Тонкий человек

Глава 36/ Зажженные свечи придали молитвенному залу церквушки зловещий вид. В полумраке, насыщенном сладким ароматом ладана и пылевой вуали, появился новый запах – запах мертвеца. Мерцающие огоньки нескольких свечей образовали круг на освобождённом от скамеек участке пола перед купелью и отражались в проведённых чёрной краской линиях окружности знака, центром которому служили три маленьких детских черепа. Сэм заканчивал выводить второй круг из более мелких символов. - Думаешь, они придут? – Дин нервничал, выглядывая в окно. Они выбрали, как казалось, самое безопасное место для проведения ритуала – ночью в эту церковь точно никто не придёт, но даже с закрытой на замок дверью и занавешенными витражными окнами, ему постоянно чудилось, что кто – то ходит вокруг церквушки. - Придут, - Сэм дорисовал последний знак и потянулся за мешком с солью. – Но от них можно ждать чего угодно. Вызванные души убитых часто бывают очень недовольными. Сам знаешь почему. Помоги–ка. Он протянул мешок брату. Соль, рассыпанная вокруг второй окружности, послужила третьим слоем защиты. Мелкий белый порошок заискрился своими кристаллами в отблесках свечей, словно алмазная пыль. - Готово. Можно начинать. Слова, произнесённые на мёртвом языке старых заклинаний, чёрных месс и магических обрядов, казалось, обретали плоть и висли в воздухе. С трудом разбирая текст в неверном свете свечей, Сэм старательно выговаривал каждый звук, не имея права на ошибку. Одна буква, прозвучавшая неправильно, могла обратить ритуал в призыв существ более страшных, чем не отмщённые души убитых детей. Воцарилась полная тишина, поглотив последний отзвук заклинания. Сэм вытер покрывшийся испариной лоб. - Что теперь? – неожиданно громко прозвучавшим шёпотом спросил Дин. - Будем ждать, это всегда требует времени. ********* К исходу первого часа им казалось, что время умерло и никогда не возобновит свой бег. Свечи плакали жёлтыми слезами на пол, насыщая воздух прелым запахом воска. В мрачной тишине было слышно, как прожужжал одинокий, неизвестно как попавший в зал, комар. Гул его маленьких крылышек грохотал, словно лопасти вертолёта на взлёте. Дин, невольно задремавший в тягостном ожидании, вскинул голову. Ему показалось, что по полу пробежала незнакомая тень. - Сэм? – тихо позвал он, приподнимаясь на скамье. – Кажется, начинается. Брат прижал палец к губам, напряжённо вслушиваясь в тишину. Он медленно навёл дробовик на замкнутый круг соли. Одна из жёлтых свечей ярко вспыхнула и погасла, испустив в воздух белый дымок. Тонкий звук, едва слышный, разрезал тишину высокой ноткой. Во внутреннем кругу знака сгущался мрак, материализуясь в маленькую фигурку. Сначала просто тень, она постепенно обретала очертания – из одного комка выделилась голова, от туловища отделились две руки. Голова духа медленно поворачивалась, как будто пыталась высмотреть что – то в утопленном в темноте зале. Постепенно чернота фигуры рассеивалась, будто в каплю матовой чёрной краски кто – то плеснул растворителем. Она светлела с каждой секундой, покачиваясь в слабом освещении свечей. Вот, уже можно было различить смешной матросский костюмчик с большим воротником и светлые, сероватые волосы мальчика. Его лицо, сосредоточенное как у маленького старичка, исказило испуганное выражение. - Тоби? – осторожно позвал Сэм, всё ещё держа тень на прицеле. – Тоби, это мы тебя позвали. - Зачем? – тонким дискантом спросил мальчик. – Я не знаю этого места. Я спал. Зачем вы меня разбудили? Где моя мама? Сэм подошёл ближе к краю мерцающей соляной линии. Дин прикрывал его со спины на случай появления двух других духов. Ритуал не гарантировал, что они тоже появятся в соляном кругу. Они могли материализоваться в любом тёмном углу. - Тоби, если ты нам поможешь, ты будешь дальше спать и никто не будет тебя будить, - как можно мягче проговорил Сэм. – И ты увидишь маму. Мальчик захныкал. Он закрыл лицо ладошками и вздрагивал узкими плечами под широким воротником. - Я думал, он хороший. Мы так весело играли. Я даже нарисовал ему рисунок, - плаксивый голос призрака прерывался рыданиями. – Я не хочу с ним больше дружить. - Тоби, мы можем наказать плохого человека, только ты должен нам помочь. - Он меня накажет, он запрещал говорить о наших играх… Призрак мальчика начал мерцать, покрываясь помехами, словно картинка плохого телевизора. Рядом с серой фигуркой появилась ещё одна. Белое платьице колоколом нависало над худыми ножками девочки с мрачным личиком. Страшные чёрные круги под глазами и сурово поджатые губы производили отталкивающее впечатление. Одна из сестёр. Фигура колыхнулась и как будто раздвоилась – из-за спины первой девочки выглянула вторая, точная копия. - Нам нельзя разговаривать с чужими, - злым голосом сказала первая девочка. - Вы – чужие, - эхом отозвалась вторая. Дин, стараясь не делать резких движений, всё же позволил себе опустить оружие. Через преграду из знаков и соли духи не пройдут, но они могут воздействовать на другие предметы, поэтому пугать их не стоило. - Мы должны наказать плохого человека, - повторил Сэм. – Где он играл с вами? Ближайшая скамейка мелко задрожала, отбивая сумасшедшую чечетку ножками. Холодный поток воздуха, исходивший от трёх призраков в центре круга, заставил витражи покрыться инеем. Погасла ещё одна свеча. - Вы тоже плохие, - бесстрастный голос маленькой девочки в белом платье прозвучал как приговор. – Все взрослые – плохие… ********* Он был самой квинтэссенцией ужаса и порока. Худощавая ничем не примечательная на первый взгляд фигура порождала страх, которому не было равных во всей вселенной. В его строгом чёрном костюме сконцентрировался весь мрак мира, оттененный пронзительной белизной твёрдого воротничка, на который падали волоски серой бородки. Прозрачные, рыбьи глаза проникали в глубину мозга, заставляя сознание трепетать от прикосновения этого мёртвого взгляда. А ведь он улыбался.… Улыбался доброй, даже сожалеющей улыбкой, как улыбаются строгие учителя родителям напроказничавшего шалуна. Рука с неестественно длинными острыми пальцами нежно ласкала спинку скамьи, поглаживая её словно самый изысканный предмет искусства. Тонкий человек стоял в проходе между скамейками, расслабленно наклонившись вперёд. - Ты будешь моей самой любимой девочкой, - голос, заставивший сердце застучать так, что оно чуть не прорвало грудную клетку, был исполнен желания. – Я буду играть с вами обоими. Вам досталась большая честь – петь в моём хоре… Он приближался неспешными шагами, и с каждый его шагом в зале становилось всё темнее. Померкло обманчивое солнце в окнах, затянувшихся серым туманом, дальняя часть помещения была проглочена мраком, словно парадная мантия следовавшим за чёрной душой Альберта Фиша. И в этом шлейфе невыносимой черноты выступали одна за другой фигуры: некоторые были уже знакомы – дети, мужчины в строгих костюмах, та самая обезображенная женщина… Но появились и новые – толстуха с разможжённой головой, крупный чернокожий мужчина в форме полицейского, и знакомая тонкая фигурка рыжеволосой девушки. Ханна, чувствуя как холодеет всё внутри, как могла дальше отодвинулась к стене, впиваясь пальцами в руку Каса. - Сделай что – нибудь, - едва слышно прошептала она. Его губы, такие белые, что слились с бледной кожей, только беззвучно шевельнулись. И она поняла, что смертельный страх, который душил её, проник и в его душу. Фиш приближался. Его тело истончалось, приобретая истинную форму, распуская омерзительные лоснящиеся ленты щупалец, трепещущих в предвкушении пиршества. На вытянувшейся шее, тонкой и изогнутой, качалась голова с лицом, превратившимся в белую гладкую слепую маску, лишённую рта. Его спутники, тени несчастных, зловещий хор потерянных душ, послушными рабами, служащие ему, обступали со всех сторон, словно гордясь возложенной на них честью, гордясь своими уродствами. Они щерились разорванными ртами, в пустых глазницах поселился тот же мрак, что порождал Тонкий человек, лоскутья сорванной кожи лохмотьями слетали с их тел, обнажая кости и мышцы, пронзённые чёрными нитками щупалец твари. Девушка и ангел закричали одновременно, когда жирные ленты стали обвивать их тела, отрывая друг от друга. ********** - Подожди – подожди! – быстро произнёс Дин, когда первая скамейка рывком поднялась в воздух. – Мы не плохие! Мы не такие как все взрослые! - Взрослые нас не слушали, - сказала вторая девочка. – Поэтому мы и умерли. - Мы вас послушаем, мы сделаем всё, что нужно, чтобы он никогда больше не навредил детям, - продолжил уговоры Сэм. – Расскажите, как он играл с вами… Парящая в воздухе скамья отлетела к стене и с грохотом рухнула на пол, разлетевшись на куски. Дин едва сдержался, чтобы не выстрелить в призраков. Но одна из девочек вдруг наклонила головку, внимательно глядя на Сэма пронизывающим далеко не детским взглядом. - Он вас тоже заберёт, если вы будете отвлекать его от игр. - Что он делал с вами? – не выдержав, рявкнул Дин. Призрак Тоби, всё ещё закрывавший лицо руками, резко шагнул вперёд, заставив Сэма отпрянуть. Черта знаков остановила мальчика, который наконец отнял руки от лица. Перемена была ужасна – из пустых глазниц сочилась чёрная жижа, тонкими ленточками сбегавшая на кости скул, обнажённых и белых, выступающих из-под тонкого слоя срезанных мышц. Ткани вокруг рта растворились, обнажая чудовищный оскал голых зубов, в верхнем ряду которых не хватало двух. - Вот его игра! – зашипел призрак. – Ему было очень приятно, когда он делал это. Ему было вкусно. - Он воткнул мне иголку в ухо, - зашелестел голос одной из девочек. – Он говорил, что нельзя подслушивать как он играет. - Мистеру Фишу не нравилось как я пою, - вторила ей сестра. – Поэтому он учил меня. Это было так больно, но папа не верил. Он говорил, что я лгунья… С каждым словом, произнесённым духами, церковь дрожала, словно мощные подземные толчки сотрясали её от самого основания. Ходуном ходили скамьи, заплясала на месте и рухнула с оглушительным грохотом купель, расплёскивая святую воду. Поток жидкости опрокинул и потушил очередную свечу, слизав начисто часть соляного круга. - Он любит играть с иголками, - продолжала одна из девочек. – Одна иголка – один ребёнок, с которым он играл. - Он говорил, что так мы навсегда останемся с ним. Внутри него, - добавила вторая. – Он любит свои иголки и сердится, когда их трогают. - Не трогайте его иголки, иначе он заберёт вас. И будет играть. Доооолго играть… Дин машинально схватился за карман – завёрнутая в платке лежала найденная им игла из старой доски. Последняя. - Сэм, нам нужно его вызвать, - шепнул он. Фигура Тоби, маленького мальчика без лица, вдруг затрепетала словно пламя свечи под порывом ветра. Она исчезла из круга и внезапно возникла на расстоянии протянутой руки от Сэма. - Ему сейчас хорошо, у него хорошие игрушки. Он скоро освободится. Поиграет и освободится, - серые помехи исказили призрака и он растворился в темноте. - Мы боимся, - хором сказали девочки и исчезли из круга. Наступившая тишина и спокойствие оглушали. Предметы застыли на своих местах, завершив свою безумную пляску. - Надо вернуться к пруду, - Сэм потушил последние свечи и стал запихивать черепа в сумку. – Надо его выманить из его логова. - И прикончить…