Наследник

Кейтилин представляла себе Черный замок мощным и грозным, с высокими башнями и крепостными стенами, окруженными глубоким рвом. На деле же, подъезжая к кучке строений, беспорядочно разбросанных у подножия Стены, чьи ледяные уступы терялись в низком сером небе, она не сразу поняла, что долгому, тяжелому и полному потерь пути наступил конец. Серый Ветер, ради освобождения которого сир Рейнальд Вестерлинг пожертвовал жизнью, ворвался в пиршественный чертог Близнецов, раздирая ударами когтистых лап всех, кто вставал у него на пути, и вызывая панику в рядах убийц, благодаря чему Робб и Кейтилин смогли вырваться из замка, спрыгнуть с моста в бурлящую реку и спастись. Кейтилин чувствовала, что Робб, как израненный волк, стремится добраться до логова, чтобы зализать раны. Только логова у него больше не было. В Винтерфелле сидели Болтоны, предавшие и продавшие Ланнистерам своего короля. А король, как простой разбойник, скитался по лесам, собирая немногих своих людей, уцелевших после резни. Их было слишком мало, чтобы Робб осмеливался хотя бы мечтать о штурме Винтерфелла. Их было мало, чтобы пытаться атаковать Перешеек, все еще удерживаемый железнорожденными. Но их смогли найти жители Сероводья и переправили через болота на своих лодках, а дальше Робб и остатки его войска, держась вдали от Королевского тракта и широких дорог, двинулись к Стене. — Ты идешь не туда, — пыталась убедить его Кейтилин. — На Стене тебе не помогут, обеты, которые приносят братья Ночного Дозора, не позволяют им вмешиваться в дела Семи Королевств. Тебе стоит обратиться за помощью к кому-то из лордов. Лучше всего к Мандерли. Он — богатейший из твоих знаменосцев, если он поддержит тебя, вместе вы одолеете Русе Болтона. — А если он решит поддержать Болтона? — Что заставляет тебя так плохо думать о Мандерли? Он не Фрей. — Я не думаю о нем плохо. — Робб говорил спокойно, и это холодное, отстраненное спокойствие пугало Кейтилин больше всего. Лучше бы он кричал или плакал, чем пытался похоронить свою боль под слоем льда. — Его сын — в плену у Ланнистеров, и я никак не могу его вызволить. Поэтому я не имею права осуждать его, если он решит принести присягу Джоффри, только чтобы его сына вернули живым. Я не могу осуждать никого из лордов, кто решит поступить так же. Они доверились мне и доверили своих сыновей, а теперь большинство из них убиты. Я не могу идти к ним просителем. Я должен отомстить и одержать победу, и тогда они сами придут ко мне. Он помолчал и добавил: — В беде волк может довериться только своей стае. Она знала, что он вкладывал в эти слова, но предпочла истолковать их по-своему. — Тогда давай отправимся в Долину. Лиза — моя сестра и твоя тетка, она не выдаст тебя Ланнистерам... — Да, проклят тот, кто проливает родную кровь, — с мрачной усмешкой ответил Робб. — Так же, как и тот, кто нарушает закон гостеприимства. Но для того, чтобы меня, связанного, отправить в Королевскую Гавань, даже проливать кровь может не понадобиться. Нет, на Лизу нельзя полагаться. Если бы она собиралась помочь, то могла сделать это много раз, когда я не был в столь плачевном положении. Что может сподвигнуть ее теперь, если она оставляла без ответа все мои прошлые просьбы? — Возможно, ее лорды смогли бы убедить ее, — осторожно начала Кейтилин, обрадовавшись уже тому, что он спрашивает, а не категорично отвергает ее слова, — если бы ты переписал завещание и назначил своим наследником одного из своих родственников из Долины... — Нет! — глаза Робба сузились, в них заполыхала ярость. — Моя стая — это не Лиза и не лордики из Долины, которых я в глаза никогда не видел. Моя стая — это мои братья и сестры, и из них всех у меня остался только Джон. Он меня не предаст. Когда мы будем вместе, мы придумаем, как нам победить. — У тебя больше нет ста человек, которых ты бы мог предложить вместо него в черные братья, — напомнила Кейтилин. — Когда я возьму Винтерфелл и покараю изменников и убийц, у меня будет достаточно рекрутов для отправки в Ночной Дозор, — отрезал Робб. — Мормонты — один из самых верных Старкам домов, лорд Джиор пойдет мне навстречу. Исчерпав аргументы, Кейтилин умолкла. Разум ее был в смятении: всей душой она желала сыну победы, но мысль о том, что бастард займет рядом с ним место своих законных братьев, ее погибших сыновей, не могла не быть горькой. Не говоря уже о том, что жена Робба Джейн осталась в Риверране, которому теперь придется выдержать всю мощь армии Ланнистеров. В отсутствии Робба обороной замка руководил Бринден Черная Рыба. Кейтилин полностью доверяла своему дяде и знала, что он сделает все возможное и невозможное, чтобы маленькая королева Робба не попала в руки врагов, но, пока они были в разлуке, не оставалось никакой надежды, что у Робба родится сын. И один удар меча или арбалетный болт могли освободить трон короля Севера для Джона Сноу. Когда бастард уехал в Ночной Дозор, Кейтилин была рада. Она думала, что наконец избавилась от этого вопиющего напоминания об измене мужа, которое всегда, с самого начала их совместной супружеской жизни в Винтерфелле, находилось под самым ее носом. Она была бы рада забыть о нем совсем, но не получалось. Бастард возникал в ее памяти каждый раз, когда она вспоминала детские проказы Робба, ведь детьми они были неразлучны, как Кейтилин ни пыталась этому препятствовать. Его лицо — так похожее на лицо ее покойного мужа — иногда виделось ей в чертах статуи Воина, воплощения мужества и стойкости, когда она молилась Семерым. И, конечно, она никак не могла перестать думать о нем, когда Робб назначил его своим наследником. Но она никогда не размышляла о том, какой могла быть жизнь бастарда ее мужа в Ночном Дозоре. Теперь же, разглядывая приблизившиеся башни, одна из которых обгорела, у второй были обломаны зубцы, а третья рисковала обвалиться в любой момент, остатки разрушенных бревенчатых строений и заваленные ломаным камнем дворы, Кейтилин ощутила мимолетное стеснение в сердце, представив, что мог испытывать здесь мальчик, привыкший к полной довольства жизни в Винтерфелле. Но тут же подавила в себе это чувство. Ее детям была уготована судьба куда более горькая. Ее прекрасным девочкам, ее несчастным маленьким сыновьям. Сначала Кейтилин показалось, что замок безлюден. Но затем она заметила черные фигурки, копошащиеся на деревянной лестнице, пристроенной к ледяной поверхности Стены, и другие, совсем маленькие, как черные точки, на ее вершине. Кейтилин вслед за Роббом въехала во двор замка, где несколько одетых в черное мужчин бились друг против друга учебными мечами. Завидев маленький отряд, они опустили свое оружие. Раздались возгласы: — Кто это? Кейтилин пожалела, что у Робба не осталось знамени Старков, которое можно было бы развернуть, чтобы избежать этого последнего унижения: короля Севера, чей дом был всегда опорой Дозору, не узнают на Стене. Но Серый Ветер, державшийся у его стремени, послужил опознавательным знаком не хуже, чем знамя. — Седьмое пекло, еще один лютоволк! — Это Старки! — Король Севера! — и печальным эхом отозвалось: — Король, потерявший Север. Робб сжал челюсти и спрыгнул с лошади в размокшее снежное месиво, покрывавшее двор. — Сообщите лорду-командующему! — догадался кто-то, и какой-то миловидный мальчик бросился через двор к длинному каменному зданию. А затем дозорные расступились, пропуская вперед невысокого мужчину, за которым по пятам следовал белый лютоволк. Кейтилин сразу узнала бастарда. Выросший и возмужавший, с лицом, отмеченным шрамами, он стал еще больше похож на ее Неда, и это сходство вдруг кольнуло ее, вызвав почти физическую боль. Не дойдя пары шагов до ее сына, бастард преклонил колено. — Ваша милость. Кейтилин перевела взгляд на Робба. Его лицо отражало целую бурю эмоций. — Джон, — голос его на миг прервался. — Джон, чтоб тебя! Встань сейчас же. Бастард поднялся, и через мгновение они уже обхватили друг друга, тряся и хлопая по плечам. Лютоволки, белый и серый, обнюхались, потом сорвались с места и помчались куда-то бок о бок, раскидывая мощными лапами снег и грязь. — Боги, — шептал Робб, — боги, как я рад тебя видеть! — Я тоже, — бастард слегка отстранился, не разнимая объятия. — До нас доходили противоречивые вести... О том, что ты погиб в Близнецах. — Я — нет. Но большая часть моих людей погибла, — с горечью произнес Робб. Он продолжал сжимать плечи брата, будто боясь, что стоит отпустить его, и он исчезнет. — Джон, — Кейтилин не хотела показаться жестокой, прерывая их встречу, но короля Севера должно было встречать командование и офицеры. — Нам необходимо поговорить с лордом Джиором Мормонтом. Как можно скорее. Бастард посмотрел на нее. Старковский взгляд, холодный и бесстрастный, но в обращенном на нее взгляде Неда всегда угадывалось тепло. В этих глазах тепла не было. — Леди Старк, — он наклонил голову. — Лорд Джиор Мормонт погиб. Робб нахмурился. — Мне очень жаль. Но тогда у вас должен быть новый лорд-командующий. Не знаю, как его назначают... — Его выбирают все братья. — И когда выборы? — Выборы уже были. — Да не медли же так, Джон! Почему из тебя каждое слово будто клещами вытягивать приходится? Кого выбрали? Кейтилин тоже не могла понять, отчего замялся бастард, как и того, почему молчали все дозорные вокруг них. Может быть, их ждут скверные известия? Новый лорд-командующий — приспешник Ланнистеров?.. — Меня. Кейтилин сразу поняла, что это правда — и по тому, как держался бастард, и как почтительно наклоняли головы другие дозорные. Она лишь понадеялась, что на ее лице не написано так отчетливо изумление и растерянность, как на лице Робба. А еще ее сына эта новость явно расстроила. Кейтилин же, наоборот, почувствовала облегчение. Пусть бастард командует Ночным Дозором, тогда он не будет наследником ее сына.