Тебе никогда не скрыться от смерти

Джун медленно приходила в себя. Голова раскалывалась на множество мелких кусочков, словно кто-то беспощадно бил ее в течение очень долгого времени. Совсем не чувствовав свое тело, девушка все равно не прекращала свои попытки пошевелить хоть какой-нибудь конечностью, но безрезультатно. Совсем рядом доносились чьи-то голоса, очень напоминающие Нию и Кая. Они волновались за нее? Снова провалившись в небытие, шатенка оклемалась только к вечеру. В комнате было очень темно и тихо. Джун слабо промычала и приподняла голову с влажной подушки, посмотрев в сторону окна. На улице шумел дождь и где-то громыхала гроза. Сверкнувшая молния на секунду осветила помещение. Рядом с кроватью, на которой она лежала, стояла тумба, с полностью наполненным стаканом с водой. Облизнув пересохшие губы, Джун вновь попробовала пошевелиться. И на этот раз успешно. Вытянув правую руку из-под одеяла, девушка едва коснулась кончиками пальцев стекла, как еще одна молния ударила где-то рядом. Шатенка от испуга дернулась и случайно смахнула стакан с тумбы на пол. Он разбился, а столь желанная жидкость струйкой потянулась к окну между досками деревянного пола. Раздраженно прорычав что-то под нос и прикрыв веки, Джун тяжело вздохнула. Она осталась так лежать еще какое-то время и почти провалилась в сон, когда за стеной послышались шаги и кто-то вошел к ней в комнату. Она услышала тихие шаги, прошагавшие до окна, увидела тени от рук, тянущиеся к окну и открывающие его, впуская в помещение свежий и довольно прохладный воздух. Мурашки волнами прошлись по ее телу. А этот человек все еще стоял и смотрел в окно. А может быть просто слушал, как умиротворенно капает дождь с крыши и бьется об отлив, разлетаясь на несколько мелких капель вокруг. На Джун нахлынули воспоминания. Девушка вспомнила свою жизнь в Ниндзяго-Сити. Вспомнила тихие вечера в своей небольшой студии, свои намалеванные картины, которыми она обвесила все стены, горячий кофе со сливками по утрам и какой-нибудь очередной фантастический фильм под вечер, с большой банкой сырного попкорна. «Давненько я не смотрела фильмы.» — эхом пронеслось у нее в голове. И когда она их снова посмотрит? А человек все стоял у окна, словно его и не было. Но Джун догадалась о личности этого посетителя. Снова приподняв голову, она слабо произнесла одну культовую фразу из ее любимого фильма: — И все эти мгновения затеряются во времени, как слезы в дожде… Человек отошел от окна и подошел к кровати. Хоть в комнате и было темно, но шатенка все равно чувствовала устремленный на нее взгляд пронзительных зеленых глаз. — Не знал, что ты смотрела этот фильм, — с улыбкой произнес ее зеленоглазый посетитель. Джун усмехнулась. — Ты много чего обо мне не знаешь. — Это точно… — парень грустно улыбнулся, потянувшись к лампе и включив свет в комнате. Джун зажмурилась, постепенно привыкая к яркой лампе и рассматривая комнату уже при свете. Ничего интересного. — Эй! — Джун перевела взгляд на Ллойда, — Я рад, что ты теперь снова с нами! — Соскучился? — мягко произнесла девушка. — Да, — подтвердил блондин, но чуть тише добавил, — очень… — Уже заценил мою крутую новую руку? — с любопытством поинтересовалась она, поднимая над кроватью свою механическую левую конечность и попутно сама рассматривая ее, при ярком желтом свете лампы. — Да, заценил, — пассивно ответил парень, пододвигая стул к кровати и присаживаясь рядом с ней. — Мне очень жаль, что все так получилось. — А мне нет! — тут же ответила шатенка, пытаясь повернуться на бок, лицом к нему. — И почему же? — с любопытством поинтересовался он. — У меня на родине научились регенерировать оторванные или ампутированные конечности, а также другие отсутствующие органы. Это древние знания, передающиеся из поколения в поколения. Девушка протянула механическую руку и дотронулась холодным металлом пальцев до его щеки. Ллойд накрыл ее своей рукой и прикрыл веки, рвано выдыхая. — Я жду не дождусь, когда ты сможешь там побывать и увидеть все своими глазами. Тебе там точно понравится! — Ну, может когда это все закончится… В этот момент дверь распахнулась и в помещение влетела радостная Ния, кинувшись обнимать опешившую шатенку. За Нией вошли и остальные. Джун и не заметила, пока обнималась со всеми, что Ллойд незаметно удалился из комнаты, исчезая в свете ярких ламп коридора.

***

Спустя пару дней освоения в новом мире, Джун успели просветить во все нынешние дела. Ния очень эмоционально рассказывала, как они вытащили девушку из больницы, постоянно жестикулируя руками и запинаясь в словах, а Кай параллельно ей поддакивал и выждав нужный момент, вставил свои яркие ощущения от опыта полета на украденном из лаборатории реактивном ранце. Джун не переставала улыбаться — укутанная в теплое, длинное худи желтого цвета и черные ботфорты, шатенка держала в руках чашку с горячим шоколадом, и с искринкой в глазах следила за каждым движением друзей, взирая на них своими живыми глазами и быстро кивая головой, когда Джей предложил подлить еще немного. Ллойд стоял в проходе, в самой тени, издалека наслаждаясь открывшейся идиллией в его команде. Впервые за долгое время. Хоть сейчас с ними и не было Скайлор, почти никто не унывал, даже Кай ходил бодрячком, но немногие догадывались о внутренних и очень сильных переживаниях Мастера Огня, особенно, когда тот оставался наедине с собой и своими мыслями. Блондин видел, как Кай с Коулом стараются не пересекаться, ведь брюнет по-прежнему чувствовал себя виноватым в том, где сейчас находится любимая его лучшего друга, который, в свою очередь, постоянно косился на Беккета. Ния постоянно утешала своего брата, обнимала его и поддерживала, убеждая в том, что со Скай все в порядке. И, казалось бы, Кай сам в это верил, если бы не его частые вопросы о том, когда же они, наконец, пойдут ее вызволять. Ллойд же, напротив, не торопился, ведь Коул и Зейн все еще не расшифровали данные на чипах, но, к счастью, парни были близки к этому. Поэтому, когда сегодня утром, после бессонной ночи, Зейн на весь цех начал орать с Коулом на пару, перепугав всех до усрачки, о том, что они смогли взломать чип, все начали суетиться и составлять план завтрашнего захвата здания, где проживал правитель мира, который должен будет освободить его для Короля Эльфов завтра же. Кроме того, в этот день, вечером, будет проводиться вечеринка во всем пентхаусе, на которую ниндзя собираются проникнуть, дабы разузнать побольше информации о прибытии Никанора и сестры Джун, их приспешников и местоположении Скайлор. Но Ллойд несколько раз подчеркнул о важности присутствия на вечеринке Кейна, ведь парень — ближайший человек к Иакову, а это значит, что он тоже должен знать важную для ниндзя информацию. Все радовались до того момента, пока Зейн не наткнулся после взлома чипа на множество зашифрованных файлов, в каждом из которых находилось еще больше файлов, определенно увеличивая их количество и время на распаковку Зейном их самих, в одном из которых находилась сама информация, как предполагал Мастер Льда, которого команда в шутку прозвала «Хакером». — С помощью Пиксал мы бы за две секунды нашли нужный файл среди такого их количества! Ну а что теперь? Она уничтожена, все ее данные, они…исчезли! Ее просто не стало! Как будто и не было вовсе! — высказывался утром Зейн Ллойду, откидываясь в кресле и закрывая лицо руками. — Она навсегда останется в наших сердцах, как и память о ней! — ответил тогда Ллойд, искренне переживая за друга. — Знаешь, я словно лишился частички себя в тот момент, — добавил Зейн. — словно какая-то моя часть исчезла вместе с ней. И я не совсем понимаю, какая именно. Я ведь машина, но чувствую… Прошло полдня, а Зейн все еще не выходил из специально отведённой им с Коулом комнаты с мониторами и компьютерами. «Как же много легло на плечи Зейна, особенно после смерти его цифровой подружки.» — подумал Ллойд перед тем, как поймать на себе мимолетный взгляд Джун, направленный в темноту, в которой до сих пор скрывался Ллойд, даже ни разу не шевельнувшийся за это время. Шатенка искренне не понимала, почему за все эти два дня Ллойд к ней больше ни разу не подходил, а лишь наблюдал издалека, думая о чем-то своем. Чувствовать на себе постоянный, изучающий взгляд — это как вариться в котле томительно ожидания, совершенно не предполагая, чего ожидать дальше. Джун поставила кружку и вышла из-за стола, направляясь к темному коридору, который встретил ее своей леденящей открытую кожу прохладой. Декабрь как никак. В конце коридора открылась дверь и одинокий силуэт исчез на улице, омраченной темными тучами. Медленно двигаясь по коридору в направлении выхода, девушка прислушалась. Начался дождь. Тихо открыв проход во внешний мир, Джун вдохнула дождливый воздух и сделала несколько шагов вперед. Дверь тихо закрылась за ее спиной. С крыши капала вода, образовывая в метре от нее лужи. Глубокие, грязные лужи, своим отражением коверкая реалии этого мира. — Иди обратно, заболеешь еще. — невнятно, но грозно послышалось за ее спиной. Ллойд стоял по правую руку от двери, прислонившись спиной к стене, держа во рту белую, слегка помятую сигарету. Левой рукой он поднес зажигалку, кончик вспыхнул, и блондин затянулся, выдыхая темный, растворившийся в воздухе дым. Джун обернулась к нему и скрестила руки на груди. — Почему ты избегаешь меня? — прямо спросила она, театрально надув свои пухлые губки. — Ты сама не подходишь. — просто ответил он, повторно затягиваясь и пальцем постукивая по сигарете, сбивая образовавшийся пепел. Девушка слегка приоткрыла рот от такой наглости и снова его закрыла. Готовые мысли и вопросы мигом разлетелись в ее голове, словно сдутый шарик они носились и никак не хотели собираться в кучку. Ветер донес до нее запах сигаретного дыма и шатенка мысленно выругалась. Старая и вредная привычка дает о себе знать, неприятно пульсируя в легких, но она больше никогда не поддастся и не возьмет эту отраву в рот. А Ллойд все стоял и стоял, все смотрел и смотрел на Джун, медленно затягиваясь из раза в раз. — Ну вот что ты на меня так смотришь? — наконец не выдержала она, всплеснув руками. — Нельзя? — усмехнулся он. — Ты изучаешь меня так, словно в моем обличие находится кто-то другой! В чем проблема? — Не знаю, — повел плечом парень, отрывая от девушки взгляд и смотря куда-то вверх. — может быть… я просто начал замечать то, чего не замечал ранее? — И что же ты начал замечать, Ллойд Гармадон? — Этот шрам у тебя на скуле, он ведь был там и раньше. Джун дотронулась кончиками пальцев до правой скулы своей здоровой рукой, нащупав маленькую тонкую линию. Тяжелые воспоминания отдались болью в ее висках, шатенка нахмурилась. — Когда мы переодевали тебя из больничной робы в обычную одежду, твои ноги и тело были усеяны шрамами, и они точно были получены очень давно. — Какое тебе дело до моих шрамов? — начала злиться девушка, хмуря темные бровки. — Хочу узнать откуда они. И твоя татуировка на шейных позвонках. Еще в нашем храме она привлекла мое внимание, но особого значения я ей, почему-то, не придал… — так же просто ответил блондин, бросая окурок в лужу. Девушка переминалась с ноги на ногу, пытаясь унять дрожь в коленях, и перевела взгляд с парня на металлические коробки рядом. Крыша, что была над их головами, отлично защищала от дождя, но не от ветра, который слабо развивал ее отросшие до лопаток локоны, словно играя с ними. Мысли еще больше притупились и под таким давлением хотелось позорно сбежать подальше отсюда и спрятаться где-нибудь в глубине их временного дома, не показываясь никому на глаза в ближайшие часы. Но это было не в ее духе. — Можешь смотреть на меня сколько хочешь. Я не обязана просвещать тебя в детали своего прошлого! — молвила шатенка, вновь посмотрев ему в глаза, пытаясь скрыть дрожь в голосе, надеясь, что блондин не уловил этого. Ллойд странно улыбнулся. На мгновение ей даже показалось, что он ждал этих слов. В воздухе повисло тяжелое напряжение. А ведь он начал уже догадываться. В попытках унять свою внутреннюю дрожь, шатенка сильно прикусила нижнюю губу, почувствовав через пару секунд металлический привкус крови во рту. Вот черт. Не успела она и вздохнуть, как вдруг резко была схвачена Ллойдом и мгновенно прижата спиной к стене. Шатенка шумно выдохнула. Их с блондином разделяло всего несколько сантиметров. — Я знаю, что это за символ! — гневно процедил он. — И как я только в храме этого не вспомнил? Джун испуганно глядела в его расширенные зрачки, прижатая всем телом в деревянную стену. Из глаз самой девушки невольно потекла слезинка, медленно ползя вниз по мягкой щечке. — Это знак предательства! — продолжил парень, — Ты не сама ушла из своего мира, тебя выгнали! Но за что? Что ты такого там могла натворить? Джун начала задыхаться от поступившего кома к горлу. Истерика плавно накрывала ее своим одеялом, девушка громко всхлипнула и из глаз с еще большей силой полились слезы. Ее глаза смотрели уже куда угодно, но только не на парня, не выдерживая такого прямого взгляда. — Неужели ты нам врала все это время? А ведь мне сразу показалась твоя история очень сомнительной! — не унимался блондин, схватив Джун за челюсть своими пальцами и крепко сжимая, после чего слегка дергая в сторону, заставляя ее посмотреть на него. Их взгляды вновь пересеклись и на этот раз коленки Джун точно подкосились. Слезы лились ручьем уже по кистям Ллойда, оставляя на них мокрые и извилистые дорожки. Ее сжатые в трубочку пухлые губки лишь тихо подрагивали в темноте. — Если я не прав, ты так и скажи, и я отпущу тебя! — одаривая девушку своим дыханием, блондин лишь сильнее вдавливал ее в стену. — Может у вас с сестрой не было никаких ссор? И ты просто втираешься к нам в доверие? Хочешь подставить нас? Его можно понять: страх лидера за друзей и боязнь их потери овладевали им, а ранние подозрения Джун во лжи лишь подтверждались неоспоримыми фактами, основанными на наблюдении уязвимости Джун, когда она была без сознания. — Да кто-ты вообще такая? — сорвался на крик Ллойд. — Пиксал мертва и я больше не допущу, чтобы кто-то еще погиб! И если я завтра найду подтверждение своим словам… мы убьем вас всех! — Однажды… — прерывисто всхлипнула Джун, наконец набравшись смелости, — ты будешь извиняться передо мной за это! Найдя в себе силы и оттолкнув Ллойда в сторону, девушка в истерике скрылась в темном коридоре, придерживая рот рукой, чтобы ее не услышали остальные. Ее всю трясло, как сухой лист на сильном ветру. Дойдя до лестницы, шатенка без сил рухнула под ступеньками, за большими картонными коробками, и начала тихонько рыдать, свернувшись калачиком и уткнувшись личиком в коленки, вспоминая старые душевные раны, покрывшиеся толстой коркой, которую так не хочется отрывать.