Тонкий человек

Глава 39/ Она потеряла сознание, когда Тонкая тварь скинула с себя намертво вцепившийся груз. Удара о землю она почти не почувствовала. Чёрная мерзость покрывала их обоих с головы до ног, склеивая, будто сиамских близнецов в единое целое, запечатывая в непроницаемый кокон. Слизь постепенно высыхала, становясь эластичной плёнкой, не пропускающей ни частицы воздуха. Ханна поняла, что тварь мертва, когда слизь, всё ещё живым потоком ползавшая по их телам, вдруг прекратила свои текучие движения. Снаружи смутно доносились знакомые голоса. Силы оставили её, но последняя искорка сознания напомнила ей, что она умирает, задыхаясь в мешке из застывающей маслянистой слизи. С первой попыткой прорваться наружу вернулся шёпот. Ханна обрадовалась ему, как никогда, даже когда он надоедливой жужжащей мухой стал нетерпеливо подгонять её. Вторая половинка её сознания, трусливо прятавшаяся от безумия в надёжном укрытии, выглянула на свет, ясно давая понять, что Ханна, как бы ни была искалечена, всё равно будет жить. Прорвав наконец мешок, она захлебнулась свежим предрассветным воздухом. Жуткий холод охватил её, когда остатки плёнки были сорваны. Сэм чуть не задушил её, пытаясь привести в чувство. Каждой движение, даже самое маленькое приносило дикую боль. Она старалась не думать сколько костей у неё сломано, какие шрамы останутся на коже после игр Альберта Фиша, насколько глубокие шрамы и кошмары останутся в памяти. Она оглянулась на того, кто не единожды спас ей жизнь. Сердце защемило от страха. Она вспомнила, в каком состоянии был ангел в последние минуты перед тем, как Тонкий человек выбросил их из своего омута. Дин безуспешно пытался привести его в чувство. ********** - Чёрт подери! Да очнись же! – шептал Дин, растерянно глядя на друга. Отчаяние медленно захватывало его, не позволяя мыслить трезво. Глядя на кошмарный узор из алых лент ран и крови, покрывавший ангела, он смутно понимал, что могло произойти непоправимое. В отдалении послышался вой сирен, всё быстрее приближавшихся. Похоже, стрельбу, дикий вой, пламя и дым чудовищного костра давно заметили. Рука, холодная настолько, что прохлада чувствовалась даже сквозь куртку и рубашку, легла ему на плечо. Ханна подобралась ближе, склонившись над своим другом по несчастью. Когда – то белая майка, превращённая в багрово – чёрные лохмотья, едва прикрывавшие истерзанное тело девушки, расползлась на её спине, открывая взглядам шесть симметричных старых шрамов, извилистыми, не лишёнными красоты, линиями выступающие на коже. Два больших на лопатках, два поменьше расходились лепестками от середины спины и два маленьких расправлялись на пояснице. - Я, кажется, знаю, как привести его в чувство, - голос Ханны оборвал раздумья молодого человека о происхождении отметин на её спине. Коротко размахнувшись, она отвесила ангелу звонкую пощёчину. ********* Дорога серой полосой ускользала под брюхом старой чёрной машины. Широкая, спокойная, она напоминала реку, разрезанную напополам полосами дорожной разметки, такой яркой в свете не по - осеннему жаркого солнца. Машина летела по ней почти бесшумно. Шелест листвы и пение последних птиц, врывавшиеся в открытые окна, заглушали шум мотора, который походил на довольное урчание сытого старого кота. Дорога извивалась серой лентой, зажатая двумя шеренгами высоких деревьев векового леса, чьи кроны уходили так высоко, что их яркая ещё листва, зелёная, жёлтая, красноватая, плавно сливалась с пронзительно синим небом. Дин, отчаянно зевая, приглушил звук радио - преёмник в машине поймал какую – то странную тяжёлую музыку, перенасыщенную электронными эффектами, в которой анахронизмом звучали гитарные рифы. Хриплый голос, прошедший через десяток фильтров, кричал с надрывом, что он никогда не остановится. Он взглянул на экран пискнувшего мобильного – новое сообщение от Салли. Дин довольно улыбнулся и посмотрел на брата. Сэм спал сном младенца, откинувшись на сидении. Дин готов был поклясться, что точно пару раз слышал, как он всхрапнул. - Стареешь, Сэмми, - ухмыльнулся он, глядя на пассажиров на заднем сидении в зеркало. Словно две мумии из винтажного хоррора тридцатых они были с ног до головы в бинтах и пластырях. Дину пришлось отвечать провизору в аптеке последней деревеньки чуть ли не как на допросе – зачем ему такое количество обезболивающих и антисептиков. Девушка в несоразмерно большой клетчатой рубашке, уткнулась лбом в стекло, страдальчески приподняв во сне брови, на её коленях лежала голова ангела, свернувшегося клубком на сидении. Рука Ханны придерживала его, пальцы спрятались в его тёмных волосах. - Спят как два ангелочка, - хмыкнул Дин себе под нос, и снова внимательнее взглянул на Ханну. – Два ангелочка, - задумчиво повторил он и тряхнул головой, удивляясь мыслям, с недосыпа приходящим в голову. ******* Она не спала в нормальном понимании этого слова. Проваливаясь иногда в мимолётные ямы глубокого сна, где царила полная тишина, её сознание выпрыгивало обратно, словно пробковый поплавок на поверхность воды, где умиротворяющий шёпот нежно шипел ей что-то неразборчивое. В бок упиралась, зажатая между дверью машины и её телом жёсткая сумка-чехол с ноутбуком, где в отдельном кармане тихо спала маленькая сумочка матовой кожи с затейливыми замком. Машину тряхнуло на ухабе, который пропустил зазевавшийся водитель. Ханна на секунду приоткрыла бледно – зелёные глаза, в глубине которых вспыхнули и погасли ультрамариновые огоньки.