Мне очень плохо. Я упала с небес.
По крайней мере, меня одолевает подобное чувство сродни разбитости и полного краха. Руки упираются в вязкую жижу грязи и дрожат, когда я напрягаю их, заставляя помочь телу подняться. Оно, изнывающее от усталости, еле находит в себе силы существовать. Но я упёрто игнорирую любой отклик «возмущённых» суставов, подтягиваю ноги, твёрдо упираясь носками ботинок в землю, и медленно встаю, прикрыв глаза; мир, вновь представший пред ними, всё равно сошёлся своеобразной каруселью из чёрного и красного. Пересохшие, потрескавшиеся губы роняют обречённый вздох, и тело вновь падает вниз. Удар о землю эхом расходится в лёгких, и какое-то время я задыхаюсь, прогнувшись. Поворачиваюсь на бок и обнимаю руками колени. От земли веет холодом страха, которому я не поддаюсь. Воздух пропитан запахом крови, который не боюсь вдыхать. Я понимаю, что это всего лишь сон — очередное видение, но не знаю, проснусь ли в этот раз. «Малышка Фрэн, тебе страшно?» — один вопрос задаёт множество голосов, произнося его шёпотом, вторя друг другу, проникая в меня, заставляя сжаться сильнее и стиснуть зубы. Всё хорошо. Каждый раз происходит нечто подобное. И я уже привыкла. Я не боюсь, не боюсь, не боюсь… «Малышка Фрэн, ты чувствуешь эту боль, расцветающую в твоём теле?» — продолжают голоса, пока я пытаюсь игнорировать их и подсознательно заставляю себя проснуться. «Чувствуешь этот холод?» Кожа покрывается мурашками, спазмы в суставах усиливаются. Моё собственное тело меня предаёт. Но я не боюсь. «Чувствуешь ли ты, как в тебя проникает Смерть, глупенькая малышка Фрэн?» — голоса становятся чуть ли не насмехающимися. Я протяжно выдыхаю, отрицая всё сказанное ими. — Нет, — произношу я, не узнавая своего голоса — робкого и слабого. Жмурю глаза и чувствую, как щёки становятся влажными. Рефлекторно тянусь к ним пальцами. «Я плачу?» — скользит в голове мысль, которая сразу тает в пространстве, когда я вижу кровь на подушечках пальцев. — Нет… — снова произношу я, чувствуя, как сами собой глаза раскрываются шире. — Нет! Нет! Нет! — лихорадочно захожусь я, снова плотно закрывая глаза. Я снова упираюсь ладонями в землю, наполненную страданиями и холодом страха; глубже вдыхаю воздух, горький и пропитанный кровью; закусываю до боли губу, подтягиваю ноги, пока не упираюсь ботинками в почву, и встаю. Пусть шатаясь, пусть ещё ощущая боль ноющих суставов, но заставляю себя подняться. Это своеобразная игра. И, чтобы не умереть, мне нужно встать. Чувствую дрожь по телу, чувствую, как задыхаюсь, но стою. Гордо вздергиваю подбородок и устремляю взгляд, полный решимости, вперёд. Чёрно-красный мир снова заходиться в карусели и распадается на части. И только тогда я снова позволяю себе упасть, чувствуя мягкость матраса кровати в своей комнате. Я быстро открываю глаза, просыпаясь, отдергиваю голову от подушки и резко принимаю сидячую позу. Ноги накрыты одеялом. У подножья кровати мирно спит Мистер Полночь. Я испуганно оглядываюсь вокруг, но вижу только знакомые стены, не дающие ни намёка на опасность. Их едва касаются лучи солнца, проникающие через окно. Из лёгких вырывается вздох облегчения. «Значит, я победила!» Смотрю на свои руки — они дрожат. Мне страшно. Я боюсь.***
— Значит, и этот эликсир тебе не помог, — констатирует Великий Волшебник, расхаживая из стороны в сторону и шарясь по полкам, звеня разными бутылочками с разноцветными жидкостями. — Странно, один из Валок достал мне его из самой Пятой Реальности. Он уж точно должен был устранить все кошмары из твоего сознания. Я лишь молчу, отводя взгляд в сторону, вспоминая, сколько раз я уже просила Волшебника о помощи и сколько разных вкусов познали мои вкусовые рецепторы. Горькие, сладкие, острые, солёные, кисловатые… И всё не то. И я вроде понимаю, что дело вовсе не в моей психике, а в предназначении быть «Хранителем ключа», а также «Избранной пятью Реальностями». Но всё же мне хочется надеяться на проблемы «обычного человека», кем уже вряд ли являюсь. Мой разум, за столько лет пребывания в Иверсте, явно претерпел изменений, хотя тело взрослело медленнее его. Чтобы повзрослеть на один год, нужно было прожить в Иверсте десять лет, хотя в моём родном мире порядок времени не менялся, обгоняя меня. Чтобы не сойти с ума, я вела календарь, по которому знаю, что сейчас мне шестнадцать. — Странно, — прикладывая указательный палец к губам, задумчиво произносит Великий Волшебник, а потом, управляемый какой-то резко нагрянувшей мыслью, принимается носиться по комнате быстрее обычного. Пока не останавливается посреди неё, подняв руки, что вызвало во мне острое чувство дежавю. Звучат странные слова заклинания, и на полу вскоре появляется Звезда Иверсты — Омка Беи. — Что вы собираетесь делать? — интересуюсь я, чувствуя, как встревоженный Мистер Полночь, начинает тереться о мои ноги; чувствуя, как воздух сочится сильной энергией, хотя и приятной, своим неким «светлым» посылом. — Чувствую, дитя, что твоя проблема намного глобальнее, чем мы о том думали, — начинает объяснять он, склоняясь над звездой и упираясь ладонью в её центр. — Мне нужна помощь Величайшего Путеводителя Неба. Небо видит всё и знает ответы на все вопросы. Я молчу, предполагав, что меня должно было настигнуть что-то подобное, но неприятное ощущение кома в горле избежать все равно не удаётся. Волшебник выглядит напряжённым. По его телу будто мечутся молнии. Поражённо я вдыхаю, пятясь назад. Воздух в помещении становится насыщеннее, гуще. Свечи гаснут так же, как и огонь, на котором что-то варилось в котле. В проём, который служит входом и выходом из пещеры, врывается ветер и развевает мои волосы, которые давно отросли и уже доставали до плеч. Я заправляю лезущие в лицо пряди за уши. И вскоре всё постепенно прекращается. Свечи вновь зажигаются. Не раскрывая глаз, Волшебник произносит что-то из своего видения, будто повторяя за кем-то:— Безликая душа, познавшая отчаянье и крах, сможет помочь изгнать навеки Избранника пяти реальностей — Смерть, приходящую во снах.
На какое-то мгновение в пространстве виснет тишина, не позволяющая словам вырываться из уст. Первой очнулась я: — И что же это значит? Волшебник усмехается, как-то досадно сведя брови. — Придётся тебе, дитя, вернуться в свой родной мир и искать кого-то подходящего описанию Омка Беи, — он поднимается, и очертание звезды на полу тает. Я опускаю взгляд на Мистера Полночь; его встревоженный взгляд устремляется ко мне в ответ. Меня не пугает перспектива возврата в собственный мир. Я часто это делала (оттуда и календарь и ещё много некоторых вещичек), это было не сложно для хранителя ключа — меня — и защитника врат — Мистера Полночь, который, собственно говоря, указывал на двери в другие миры, к которым мне нужно было только подобрать ключ. Как найти нужного человека, если с людьми я уже долгое время не общалась? Я вздрагиваю, будто резко замерзая, а затем обнимаю себя руками. — Но зачем мне этот кто-то? — Его глаза видят дальше твоих. Ультра Реальность играет с тобой злую шутку. Одной тебе не справится. Нужно очистить её от грязи. Но, чтобы что-то побороть — нужно видеть, с чем ты борешься, — разглагольствует старик, сведя руки за спиной. Я напрягаюсь. — Мне нужны таблетки? С ними я могла бы обойтись без помощника? — предполагаю я, хватаясь за последние надежды. — Ты о красных бобах? — выгибает бровь Волшебник. — Думаю, да. Но, их больше не существует. Да и тебе некогда их искать, — говоря это, он снова шарится по полкам, доставая оттуда маленькую бутылочку со странной медного цвета жидкостью. — Вот, мы пойдем другим путём. Этот эликсир поможет тебе не спать пару ночей, но потом… кошмары обнимут твой разум снова. Неуверенно забирая снадобье из рук Волшебника, я снова смотрю на котика, будто советуясь с ним. — Не волнуйся, моя дорогая, мы справимся! — отвечает на мой взволнованный взгляд он, и я облегчённо выдыхаю. — Спасибо, сэр Великий Волшебник, — благодарю, собираясь на выход из пещеры. — Да прибудет с тобой благословение звезд, дитё! — его басовитый голос заполняет стены пещеры, создавая шум в ушах. И резкая тишина, когда я вновь оказываюсь снаружи, переключая зимнее время на весеннее на маленьких часах, как и было по велению природы.***
Оказавшись вновь в своей комнате, я в спешке собираю рюкзак, пихая туда вещи первой необходимости. И останавливаюсь лишь тогда, когда улавливаю мелькающий силуэт себя в зеркале. Будто уже забыла, как выгляжу. Легко потерять свой образ среди общества, где отличаешься потому, что не похож ни на дерево, ни на куст, овощ или насекомое, и тебе никто не напоминает о том, что ты — это ты. — Как думаешь, какое сейчас время года дома? — не смотря на то, как я привыкла к Иверсте, Третью Реальность навсегда оставила в своём сознании под понятием «дом» — место, где я родилась и, как-никак, но всё же была счастлива, пусть и не долгосрочно. — Зима, — отвечает Мистер Полночь, потягиваясь, лёжа на матрасе кровати, а потом котика окутывает сладостная дрёма. — Зима, значит, — повторяю я, снова посмотрев в своё отображение и достаю из шкафа вещи потеплее: черную водолазку, серую толстовку, утеплённые зауженные брюки. Почему именно зима связана с многочисленными загадочными происшествиями? Великого Волшебника, например, на горе Котрэм можно застать только в зимнее время. И сейчас я должна найти безликого в Третьей Реальности, когда там повсюду снег и морозный ветер щиплет лицо. Хотя я прекрасно знаю ответ. Мне вызвались помогать звёзды. А зимой они светят ярче.