Грехи отцов

Пару лет спустя Свадьба короля Камелота превзошла любые празднества, которые на своём веку повидал величественный замок. Подготовку к ней начали еще за полгода, рассылая в другие королевства приглашения на свадьбу для венценосных особ и отправляя торговцев с одной-единственной целью — закупить всё самое лучшее. В Камелот свозили лучшие иноземные ткани, шелка и драгоценности, изящно выкованные кубки и блюда, прилавки города пестрели лентами, браслетами и кулонами на любой вкус. Балинор и Тристан ночами сидели над планами замка, обсуждая размещение гостей, прибывающих со своими отрядами охраны — ведь никто не должен был почувствовать себя обиженным из-за выделенных им покоев. Перед самым праздником в Камелот прибыла Нимуэ — естественно, не одна. Её сопровождали представители друидов — главы самых больших кланов, живущих на землях Камелота. Каждый из них привёз в подарок своему королю уникальные магические вещи — могущественные посохи, редчайшие книги, амулеты, охраняющие своего владельца от любой опасности. Наступил день празднования. Вся столица, казалось, затихла — в этот день никто не работал, не торговал, большая часть лавок закрылись, потому что их хозяева отправлялись на главную площадь перед замком, чтобы увидеть счастливую венценосную пару. А после торжественной церемонии король Утер приказал на этой же площади выставить угощение для жителей столицы, так что многие рассчитывали попробовать яства с королевского стола. Счастливый Утер медленно провел не менее счастливую Игрейн через весь зал, заполненный рыцарями и придворными. Невеста короля, облаченная в белое платье с длинным шлейфом за спиной, была невообразимо прекрасна и изящна — от кончиков белых туфелек, изредка выглядывающих из-под подола платья, до замысловатой прически, усыпанной драгоценностями. Для Игрейн Утер едва ли не вручную перебрал всю сокровищницу королевства, вытаскивая на свет диадемы, ожерелья и кулоны, пролежавшие в подземельях сотни лет. *** — За будущего наследника! — С широкой улыбкой подняла бокал Нимуэ. Остальные отсалютовали ей кубками с самым изысканным вином, нашедшимся во всех пяти королевствах, и гулом поддержали тост. Утер улыбнулся смутившейся Игрейн и поцеловал свою королеву, собственнически положив руку на её талию. — Не жалеешь, что отдал Утеру руку своей сестры? — негромко усмехнулся Балинор, обращаясь к Тристану. — Она будет замечательной королевой, — улыбнулся тот, откинувшись на спинку стула. — А ты еще не надумал жениться? — Нет, пышные свадьбы — это не для меня, — расхохотался Балинор. — Тем более, я до сих пор чувствую себя гостем в этом замке. Как будто бы приехал ненадолго, но задержался, пользуясь радушием хозяина. — Вот женишься — и будешь, как дома, — хохотнул Тристан. — Жену тебе надо. Умелую, хозяйственную, чтобы возвращаться домой, обнимать её и знать — она будет всегда с тобой. — Что же ты сам не женился? — улыбнулся Балинор, поднимая кубок. — Как-то не сложилось, — Тристан подозвал слугу, указывая на свой кубок. Балинор дождался, пока слуга наполнит кубок Тристана, а потом поднялся, салютуя кубком Утеру: — За то, чтобы семейная жизнь удачно сложилась! Тристан ткнул локтем опустившегося на место Балинора: — В следующий раз будем гулять на твоей свадьбе. Даже Ричард уже остепенился и научился пеленки сыну менять, и тебе пора о детях думать. — Какие дети? Ты что? — громко расхохотался Балинор. — Я похож на хорошего отца? Тристан расхохотался в тон ему и встал, чтобы произнести очередной тост за новобрачных: — За будущих принцев и принцесс! *** Несколько месяцев спустя Вернувшаяся в Камелот Нимуэ вошла в покои Утера со свитком в руке: — Что случилось? В чём нужна моя помощь? Утер посмотрел на Верховную Жрицу каким-то смущенным взглядом и провёл рукой по волосам, словно бы размышляя, стоит ли говорить о том, что его беспокоит. Гаюс взглянул на задумчивого короля и начал: — У нас есть одна проблема… Утер жестом попросил его замолчать, а затем вздохнул: — Наследник. У нас проблема с наследником. Нимуэ непонимающе на него взглянула. Утер еще раз вздохнул, а потом нерешительно продолжил: — Мы… пытались. Мы с Игрейн пытались зачать наследника престола, но… Ничего не получается. Заметив, как сложно Утеру говорить о своей проблеме, Гаюс привлёк внимание Нимуэ к себе: — Я осмотрел короля, Элис проверила королеву. Они полностью здоровы, но королева Игрейн не может забеременеть. Целительная магия не помогает. — Придворный лекарь опустил глаза вниз. — Я ничем не могу помочь, вся надежда лишь на Старую Религию. Нимуэ задумчиво прикусила губу и рассеянно пробежалась взглядом по покоям Утера. Король глядел на Жрицу с несмелой надеждой, ожидая от неё помощи в таком деликатном деле. Нимуэ улыбнулась и успокаивающе кивнула: — Я обращусь с просьбой к Старой Религии. Надеюсь, она исполнит желание будущего Короля Альбиона. Нимуэ отсутствовала три дня, уехав в лес Осетир, где находилось одно из мест Силы — поляна с каменным алтарем в центре, на которой проводились обряды Старой Религии. Всё то время, пока Нимуэ отсутствовала, Утер не знал, чем ему заняться, чтобы скоротать время ожидания. Он начинал что-нибудь делать, чтобы отвлечься от своих мыслей, но не мог ни на чём сконцентрироваться. В полдень третьего дня, когда Утер пытался собраться и прочитать очередной проект закона, посвященный сбору налогов, в его покои постучал стражник, принёсший ту самую весть, которую ожидал король: — Ваше Величество, миледи придворный маг въехала в замок. Утер бросил так и недочитанный свиток и бегом помчался к лестнице на входе в замок, возле которого усталая и запылённая Нимуэ как раз отдавала поводья коня подбежавшему стражнику. — Что ты узнала? — сходу спросил Утер, не в силах сдержать своё волнение. — Хранитель леса Осетир ждал меня. Ему было пророчество, в котором говорилось о наследнике Пендрагона, — улыбнулась Нимуэ. — Только… Утер напрягся, ожидая услышать цену, названную Старой Религией. Нимуэ задумалась, а потом серьезно взглянула на него: — Это будет решать Игрейн. Я поговорю с ней и расскажу всё, что смогла узнать. Утер нервно ходил возле дверей королевских покоев, в которых закрылись Нимуэ и Игрейн. Он прекрасно понимал, что выглядит сейчас совершенно не по-королевски, но не мог справиться со своим волнением. Он очень сильно хотел сына. Видя счастливое семейство Горлуа и их дочь, непринужденно плетущую венки из ромашек королевского сада, счастливого Ричарда, без конца рассказывающего о своём сыне, и милый пищащий свёрток в руках Мари, Утер завидовал им. Ему казалось, что в их отношениях с Игрейн не хватает именно этого — той части семейного счастья, которую могут дать только дети. Утер присел на край столика, стоявшего у стены и мечтательно закрыл глаза. Его сын будет… похожим на Игрейн — светловолосым и голубоглазым, он сохранит её изящные черты лица, но в нём они станут выглядеть мужественно и величественно. А Утер научит его быть сильным и смелым, бесстрашным и благородным. Рыцарем, подобного которому не будет во всех пяти королевствах… Дверь королевских покоев приоткрылась. Утер вскочил и уставился на вышедшую Нимуэ. Вслед за ней в дверях покоев появилась Игрейн, улыбнувшись Утеру. Лишь очень внимательный глаз мог бы заметить легкую напряженность в её улыбке: — Я согласна на предложение Старой Религии. Утер вмиг оказался рядом с ней и закружил жену в сильных обьятиях. Игрейн расхохоталась: — Полегче, Нимуэ еще не провела ритуал. Лучшее время для проведения этого обряда настанет в полнолуние, через два дня. А после этого… поздравляю, ты станешь отцом. Следующие два дня Утер ходил по Камелоту, едва удерживаясь от того, чтобы не начать обнимать всех на своём пути. Он всё так же не мог ни на чём сосредоточиться, витая в облаках — каким станет его сын? Что его ждёт? Будет ли он великим правителем, о котором станут рассказывать легенды? Или останется в народной памяти лишь безвестным сыном Утера Пендрагона, о котором известно лишь то, что он был? Спустя два дня Нимуэ пригласила Игрейн в лес Осетир. От Утера требовалась лишь кровь, которую он с радостью сцедил в протянутый Нимуэ пузырёк. И сразу же после этого отдал приказ собирать отряд сопровождения, чтобы поехать вслед за Верховной Жрицей. Нимуэ изо всех сил отказывалась от сопровождения, но не смогла переломить упрямства Утера. Поэтому, почти прибыв на место, очертила границу, за которую запрещалось заходить как самому королю, так и его воинам. Даже привычно направившегося за ней Лиса она развернула за плечи и мягко, но непреклонно выпроводила за границу, проходившую между вековыми дубами. — И что теперь? Мне просто ждать? — взволнованно спросил Утер. — Это наш маленький женский секрет, — легко улыбнулась Нимуэ, разворачиваясь к королю. — Во время этого ритуала вблизи места Силы не должно быть ни одного мужчины. Даже хранитель Осетира на это время покинет лес. Впрочем, ты можешь пойти со мной… Утер заинтересованно подался вперед, а Нимуэ громко расхохоталась: -… если тоже хочешь стать женщиной. Утер беззлобно выругался и на всякий случай попятился, отходя за невидимую черту, соединяющую вековые деревья. Он не спал всю ночь, глядя в пламя костра и размышляя о том, как теперь изменится его жизнь. Сын… Наследник престола… Утер чуть слышно произнёс это вслух и поразился, насколько же непривычно звучит эта фраза. Хотя, порой ему было так же непривычно слышать обращение «Ваше Величество» по отношению к себе. Шум за спиной заставил вздрогнуть задумавшегося короля. Он резко вскочил и обернулся к границе между дубами, но это были всего лишь рыцари, сменяющие друг друга на дежурстве вокруг лагеря. Балинор, который уже направлялся в свой шатер, чтобы лечь спать, внезапно передумал и присел рядом с Утером: — Не спится? — Не могу уснуть, — задумчиво сказал Утер, поудобнее устраиваясь на бревне возле костра. — Представляешь, у меня будет сын. Балинор тихо расхохотался: — Представляешь, я уже слышал об этом. Ты уже рассказал об этом всем, кому только можно. По несколько раз каждому. — Я не могу в это поверить, — улыбнулся Утер. — Но… если я не справлюсь? Если не смогу его достойно воспитать? Если… Балинор по-дружески ударил Утера в плечо и широко улыбнулся: — Дай-ка я попробую одно заклинание. Нимуэ говорила, что у меня не хватит сил, но я всё же попытаюсь — вдруг получится. Смотри в пламя. Балинор протянул руку к костру и медленно, стараясь не ошибиться, прочитал заклинание. Утер внимательно разглядывал языки пламени, но ничего не видел. Он вопросительно взглянул на Балинора. Тот нахмурился и прочитал заклинание немного по-другому, изменив скорость и тон голоса. Утер еще раз посмотрел на костёр — то ли это было его воображение, то ли заклинание Балинора наконец-то сработало, но Утер увидел статного, широкоплечего и светловолосого молодого рыцаря в доспехах и алом плаще с золотым драконом Пендрагонов. Через пару секунд рыцарь улыбнулся, и Утер сразу же понял — это его сын, ведь он не мог не узнать такую родную улыбку Игрейн, сквозившую в каждой черте его мужественного и волевого лица. Утер протянул руку к пламени, и в этот же момент изображение исчезло. — Всё, больше не могу, — тяжело выдохнул Балинор, опираясь локтями о колени. — Это и впрямь очень сложное заклинание. — Спасибо, — тихо улыбнулся Утер. *** Рассветало. Солнце еще не поднялось из-за горизонта, когда со стороны заветной черты донесся звук легких шагов. Утер привстал с бревна, мигом прогоняя сонливость, и обернулся. Наградой не спавшему всю ночь королю стала ласковая улыбка Игрейн: — Всё получилось, Старая Религия ответила на зов Нимуэ. Ты станешь отцом, Утер. Вместо ответа Утер широко улыбнулся и подхватил Игрейн за талию, крепко прижимая к себе. Показавшейся через пару минут Нимуэ тоже достались крепкие объятия Утера. Верховная Жрица устало кивнула и, спохватившись, протянула королю несколько амулетов: — Дары хранителя Осетира, — вздохнула она. — Для тебя и твоих рыцарей. — Какую цену запросила Старая Религия за свою помощь? — с легким недоверием взглянув на жрицу, Утер принял подарки. — Я не совсем поняла, что имел в виду хранитель Осетира, — Нимуэ виновато отвела взгляд в сторону, — Он сказал, что эта ночь — последнее условие, которое должно было выполниться для свершения великого пророчества. Ритуал был проведен, и больше ничего нельзя изменить в судьбе Короля Былого и Грядущего. Утер непонимающе посмотрел на Верховную Жрицу. Она отвела глаза в сторону и виновато улыбнулась: — Я слишком устала. Мне нужно отдохнуть. Чуть позже, в шатре, Нимуэ бессильно присела на широкий матрас и схватилась за голову — она не рассказала Утеру о цене, запрошенной Старой Религией. И не рассказала о том, что в действительности показал ей хранитель Осетира после ритуала — пожары войны, множество убитых и раненых воинов, накрытые белыми простынями тела перед замком, драконий огонь, плавящий стены Камелота, мёртвые друиды, пытавшиеся спастись от стрел, и окровавленный топор, воткнутый в плаху на центральной площади Камелота. И больше ничего нельзя изменить. Но Нимуэ не могла не попытаться.