Грехи отцов

Через пару дней друиды вернулись домой. А еще через полгода, когда друиды закончили все весенние и летние работы, Эмерин отвез мальчика в большой город, который был столицей баронства. Трое друидов остановились в замке, где их хорошо знали. Эмерин отправился к хозяину замка, чтобы узнать у того последние новости и предложить помощь друидов в делах, связанных с магией. Оставшиеся двое не обращали внимания на мальчика, занятые своими делами. Поэтому он потихоньку покинул покои друидов и решил осмотреть замок. Поднявшись на одну из стен, мальчик посмотрел на шумный город внизу и отправился туда, мысленно извинившись перед друидами за свое отсутствие. Он шел по городу, глазея по сторонам, поэтому не обратил внимания на просвистевшее мимо него яблоко. Второе яблоко попало ему в плечо, заставляя схватиться за ушибленное место и взглянуть на троих мальчишек, забравшихся на крышу. Один из них ухмыльнулся и снова бросил в него еще одно яблоко. Мальчик ловко увернулся, вызывая хохот у тех, кто сидел на крыше. Тогда он забрался на забор, с которого можно было перелезть на крышу и врезать обидчикам. Те расхохотались и перебрались на другую сторону крыши, намереваясь сбежать. Мальчик последовал за ними и успел увидеть, как один из его обидчиков поворачивает за угол. Догнав того, кто бросил в него яблоком, на площади перед входом в замок, он повалил того на брусчатку площади, намереваясь сильно ударить. Но тот внезапно как-то хитро извернулся, переворачиваясь, и оказался сверху. — Ты кто? — спросил он, — Я тебя знаю? — Я — Балинор. — Значит, не знаю, — усмехнулся незнакомый мальчишка, — Скажи-ка, Балинор, ты умеешь ползать на коленях? Если ты меня хорошо попросишь, то я не стану приказывать страже бросить тебя в темницу. — Ты кем себя возомнил, осёл? — фыркнул Балинор, — Местным бароном? — Нет, я его сын, Утер. Балинор толкнул его коленом и перевернулся, оказавшись сверху. Утер продолжил его движение и вновь прижал спиной к брусчатке. В этот момент проходивший мимо рыцарь поднял за шкирки обоих мальчишек и поставил на ноги. Утер взглянул на рыцаря: — Сэр Брайан, я хочу, чтобы его бросили в темницу. — Как прикажете, Ваша Милость, — рыцарь улыбнулся в густые усы. С видом победителя Утер показал Балинору язык и, что-то насвистывая, пошел в замок. Рыцарь довел Балинора до ближайшего угла и легонько хлопнул по плечу: — Давай, иди домой. И постарайся не показываться ему на глаза хотя бы денек. — А темница? — с облегчением спросил уже напредставлявший себе разных ужасов мальчик. Рыцарь рассмеялся: — Если бы мы закрывали в темнице всех, с кем подрался молодой барон, то у нас бы в городе детей не осталось. На улице понемногу начинало темнеть. Балинор вернулся в покои друидов, твердо решив завтра найти наглого мальчишку и хорошенько побить. В покоях друидов он сразу же наткнулся на хмурый взгляд Эмерина: — Где ты пропадал? — В город ходил, — буркнул Балинор, не желая оправдываться. — Через полчаса мы должны быть в главной зале. Давай, переодевайся, — взглядом указал друид на лежавшую на кровати одежду. Одежда была до ужаса неудобной. Камзол был тесен; штаны, наоборот, слишком широкие; неразношенные сапоги из твердой кожи немилосердно жали. Хоть Эмерин и говорил, что все вещи идеально сидят, но Балинору, привыкшему донашивать вещи старших братьев, новая одежда совершенно не нравилась. Он оглядел себя и скривился — если бы он в таком виде появился в деревне, над ним смеялись бы до конца жизни. В главной зале в ожидании барона уже собрались все придворные, о чём-то перешёптываясь между собой. Они сидели за столами, расставленными вдоль стен так, что место в центре залы оставалось пустым. Эмерин и Балинор встали у дверей. Не привыкший к такому количеству народа Балинор пытался спрятаться за широкой спиной друида, но тот, улыбаясь, все время подталкивал его вперед. Наконец, через всю залу к столу, стоявшему на возвышении, торжественно прошел барон Фольксвейн в сопровождении своего сына. Гул в зале затих, все присутствующие повернулись к барону. — Сегодня у нас особенный день! — провозгласил барон, — Моему сыну сегодня исполняется десять лет, и в честь этого знаменательного события я хотел бы объявить его полноправным наследником всех своих земель! К барону подошел один из придворных и с поклоном протянул лист пергамента. Барон на вытянутой руке показал всем присутствующим документ, скрепленный большой королевской печатью, и отдал обратно. После этого что-то тихо сказал своему сыну, стоявшему рядом. Утер широко улыбнулся и опустился на колени перед отцом. Барон достал свой меч из ножен и встал перед сыном, обеими руками держа рукоять меча, острием стоящего на полу. — Клянешься ли ты, Утер Фольксвейн, быть мудрым и справедливым правителем земель Фольксланда? — Да, сир. — Клянешься ли ты защищать свой народ от всех напастей и бед? — Да, сир. — Клянешься ли ты быть верным своему народу до самой смерти? — Да, сир. Барон поднял свой меч и с улыбкой коснулся сначала одного, потом второго плеча сына. — Встань, Утер, наследный барон Фольксвейн. Утер встал с колен и повернулся к собравшимся в зале, широко улыбаясь. Придворные аплодировали, приветствуя полноправного наследника барона. К нему подошел тот же придворный, держащий в руках богато вышитую подушечку. Глаза наследника расширились — на ней лежал хоть и маленький, сделанный под детскую руку, но все же настоящий меч. Утер задохнулся от восторга и еле сдержался, чтобы не схватить его и не начать размахивать своим подарком. Барон поднял руку, призывая к тишине: — Теперь у моего сына, как у наследного барона, появилось много прав и обязанностей. Одно из этих прав — право посвящать в рыцари. И сегодня у моего сына появится первый рыцарь! Балинор усмехнулся, глядя как наследник барона от переизбытка эмоций бледнеет на глазах. Должно быть, отец не сказал ему о всех сюрпризах, ожидающих его на церемонии. «Давай же, хлопнись в обморок на виду у всех», — мстительно подумал Балинор. — Я представляю вам первого рыцаря моего сына, Балинора! Все мстительные мысли Балинора мигом выскочили у него из головы, когда он услышал свое имя. Он быстро взглянул на Эмерина. Друид улыбнулся и, взяв его за плечо, вывел в центр залы на то место, где до этого стоял Утер. — Опустись на колени, — шепнул ему Эмерин, ободряюще держа ладонь на его плече. Барон что-то шепнул своему сыну, и тот, на мгновение недовольно скривившись, подошел к Балинору, поставив меч перед собой, как до этого делал его отец. Барон улыбнулся: — Клянешься ли ты, Балинор, соблюдать все законы и нормы, быть верным и преданным рыцарем? «А можно отказаться?» — мысленно спросил Балинор. — «Я не хочу быть рыцарем у этого осла». Эмерин легко постучал по его плечу. Балинор скривился: — Да, сир. — Клянешься ли ты защищать своего господина, барона Утера Фольксвейна, до самой своей смерти? «Защищать этого болвана? Конечно же нет!» — Да, сир. «Посвяти его в рыцари», — кивнул барон своему сыну, взглядом указав на меч. «Обойдется», — презрительно двинул бровями Утер. Барон едва заметно нахмурился. Утер поднял свой новый меч и опустил его на правое плечо Балинора. «Интересно, успеет ли Эмерин остановить этого осла, если он решит снести мне голову?» — с опаской наблюдал Балинор за движением меча. Меч прикоснулся к его левому плечу и снова опустился острием на пол. — Встань, Балинор, рыцарь Фольксланда. Через пару часов непрерывных поздравлений, когда Балинор уже откровенно засыпал за праздничным столом, юных рыцарей отправили спать. Эмерин вызвался сопровождать Балинора, чтобы тот не заблудился в незнакомом замке. — Эмерин, почему ты мне не сказал о том, что меня сделают рыцарем? — внезапно спросил Балинор. — Не успел, — пожал плечами друид. — Если бы ты так долго не бродил по городу, то я бы рассказал. — А почему именно я? — Это твоя судьба, — усмехнулся Эмерин. — Утер станет великим королем, который сможет объединить Альбион. Но на его пути будет множество угроз и от врагов, и от друзей. — Но я не понимаю, при чем здесь я? — Без тебя Утер никогда не достигнет успеха, — Эмерин положил ему руку на плечо и заглянул в глаза. — Без тебя не будет Альбиона. Никто из нас не может выбирать свою судьбу. — Нет. Ни за что, — помотал головой Балинор. — Может есть какой-нибудь другой Утер? Потому что этот — идиот. — Возможно, твоя судьба — изменить это, — улыбнулся Эмерин, открывая дверь покоев. — Ложись спать, Балинор, завтра будет трудный день.