Dependent

      Стэн — омега. Маленькая забавная омега с большими янтарными глазами и светлыми кудряшками, что все время спадают парню на глаза. Он рад изучать мир и до потери сознания любит птиц. Почти вся самодельная библиотека в детской комнате состоит из книг по орнитологии. Даже когда он не умел читать, маленькие ручки тянулись к красивым книжкам с изображениями птиц. А отец — Раввин, думает, что лучше бы он так Тору изучал, как птиц, но не мешает, лишь тяжело вздыхает на просьбы сына пойти вместе посмотреть на них.       Стэн растет поистине умной и грациозной омегой. Широко расправленные плечи, всегда прекрасная осанка и чуть ли не до тошноты идеально выглаженная и вычищенная одежда. Конечно, отец старается. Сын не должен позорить их фамилию. И он не позорит, не посмеет. Его учили всегда быть лучшим. В его табеле все сдано на отлично, учителя ставят ребенка в пример, а знакомые с восторгом смотрят на него, как на какой-то декоративный цветок. Идеальный, куда ни глянь. А потом вздыхают, глядя на своих отпрысков, что ни минуты не сидят на месте. Его учили если не как воина, то очень схоже. Все строго, все четко. А что чувствует он сам никого не волновало. Как будто он кукла.       А внутри он, как ни крути, омега. Та же маленькая и чувствительная. Омега, которой нужен особый, более чуткий и нежный подход. Он знал, что отец в истинность не верит. Да и то, что сын родился омегой, тоже не особо его радует. Несмотря на законы этого мира он был гомофобом. Поэтому он присматривал ему подходящую бету, девушку.       И Стэн вроде бы не против.       Не против до тех пор, пока однажды в школьном коридоре из всей какофонии запахов не уловит один, сносящий крышу даже на расстоянии. И как он только не слышал его раньше? Он не может разобрать, чем именно примечателен запах, но от него определенно веет теплотой и уютом. Он не знает, кому он принадлежит, — пока не знает, — но уже не может без него. Сознание бьет током, когда он понимает, что вон она, та самая истинность, в которую так отчаянно не верит отец. Хотя он его понимает, истинность — вещь и правда редкая.       Немного неожиданно он находит, что тот, кто так привлек его внимание немного времени ранее, Боже, парень. Его истинный — высокий, темноволосый парень с голубыми глазами. Билл Денбро. Конечно, он знал его, но почему-то раньше не чувствовал. Да и сам Билл никогда не обращал внимания на омегу. Билл встречается с рыжеволосой девушкой и верит, так искренне верит, что она «его» омега. А Стэну остается только ждать, пока он заметит его и все поймет, но он не понимает.       И Стэн ждет. Ждет, пока его альфа сам все поймет. Он не хочет вмешиваться в события и думает, что тот пока что слишком молод и попросту не чувствует его. Хотя они и ровесники. Стэн читал, что часто у альф развитие происходит медленнее, чем у омег или же бет. Он продолжает терпеливо выжидать того дня, когда Билл обратит на него свое внимание. Старается больше крутится рядом с ним, но не может ни заговорить, ни пойти хотя бы на какой-то первый контакт.       Все что может придумать слабо соображающий мозг Стэна по направлению к его альфе — это подстроить этот «хоть какой-то первый контакт». И все вроде бы идет хорошо. На одной из перемен он выслеживает Билла, что не так сложно. И в момент, когда он не смотрит вперед, просто выскакивает перед ним. Альфа в некоем недоумении опускает свои голубые глаза на сидящего перед ним Стэна, извиняется и тянет руку, чтобы помочь тому встать. Сердце чертовски сильно колотится, а ноги, если бы он сейчас и так не сидел, предательски подкосились бы. Тело прошибает легкий удар током, к щекам позорно приливает кровь, а всего парня просто пробивает дрожью. И это только от одного прикосновения. Боже, что ты со мной делаешь? Но в глазах напротив нет схожей реакции. В них нет вообще никакой реакции. Он смотрит с тревогой и каким-то испугом, но никак не теми глазами, что смотрит на него Стэн. И ему до ужаса больно это понимать. Его альфа не чувствует свою омегу, не чувствует Стэна.       Тогда он позорно сбегает, оставляя непонимающего Билла смотреть ему в спину. Его одергивает та самая рыжеволосая омега, Беверли Марш, и говорит, что они опаздывают на урок. Стэн ее знает. Она хорошая девушка и отличный собеседник. Он рад, он правда рад, что Билл выбрал ее, а не какую-то затасканную, высокомерную омегу с одной навязчивой мыслью. Ну не зря же по ней сохнет приличная часть их школы.       Стэн не собирается идти на следующий урок, он бежит в туалет и запирается в одной из кабинок. Утыкается носом в колени и плачет. Плачет, потому что уже устал от того, что от него вечно что-то нужно, от того, что он вынужден справляться со всем тем ураганом, что пробуждает истинность в нем, сам, черт возьми, оттого, что он все-таки ранимая омега. Просто в один момент внутри что-то дает трещину. То, что столько лет было неприступной стеной, которую саморучно стоил его отец и общество. Он никогда не давал слабины, но сегодня сорвался и падает в огромную пропасть, что люди зовут «ебаная реальность».       Проснись, парень, здесь тебе не сказка.       Он думает, что судьба великодушна и добра к нему, когда узнает, что у него есть истинный и он его ровесник. А потом что-то со всей силы бьет его под дых, и он понимает, что судьба нихуя не великодушна и не добра. Она стебется, смотря на то, как парень искренне верит в мир во всем мире и радуется, склоняется перед ней за такой дар. А сама дает парню понять, что не все так просто. Хотя чем-то напоминает сегодняшние отношения среди людей. Они так широко и, казалось бы, дружелюбно улыбаются, а потом делают вид, будто ни при чем, когда Вы летите от услужливо подставленной Вам подножки. Забавно. Судьба такая же, как и люди. Ну, может, только то, что ее не интересуют грязные бумажки, за которые люди предают и убивают, но это уже отступление.       Он прогуливает и остальные уроки на этот день, а потом, опустив глаза в асфальт, плетется домой, шурша сухой листвой. Забавно, Стэну только пятнадцать, а он уже ненавидит судьбу. Как же так, Стэнли? Отец разве не говорил, что ненависть — это плохо и что нужно уметь прощать что бы то ни было?       Но хуже ситуация становится через несколько месяцев после этого, когда у парня ни с того ни с сего подскакивает температура и ухудшается самочувствие, а потом его прошибает невыносимая боль внизу живота, заставляющая согнутся пополам, чуть ли не падая на холодный пол. Течка. Отец запирает в Стэна комнате, словно провинившегося котенка. Нет, сейчас он совсем не обижен на него, он даже рад, что от него отстали хотя бы на это время.       Почти всю неделю он скулит в подушку от боли и не может ничего делать. Стэн пробовал читать или продолжать учится, но усидеть на стуле крайне трудно. Мысли все время норовят улететь куда-то в даль, ну или хотя бы туда, где сейчас Билл. Стоит лишь прикрыть глаза, как перед ним всплывает уже такое полюбившееся лицо. Темные волосы, спадающие на голубые глаза, обрамленные густыми ресницами. Светлая кожа, темные брови и тонкая линия губ. Худое телосложение, пусть и не такое худое, как у самого Стэна. Да, он хорошо успел его изучить, чтобы сейчас все так четко представлять.       Перепробовав кучу поз, он остается лежать на спине. Тоже не удобно, но сойдет. Он буквально на мгновение прикрывает уставшие глаза, с губ вместе со вздохом срывается тихий стон. Ресницы подрагивают, и кажется, что все так тихо и спокойно. Он устал. Устал только за пару этих дней и бессонных ночей. Тело жутко ломит и почти постоянное возбуждение ну никак не хочет оставлять бедную омегу в покое. Стэн, конечно, знал, что первая течка ничего хорошего не сулит, но на деле все куда хуже, чем в книгах. Возможно, из-за того, что он уже встретил свою истинную пару. Возможно, из-за того, что Стэн просто неудачник, который обречен на вечные страдания. Как бы там ни было, думать ему все равно не дает новый болезненный спазм. Будь бы он, например, Ричи Тозиером, он бы обязательно смачно выругался, но эта свинья не обречена на все эти страдания — судьба одарила его телом альфы. Нет, судьбу он правда ненавидит. Поэтому Стэн шипит, переворачивается на бок, сворачиваясь клубочком и сжимая одеяло между длинных, худых ног. Домашняя одежда уже совсем промокла, поэтому он стаскивает с себя штаны, боксеры, и они летят куда-то с кровати. Одной рукой он обхватывает изнывающий член, а вторую заводит за спину, вводя сразу два тонких пальца. По комнате разносится несдержанный звонкий стон, и Стэну противно. Противно от самого себя, от течки, от мыслей, что заполняют молодую голову омеги, от животных инстинктов и оттого, что такой он никому не нужен. Пусть это «никому» довольно двусмысленно относится к Денбро.       Стэну кажется, что течка никогда не закончится, но у всего — забавно — есть конец.       Когда парень снова возвращается к учебе, он ловит на себе заинтересованные взгляды альф. Они-то все понимают. Только тот, кто интересует Стэна, на него никак не смотрит. Он нежно обнимает девушку за плечи, что-то шепчет ей на ухо и целует в уголок губ, на что та тихо хихикает и обнимает его.       Какая идиллия.       Стэн думает, что так и будет следить за всем со стороны пока его друг — Эдди Каспбрак, знающий про Стэна и Билла, не подбрасывает ему, кажется, гениальную идею. Но все гениальное просто, так ведь? Он предлагает стать ближе к альфе, предлагает быть хотя бы другом. И если спросить Стэна, как он это сделал, то он пожмет плечами и скажет, что не знает. Но факт остается фактом. Стэн смог стать одним из близких друзей Билла за каких-то пару недель, чем очень гордится. Пусть и не имеет никаких качеств, помогающих в общении. Возможно, все из-за того, что он устал бездействовать. Возможно, из-за того, что, если Стэн берется за дело, то доводит его до конца. А, может, просто из-за того, что Билл уж слишком дружелюбен. В конечном счете он довольно беспрепятственно вливается в небольшой коллектив, втаскивая вместе с собой того же Эдди.       Теперь Стэн понимает, что Билл и правда прекрасный человек. Он обладает всеми качествами, что так ценит омега. Добрый, самоотверженный и заботливый. Стэн понимает, что Беверли очень повезло с парнем. И понимает, что Ричи, все-таки, свинья.       Стэн думает, какой же Билл идиот, если позволил малознакомой омеге так с ним сблизится. Пусть даже это и на руку. Только от этого не лучше. Не лучше от случайных прикосновений, когда они стоят так близко, что плечом к плечу. Когда он невзначай обнимает на прощание, а Стэна всего дрожью пробивает. Не лучше от взгляда глаз в глаза. Билл смотрит прямо в душу, но не видит самого главного, а Стэн отводит взгляд, как только они пересекаются. Не лучше от того, что только протяни руку — и дотронешься. Немного потянись, и любимые губы так близко. Но нельзя. Нельзя, потому что все и без того хрупкое.       Протяни руки — и разобьешь.       День за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем… Но ведь у всего есть конец, так? Даже у ангельского терпения Стэна.       Парень уже давно хотел признаться, застигнуть врасплох, высказать все, что думает и наконец-то понять, в чем все-таки дело. Но всегда останавливал случай. Бывало, они оставались одни, и, кажется, вот оно, говори, пожалуйста. Но что-то шло не так, как должно было бы. То звонил телефон, то кто-то звал, то в комнату залетит весь мокрый от дождя Джорджи, то еще что-нибудь. Был бы Стэн чуточку повнимательнее и суевернее, счёл бы за плохой знак или еще за что-то подобное, но омега безнадежно слеп к всему.       Слышишь всю иронию ситуации, м, Стэнли? Нет. Конечно, нет. Ты уже ничего не слышишь, не видишь. А все ведь было так хорошо, неправда ли? Ну, до тех пор, пока ты не узнал в том парне свою истинную пару. Ты все еще так наивно веришь в мир во всем мире и подобную чепуху, да? Пусть. Вера — все, что у тебя сейчас есть. А еще неразделенная любовь. Точнее, злая шутка природы. Снова же, отступление. Хотя нет, это ты должен слышать, малыш Стенли. Ты уже сходишь с ума. Я же просто твое злое сознание, что всегда напомнит о том, что ты хотел бы забыть. Меня так просто не выудить из твоей головы. Я — это ты. Просто знаю чуть больше.       Омега мотает головой, понимая, что половину урока точно просто пялился на доску, подперев голову рукой. После неудачной попытки понять суть урока он трет руками глаза, и пытается вновь, но все тщетно. Сегодня что-то не так. Он окидывает взглядом класс, но все так, как и должно быть. Все на своих местах: Каспбрак старательно строчит конспект в тетрадь, пока Стэн с некоторыми усилиями и не без помощи стоящего в углу помещения скелета соображает, что это класс биологии и — ну логично же — что сейчас у них биология. Кто-то менее активно, но тоже что-то пишет в тетради, переводя взгляд на учителя у доски. Кто-то, подобно Стэну, не вникает в суть урока, ожидая спасительного звонка, чтобы свалить от этой скукоты. Кто-то, кажется, даже провалился в мир грез прямиком на парте, но из-за стопки учебников, разделяющей «усердного» ученика и Стэна, понять, кто это, довольно трудно и парень почти сразу же бросает это занятие. Перебрав еще несколько вариантов своего плохого предчувствия, он не находит ничего, что могло бы насторожить. Поэтому он откидывается на спинку стула, все равно урок почти закончился, потом конспект у Эдди попросит. Парень не любит, когда у него что-то списывают, но Стэн вроде бы не из тех, кто отсыпается на уроках всегда. Да, в конце концов, не для этого ли друзья? Пусть и такие помешанные, как Каспбрак. Возможно, все-таки стоит нормально ложится спать, а не сидеть допоздна, зарисовывая редкие виды птиц.       По школе раздается звонок, все в спешке собирают вещи и вылетают из класса. Поднимаясь со своего места, омега чуть ли не летит на пол, в последний момент хватаясь тонкими пальцами за парту. Все-таки спать нужно ложится вовремя. После к нему подходит Эдди и что-то спрашивает, на мгновение замолкает, а потом, понимая, что его не слушали, встревоженно спрашивает: «Как ты?», на что Стэн, не думая, выпаливает «Все хорошо», хотя ничего не хорошо. Он чувствует себя ужасно и не знает причину этому. Они выходят в коридор вместе со всеми, и Стэна ведет, так, будто с утра он уже успел выпить. Зажмурив глаза и вновь открыв, парень чувствует себя чуть лучше, но все еще странно. Понимая, что из всей толпы сонных учеников он не особо то и выделяется, расслабляется и просто плетется следом за темной макушкой в следующий кабинет.       Парень не сразу понимает, в кого только что врезался, и поднимает свои испуганные глаза на лицо перед ним. Не зная, радоваться или нет, он все-таки облегченно выдыхает. Билл. Парень улыбается и без спроса оттаскивает омегу к окну. — Т-ты сегодня св-вободен? — С надеждой в глазах спрашивает Денбро. — Да, свободен. — Стэн немного хмурится из-за того, что ответил он немного раньше, чем подумал, но не суть. — Я н-нашел од-дин д-докумен-нтальный фильм. Я п-подумал, ч-то тебе м-может б-быть интересно. — заикаясь с еще большей силой, спросил он. Предварительно прикусив себе язык, Стэн взвесил все «за» и «против» и решил, что это не такой уж и плохой вариант. Последнее время они и так довольно часто устраивали посиделки с фильмами допоздна. — Я за. — Стэн солнечно улыбнулся. Ну не мог он не улыбаться при виде Билла. — Прости, мне нужно идти на урок. — Вспомнив про время, сказал он и направился в сторону нужного ему кабинета. — Д-да, до в-встречи, Стэнли. — Улыбнулся в ответ Билл и заторопился в направлении, обратном тому, куда направился омега. — До встречи. — Больше для себя сказал Стэн, уже через пару секунд вваливаясь в класс к другим учениками.