий болела голова. И, конечно же, хотелось поесть. Драгнил потянулся к кнопке вызова секретаря и уныло промычал, предвкушая вечную непоседливость недавно нанятой девушки. Стоило бы отправить её восвояси, но черезчурная занятость дает знать, что даже заменить первого помощника не хватает времени. А она все время отсутствует, и не важно: нужно ли начальнику что-то или нет. Зато слухи умеет распускать на манер профессионала, истории строгает не хуже писателей. Вот такая вот языкастая надоедливая бабенка. Но, о Боже, в этот раз ему ответили с упреком и негодованием в голосе. – Да, Мистер Драгнил? Нацу передразнил её фразу, чуть ли не замахиваясь ором «Ты уволена!», но сумел сконтролировать жгучее желание довести её до слез и мольб «не нужно, пожа-алуйста!». – Сколько времени до встречи? – Двадцать пять минут, Мистер Драгнил. И, даже не соизволив пролепетать благодарности, молча отключился. Наверно, неугомонный бубнеж за стенкой не был каким-то глюком, но от усердия секретаря в правильной подборке ласковых прозвищ, знатно потешило самолюбие. Отлично, он испортил день кое-кому, кто явно не задумывался обо всех трудностях этой работы. Раскинувшись на офисном кресле, Нацу прокрутился вокруг, задумываясь о том, чем бы себя занять эти скоротечные двадцать пять минут времени. Мысли о спешном заказе в ресторане быстро отпали – не успеют даже с доплатой. Говорить придется долго и нудно, крутить в голове мысли на испанском совсем не хотелось, а тем более вдумываться в них. На голодный желудок мало чего хочется делать, в априори. И тут, как нельзя в нужный момент, вспомнилось удачно захваченная стряпня Люси. Пусть это и было зоной повышенного риска, но Драгнил хотя бы откинется неголодным и довольным проделанной работой. Чего тут потерпеть, фигня с хвостиком. Разворачивать эту тайну за семью замками казалось каким-то квестом с удвоенной сложностью. Пакетик, салфетки со столовыми приборами, лоточки,влажные салфетки – как Люси не додумалась положить туда термос или термокружку с чаем?А нет.
Додумалась.
Разложив это всё на столе, Драгнил даже задумался о том, как всё это неплохо выглядит. Нет, серьезно, и не нужно в ресторан ходить, потому что женушка позаботилась обо всём. Если бы вся эта её стряпня была бы съестной, цены бы Люси не было. Знатно можно сэкономить огромную растрату бюджета, почему бы и нет? Нацу оценивающее оглядел плов со свиными ребрышками и блинчики с какой-то вкусной начинкой. Еда уложена достаточно изящно, аккуратно и украшена не хуже, чем в тех ресторанах. Не к чему придраться, хотя закралось подозрение, что Хартфилия дурит его и просто пользуется услугами со стороны, а выставляет всё за свои шедевры. Хотя, с «надурить» тут можно поспорить. Надурить – это замахнуться мячом, а потом его не кинуть, вот это надурить. А если Люси всё-таки делает хорошее прикрытие на кухне, а сама тайком еду заказывает, то Нацу уж точно больше не задумается обо всех «тонкостях» своих поступков. Потому что по справедливости. Первое, что он сделал, продегустировал запах. Плов был еще тепловатым и благоухал тонким шлейфом специй и мяса. Сочного такого мясца с жирной прослоечкой. Небольшие кусочки с остатками хрящиков, налитые маслом и чем-то душистым, повытыкались из риса и соблазнительно шептали, мол, «скорее съешь меня». Блинчики отличались правильностью своей формы и слащавыми нотками. Шоколадная крошка и ползущий в уголки лотка воздушный белый крем с выскакивающими ягодами и, конечно же, мясистое и достаточно упругое тесто хорошей прожарки.Недурно.
Сюда только не хватает изысканных тарелок и свечей. Ну и чего покрепче чая, да. Нацу одобрительно хмыкнул, потянувшись к салфеткам в пакете и тут же вытащил оставленную записку. Прокрутив её в пальцах, он заинтересовано пытался вчитаться в мелкие буквы, не заморачиваясь каким-то рисунком внизу. Обычная маленькая бумажка с оставшейся мукой на краях и аккуратным почерком.Нацу, я знаю, какой у тебя сегодня тяжелый день. Я подумала, что тебе нужно приободриться и хотела приготовить кофе, а потом решила, что это совсем не тот напиток. Поэтому, надеюсь, ты оценишь мои старания.
Целую, Люси.
Драгнил трижды запнулся на её немногословном «целую», пытаясь правильно подобрать интонацию, с которой она это написала. В голове вырисовался образ девушки с её привычной улыбкой и незаурядным танцем. И кроме, как её иногда напрягающей нежности, ничего не могло выглядеть в её стиле.Стоп.
В смысле «не тот напиток»?
С неприкрытым любопытством, Нацу откупорил крышку увесистой кружки с ручкой и принюхался. Наверное, в этот раз, он поблагодарил себя за своевременное решение сесть. Люси оказалась той еще штучкой, явно понимающей все аспекты тяжелой работы. Это же нужно было додуматься влить в непримечательную кружку ром-колу? Можно ходить по офису и распивать, при этом никто и мысли дурной не допустит. Да это же прямой билет в комнату отдыха. Выигранная наугад лотерея. Мотнув головой с попыткой отмахнуться от наваждения, стоило попробовать, чтобы быть уверенным наверняка. Запах мог быть глюком. Вполне себе воплотившимся желанием, а на самом деле это, к примеру, лимонад или еще чего. Но тонкий аромат алкоголя, кто-кто, а Нацу Драгнил везде узнает. С опаской глотнув неожиданный подарочек, Драгнил причмокнул, отмечая её неумелость в разбавлении алкоголя. Больше колы, меньше рома – действительно сделано, как для себя. И не то, чтобы разочаровало, просто приелись мысли напомнить ей, что мужчины покрепче любят. И как она додумалась до этого? Стащила бутылку рома с карамельным послевкусием – единственную, кстати, в его серванте, – и разбавила колой, будто бы знала, что это лучшая комбинация напитков? Но, благо, теперь испанский зазвучит с привычным энтузиазмом и желанием «шпрехать» и туда, и сюда. Сделка наверняка не будет казаться восьмым кругом ада, а вполне себе заводным разговором «о чем-то».***
В этот раз, встреча с иностранцем прошла в неформальной обстановке. Сделка на кругленькую сумму получила обе подписи в ближайшем баре, заодно пришлось тащить пьяного товарища в такси, где он, распинаясь в благодарностях, лепетал, что за последние пять лет брака – это первый нормальный поход в бар. И Нацу, прихлопнув его по плечу, заикнулся, что жены бывают разными. И, окликнув таксиста, со спокойной душой поехал домой, весь из себя такой довольный, что перед этим неплохо потрапезничал. Вообще, ром-кола всё сделала вкуснее. И первое, и второе и даже десерт, в виде заковыристой росписи на каждой бумажке. Таких податливых испанцев Драгнил видел впервые. Пусть Люси и не знала обо всех предпочтениях мужа до конца, она фактический волшебным образом догадалась о том, что Нацу – любитель мясистой части ребрышек, поэтому как таковых косточек не было. И с ягодами она попала в яблочко. Буквально. Таящий на языке крем отлично комбинировался со свежей голубикой. Может ей и подсказали, но факт оставался фактом. Её выпад был приятным дополнением дня. И именно это сделало остаток рабочей рутины куда расслабляющим. Стоит сказать, что она хорошо постаралась. С довольной ухмылкой завалившись в дом, Нацу ожидал увидеть женушку, как всегда танцующую на кухне, но его встретила уставшая Карла. Не то чтобы он резко разочаровался, просто не догнал шутки. – Миссис Драгнил спит. Доктор Фернандес дал ей что-то выпить, из-за чего она проспала целый день. – Без приключений? – Да, вполне спокойно. Нацу кивнул, тут же припоминая утренний инцидент. Пусть Карла так и не позвонила, чтобы передать логические с точки зрения науки объяснения, Драгнил и без слов понял, что Жерар и сам в замешательстве. Если бы что-то было бы известно, он тут же бы позвонил и выдал привычную ему инструкцию. – Фернандес что-то упоминал? – Сказал беречь её и не создавать стрессовых ситуаций. – Какие-то препараты назначил? – Нет, ничего. И это имело смысл. То есть, да, после проблем со Стингом, всё имело смысл: и её плохой сон, и чрезмерная усталость, и даже вялый вид. И это состояние могло быть вызванным всем этим букетом, включая очевидные переживания жены о скором повторе событий. Этот ублюдок знатно потрепал только-только восстановившиеся нервы. Стинг заслуживал получить по роже со всей силы, да так, чтобы передние зубы повылетали. Но у Драгнила не было в привычках лезть в драку первым без повода, тем более, когда Хартфилию достаточно наказали и заперли в обезьяннике. То есть, ему легче не стало, когда он хорошо приложил Стинга фонарем. Руки требовали настоящей драки, настоящей крови и точных ударов по лицу. Оскалившись, он кивнул Карле, приговорив, что она свободна и может идти домой. Женщина не оставила свое копошения в тумбах кухонного стола, немногословно обозвавшись обещанием закончить легкий перекус для Госпожи. Нацу только провел её взглядом, прежде чем спешно поднялся к себе в спальню.***
На самом деле, в этот раз работа не шла по причине, спящей в другом конце дома. За последнее время, в голове перестали крутиться мысли связной цепочкой. Какие-то новые идеи для проекта, которые могли бы его усовершенствовать, – мекали-бекали и разворачивались спиной. И Нацу не был против того, чтобы отложить презентацию до последних трех дней до сдачи. Он сидел как обычно за столом и лениво прокручивал страницу в сети. Белый фон с выдающей ошибкой не надоедал, потому что никто особо не акцентировал на этом внимание. Драгнил просто уперся взглядом в жирные цифры «404» и куролесил по мысленному потоку, пытаясь ухватиться за что-то одно. На самом деле, мыслей было много, а все они, словно сговорились, затрагивали тему «Люси». И если представить, что его сознание – шкаф с выдвижными полками, то на каждой ручке приклеена немногословная табличка с кратким объяснением «о чем». Вот и эти две тумбы с идентичным друг другу названием «Люси». Одна – та, что повыше – припадает пылью, бумажек и каких-то заметок в ней всё меньше и меньше. Бумага цветет от старости и воняет древностью, в углах тумбочки грязь и дохлая комашня. Видно, что в ней давно никто не убирал. Этот ящик не открывали ровно с того момента, как забыли о существовании причины рождения целого отдельного ящика. И есть тот, что пониже. Аккуратный, визуально новый и прибранный. Немногословное напоминание внутри – маленькая буковка «Д», обрывающаяся точкой. Каждая папка расписана в деталях дат и событий, словно это укромной уголок настоящего архиватора, души не чающего в бумагах с весомой ценностью. И сейчас, не заморачиваясь верхним ящиком, Нацу выгружает всю информацию из нижнего, усаживаясь за столом. Он читает, анализирует, делает заметки, словно это «что-то» его интересует и перебивает сон.Люси Драгнил его интересует.
До глупого необъяснимого желания пойти и проверить, как она.
И, парадоксально, Нацу поднимается с места, не спеша шагает в сторону правого крыла, на ходу отпихивая желание «а давай сядем и подумаем?». Какой-то призрачный страх с начинающейся фразой «А если..?» прокрался во внутрь и вырисовывал картинки разного характера.А если она снова плохо себя чувствует?
А если в дом пробрались через её окно?
А если она снова рыдает, беспомощная в собственном кошмаре?
И, скалясь в лицо собственной фантазии, он врывается в её комнату, чуть ли не замахиваясь ором «все нормально?!». Люси спит, развалившись на животе. Девушка уткнулась носом в подушку и жмурилась во сне, иногда сжимаясь в маленький комочек под покрывалом. Она зарывалась лицом в волосы и хваталась руками за подушку, вжимаясь в неё всем своим телом. И, как бы подсознательно не играло разочарование, Нацу признал тот факт, что у него едет крыша. Он битые сорок минут сидел, втупившись в белый экран, а потом безосновательно сорвался, чтобы успокоить что-то разбушевавшееся мыслью «а с Люси всё нормально?». И с ней действительно всё было нормально. Буквально. Она спала вполне хорошо, не плакала и не билась в странных судорогах. Не было каких-то поводов бить тревогу и будить её. Цыкнув, Драгнил прикрыл дверь и слишком ритмично с тяжестью затоптался на месте. Нацу отчитывал самого себя за двойственность своего поведения и глупые-глупые-глупые мысли. Он обещал, что попробует пойти на встречу – он пошел. Он обещал, что будет мягче, дабы себе же жизнь не портить, – куда еще мягче, раз уж всякий раз любой гневный комментарий проглатывается? Он подумал, что стоит наслаждаться заботой жены – он наслаждается и делает даже больше. Сжимая кулаки и оттаптывая ламинат по дороге к себе в спальню, он пыхтел ругательства в свой же адрес. Есть ли предел такому странному состоянию и абсолютно неадекватному волнению? Зачем он сам себя довел до ручки, заплевывая привычный рациональный подсчет ходов наперед? Где былая самоуверенность и легкий посыл всего и всея в задницу?Где всё то, что было, когда он изредка открывал верхний ящик «Люси Х.»?
Уткнувшись лицом в стол и схватившись за голову, Нацу раз за разом поднимался и резко бился о столешницу лбом, надеясь вернуть уплывшую за горизонт трезвость.***
Итог: Нацу Драгнил, отбрасывая ранее привычный стиль жизни, сжимал кулаки и в третий раз околачивался около двери Люси. Давать этому какое-то объяснение он не хотел. Отмахивался придуманным наспех: «Проверяю, чтобы ничего не произошло. Это – меры предосторожности». И эта тупая «мера предосторожности» въелась в мозг и постоянно, словно какой-то глист или червь, маячила перед глазами. И когда до момента желанной поимки за хвост оставалось пара секунд, эта херня всасывалась в мозговую жижу. Нацу успел оттоптать пятки от подкипающего гнева. Любой малейший писк знаменовал и ассоциировался с какой-то опасностью. Свои двери он открыл настежь, чтобы прислушиваться к любой подозрительной деятельности. И в те моменты, когда он замирал, словно что-то учуяв, Нацу жалел, что поселил Хартфилию слишком далеко. А потом дошло до того, что, гупнув кулаками по столу, он снова сорвался с мыслями нецензурного характера и с посылом «мне будет спокойнее, если я буду видеть её перед собой». Переминаясь с ноги на ногу и, приняв решение, Нацу тихонько прокрался в спальню Люси, надеясь её не разбудить. Девушка все еще мирно посапывала, чем однозначно порадовала. Драгнил с титановыми усилиями аккуратно откинул одеяло в сторону. Метаясь взглядом между поставленной задачей «поднять-отнести-уложить» и целью «не разбудить», мужчина, на манер чуть ли не зубной феи – также тихо и незаметно, – попытался подхватить её за спину и коленки. Делать это пришлось чуть ли не с утонченностью и мягкостью. Люси промычала, как только Нацу, цыкая и шипя на самого себя, приподнял её, от чего блондинистая головушка откинулась. Он замер в надежде, что ему показалось, но девушка жмурилась и что-то жевала, причмокивая губами.Попытка вторая.
Он легонько наклонил голову к себе на плече и подкинул ноги, чтобы поудобнее ухватиться ладонью за бедра. Люси начала не вовремя ворочаться и хвататься цепкими пальчиками за футболку мужа, видимо, неосознанно и в состоянии сна. Несколько секунд каменного ожидания и она расслаблено уперлась носом в шею, всё еще причмокивая губами и мурлыкая какие-то несвязные вещи. Коленкой распахнув двери, Драгнил на полусогнутых поплелся в свою спальню, припоминания на ходу все детали иногда скрипящего пола. Выглядело, словно какая-то игра на догадливость, развивающую ловкость и гибкость памяти. Это половица скрипит, эта орет, прям завывает, а сюда можно перескочить. Хартфилия весила не как пушинка, но и не как десятитонный трактор. Попыхтеть заставила, а возможно, мокрая спина была следствием щепетильной аккуратности. – Мистер Драгнил, я.. И тут, неожиданно выскочила Карла, одетая в верхнюю одежду и явно не ожидавшая увидеть подобную картину маслом. От удивления пакет резко шмякнулся на пол, а женщина ловила падающую челюсть. Нацу раздраженно шикнул и продолжил перешагивать и заносить ногу на определенную половицу, иногда приподымая сопящую Люси. Обычно строгий Господин чуть ли не на цыпочках делал широкие шаги в сторону спальни, заботливо удерживая супругу на руках. Он насколько увлекся подобным тетрисом, что только едва слышно угукнул и прошептал что-то несвязное, по типу «да-да, иди». Карла, все еще обескураженная увиденным, спустилась на первый этаж и решила, что ей не помешает что-то от шальных нервов и всплывающих абсурдностей.***
Честно, Нацу не успел зайти в комнату, как тут же ноутбук добродушно оповестил о пришедшем сообщении. Причем достаточно громко, от чего Драгнил, спотыкаясь, попытался быстро приглушить звук. Но так как руки были «слегка» заняты, в голову не пришло ничего лучше, чем плюхнуться на кресло и быстренько всё потушить. С тяжестью и хрипом выдохнув всю осевшую усталость в груди, Нацу откинулся на спинку кресла, приобнимая Хартфилию за плечи. Она всё еще сопела и что-то мычала сквозь крепкий сон, цепляясь руками за его шею. И как после этого рева чуть ли не Годзиллы «па-па-пам!», она еще не проснулась?! Возможно, в её подсознании он выступал подушкой, которую она еще недавно сминала в объятиях и закидывала ноги. Но быть в роли подушки желания не было, ровно, как и снова тащить дремлющую тушку на постель. Никто ведь не обидется, если Нацу возьмет короткий перерыв в пять минут, чтобы привести дыхание в порядок? Попытавшись уложить Люси в какую-то более удобную позу для обоих, он, попыхтев, перекинул ноги через быльце и усадил девушку на бедрах. Она сонливо откинулась лицом в плече, чуточку съехав вниз.Ладно. И так сойдет.
Драгнил любопытно открыл сообщение и увидел неоткомментированную, но присланную ссылку от Гажила. Нацу, хмыкнув, открыл документ и тут же приготовился увидеть всю возможную жесть. Обычно, Редфокс предпочитает перезвонить или расписать всё в деталях, но тут обошелся лишь прикрепленным документом с девственно чистым титульным листом. Это надоумило на мысль, что Гажил всего лишь предостерегается и осторожничает, поэтому все выглядит, словно переписка с каким-то шифром. Прокрутив вниз, везде сплошные белые листы. Страниц двадцать белых листов и ни одного слова или намека на что-то. Вопрос: зачем? Ошибка? Случайность? Возможно, Гажил просто заработался, забыл сохранить напечатанный текст и просто отправил по глупости? Но не строгал же он целых двадцать пустующих страниц ради ничего? Нацу пригляделся и чуточку приблизился к экрану, непроизвольно затормошив Люси. Девушка приоткрыла сонные и все еще дремлющие глаза, пытаясь сконцентрировать взгляд на чем-то мутном и притемленном. Гул в ушах как всегда сбивал с мысли, а пробравшее чувство «варенности» отдавалось колкой болью в голове. Хартфилия легонько и осторожно приподняла голову, намереваясь задать очевидный вопрос «а что, собственно, происходит?». Она прекрасно запомнила момент закрытия двери доктором Фернандесом. Нацу там не было и, по идее, сейчас вокруг должна быть постель и стены собственной спальни. Но с каждым нервным «давайте я еще поморгаю», Люси убеждалась в подлинности лица супруга в пяти сантиметрах, теплоты обхвативших спину ладоней и того «ту-дум», пронесшегося в его груди, куда девушка непроизвольно скользнула ладошкой. Его, похоже, всё устраивало. Он что-то высматривал в своем ноутбуке, пока Люси, вжавшись в плечи, задыхалась от переизбытка кислорода и резко ударившей в мозг крови. Она краснела стремительно и безнадежно, потому что её состояние можно было с легкостью раскусить. Её смущало то, на чем она сидела. Её смущало то, где она сидела. Её смущало то, в чем она сидела. Оголенные участки тела благодаря шелковой майке на кружевных бретельках и таким же шелковым шортикам, которые больше походили на слишком большие и воздушные трусы, определенно сковывали любые движения. Если раньше всё было в порядке вещей и подобный пижамный комплект был вполне красивым и милым, то Люси была уверена, что на плечах будет плед, и она будет сидеть на приличном расстоянии от мужа. Если вспомнить утренний инцидент и то, как она довела саму себя до оргазма воспоминаниями, то Нацу сейчас совсем не выглядел таким уж спокойным и безобидным.Как он там говорил? «Скажи, что ты хочешь меня», да?
Господи, одно лишь упоминание этой фразы послужило резкой судороге сжавшихся в друг дружку бедер. Снова испытать всё утрешнее и постыдное, но теперь не в тишине, спокойствии и в полной уверенности, что никто не увидит, а на коленках... Коленках Нацу, когда он уже впритык смотрит на неё с недоумением в лице. – Ты чего? Пробравшая дрожь внизу живота заставила Люси крякнуть и тут же заткнуть рот ладонью. Слишком близко, особенно после всплывших картинок в голове, когда докатилось до мысли о мастурбировании, лишь бы всё это прекратилось. – Н-нормально. Драгнил удивленно оглядывал её налитое густой красной краской лицо и мысленно ухмылялся, подмигивая своему самовлюбленному эго. Хартфилия смущенно отвела взгляд и закусила губы, пытаясь прикрыть наверняка хриплый стон. Нацу привычно и с надеждой на дразнящий эффект, скользнул ладошкой к оголенным лопаткам, сохраняя довольно-таки серьезный вид. Но внутри разразился хохот, а самовлюбленность расхаживала «туда-сюда», припевая о пришедшем времени, когда жена, наконец, засмущалась от простых посиделок. – Точно всё хорошо? Он говорил с серьезным лицом, ничего не намекало на внутренний разрыв и вот-вот треснувшую маску, которая за считанные секунды сменится более насмешливой и удовлетворенной. Люси глотала и глотала, лишь бы не выдать целую пылкую речь о рейтинговых воспоминаниях. Лишь бы Нацу не узнал о сегодняшнем конфузе в коридоре и о её требовательной просьбе, отбитой эхом стен. И вроде нормальные и вполне заботливые движения ладошкой по спине не должны до такой степени напрягать и бросать в дрожь. – Д-да. Вранье. Наглое вранье, о котором говорило её лицо: красное, надувшееся и чуть ли не взрывающееся. Впервые за все время Нацу получал просто ультразаряд наслаждения. Глупышка Люси врет и краснеет, отводит взгляд и даже не думает, как это выглядит. Если подыграть еще чуть-чуть и подкинуть дровишек? Если сейчас начать снова метить в яблочко, при этом растягивая удовольствие перед очевидным попаданием в цель? – Ты вся красная. Драгнил приблизился вплотную, коснувшись носом её. Люси задержала дыхание, не в силах противиться давящему взгляду и этим шаловливым ноткам в шепоте. Пусть это и было провокационной игрой, реакция и чечетка сердца – настоящие и неподдельные. Муж слишком близко, слишком вольно касался её – но он на то и муж. Принять простую истину в такой момент было затруднительной задачей, просто потому что Люси пыталась хотя бы успокоиться и вернуть какое-то самообладание. Хартфилия до боли в деснах сцепила зубы, не позволяя хриплому выдоху вырваться. Нет, это будет огромнейшим фиаско за всю их супружескую жизнь, если сейчас, в этот самый момент, она даст трещину. Сжав пальцы в кулаки с мыслью «расслабится», девушка понемногу отошла, но пекло в щеках горело и продолжало вытанцовывать румянцем. – Ты меня стесняешься? Нацу прекрасно знал куда бить, но Люси вертелась и крутила цель в пальчиках, явно не намереваясь отвечать на провокацию. От желания добиться хоть какого-то выходящего результата, Драгнил решил идти до победного конца. – Нет, с чего ты взял? – С твоей реакции. – А что с ней? Она отвечала резко, точно и уверенно, словно читала сложенный в голове сценарий. Былого смущения не было, лишь прямота взгляда и мелкая дрожь в теле. Видимо, Люси забыла, что он чувствует малейшее движение, так что сразу стало понятно, кто тут усердно пытается держать себя в руках. Нацу ухмыльнулся, но выходить из зоны её комфорта не собирался, наоборот, собирался провоцировать и провоцировать. – Ты смутилась. – Удивилась. – И смутилась. – Я не ожидала подобного, поэтому я удивилась и слегка смутилась. И пусть её голос предательски дрогнул на слове «слегка», этого хватило, чтобы раскусить уловку. Нацу чуть ли не замахнулся на неё колким «врунья», но предпочел бросить двузначный взгляд и вернуться к компьютеру. Люси нужно научить «уловке». Нужно показать, на что клюют, а на что не клюют. Сейчас она оступилась и чуть ли не упала в очевидную ловушку, когда волнительно выдохнула от отсутствия его внимания. Нацу знал, что доминирует, и он однозначно не даст и шанса бедной девочке предлагать игру на своих правилах. – Что мы с тобой делали до аварии? Драгнил ждал и игнорировал вопрос, будто бы это не было чем-то важным или весомым. Хартфилия должна целиком и полностью свалится в подрытую ямку и следовать его указаниям.Как говорится: подогреваем интерес и ждем.
– В каком плане? Девушка что-то промычала, явно не знающая, как правильно подобрать слова. Видимо, её вопрос касался интимных отношений, но лучше не подавать виду и отмалчиваться. Куда приятнее услышать это от самой Люси. Как она, смущенная смыслом собственных слов, шепчет неуверенно, колеблясь между «сказать/не сказать». Нацу ухмыльнулся от собственных представлений этой картины. – Мы ведь с тобой муж и жена? Но девушка уперто избегала прямого «давай поговорим о сексе», прикрывая такой деликатный вопрос какими-то глупостями. Заводила разговор с другой стороны и наверняка хотела перескочить с одной темы на другую. Мужчину даже перекосило в лице, пусть и на секунду, так как он хорошо владел самообладанием. Отвечать не хотелось, потому что Люси отбила любое желание играть в эту викторину без какой-либо пошлости. Хартфилия ждала его подтверждений, но муж явно перекинул инициативу разговора на неё. От такой несправедливости, она с силой сжала зубы, закусывая язык. – У нас же было..? Люси ощутила легкую дрожь от собственного вопроса, но, тем не менее, решила стоять на своем до конца. Время пришло для откровенностей, и если Нацу считает, что лучше вести разговор односторонне, то пусть так и будет. Все равно стесняться и чего-то стыдиться нечего. – Я не понимаю твоих недоговорок. Пусть Драгнил и понимал, как это звучало – с долей насмешки и сарказма, – но услышать заветные слова из её уст хотелось. При чем, желание росло с каждым её усилием над собой. Она умело избегала слова «интим» или «секс», или что-либо еще, синонимичное к этому естественному процессу. Но, тем самым, сама же провоцировала Нацу провоцировать её. И сейчас он отчетливо услышал шипение. Злостное такое шипение и надутые губки маленькой девочки. – У нас был секс?Вот оно!
Драгнил засиял в злобной и удовлетворённой ухмылке, наблюдая за её смущенным пыхтением. Девушка надулась, словно воздушный шарик, видимо, задержала дыхание в ожидании ответа. Люси закусывала губы и хмурилась, вот-вот норовя забухтеть в привычном «бу-бу-бу». Нацу успел трижды признать подобное зрелище «милым». Определенно, целые стратегии стоили подобного. Отвечать прямо или снова дразнить её отнекиванием? Девочка повелась на провокацию, стоит отдать должное, она превзошла тайные представления мужа и заслуживает немногословной правды. Как бы не хотелось расписать все детали интимной части их супружеской и не совсем супружеской жизни, Нацу понимал, что это будет лишним. И было такое, что он задумывался провернуть пару уловок, просто шутки ради, но мысли тут же отпадала, в связи с «то то, то сё». Определённо, смущающаяся женушка, которая то охает от удивления, то бледнеет в осадке – это дорогое и редкое удовольствие, но, тем не менее, кое-что из прошлого должно остаться в тайне. Как бы не хотелось позабавиться без каких-то прямых и серьезных намерений, только ради этой невероятной реакции, Драгнил отбрасывал любые лезущие в голову планы. – Конечно. Раз уж мы в браке, значит мы встречались и у нас по-любому был секс. Глупый вопрос. Нацу отчеканил достаточно уверенно и вполне серьезно, так что к правде его слов сложно засомневаться. Люси снова пропыхтела, надеясь, что её мысли реализуются в более широком масштабе. Но муж как всегда ограничился краткостью. С раздражением сжав кулачки, Хартфилия все еще обдумывала свою следующую фразу. Её вопросы набирают обороты и стрелка на спидометре опасности перешагнула дозволенные пятьдесят. Люси действительно ходила по тонкому лезвию и вот-вот достигнет какого-то пика, знаменующего что-то. Скорее, просто один маленький шаг на встречу былой супружеской жизни. То есть, настоящие отношения «муж-жена» во всех аспектах. Девушка прикинула, что эти всплывающие картинки могут только ухудшать свое влияние на неё с каждым новым разом. Это мог быть предположительный сигнал-зазыв к действиям. К тому же, не факт, а просто догадка, что, если всё получится, то она что-то вспомнит. Такая теория родилась из всех ранее полученных расплывчатых картинок-воспоминаний. Если же интим занимал большую часть их отношений, значит и некоторые ответы могут скрываться именно там. То есть, если она сейчас перешагнет рамку их нынешних отношений в статусе «всё сложно», и начертит новые с явными намеками на что-то, то есть вероятность того, что память начнет быстрее возвращаться. – Давай поцелуемся? Нацу нормально отреагировал на вопрос о сексе. Не брезговал ответом и вполне адекватно дал понять, что это предусмотрено природой человеческих отношений, перерастающих из простых «парень-девушка» в сложные «муж-жена». То есть, и на это прошение должен ответить положительно, так ведь? Но Драгнил только недоуменно уставился на неё и постепенно смягчился в лице, всё также молчаливо поглядывая на неё. В его глазах плясал заводной огонек от отблеска компьютера и чего-то, что у него играло на уме. Он явно забавлялся всей ситуацией в целом. Люси, сжимающая губы до онемения, ждала. Ждала кивка, возможно самодеятельности или чего-либо еще. Целоваться хотелось и от предполагаемых, фантомных ощущений пекло губы и кожу вокруг них. Она отбрасывала любые мысли на тему «а если он откажет?», потому что не представляла, как он говорит что-то с подобным подтекстом. Тем более, не представляла ударивший в голову стыд после отказа. Раз уж она знает собственный предел, то в случае безоговорочного «нет», она побьет сегодня выставленные рекорды. – Я думал, что это звучит как утверждение, разве нет? Хартфилия замерла и даже не моргала. Она с привычным только ей глупым лицом уставилась на мужа и явно недоумевала его ответу. Скорее, была полностью обезоружена подобной выпаленной фразой на полном серьезе. На самом деле, Нацу задумывался о поцелуе всерьез. Он забыл, каковы на вкус губы жены и жгучее желание поднять архивы и вспомнить – пекло и пекло при каждом удобном случае. Приходилось довольствоваться воспоминаниями, кое-как вытащенных из недр памяти и выстраданных головной болью. Но, раз уж она сама предложила, пусть сама и начинает. Это же куда увлекательнее. – То есть… Ты не против? – А почему я должен быть против? – Я думала, что ты откажешь. – С чего бы? – Потому что я ничего не помню о «нас». – Сейчас это не имеет ни малейшего смысла, серьезно. Люси потупила взгляд и принялась нервно выворачивать собственные пальцы. Нацу чувствовал подкипающее желание вместе с не вовремя приходящим разочарованием. Девушка до сих пор думает о своем прошлом «я». Это глупо, по крайней мере тем, что она всячески отрицает тот факт, что прошлое – это прошлое, а настоящее – это настоящее. Цепляться за Люси Хартфилию – глупая затея, потому что ты постепенно теряешь идентификацию нынешнего и когда-то бывавшего рядом. Тем более, Нацу сам в этом дерьме какое-то время купался и сидел втирал самому себе, мол, что нынешнее – это абсолютно ненормальное. А оказалось наоборот. В голове всплыли сообщения Фернандеса в машине после случая с первой попыткой суициднуться. Люси не может себя идентифицировать, как отдельную личность, потому что продолжает цепляться за призрачную себя в прошлом. Она не может попросту принять себя сейчас и упорно отталкивает любые подвернувшиеся возможности. И, возможно, это причина подобных «скачков» в её состоянии. Это вполне можно обозвать противоречивостью собственной личности, от чего жена сейчас и страдает. Пока она не примет себя такой какая она есть, пока не отпустит ту Люси и не перестанет цепляться за неё – её психика начнет шататься туда-сюда, пока у девушки крыша не поедет. Стоит подумать о каком-то решении и альтернативах. Нацу нахмурился от собственных мыслей, не заморачиваясь последующей реакцией Люси. Он думал, как можно намекнуть ей, что она тоже Люси, эта жизнь целиком и полностью её и не нужно делить свое с кем-то. А тем более, жить призрачным прошлым и вечно торчать там. Наверняка, она думает, как вернуть воспоминания и думает о Люси «до». Наверняка сравнивает её с собой. И наверняка выстраивает собственные привилегии и привилегии той Люси. И раз уж была задета тема интима, значит эту Люси колышет вопрос привилегий той Люси в супружеских отношениях. Стоит ли ей показать, что весомость Люси в жизни Нацу не уменьшилась до мизерного, а наоборот? – Ты отказываешься, мм? Драгнил заметил её прострацию и шепнул фразу-напоминание на ушко, ухмыляясь от собственного предвкушения появившейся гениальной идеи. Девушка вздрогнула от неожиданности и успела вовремя спрятать мечущийся по стенам взгляд где-то в кубле переполошённых волос. – Я не… Я просто подумала, что ты… Она замямлила остаток фразы в привычном только ей «бу-бу-бу». Это успело стать неизменной замеченной привычкой – ненавязчивым легким напоминанием, делающим из Люси – Люси Драгнил, не Хартфилию.Пора бить в яблочко.
– Раз ты предложила ты и начинай. Девушка опешила и засомневалась, но успела оклематься, приобретая в лице уверенность и всю серьезность настроя. Видимо, она ничего не помнила о поцелуях и сейчас судорожно вспоминала, как начинать и инициировать партнера отвечать. Люси неуверенно потянулась ладошками к его лицу и легонько подтянула его к себе, так как ограниченное пространство давало о себе знать. Нацу только наблюдал за ней насмешливым взглядом и предвкушал фурор через несколько секунд. Честно, ладони потели от ожидания, когда же жена, наконец, осмелеет примкнуть и, наверняка, ввести в ступор. Подобные навыки – даже, если не помнит владелец, – помнит тело. Хартфилия аккуратно приблизилась к нему и зажмурилась, вытягивая губки уточкой. Ей бы сейчас крякнуть с её то взъерошенными «петушками» на блондинистой голове – точная копия птички. Драгнил довольно ухмыльнулся, отмечая робость всех движений, но не исключал один огромный «плюс» из всего – было приятно, тут не поспоришь. – Только ничего мне не откуси. Женушка тут же выпучила глаза от неожиданности, едва только коснувшись губами губ. Раздражённо хмыкнув, она резко впечатала ладонь в его лицо, прикрывая сжавшимися пальцами любопытные глаза. Наверно, её засмущал его придирчивый и ироничный взгляд, поэтому решила буквально скрыть прямое наблюдения отчаянного шага.И тут. Оно случилось.
Люси довольно чмокнула его в уголок губы и тут же отпрянула, теснясь в стеснительной улыбке. Она опустила ладошку, встречаясь с недоуменным и обескураженным взглядом. Девушка прочитала в этом побледневшем лице риторический вопрос «что это вообще было?». Она отвела глаза в сторону дверей, догадываясь о причине таких невосторженных эмоций. Похоже, его не устроил её подвиг над своим стеснением и волнением, и этого пусть и простого, но такого чувственного «чмок» для Мистера Драгнила было мало. Люси обиженно надулась и посчитала затаить свое «задетое за живое» внутри, не оглашая все претензии в лицо мужу. Нацу же обескураженно хватал ртом воздух, явно осознавший, что был абсолютно не готов к подобному исходу. Он тут чуть ли не сладкие мокрые французские поцелуи с засосами планировал, а получил поцелуй в щечку от шестилетней девочки. Это чувство «ожидание/реальность» приелось внутри гадостью и непривычной горечью. Удивила ли Хартфилия?Да не то слово.
Чтобы не выпалить сдуру всякого, Драгнил только устало выдохнул и потер переносицу, сдерживая поток бурных комментариев на тему «как правильно целоваться, деточка». Он мысленно готовил чуть ли не пятичасовый семинар или слишком долгую и нудную лекцию с подгоняющими «бери и записывай, бестолочь». – Ладно, уже поздно, пора баиньки. Пусть это и звучало ровно в том тоне, в котором это звучать не должно, Нацу не придал значению интонации «марш спать, задолбала». Люси обиженно скукожилась в лице, но молчала. Похоже, она не собиралась вставать и тут же сломя голову выполнять приказания, но и ничего не комментировала. Видимо, она не считала это полнейшим фиаско. – Тебе не понравилось? – Веришь, даже не почувствовал. По крайней мере, это было честно. Пусть Хартфилия и выглядела слишком хмурой и даже обиженной, её заботил этот вопрос. Но девушка не сдавалась и что-то усердно обдумывала, пока Нацу наблюдал за невероятными метаморфозами и быстрой сменой эмоций на её лице: раздражение, увлечённость, отрицание, обдумывание. Он уже ни на что не надеялся, так как её возможный «максимум» он уже увидел. Надеяться на что-то большее? Она внезапно засветилась энтузиазмом и ухватилась за его плечи. – Научи меня, как правильно! Пусть и перспектива давать частные уроки «грязных» поцелуев и выглядела соблазнительной, Нацу решил пресечь что-то подобное. Не потому что не хотел, а скорее, еще не отошел от накрывшего разочарования. Для подобного развлечения должно быть соответствующее настроение. Похоть, дерзость, наглость и, конечно же, характерные для подобной атмосферки картинки в голове. Люси в его голове должна выглядеть желанной, чтобы результат радовал в будущем и ни один урок, ни одна практика не прошли даром. А после произошедшего, всё что он может из себя сейчас выжать – мягкость и просьбу побыстрее свалить спать. – Как-нибудь в другой раз. – Что я сделала неправильно? – Ты меня не заинтересовала. Колебаться между «сказать\не сказать» не было времени, да и желания. Лучше сказать прямо,– авось, поймет и сделает выводы? Конечно, немногословность и противная краткость в выражениях успело стать лучшим качеством и худшим проклятием одновременно, но в данной ситуации, ощущение проклятой половины определенно доминировало. Скорее всего, Люси нихрена не поняла из его скудного комментария, но, всё равно бессмысленно пытаться поддержать игру, поэтому лучше пасовать и выбивать. А он даже не успел воспользоваться козырем. Но, в отличии от быстро съехавшего с темы Нацу, Люси воспылала желанием закончить начатое и сделать всё по максимум правильно. Внезапно пробудившийся перфекционизм и какая-то педантичность заставили её пораскинуть мозгами и придумать что-то действительно увлекательное. Чтобы заинтересовать муженька. В голову кроме настойчивой мысли о настойчивости своих желаний ничего не было. Хмыкнув и осознанно соглашаясь на нечто безумное, Люси начала ерзать на месте с умыслом поменять неудобную позицию. Драгнил ойкнул от неожиданности и даже не успел откомментировать моментальную смену позы Люси, так как был занят тихим ругательством в сторону неаккуратности супруги. Хартфилия уселась на его бедрах упираясь промежностью в моментально отреагировавший пах, стянутый штанами. Она возвысилась на пол головы и выглядела куда увереннее, когда в этот раз слишком смело и резко схватила Нацу за щеки и плавно скользила пальчиками в отграниченной зоне «шея-подбородок-щеки». Мужчина молчал и ждал какого-нибудь подарка от Санты – такого же внезапного и непредсказуемого. Потому что предположить, что у Хартфилии сейчас крутилось в голове – сложно. Она интригующее молчала и только дразнила его своими шаловливыми пальчиками. Но Нацу определенно заинтересовала такая дерзость и внезапная смелость. Её ладошка легонько скользнула к груди и медленно спускалась в самый низ, едва касаясь тела. Драгнил упрекнул себя в том, что додумался надеть слишком толстый свитер, от чего её наверняка заводящие касания не ощущались. Пальчики скользнули под свитер и пробежались по животу, вычерчивая плавные растянутые временем линии. Нацу даже успел предотвратить собственный заскок, так как хриплый рык чуть ли не вырвался из горла. Если бы он продемонстрировал свою податливость её движениям сразу же – потерялся бы всякий интерес выжидать чего-то большего. Драгнил бродил взглядом по её телу, выгибающемуся ему на встречу. Люси удачливо одела милую и экономную в плане ткани пижаму. Кружевные шлейки майки скользнули по плечу и съехали вниз, приоткрывая полноценный вид на большую часть груди. Видимо, Хартфилия нервничала, потому что слишком часто выдыхала и заметно дрожала. Пусть по привычке Нацу хотел потянуться к этим маячащим перед глазами шлейкам, чтобы, наконец, отдернуть оставшееся скрытое за пудровой занавесью тайн, но вовремя себя остановил. Он пытался себя сдерживать, чтобы не закинуть её на стол, и тщательно убеждал себя в том, что стоит просто наслаждаться пробежавшими мурашками по груди от нежных касаний перебегающих пальчиков. Это было сложно. Но главный пик сложности наступил в тот момент, когда его взгляд просто приклеился к очертаниям возбудившихся сосков на ткани. Пусть он и пытался переключится на что-то другое, но перед глазами маячила идея сорвать к чертовой бабушке эту майку. И это действительно оказалось испытанием на стойкость, так как последний раз он спал с кем-то месяцев пять назад. Терпелка уже не железная. Люси же в этот момент думала о том, как бы правильно поступить. Ей нравилось свободно и дозволено касаться мужа, без какого-либо страха быть замеченной или осужденной. Просто захотелось трогать Нацу больше и больше и растягивать эти невероятные мгновения на долгие минуты. Но и хотелось попробовать немного больше продержаться на его губах, чем одна жалкая секунда. И в этот момент её двойственные мысли сошлись только на одном. Люси неуверенно опустилась к его губам и со странным причмокиванием, впилась в них, выцеловывая какую-то дикую комбинацию. Нацу довольно заурчал прямо ей в рот, прижимая к себе за спину. Хартфилия начала ерзать задницей на его бедрах, не в силах сдержать рвущийся танец разгорячившегося тела. Девушка рефлекторно закусила его нижнюю губу и оттянула зубами, тут же перехватывая малейшие намеки на смену ведущего. Драгнил со всего появившегося возбуждения от её активных ерзаний, вжал податливые бедра в свои, ощущая накаляющуюся обстановку и потерю контроля. Люси слишком умело для второго раза вела поцелуй, всмактывая чужие губы и играясь с чужим языком в догонялки. Хартфилия причмокнула и на секунду оторвалась, чтобы слизать с собственных губ слюну, переполняющую рот. Она сделала это движение специально растянутым и слишком громким, от чего Нацу, подмигнув ей, сам завлек её в поцелуй, заползая ладошками под задницу, чтобы немного приподнять и тут же резко опустить. Жена активно вытанцовывала и резко хваталась пальчиками за его волосы, полностью отдаваясь чужим губам и языку, прокравшемуся по нижнему ряду зубов и подпрыгнувшему к нёбу. Люси тихонько застонала в рот, захлебываясь слюной и сорвавшимся хрипом. – Не сильно дергайся. Драгнил намекнул, что заводные движения задницей будут лишними, так как секс сегодня никто не планировал. Пусть Нацу и держится с последних сил, чтобы не закинуть её на стол и не отругать за возбуждающую дерзость, мысль о том, чтобы, напротив, позволить себе сегодня расслабится, закралась где-то в голове и тут же была согласована с зудом внизу живота. Люси только замурчала, снова причмокнув и проскользнув в чужой рот. Она дразнящим танцем прошлась кончиком по деснам и щеке, не сбрасывая с позиций жгучее желание мужа. Похоже, она намекнула о своем согласии закончить на приятной ноте. Мужчина почувствовал, как жена прокралась шаловливыми пальчиками к его животу и спешно попыталась прорваться в штаны и тут же постарался пресечь движение. Он отпрянул от неё, пытаясь восстановить дыхание и вытереть лицо ладошкой от остатков увлекательной игры. Хартфилия разочарованно выдохнула, всё еще удерживая ладошки на его плечах. – На сегодня хватит. – Ты не хочешь? Люси вопросительно уставилась на него, но муж ответил ей двусмысленной ухмылкой. Нацу резко вжал её бедра в свои и только сейчас девушка ощутила дискомфорт между ног, давящий во внутрь чем-то пульсирующим и увеличивающимся в высоте и размере. Щеки зарделись, и она охнула от неожиданности, ощущая накативший стыд за недавние события ею спровоцированные. – Подумай дважды, чем спрашивать подобное. Нацу возбудился благодаря ей. Достаточно, чтобы плюнуть на какие-то принципы и выполнить желания тела и достаточно, чтобы прекратить. Он отмазался «на сегодня хватит», но в этой фразе был заложен подтекст очевидного «слишком сумбурно для первой ночи, еще рано». И сейчас Люси согласилась с его решением остановиться только на поцелуе и дальше пока не заходить. Это было правильным и рациональным решением, о котором она благополучно забыла, чуть ли не готовая раздвинуть ноги и добровольно раздеться. Стало стыдно от отсутствия трезвости и какого-то контроля. Она поднялась и поспешила уйти, чтобы не напрягать ни себя, ни его. Кому сейчас сложнее, так это ему. Явное возбуждение утихомирить нужно, а Люси сможет «помочь» только еще большей провокацией. В общем, сейчас она явно лишняя. – Спокойной ночи. Она пискнула это слишком непривычно для себя. Хартфилия вжалась в плечи и стыдливо поджимала распухшие губы, словно в чем-то провинилась. По правде, Нацу не видел в чем-то её вины и отнюдь не злился, наоборот, загордился её быстрым умением учиться угождать ему. Драгнил знакомо хмыкнул и растянулся в ухмылке, поймав себя за очередным желание подразнить её. – В плов добавляй больше мяса, тогда намного вкуснее. Люси ошарашено замерла и даже качнулась в сторону, норовя в любую секунду грохнуться на пол. Она выпучила глаза от накрывшего шока и неверующее искала намек на шутку в его лице. Но Нацу не шутил, скорее специально провоцировал её на какую-то реакцию подобным заявлением. Глупо и по-детски засияв в улыбке, она спешно кивнула, ощущая наконец-то полученную похвалу. – Хорошо, обязательно учту.***
Нацу удрученно выдохнул и пошатнулся головой вперед от пробравшего сна. Глаза слипались и уже какой раз закрывались сами по себе. Его не смущал третий час на часах, скорее заботило сразу несколько вещей. Неугомонная девчушка с неплохим прогрессом и перспективах на будущее. И Гажил. Точнее непонятный документ, присланный Редфоксом. Пустые белые листы количеством в два десятка, – ну не может это быть ошибкой. Драгнил пропыхтел и снова пролистал документ, надеясь увидеть что-то, что не замечал уверенную сотню просмотренных раз. Ну просто не может быть, что, кто-то вроде Гажила мог насколько тупануть и не сохранить напечатанный текст.Хотя у документа есть вес.
Значит тут что-то есть.
Нацу напряг мозг и попытался додуматься к какому-то логическому выводу и ответу на поданную загадку, – ничего не клеилось, сколько бы не пытался. В голову пришла лишь глупая догадка просто поменять цвет листа и посмотреть: не использовал ли следователь функцию смены цвета текста. Звучит в духе конспирации, но сейчас это больше походило на бредовые фантазии. А вдруг? И снова ничего, первый десяток страниц – сплошная темень и раздражающая пустота, словно сделано всё специально. Гребанная головоломка без подсказок, вынуждающая противно фыркать и злится на одного из самых серьезных лучших друзей. Тупая шутка. На последней странице, в углу стояла немногословная подпись, выделанная ярким белым цветом на фоне черных страниц. Драгнил трижды вчитался и тут же поспешил записать нумерацию на клочек бумаги. Дело №33345678: убийство с особой жестокостью неизвестной женщины до двадцати пяти лет в двадцать четвертом районе. Найдена пара обуви, принадлежавшие Люси Хартфилии-Драгнил. Детали и фото в офисе, завтра, после обеда.