Когда исчезают все цвета

Когда Шерлок и Джон вернулись на Бейкер-Стрит, доктор первым делом погнал детектива в ванну, велев раздеваться до пояса и ждать его. Тот только хмыкнул, но подчинился без лишних комментариев. Это было как нельзя кстати – Джон, серьезно обеспокоенный состоянием Шерлока, не выдержал бы очередной доли язвительного сарказма. И после этого ему пришлось бы зашивать рану уже на бессознательном теле его соседа. Уж что-что, а вырубить человека доктор умел одним единственным ударом. Оставалось только надеяться, что применительно к Шерлоку этим умением Джону никогда не придется воспользоваться. Ни при каких обстоятельствах. Доставая свой хирургический набор из до сих пор не разобранной до конца дорожной сумки, доктор мысленно усмехнулся – он и предположить не мог, что все это понадобится ему так скоро. Джон был рад своей предусмотрительности и, в какой-то мере, даже скрупулезности, с которыми доктор собирал хирургический набор, инструмент к инструменту – каждый из этих зажимов, иглодержателей, ножниц, пинцетов, - совершенно тогда не задумываясь о том, зачем вообще он это делает. Просто делал – и все. Прикрыв на мгновение глаза, Джон глубоко вздохнул, припоминая, сколько раз он вот так же заходил в операционную – и решительно толкнул дверь в ванную комнату. В ярком свете потолочной лампы, на фоне белоснежной сияющей плитки кровь Шерлока казалась еще более красной, - настолько, что даже было больно глазам. Поэтому, в свое время, доктор предпочел золотисто-коричневую удушающую жару полевых госпиталей сверкающим новым оборудованием и белыми стенами современных хирургических отделений. Там кровь выглядела не так страшно. Там вообще было некогда бояться – время ограничивалось человеческой жизнью, которую нужно было спасать. Кап-кап. Кап-кап-кап. Шерлок, обнаженный по пояс, сидел на краю ванны, зажимая рукой кровоточащую рану. Тонкие струйки выглядели болезненно ярко на фоне его бледной кожи. Кровь собиралась на выпирающей локтевой косточке в крупные капли, которые с глухим звуком падали на дно ванны и расплывались там алыми кляксами – будто бы какой-то экзотический цветок распускал свои лепестки навстречу солнцу. - Отвратительно выглядишь, - хмыкнул Джон, закрывая за собой дверь, - Напомни мне, пожалуйста, почему я тебе не врезал, после того, как умер тот малый? Детектив пожал плечами и тут же поморщился. - Наверное, потому, что тебя замучила совесть. Ты не пошел вместе со мной сразу, и я пострадал. Выходит, по твоей вине. - Моей вины тут нет, - ворчливо отозвался доктор, включая воду, чтобы помыть руки, - Единственное, что можно вменить мне в вину – это мою наивность. Я полагал, что у тебя достанет благоразумия не соваться туда в одиночку. - То есть, ты демонстративно остался снаружи, думая, что меня это остановит? - Ну да. - Идиот. Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. Дышать как-то неожиданно стало легче, и липкое тягучее беспокойство, наконец, отступило перед осознанием того, что все будет хорошо. - Джон… эм… - детектив вдруг отвернулся, и доктор не без удивления заметил, как слегка порозовели его щеки, - Спасибо. - За что? В ответ Шерлок только неопределенно дернул здоровым плечом. Джон раскатал по стиральной машине свою хирургическую раскладку и глубоко вздохнул. Лирика закончилась, пора было приниматься за дело, пока остатки благоразумия не вытекли из Холмса вместе с кровью. Он вытер раковину первым попавшимся полотенцем и расстелил сверху стерильную одноразовую простынь, свернутую в несколько раз. - Клади сюда свою руку, - Джон натянул хирургические перчатки и повернулся спиной к детективу, шурша упаковкой с одноразовыми шприцами, - И постарайся не двигаться. Игла легко скользнула, прокалывая рассеченную в месте ранения кожу, безошибочно попадая в ложе сосуда. Новокаин начал действовать мгновенно, унося боль и даря долгожданное облегчение. Лицо Шерлока расслабилось, он, наконец, перестал хмуриться и закусывать нижнюю губу, - теперь все его внимание было сосредоточено на действиях доктора. И это было поистине увлекательное зрелище. На всякий случай Джон еще раз проверил отсутствие чувствительности в области операционного поля. Брови детектива удивленно взмыли вверх, когда доктор неласково потыкал острием скальпеля в непосредственной близости от перебитого сосуда. - Я, наверное, был должен как-то это прокомментировать… если бы что-то почувствовал? - А ты ничего не чувствуешь? - Ничего. Только затекла… ахкм… В общем, давай побыстрее, мне сидеть неудобно. Тихонько звякнули зажимы, пережимая рассеченную артерию с двух сторон. Напряженно хмурясь, Джон промыл просвет концов сосуда раствором антикоагулянта, прежде чем взяться, наконец, за иглу. Он не любил сосудистые швы. Недостаточно высокий технический уровень его выполнения ставил под сомнение благополучный исход любой операции. Хороший сосудистый шов обязательно должен быть достаточно герметичен и не должен нарушать ток крови – Джон старался не вспоминать о последствиях, которые могут возникнуть в случае… Не могут. Не возникнут. Он все-таки профессионал. Выпустив воздух из артерии, доктор затянул последний шов, герметизирующий сосуд – и, наконец, позволил себе выдохнуть. Дальше было уже проще. Одним движением Джон снял зажимы, перекрывавшие кровоток и замер со стерильной салфеткой в руках – нужно было убедиться, что артерия герметична, прежде чем приниматься за зашивание самой раны. - Похоже, все в порядке? – Шерлок с любопытством разглядывал дело рук доктора, разве что носом не уткнувшись в раскрытую рану. - Да, все в порядке. – Джон прихватил детектива за волосы на затылке, заставляя того поднять голову, - Будь так любезен, не двигайся. Не заставляй сотворить с тобой что-нибудь, о чем я потом, возможно, буду жалеть. - А ты можешь?.. – удивился Шерлок, наблюдая за тем, как доктор меняет перчатки. - Не сомневайся. Ты должен помнить, Шерлок, я был солдатом. Я убивал людей. - Кажется, мне стоит учитывать это в будущем. Зашить рассеченную мышцу и кожу над ней, было делом всего нескольких минут – в Афганистане Джону приходилось заниматься этим так часто, что руки действовали практически на уровне автоматизма. Тихонько звякали инструменты, рядом раздавалось сосредоточенное сопение Шерлока, который пристально следил за действиями доктора – все это было так чертовски идиллично и правильно, что Джон с трудом подавил в себе желание расплыться в широкой улыбке. Что, впрочем, не укрылось от внимательного взгляда детектива. - Тебе все это нравится? Ты выглядишь довольным. - Это моя работа, Шерлок. Она не может мне не нравиться. Холмс мотнул головой. - Нет, тут дело в другом. Только я не могу понять, в чем именно. - Неразрешимая загадка для Шерлока Холмса? – Джон хмыкнул, накладывая фиксирующую повязку, - Что же, у тебя будет, над чем поломать голову. - Будто мне кроме этого заняться нечем. У нас тут пять мертвых Клириков и предатель, работающий под прикрытием Системы. Не предел мечтаний, конечно, но уже что-то более или менее интересное. - Это у тебя пять мертвых Клириков, Шерлок. А мне на работу выходить через два дня. Холмс покачал головой, глядя, как доктор накладывает пластиковую лонгету на его предплечье. - Не самая удачная идея, Джон. Тебе сложно будет контролировать свою эмоциональность… - А ты, значит, отлучил меня от Прозиума, чтобы постоянно я находился возле тебя, так что ли? Шерлок отвел взгляд. Судя по едва заметному румянцу, выступившему на его щеках, доктор, в общем-то был не далек от истины. Это так удивило Джона, что он замер с наполовину спущенной с плеч рубашкой, чувствуя, как губы против его воли расплываются в улыбке. - По-хорошему, мне нужно на тебя за это как следует рассердиться. И врезать. В ответ на это детектив только фыркнул и весело посмотрел доктору прямо в глаза. - Но ты не будешь. Согласись, ты даже признателен мне за то, что я сделал. - Признателен. – Джон хохотнул, - А теперь убирайся отсюда, несносное ты чудовище, мне нужно обработать свою рану. Детектив вмиг посерьезнел, скользнув взглядом по пропитавшейся кровью футболке доктора. - Я помогу. - Не надо, думаю, я и сам справлюсь. - Ну… как хочешь. Шерлок обиженно поджал губы и поднялся на ноги, намереваясь покинуть ванную комнату. Джон только покачал головой, глядя на эту неестественно прямую спину и острые выпирающие лопатки. Кажется, желание помогать было нехарактерным в поведении Холмса. И именно поэтому он сейчас обиделся, как ребенок, искренний порыв которого был остановлен холодной прагматичностью более старшего товарища. - Шерлок… Детектив замер у самой двери, не оборачиваясь. - Спасибо. Я правда… наверное лучше сам с этим разберусь. Но было бы здорово, если бы ты подержал края раны совмещенными, пока я ее зашиваю… Уголок губ Шерлока слегка дрогнул. - … и думаю, ты даже можешь попробовать наложить пару стежков, если пообещаешь мне беречь свою правую руку. Улыбка, осветившая лицо детектива, могла бы затмить своим сиянием даже солнце. Впрочем, интереса Шерлоку хватило ненадолго – ровно до того момента, когда он понял, что Джон на самом деле лучше справляется со своим ранением и без его помощи. Вдвоем они постоянно сталкивались пальцами, что было не слишком удобно, но, почему-то очень весело. Доктор, к слову сказать, искренне удивлялся этому факту. Однако, по-другому, видимо и быть не могло - только рядом с таким человеком, как Шерлок, можно по-настоящему искренне смеяться, зашивая глубокую колото-резаную рану на своем собственном боку. Детектив сделал однако, на удивление аккуратные стежки, несмотря на то, что ему пришлось работать левой рукой. По его сосредоточенному лицу было видно, что он старается, на самом деле очень старается – но такая кропотливая работа, да еще и в неудобном положении не могла надолго удержать внимание Шерлока. - Ну… я вижу, что ты сам прекрасно справляешься. Сможешь без меня закончить? Джону пришлось приложить все свои силы, чтобы не рассмеяться в ответ на это. - Да. Да, конечно. Спасибо за помощь, Шерлок. Детектив довольно кивнул, поднимаясь на ноги, и направился, было, к двери. Однако на полпути он остановился. Замер. И медленно улыбнулся. - Шерлок?.. - Ты знаешь, что тебя выдают губы? - спросил детектив, развернувшись вполоборота, - Они подрагивают, когда ты сдерживаешь смех. С этими словами Шерлок быстро вышел из ванной. Когда за ним закрылась дверь, доктор, наконец, позволил себе рассмеяться. Закончив со своей раной, Джон наложил на нее повязку, которую закрепил пластырем и, подобрав с пола рубашки – свою и детектива, - вышел из ванной. - Шерлок, твою рубашку выбросить? Мне кажется, что это можно зашить, но не уверен, что ты захочешь носить… Оу. Доктор осекся, замирая на пороге гостиной. В одном из кресел, с неестественно прямой спиной сидел Клирик Лестрад. Он медленно повернул голову на звук голоса, и сейчас не сводил с Джона пристального взгляда. По спине доктора пробежал холодок. Надо же было так глупо попасться! - Клирик. - Доктор. Детектив, сидевший в соседнем кресле, громко фыркнул. - Вот только не надо делать такое лицо, Лестрад. Это я попросил Уотсона обращаться ко мне по имени. Холмсов в одном только Лондоне наберется несколько десятков, а Шерлок Холмс – один единственный во всем мире. - Ваше желание выделяться – это правонарушение, Холмс. И вы об этом прекрасно знаете. Только ваше особое положение удерживает меня от того, чтобы не задержать вас и не увезти в Протекторат, как эмоционального преступника. – Клирик, наконец, перевел свой взгляд на Шерлока и Джон незаметно выдохнул, - Но вы должны понимать, что подобными действиями вы подставляете вашего напарника. Ваша неприкосновенность… - Не напарника, Лестрад. Партнера. Моя неприкосновенность – это и его неприкосновенность тоже… в какой-то степени. К тому же, он соблюдает правила, колет себе ваш чертов Прозиум. Поэтому, будьте любезны, оставьте мне хотя бы эту иллюзию человечности в рамках нашей квартиры, когда мой партнер обращается ко мне по имени. Джону пришлось спешно ретироваться на кухню, чтобы Клирик не успел заметить, как стремительно покраснело его лицо. - Партнер? Вы это серьезно, Холмс? - Вполне. Можете проверить записи актов партнерского состояния – не далее, чем вчера мы брали наш первый Абонемент. – Детектив вздохнул, устраивая руку в перевязи у себя на груди, - А теперь, если мы закончили обсуждение моей… нашей с Уотсоном интимной жизни, говорите, наконец, зачем вы приехали или убирайтесь. Клирик внимательно посмотрел на Шерлока. - Что?.. – в голосе детектива промелькнули нотки раздражения, - Мы так и будем играть в гляделки, или уже поговорим, наконец, по существу вопроса? - Режимы меняются, целые города вымирают, люди методично уничтожают сами себя, и только Холмс остается прежним. Джон мог поклясться, что в этом равнодушном и совершенно спокойном на первый взгляд голосе совершенно отчетливо слышится… ирония? Сам вышеупомянутый Холмс только невесело усмехнулся, не сводя с Клирика пристального взгляда. Его лицо было сейчас смесью самых многообразных эмоций, одной из которых определенно было сожаление. - Как вы можете сравнивать, Лестрад. То, что было раньше, и что есть сейчас. И то, каким я был… Вы же даже не понимаете, о чем говорите. - Холмс. Я просто помню. Я помню. У меня отняли эмоции и чувства. Но не память. Шерлок запнулся на полуслове и замолчал. Лестрад потер переносицу и перевел взгляд на застывшего в дверях кухни доктора. - Я принес вам отчеты патологоанатома, Уотсон. По всем пяти жертвам. Вы ведь, насколько помню, хотели их посмотреть? – он поднял с колен увесистую папку. - Да. Хотел. Джон поставил на стол кружку с водой, из которой только что пил и решительно шагнул в комнату, принимая папку из рук Клирика. - Материалы по последней жертве, Маркусу О'Рейлли, там тоже есть, Холмс. – Взгляд Лестрада вновь скользнул по затянутому в лонгету предплечью детектива, - И, как вам, наверное, уже известно, подвал, в котором его держали, нам найти не удалось… Шерлок только насмешливо хмыкнул, забираясь с ногами в кресло. - … зато, как я вижу, вы с Уотсоном там уже побывали. Не хотите поделиться информацией? - Если говорить честно – не очень. Но у меня нет выбора. Уотсон был очень настойчив, поэтому, ввиду некоторых причин, нам пришлось спешно покинуть здание. - Я заметил. Не могу не оценить благоразумие вашего партнера. Так где же здание? - Не торопитесь, клирик. У меня есть одно существенное условие. Я даю вам адрес, а вы мне – доступ к телу того несчастного, который имел глупость попытаться убить солдата, прошедшего Афганистан. Лестрад откинулся в кресле и прикрыл глаза. Тихо скрипнула кожа перчатки, когда он устало потер свой нахмуренный лоб. Внезапно, Джон совершенно отчетливо увидел серьезную внутреннюю борьбу, которая происходила сейчас в этом человеке. С одной стороны – Шерлок Холмс был нарушителем всех мыслимых и немыслимых законов нового Общества, он фактически пренебрегал правилами, которые навязывала Система, и жил так, как ему этого хотелось. Конечно, настолько, насколько это было вообще возможно – что-то, определенно, не сошло бы ему с рук безболезненно, и поэтому детектив в какой-то мере все же был осторожен. Но, в любом случае, Холмс был вне закона, вне того, что чтил и обязался защищать Клирик – и это заставляло Лестрада чувствовать себя не в своей тарелке. Даже более чем. Если, конечно, здесь будет уместно слово «чувствовать». С другой стороны, у этих двоих были какие-то общие воспоминания. Они – и это совершенно очевидно, - были друг другу совсем не чужими людьми. И почему-то казалось, что Лестрадом, когда он обращался за помощью к Холмсу, когда закрывал глаза на его очевидную ложь и откровенное попрание буквы Закона, движет отнюдь не следование чьему-то авторитетному указанию сверху. Память о том, кем они были раньше друг для друга, возможно, о том, через что им когда-то пришлось пройти вместе, и – самое главное, - его отношение ко всему этому, значимость этих воспоминаний для него прежнего, - вот что было основной движущей силой Клирика Лестрада. Джон, в который раз вознес мысленную хвалу Небесам за то, что они так своевременно послали в его жизнь Единственного и Несносного мать-его Холмса. Потому что быть таким, как Лестрад он не хотел. Совсем. - Вы понимаете, что я могу привлечь вас к ответственности за убийство? - Не можете, Клирик. – Шерлок фыркнул, - Мы оба были в перчатках. Досадно, когда правила Системы работают против вас, не так ли? - А орудие преступления? – Лестрад кивнул головой в сторону Джона, сквозь повязку которого выступило немного крови. Пальцы Шерлока против его воли с силой стиснули подлокотники кресла. - Вы его не найдете, - спокойно парировал доктор, заметив, как резко вдруг побледнел детектив, - Я считаю, что сейчас вы теряете драгоценное время, Клирик. На теле того человека, что напал на нас, на самом деле могут быть какие-то улики. Если его сообщники вернутся туда раньше вас, они могут спрятать труп, и расследование затянется. А между тем, гибнут ваши люди, на защиту которых мы, простые граждане, рассчитываем. - Вам, Уотсон, наша защита ни к чему. - Готов с этим согласиться. Но Холмсу она точно не помешает, особенно, если брать в расчет тот факт, что уже на третий день нашего знакомства ему попытались проломить череп и сделать пару дырок в правом боку. Шерлок многозначительно хмыкнул, глядя на доктора. А вот самому доктору эта опасная игра начинала уже надоедать. Клирик, однако, не стал это никак комментировать. Он подождал, пока детектив перестанет самодовольно ухмыляться, и только тогда заговорил. - Хорошо. У вас будет доступ к этому телу, Холмс. В обмен на всю информацию, которую вы из него сможете вытянуть. - Мы согласны. – Джон кивнул, не давая Шерлоку вставить хоть слово, – Холмс, какой там был адрес? - Я не помню, - процеженное сквозь зубы. Оу. Кажется, кому-то не нравится, когда за него принимают решения? Ничего, к этому можно привыкнуть. - Вот как? – Доктор наклонил голову, пристально разглядывая разозлившегося детектива, ноздри которого широко раздувались от ярости, - Впрочем, кажется, я запомнил дорогу. Клирик, у вас есть карта Уолтем Кросс?.. Когда за Лестрадом закрылась дверь, Джон, проводив его, вернулся в гостиную, где сидел нахохлившийся Шерлок. Детектив, не удостоив доктора даже взглядом, демонстративно уткнулся в отчеты, которые Клирик принес с собой. Разговаривать с доктором, судя по всему, он был не намерен. Что же, и это тоже можно было пережить. Джон вернулся в прихожую, к своей заляпанной кровью куртке. Выудив из кармана окровавленный нож, аккуратно завернутый в носовой платок, он, сделав самое невозмутимое лицо, зашел в гостиную и положил его на краешек каминной полки – так, чтобы нож не было видно из окна. - Я думаю, тебе стоит проверить его на отпечатки пальцев, Шерлок, - доктор изо всех сил старался не улыбаться, увидев, как расширились от удивления глаза детектива, - Наш труп совершенно точно был без перчаток. Ну, и на какие-нибудь другие… следы. Я почти уверен, что ты найдешь на нем что-нибудь интересное. На кухне было светло и приятно пахло едой. Для полноценного обеда простого омлета с сыром и жареным беконом было, пожалуй, маловато, но Джон решил, что этого пока будет вполне достаточно, чтобы им обоим немного перекусить. А потом можно будет и в магазин за продуктами прогуляться – в конце концов, доктору было по-настоящему интересно, во что мог превратиться старый и привычный Tesco. Из гостиной не доносилось ни звука вот уже полчаса как, и когда Джон повернулся, чтобы позвать детектива пообедать, то неожиданно наткнулся на пристальный взгляд светло-серых глаз – Шерлок стоял на пороге кухни, привалившись плечом к дверному косяку. - У нас почти закончился кофе. Надо будет купить. - Кофе относится к запрещенным продуктам, так что не рассчитывай найти его на полках в супермаркете. Детектив, наконец, отлепился от дверного косяка и сел за стол. Джон поставил перед ним тарелку с горячим омлетом, над которым поднимался ароматный пар, и сел напротив. - Запрещенный продукт? А как же… почему? - Слишком насыщенный вкус. Глупость, конечно. Однако, есть список продуктов, который, по мнению Протектората, может вызывать эмоции. – Шерлок невесело усмехнулся и вдруг посмотрел Джону прямо в глаза, - Почему ты забрал нож? Доктору захотелось сказать что-то умное. Что он специально искал его в полумраке заброшенного дома, пока они ждали машину Майкрофта, а не наткнулся случайно, как это было на самом деле. Но во взгляде детектива было столько искреннего человеческого любопытства, вперемешку с удивлением и чем-то еще, чему Джон не мог дать объяснения, что даже сама мысль о язвительности и сарказме казалась сейчас неуместной. Поэтому, он просто неопределенно пожал плечами и улыбнулся, подцепляя на вилку кусочек жареного бекона. - Нашел что-нибудь интересное в отчетах? - Нашу пуговицу. - Пуговицу? – Джон удивился, - Я думал… - … что она с одежды похитителя, вырванная в ходе драки? Нет, здесь все не так просто. Крот не занимается подобными вещами, фактически, его руки чисты. – Шерлок сделал большой глоток кофе и довольно зажмурился, - О'Рейлли оторвал одну из пуговиц на своем форменном плаще, чтобы показать нам принадлежность участников к Протекторату. Но я не думаю, что он лично видел этого человека. И здесь важно понять, как именно он узнал об этом – возможно, это и есть наш ключ. - А почему ты не рассказал об этом Лестраду? Он бы мог поискать изнутри, может быть, у него уже есть какие-то предположения или подозрения… Шерлок вздохнул, отодвигая от себя опустевшую тарелку. - К сожалению, Джон, в свете открывшейся информации, я пока не могу ему доверять. Зная, какими полномочиями он обладает, можно смело предположить, что он и есть наш крот. И пока я не смогу убедиться в обратном, лучше не рассказывать Лестраду ничего из того, что мы уже знаем.