Поговорим о погоде и почему мы встретились

       Ветви деревьев, что растут прямо под окнами моей палаты, громко ударяют по стеклу при каждом порыве ветра, заставляя отложить детектив в сторону, наблюдая за стихией за окном. Да, проведя здесь три дня, могу с точностью сказать, что инфраструктура московских клиник налажена, а вот с развлекательной программой здесь все ещё туго. Полное отсутствие каких-либо общих комнат отдыха, помещений с собраниями томов книг и телевизором. Поэтому единственным местом, куда я постоянно смотрю — это белый потолок. Самый обычный потолок, светлая палата, звук падения капель в капельнице, висящей над моей головой и несоленая еда. Почему врачи заставляют есть больничную еду, если я вынужден здесь находится не из-за проблем с желудком? А заказывать еду — вообще мрак, ее изымают ещё на вахте первого этажа. Супер.        Тот случай сыграл определенную роль в моей жизни, подкосив ее на какое-то время, выбив из колеи. Я должен был ехать в аэропорт, оттуда отправляться в Якутию на сделку, где готовился контракт на поставку нефти в столицу. Конечно, Никита Сергеевич сделал это за меня, но черт, я упустил возможность увидеть республику Саха своими глазами. Вспомнив, что сказал маме, когда она звонила из Америки:"все что не делается, делается к лучшему», перелистнул страничку произведения, забыв о насущных проблемах.        Стук в дверь, в палате появляется следователь по делу, которое я закрыл, не желая искать невиновных, понимая, что я сам напросился, защищая права и свободы девушки. — здравствуйте — отдает честь, присев на стул неподалеку. Я приподнимаюсь, чтобы ровно сесть, закрыв книгу. — я решил, что вам будет это интересно — кладет ко мне на колени две фотографии — и ещё, мне показалось, что гражданка Аврора Павлик вам не безразлична — улыбнувшись, он поправляет ворот служебной ветровки. — Павел Аркадьевич, я считаю, что это не ваше дело — взяв в руки фотографии, на которых изображена Аврора, ее запястье находится в хватке того парня, по чьей заслуге мне не разрешают вставать с койки. Следующая карточка иллюстрирует, как девушку, водрузив на плечо, пихают в машину. — какого черта вы сфотографировали это! Почему не вмешались! Вы давали присягу! Это ваша обязанность! — резко вскочив с кровати, шиплю от неприятных ощущений иглы, что только что вышла из моей руки, висящая на штативе. — я думаю, вам стоит прилечь — негромко говорит он. — вы в своем уме?! Зачем вы пришли ко мне с этими фото похищения! Что за цирк вы устраиваете?! — громко кричу, я нахожусь в состоянии гнева, отвращения и страха. Где она сейчас? Что с ней? Не знаю, нормально ли это, но кажется, я влюбился. — Егор Николаевич! Вам нужно прилечь! — взволнованная медсестра влетает в помещении. — готовьте расписку на выписку, я больше не буду лежать в этом учреждении — начав сразу же переодевать больничные тапочки на кроссовки, собираясь ехать к Авроре, узнав адрес ее жительства. — мы не можем прослушать телефон, номер недействителен, дома тихо, кажется, никого — следователь мнется на месте. — скажите мне адрес — требую, накидывая на плечи куртку. Спина немного болит, но жить можно. — Советская 16, корпус 7, квартира 17 — смотря в бланк, называет он.        Написав расписку об уходе, честно сказал, что врачи не будут нести ответственности, если со мной что-то случится. Мне крупно повезло, что сегодня в больнице не было главврача, поэтому поклялся медсестре посещать капельницы каждый день. Все таки, это не простуда.        Побывав у себя дома, еду на такси и снова вспоминаю ее карие шоколадные глаза, в которых читался страх, благодарность и некая заинтересованность. Наверняка, я сам напридумывал все, посчитав, что я ей симпатичен. Я не тяну на романтика, но могу отдать жизнь за человека. Проверено, как говорится.        Заехав в двор, ищу глазами служебную машину, потому что я вызвал по этому адресу специалиста с болгаркой. Да, я не имею никакого права выламывать дверь, но вдруг в ее квартире я смогу найти зацепку, где она сейчас. Хоть бы он не увез ее в Румынию, о чем и говорил тогда. Встретив мужчину в униформе, радуюсь, что в этом доме не работает домофон. Поднимаемся на этаж. — наденьте тоже очки, а то вдруг искра попадет, и держитесь на расстоянии. Это займет пару минут — оповещает седой мужчина, выполняя свою работу. Сине-красные искры, инструмент с глушителем, пару минут, и дверь с грохотом срывается с петель, падая на пол в прихожей. — огромное спасибо, помощь больше не нужна — засунув пару пятитысячных купюр в наружный карман, захожу в тихую квартиру, подстраховываясь пистолетом, лежащим в кобуре, что крепится на ремень. Мне никогда раньше не доводилось им пользоваться, но разрешение на пользование травматическим оружием у меня есть. — что происходит?! — нежный голос, появившийся из комнаты, заставляет меня вздрогнуть, схватится за ремень брюк. Поворачиваю голову. И вот стоит она. Та невероятно красивая девушка с добрыми глазами. Она наивно хлопает ресницами, которые блестят от слез. В длинной кофте с капюшоном, маленькая и ранимая, крохотная. Дрожащими руками утирает слезы. — все хорошо — на носочках двигаясь к ней, смотря в ее глаза, вижу страх, недоверие, придумывая в голове, почему она так реагирует. — зачем вы пришли? Зачем вы выломали дверь? — спрашивает она, заикаясь и двигаясь назад. Словно отступая. Я не ожидал увидеть ее здесь в целости и сохранности. — остановись — Аврора слушается, встаёт как выкопанная. — подожди, я сделаю один звонок. Быстро набрав телефон моей секретарши, что сидит в приемной, прошу найти как можно быстрее человека, который вставит дверь, назвав адрес. — малышка, давай начнем по порядку — замечаю, что ей противен этот разговор, она постоянно оборачивается за мою спину, смотря на выбитую дверь. — меня забрал Марк — выдыхает, садясь на край кровати, я делаю тоже самое — но я сказала, что Вы не будете заводить уголовное дело, поэтому он отстал от меня — хочу взять ее руку, но она явно против. Уклоняется от прикосновений, кажется, она успокоилась. — слава богу — громко выдохнув, неожиданно для нее набрасываюсь с объятиями, зажимая хрупкое тельце. — пожалуйста, не трогай меня — тихо шепчет, я отстраняясь от брюнетки, что с грустью на лице смотрит мне в глаза. — откройся мне — прошу я. В моей голове есть точное осознание того, что мне симпатичен этот человек. Вы представляете, такое бывает. Двадцать первый век, мир коммуникаций и возможностей. Можно познакомиться с любой девушкой, но она запала мне в душу. Никогда ещё я не получал ранения из-за слабого пола, никогда не лежал в больнице и никогда не видел таких красивых глаз. — я не хочу Вам открываться. Пожалуйста, уйдите — выдохнув, она отсаживается подальше от меня, словно держа метровую дистанцию. — скоро приедет мастер, вставит дверь — вынув из кожаного кошелька пару купюр, отдаю девушке — отдашь за работу.        Смирно встаю с поверхности и молча ухожу, даже не закрыв за собой дверь, которую испортил. Постой, а что ты ожидал? Что она с распростёртыми объятиями кинется к тебе? Что она будет рада приходу человека, из-за которого подкосились ее жизнь? Очень хочется попробовать начать общение, узнать её поближе, понять, почему она так относится ко мне. Да, она первый встречный, но какого черта я должен терять человека, который чем то меня зацепил?! Но, кажется, я абсолютно не интересен Авроре.

Самое худшее — это знать, что этот разговор был последним.