Kill la Kill: Звезда Удачи

— Знаешь, Ира, я вообще-то не трус, но эти гибридные выродки уж больно увёртливые. Тебе не кажется, что не стоит выпускать на них наших студентов? — Санагеяма с Гамагори шли за Якудзуре, с целью обсудить некоторые вопросы по подготовке групп поиска и ликвидации. Гибриды успели стать больной темой для всех, но особенно — для «Элитной четвёрки». — Они бились с каверс, с большим коконом Нитей, но я не думаю, что они готовы к встрече с тварью, подобной ксеноморфам. Ты помнишь, как монстр бился и в Осаке, и с Рагё, рвал и метал, его было не остановить. А ведь это у него без тренировок — врождённое. Студенты не готовы, людей убьют, и мы тоже не готовы. — А что ты предлагаешь? — фыркнул Гамагори, отодвигая со своей дороги широченной ручищей дверь, в силу своих габаритов, пропуская Санагеяму вперёд. — У нас нет возможности привлечь кого-то на помощь. Армии Японии нет, «Ревокс» её фактически развалила, только наёмники, но им нельзя много знать. Колониальную Пехоту тоже не следует ставить в известность, тем более с ней тесно связана «Вейланд-Ютани», а госпожа Сацуки предупреждала, что они не должны пронюхать ни о Нитях, ни о Гибридах, ни о Ксеноморфе. Остаётся надеяться лишь на себя — уничтожить всё, что осталось от «Ревокс». У нас есть оружие и те студенты, которые умеют с ним обращаться, а Микисуги уже отправил отряд в офис «Ревокс», уничтожать и фальсифицировать все документы, касающиеся истинной деятельности конгломерата Кирюин. — И теперь пускать их в расход? Нет, я понимаю, мы всё это время, что работали в академии, угробили многих студентов и на войне, и в экспериментах с Тканью Жизни, и даже забивали до смерти нарушителей дисциплины для устрашения, но неужели теперь этого не избежать? — Ты прав, и я это знаю. — вздохнул Ира, глядя в прищуренные зелёные зрачки Санагеямы. — Из подземки, под академией, мы извлекли новое оружие и средства связи. Будем прочёсывать местность в расчёте их найти и убить. Это всё, что пока можно сделать… — А если заманить их в ловушку? Они сами придут к нам. — Хммм… Неплохая, хоть и битая идея. Вроде с Чужим и его миньоном не прокатил кокон из Нитей, тогда, в Осаке… — Мы устроим засаду. Выманим, окружим и расстреляем, как мишени. — Ага, если они её не раскусят и сами не застанут нас врасплох. Судя по показаниям разведывательного дрона, они пошли в город, а значит, нам придётся проследовать на их поле, в узких переулках или коридорах старых высоток. Нужно продумать всё, подожди. Позовём Нонон и пойдём к Инумуте, посовещаемся всем составом «Элитной Четвёрки». На подходе к кубрику Якудзуре они услышали необычный звук. Санагеяма первый насторожился: — Стой. Ты слышишь это? — Да… Какая-то музыка играет у неё. — задумался Гамагори. — Но только вот что странно — она же классикой занималась. А это… — …Это «Heavy Metal», мой друг. Переглянувшись, оба ускорили шаг. За дверью явно играл не Бах, и не Моцарт… Приоткрыв дверь, оба поняли, что это самый странный день. По крайней мере, для всех музыкальных муз мира… Якудзуре Нонон, одетая в чёрную майку с огненным черепом, стояла на кровати и «наяривала» на электрогитаре музон группы Metallica, «Enter Sandman», погрузившись в экстаз и не замечая никого и ничего вокруг себя… — Exit light! Enter night! Take my hand, We're off to never never land!!! И наконец, последний аккорд… Якудзуре театрально раскидывает руки, радостно дыша грудью, переполненной кислородом и жгучей свободой! Пока не замечает своих коллег… Молчание воцаряется в эту гротескную картину, когда виновница сего казуса и свидетели уставились друг на друга с немым вопросом. — Я всё это объясню. Это не то, что вы думаете… — ляпнула Нонон первое, что пришло в голову. По смущению на лице видно, что её застали врасплох. К сожалению, отговорки не помогли. Ибо Санагеяма уже «поплыл», начиная безудержно улыбаться: — Гамагори… Я знаю, сейчас не время заниматься ерундой и ребячеством. Но я не могу удержаться… Я просто ОБЯЗАН сейчас рассказать Инумуте, что наша маленькая, образцовая классицистка втихаря от всех кайфует от «рока» и беспредельщины… Это сенсация века! — Не смей… Только не Инумуте! — Нонон по обыкновению нахмурилась, начиная походить на сердитого попугайчика и, судя по сгорбленной позе, готовясь кинуться и удавить «кантскую обезьяну» на месте — пусть только осмелится… — Так ты не только классику слушаешь… — Глава Дисциплинарного комитета превратился в «пантомима», ибо он то поднимал руки к голове, то опускал их, то чесал подбородок, а лицо сложилось в греческую маску, выражавшую вместо трагедии или радости шок. Слов у «мистера большого шкафа» не находилось никаких, ибо ему подобное и в голову могло не могло прийти — Нонон практикует рок-музыку на гитаре в свободное время, о чём никто даже не знал! Санагеяма срывается с места и бежит с хохотом по коридору. «Санагеяма, зарою живьём и поставлю надгробие!!!» — Нонон вскакивает с кровати, начиная догонялки за Удзу в духе Тома и Джерри. Гамагори же так и встал с раскрытым ртом. И он предпочёл ничего не говорить Нонон. Только произнёс задумчиво, когда она скрылась за дверью: — А я в свободное время крестиком учусь вышивать, и что?.. В тот же момент Микисуги и Сацуки сидели в главном кабинете, а Инумута печатал на своём компьютере. — Есть! Получены последние данные — организмы в окрестностях Сидзуоки, к юго-западу отсюда. — Там их и выследим… — Микисуги довольно развалился в кресле, чувствуя временное облегчение. — Сейчас подойдёт мой Студсовет, и всё обсудим. Как только распределим отряды по действиям, сразу же выступаем. — Сацуки по обыкновению попивала чай Сороя. Тут топот по коридору… И влетает Санагеяма с Нонон, замирающие в позе догонялок, едва увидев предводительницу. — Ой!.. Вожатая Сацуки! — Что с вами? — удивилась Кирюин, столь неожиданному «пришествию» своих генералов. — И откуда у тебя эта майка, Нонон? — при этом вопросе зрачки Якудзуре заметались по сторонам, а лицо у неё побелело, пока она придумывала правдоподобную отмазку. Сказать правду, что она тащится от рока, и разрушить личный статус самого неподкупного классициста школы, не изменяющего своему предназначению? Ну уж нет! -…А это я ей подарил! Правда, нравится? — Санагеяма вовремя вставляет слово, и Якудзуре согласно кивает головой. — Хаха, удачный выбор! — смеётся вожатая. — Нет, я серьёзно, теперь, когда нет угрозы ни от Рагё, ни от её компании, можно и расслабиться в плане формы. Не всё же строгими сухарями быть!.. — Ыыыы, да… — промямлила Нонон, усаживаясь в кресло за стол обсуждений с чудовищно взволнованным лицом. Тем временем подтянулся Гамагори, уже успевший натянуть маску безразличия и серьёзности на лицо, но чувствовалось, что его внутреннее мировосприятие всё же успело коллапсировать: уж больно зажатым казался в движениях этот плечистый надзиратель. — Инумута, вещай. — кивнул Айкуро. — Итак, следы тварей — свежую слизь с их тел, — засекли на северо-восточной окраине Сидзуоки, на 45 градусов к юго-востоку от нашего местопребывания. Мои догадки пока что подтверждаются — существа стремятся за «Торренсом» с некоей неизвестной целью, как будто что-то почуяли. — Что им могло понадобиться на буксировщике? — развёл руками Микисуги. — Не думаю, что убежище, ведь там уже обжились ксеноморфы — а на территорию более сильных хищников они вряд ли сунутся в поисках убежища. — Интересное, конечно, совпадение, что они уцепились вслед за кораблём, но что мы в первую очередь можем сделать? — прохрипел Гамагори, откашливаясь в кулак. — Собственно говоря, дроны против них бесполезны, твари найдут щель, куда от них укрыться. В городе в плане применения техники ещё хуже, там множество многоэтажных зданий, где организмы с лёгкостью укроются. Даже бронированные автомобили и мотоциклисты Автострайкбольного клуба там не пройдут. Поэтому охотиться на них придётся преимущественно пешим шагом. — А если ловушку? — предложил Санагеяма. — Заманить на открытое место, окружить и застрелить? Как их можно заманить? — Твари питаются кровью, внутренностями и плотью, разжиженной с помощью специального фермента, выделяющегося у них из глотки. — сообщил Инумута, выделив на экране показания с изучения трупа добытой особи. — Подобно паукам, парализуют ядом и разжижают внутренности, чтобы потом выпить «органический коктейль». Предположительно, также способны в любом виде потреблять сырое мясо, хотя разжиженное предпочтительней. — Думаешь, они клюнут на кусок мясца на верёвочке? Санагеяма, я знала, что ты торопыга, но не думала, что ты наивен настолько! — проворчала Нонон. — Мы можем расположить приманку так, что они не заподозрят… — Нет, Нонон права: они почуют человеческий запах и уйдут. А то и вовсе сыграют по нашим же правилам… — заметил Гамагори, затмевавший своими плечищами стену, у которой сидел. — Но частично этот план неплох, а у меня есть одно предложение. Твари, как мы знаем, боятся огня: можно устроить организованную облаву на них с помощью огнеметов. Часть команды будет держать оружие, а помощники подавать стрелкам дополнительные боеприпасы. Загоним их в угол, где их и пристрелят из импульсных винтовок. -…А для осуществления этого плана выманим их на выгодную нам местность. Отлично, «верный пёсик»! — прокомментировала Нонон. — Вот. И долго думать особо не пришлось. — подметила Кирюин, глядя в пытливые глаза Айкуро. Тот, однако, ещё заметно сомневался: — Вы уверены, что не может быть идей получше? Вдруг они не клюнут и продолжат стремиться к «Торренсу»? У меня ощущения, будто они что-то там почуяли… — Пока иных вариантов нет. Сориентируемся по ходу дела. Отдавайте приказ собираться. Время для облавы. — Сацуки встала из кресла и первая покинула зал собраний. Снова ставшая сухой и холодной, она готова была прямо сейчас же приступить к выполнению поставленной задачи. Ибо выживание на кону… *** Рюко смотрит на чертёж на стене и чешет голову. Кровавого она повесила на подставку для капельницы — с вешалками дефицит. Сама же она уже ходила в кедах: в старых вещах экипажа нашёлся небольшой комплект. Но по-прежнему заворачивалась в простыню: одежды пока что не нашлось. — Кровавый, а здесь? — она ткнула пальцем в карту, чтобы камуи понял, куда надо глядеть. — Правильно, пройду здесь — и попаду в реактор? Просто я паршиво разбираюсь в чертежах и схемах. — А здесь так и было, мы с тобой вроде проходили уже это место. — «Вроде»? А наверняка сказать не можешь? — Нет, Рюко, не могу. На обоих нижних этажах все коридоры похожи друг на друга. Да и сохну я, после стирки… — Интересно. — Матои замечает на стене схему. Чёртёж помещений «Торренса», а вернее карта. Корабль прорисован из вида сверху три раза, и по отметкам «A», «B» и «C» Рюко понимает, что это — этажи. Однако понимает она, что где отмечено, плохо — всё на английском. Но одну пометку она распознаёт. «Nuclear power reactor». — Вот! Мне сюда. В реактор. Так, ну, а ты тут зависай, высыхай… — Тебе и впрямь лучше? — левый треугольный глаз камуи прищурился. — Теперь как огурчик! *** Уже перед дверью ощущался мерный гул. Сенкецу и вовсе пожаловался, что ощущал этот гул по всему кораблю - как если бы тот дышал или если бы внутри гигантского космического перевозчика било всамделишнее сердце. Да только гул не был прерывист - это работал механизм. Кодовая панель была скрыта под крышкой. Когда Рюко её открыла, раздался сигнал: «Доступ только для обслуживающего персонала и техподдержки. Во время работы с котлом и реактором всему персоналу следует пребывать в защитной спецодежде». Когда она открывает панель, та подсвечивается, предлагая ввести код. «Четыре. Семь. Шесть. Девять.» — вводит Матои, проговаривая каждую цифру про себя, шёпотом. Код запускает протокол открытия двери, перед Рюко распахивается стальная створка. Рюко проходит по небольшому переходному трапу в техническое помещение. Уровень C, в корме корабля. (Саундтрек «Apollo Rises» — OST Alien: Isolation) Перед ней предстал некий закрытый, слитый с помещением резервуар в виде громадного, просто гигантского псевдокотла с закрученными по корпусу болтами и торчащими из основания поршнями. Трубы шли от основания к потолку и шли куда-то в соседнее помещение. Ровно напротив неё стояла командная панель и аварийный рычаг. Часть труб не присоединялась, однако, к самому резервуару, а выходили из стены слева от входа, в самом конце и уходили в пол. И в них было что-то вроде застеклённой вырези, окошечек, через которые просматривалось нечто вроде синей, текучей энергии. Рюко подошла ближе из любопытства… Из прострации её вывел голос Ксеноморфа, свернувшегося калачиком в стороне: — Ты сейчас в сердце «Торренса»… Здесь хранится 235-й уран, топливо для выработки энергии для электромеханики судна и для длительных перелётов. Рюко внимательно разглядывала большой, суровый механизм, который теперь молчал. И тут поинтересовалась: — Он же вроде как заменён в использовании плутонием? — Только для ядерного оружия, так как плутоний оставляет намного меньше радиоактивных осадков. Уран же до сих пор пригоден для перелётов в связи с его большей энерговыделямостью, но сильно загрязнителен. На полном реакторе можно работать по паре десятков лет. Теперь отработанное топливо будет храниться в крайне надёжном и герметичном резервуаре, покуда его не извлекут и не отправят на захоронение или переработку. Но я этого сделать не в состоянии, да и не стоит этого делать. — Почему? — Ну ты же не хочешь, чтоб я потом начал «светиться»? — усмехнулся монстр, не дрогнув ни единым пальцем. — Боишься радиации? — криво усмехнулась Матои. — Мне она не навредит, но тебе потом опасно будет находиться рядом со мной. — Предметы вроде ж как не от любой радиации светятся, а лишь от некоторых изотопов… — Смешно. К слову, а ты, смотрю, хорошо осведомлена… — Просто было интересно в своё время. А по этим трубам идёт плазменная энергия от теплогенератора? Там, где светится? — Да, ты правильно поняла. Но откуда же ты столько об этом знаешь? — Знаю, я раздолбайка, но помнится, проходила подобное, у нас типа экскурсии было. — хихикнула Рюко, припоминая не столь давние события из своего насыщенного прошлого. По выражению лица было видно, что её это отчасти забавляло, пусть и мрачновато. — Наш класс возили на АЭС. Хоть что-то интересное в той муторной хрени было… Тепловыделяющие элементы содержатся в виде стержней с содержанием изотопов урана. — указывает она рукой на «котел"-помещение. — При распаде высвобождается гамма-излучение и кинетическая энергия, преобразующиеся в тепловую энергию, нагревающую проходящую по теплоносителю тяжёлую воду либо жидкий натрий, та частично превращается в пар. А пар под давлением вращает турбину, и генератор вырабатывает электроэнергию. А плазма работает как вспомогательная энергия. Нам даже наглядно показывали! Что забавно, потом в тот же день, на закате, та АЭС в Киото небольшую аварию потерпела, а я уже из новостей узнала, в своей общажке в Адати, там руководству персонала станции устроили разнос из-за халатности… А реактор работает на замкнутом цикле? — Всё верно. Но теперь у «Торренса» и натрий «выдохся», и урановое топливо «выгорело». Впрочем, отработанный натрий относительно безвреден, и я самостоятельно могу его удалить из тепловыделителя. Чего не скажу об отработанном двести тридцать пятом уране — он чудовищно радиоактивен. — А на реакторе стоит система пассивного отведения тепла на случай сбоя в работе реактора? Как например сейчас, когда атомная энергия иссякла, и корабль остался без питания, в том числе сам реактор… — Всё верно, есть такая система тут. — Хорошо… К слову, я вот всё думала, а почему мир не переходит на плазму в качестве альтернативы ядерному топливу? Уже ведь нашли способ её экономично и в больших количествах вырабатывать и применять в разных сферах, но человечество продолжает использовать радиоактивно опасное топливо… — …Её вырабатывают в больших количествах, но всё же невозможно выработать достаточно плазмы для целого космического судна. — пояснил Чужой. — Я в этих механизмах лазил долгие годы. Времени хватало. — Умеешь же ты пользу извлекать вовремя… — хмыкнула Матои. — Как планируешь разбираться с этими отходами? Они могут там храниться герметично по самую вечность, но не оставлять же их там вблизи от человеческих поселений! — А отдам «Нудистскому пляжу» корабль, пусть разбираются. Денег у них много, оборудование найдётся, отделаются… — Стоп… — девушка призадумалась над данным решением. Ей всё это время казалось, что корабль — его, а теперь он «прячет голову в песок», заметая следы. — Ты что же, отказываешься от «Торренса»? Ты им передашь свой корабль?! — Он не мой, он, во-первых, принадлежал покойной Диане Верлен, капитану корабля, на правах владения и пользования, во-вторых, он — официальная собственность «В-Ю». Но им нельзя его найти здесь, иначе они могут заподозрить связь с этим местом, с вами, а потом и на меня выйдут. Нельзя, чтобы они нашли «Торренс», поэтому пусть Микисуги и остальные его спрячут. — Но раньше же ты как-то прятал его здесь! — При попустительстве «Ревокс». Но после её краха всё изменится… — А где же ты теперь жить будешь? — А!.. — отмахнулся монстр. — Что «а»?! — Рюко только диву давалась. — Ты один! Куда теперь пойдёшь? — А чёрт его знает, сперва Чака отловлю, не то ещё одичает без моего контроля и начнёт охотиться на людей… — Он может одичать? — Не могу знать, может и нет, но не исключено. А после останусь в городе. Он всё равно восстановлению не подлежит, и даже «В-Ю» им не заинтересуется… — Но если тебя найдут? И… и… и убьют? — Найти могут. А убить… Я не могу умереть. Последние слова действительно озадачили. Что значит «не может умереть»? Что за чушь! Ведь все живые существа — смертные! Что он такого подразумевает? Что опять за сюрпризы? — Это как? — Рюко, не зная, как выразить удивление, задумчиво затопала ботинком. — Я тебе покажу… *** — Снова десятизначный код? — фыркнула Рюко, следя за монстром. Поёжившись от холода, она подула в ладони и растёрла их, пытаясь хоть немножко согреться: на нижних этажах оказалось неимоверно холодно, в отличие от «жилой» зоны, которая неплохо отапливалась… — Только для тех помещений, где хранятся «особые секретики». А здесь это бортовой компьютер и… это. (Саундтрек «Find Key» — OST Alien: Isolation) Внутри покоились стеллажи, вмонтированные плотно в стену. Но не просто стеллажи — это вообще не принадлежало к кораблю. И не могло быть создано руками человека… Трубчатые чёрные узоры по перегородкам и на странных дверцах, изогнутых волной, сужающейся сверху вниз. Каждая дверца-перегородка напоминали трахею, стенка дверец была выпуклой и своим узором напоминала засунутое в эту безумную рамку сердце. Но не тот детский рисунок-сердечко, а настоящее, жилистое. Общая конструкция казалась нереальной, и в то же время смотрелась органично — будто старомодный изысканный шкаф из замка Дракулы, но нечто намного более жуткое, напоминавшее узором смесь механизмов и внутренних органов. Всего этих больших, дьявольских стеллажей оказалось штук восемь, и все закреплены фиксаторами, вмонтированными и приваренными к полу помещения. Рюко замерла при виде этих жутких стеллажей. — Откуда это? — Помнишь, я про Жокеев рассказывал? Это с их звездолёта… — Как какие-то органы… Объясни, что это? — Не могу сказать точно, но скорее это контейнеры. Сейчас я тебе покажу свой секрет. — чудовище проводит парой пальцев по рельефной трубочке слева от одной дверцы. Та засветилась мягким бело-голубым сиянием, в том время как дверца мягко «пшикнула» концентрированным холодным воздухом. И внутри показалось синее свечение… И без того голубые зрачки у Рюко стали совсем уж насыщенного цвета, когда ей предстал ряд странных, маленьких шаров размером с бейсбольные. Они казались сгустками светящейся голубой энергии, с перетекавшими по сферической поверхности каплями, подобными ртути — но капли не сливались друг с другом, хаотично плавая с небольшой скоростью. Они словно гипнотизировали своим медленным текучим волнением… — Жокеи смогли открыть свойства так называемой «первичной материи»: она же именуемая учёными «тёмная материя», заполняющая пустынные уголки галактик и всей Вселенной. При помощи технологий некоего «нулевого перехода»… Ну, не знаю, так я расшифровал их электронные зашифрованные записи, хотя и звучит примитивно… Короче, они открыли, что видимая нами якобы «Вселенная» — лишь одно скопление миллиардов звёзд, галактик, квазаров. В действительности же Вселенная — это не имеющая ни конца, ни края, ни центра пустота, заполненная безграничным количеством «тёмной материи», и у её существования нет начала и нет конца, начало и конец есть лишь в пределах видимых нами микро-, макро- и мега-миров — то есть распадаются молекулы; разрушаются горы, иссякают океаны, стареют, иссякают и умирают живые организмы; стираются в пыль планеты, и иссякает энергия звёзд, излучаемая ими в пространство в виде частиц. Та ограниченная «мини-Вселенная», которую люди знают по трудам астрономов — лишь единичное скопление материи и образованных из неё частиц. Видишь ли, Рюко, «тёмная материя» при определённых процессах спрессовывается и обретает полую внутри цельную материальную форму со свойствами притяжения, объёма, массы и осязаемости — от мельчайших кварков, до протонов и нейтронов. Так образовался и наш уголок Вселенной, с нашей Галактикой, в момент Большого Взрыва — тёмная материя спрессовалась в одно большое раскалённое скопление, и при страшнейшем коллапсе образовались частицы, вошедшие в состав атомов, молекул, а те — в сгустки веществ, в том числе первые звёзды и чёрные дыры. А те уже образовали в свою очередь галактики. — Ого… Так мы получается, плаваем и варимся в своего рода «первобытном» супе? — пальцами Рюко коснулась артефакта, который засиял ярче в месте прикосновения. — А то помнится, Рагё талдычила всё о том, что всё имеет свой конец… — Она одновременно и права, и нет. Вселенная вечна сама по себе, а именно — её «тёмная материя», которая постоянно генерируется вновь неизвестным способом, и уж тем более — создаваемые ею частицы. Эти частицы не исчезнут и не разрушатся никогда с момента образования, и будут плавать в этом самом «супе» без конца… Не вечно лишь то, что образуется из этих частиц. Ведь все предметы, планеты, живые организмы и так далее, они по сути конструкция из этих частиц. А частицы распадаются постепенно, как конструктор, в ходе постоянного своего течения… — А откуда эти штуки? Вот эти шарики? Носители информации что ли? И с них ты нарыл ин-фу? — Нет, ин-фу я добыл с бортового компьютера пришельца. Там по существу хранились всех их знания об окружающем мире. Помимо сущности Вселенной… они в «нулевом переходе» открыли также процесс, при котором происходит образование новых частиц. Процесс спрессовывания «тёмной материи»… — Давай ты эту часть пропустишь, мне неохота слушать лекции по физике. То, что я знаю принцип работы реактора, ещё не означает, что магистр инженерного факультета с высшей учёной степенью! Вот они открыли создание молекул из «чёрной материи», и, дальше что? Создали эти мячики? — Они смогли воссоздать процесс в миниатюрных контролируемых условиях, и направили его в нужное русло. Хотя, это был только их эксперимент. Видишь ли, во Вселенной даже Большие Взрывы не способны образовывать ничего, кроме самых миниатюрных частиц, которые после рассеиваются по космосу. Тут даже исключений не бывает и быть не может. Тот процесс, который нашли Жокеи — он чисто искусственный, рукотворный. Они смогли создать условия, при котором процесс переходит на объекты макромира — от насекомых до космических кораблей и больше. Сначала тёмная энергия концентрируется в плотный сгусток. Чтобы сгусток коллапсировал — как при Большом Взрыве, — нужно применить на неё дополнительное усилие — например, разорвать сгусток. Тогда «тёмная материя» переходит в так называемое «осязаемое состояние» — то самое, из чего сформированы кварки, мельчайшие частицы во Вселенной. Высвободившая материя «осязаемого состояния» обхватывает контур и объём непосредственно применившего к ней физическую силу предмета, а если имеются внутренние сложные структуры — то их тоже, соединяя между собой молекулы по типу пузырчатого пластик-пакета, оболочки с раздельными секциями. В результате этого первоначальная конфигурация молекул не нарушается и не распадается. Своего рода объект — неодушевлённый предмет или живое существо, не особо важно, — объект становится фактически своего рода «одной молекулой». Но что странно, сохраняются первоначальные признаки объекта, попавшего под воздействие этого явления — то есть если это было, скажем… живое существо — то оно сможет двигаться и даже нуждаться в питании, а не превратится в бронзовую статую. Чтобы сгусток «тёмной материи» не коллапсировал раньше времени — а такое тоже может случиться — он помещается в силовое поле, и хранится в таком виде неограниченное время. Собственно говоря, таково действие этих артефактов. Рюко стояла перед причудливым хранилищем, полностью заворожённая. Она слушала и всё равно не могла представить себе этого необъятного, первозданного, не поддающегося представлениям, осознанию и осмыслению, вечного величия Вселенной, которая представляла из себя бесконечно грандиозное явление. И Жокеи ей казались чуть ли не непостижимым хтоническим божеством, всё ещё живущим среди звёзд, хотя она помнила, что это не так… — Это же подлинный секрет вечной жизни. То, над чем люди тысячелетиями ломали головы, теша себя надеждами и верой в загробную жизнь. Это немыслимо… — и тут что-то щёлкнуло в её голове, маленькая догадка. Некий кусок логической головоломки, которая оставалась неполной без него. — Постой-ка. Я чего-то не понимаю. Раз они изобрели способ никогда не умирать и даже не стареть физически — то почему их всё-таки убили чужие? Почему они умерли, предварительно не воспользовавшись своим шансом? — Мне без разницы, я их ошибок повторять не собирался… — задумчиво царапая покрытие хранилища, Рюко не сразу поняла, что он имел ввиду. А осознав… — Ты… Ты что, испробовал эти ништяковины на себе? Вот так номер… Теперь понятно, почему ты собой не особо дорожил, знал ведь что не помрёшь, хитрюга… — Тут на неё пахнуло сквозняком двери — что на нежной коже отразилось не слишком приятно, и Рюко застучала зубами: — Шшшш… Ах-х, д-дубарина, блин, какая… — А ты что думала, реактор сдох, а аварийного генератора надолго будет хватать лишь на жилые отсеки уровня A. — Нету ли у тебя тут никакой одежды? Кровавый всё ещё сохнет, утюга у тебя, как и стиралки, нету, а мне ещё ждать. — Знаешь, вроде одна тряпица всё же найдётся… *** — Это??? — Рюко с каким-то полуплаксивым выражением лица рассматривала «единственный доступный вариант», предложенный ей хозяином корабля. И впрямь, без слёз на потёртый, слегка пыльный, выцветший рабочий серо-синий старый комбинезон не взглянешь. Вроде бы его особо не носили, он не растянут и не ношен — запасная одежда кого-то из экипажа. Но он явно пролежал на корабле все шестнадцать лет. Ткань, конечно, прочная, не расползлась, но комбинезон всё равно смотрелся страшненько, хоть при том и сносно. ОТНОСИТЕЛЬНО. Но доверия всё равно не внушает. И не факт, что согреет… — Говорю же, нет ничего. Совсем. — А у Айкуро на б-базе или корабле н-не б-было ничего? Ч-Чак же у тебя всё п-подряд на корабль тащил. — жалобно заглянула девчушка в морду биомеханоида. Но он её запросы разочаровал: — Увы, бойцы «Нудистского пляжа» не носят одежду. Мне серьёзно нечего больше предложить. А этот комбез хотя бы тёплый, хоть ему и шестнадцать годков. — С-с-совсем-совсем н-нет-т?.. — с мольбой в глазах выговорила Рюко, у которой уже нос посинел. Ксеноморф скрутился скорпионом, видимо, размышляя. Рюко ждала минуту, притаив дыхание: «Что ты задумал, паразит этакий?..» Вдруг тварина распрямляется и со стрёкотом объявляет: — А вообще-то, у меня есть один вариант. Просто обалденный! Тебе понравится… Подойди сюда. — он ведёт Рюко в дальний конец коридора. Рюко присматривается: ведёт к шлюзу. Зачем?.. — Вот! — торжественно объявляет монстр, остановившись у шлюза. Рюко переступила через порог, осторожничая… и обомлела, увидев, ЧТО ей предложено! Она даже от лёгкого обалдения тихо подошла (или, верней сказать, «подползла»!) поближе, чтобы рассмотреть предлагаемый ей вариант. Который она точно не намеревалась надевать: внутри капсулы хранения громоздкий жёлтый скафандр для выхода в открытый космос: — Вот оно, детище космического производства! Плотная ткань защитит от мелких и острых космических обломков, а внутри шлема есть встроенная рация, позволяющая держать связь на удалении от корабля в пять километров. Герметично! Надёжно! Практично! Правда, может быть немного жарко внутри. Гарантирую, что он защитит от любых похотливых взглядов Айкуро или ещё кого-нибудь… — Я тебя поняла, давай сюда комбез. — прорычала бесстрастно Матои, сдерживая лёгкое раздражение. Краем уха улавливая довольный шорох чудовища, Рюко отходит за угол одеваться, скидывая простыню, немного клацая зубами и обещая себе когда-нибудь крепко наступить этой тварюге на хвост за сей неуместный стёб… *** Фигурка в серой поношенной толстовке, крадучесь, направляется на юг в дождливый мрачный день, словно рассчитывая на некую находку. Казалось бы, это типичный бездомный, который рыщет по мусорным пакетам в поисках необходимого. Но бездомный как раз-таки и начнёт своё необходимое для выживания убогое дело — в то время как фигурка шла по улицам с какой-то определённой целью, упорно и чётко. Человек шёл чётко, как кусок железа, которым двигают придвинутым к нему под партой магнитом развлекающиеся на перемене школьники… Фигурка следует к высокому мосту над рекой, и спускается к группе людей у костра под опорами. Разношерстные, разномастные… Но эти двуногие не походили на бездомных. Рюкзаки, сталкерские куртки… И бронежилеты при некоторых… Каждая фигура была по своему самобытной — у кого косынка на голове, кто-то в подобии охотничей куртки с бронежилетом и надписью «Cheeze», кто-то был по виду ещё юн, а другого напротив, украшал шрам под глазом, намекавший на многоопытность. Всего около восьми. И они были вооружены. Огнестрел. Пусть и относительно скудный арсенал, но всё же не охотничьи ружья и травмат, а убойное оружие, гарантирующее противнику смерть с первого выстрела. Некое подобие промышленных болтомётов, переоборудованных для стрельбы. Пара-тройка помповых дробовиков. И — огнемёты. Не самодельные на неочищенном горючем — военные, напалмовые. Люди точно не походили на мародёров или сталкеров, хотя и тех, и других за десять часов появилось числом на сотни — нет, это бывалые, опасные люди. Но и не армия, неофициальная армейская форма, да и не было в Японии такой армии с начала правления конгломерата Кирюин. Их наняли. Чуть левее от них расположилась группа в химкостюмах, человек 15 или чуть меньше, перебиравших различные приборы, ящики. С пометкой «Attention: bioorganic hazard! Be careful when handling material». Очевидно, что учёные занимались вещами не из разряда тех, что применяются в мирных целях. Фигура в толстовке прошла к ним. Как к своим. И полудетский голос, по звучанию принадлежащий девушке-подростку, вырвал группу из молчания. Не полагалось такому голосу звучать в этой компашке — если бы не сочившаяся в голосе едкая злоба: — Полагаю, это все? Вся ваша сборка, руки, ноги и ножи? Я бы и сама справилась… — А не засунуть бы тебе свой язык поглубже в зад, малявка? Нам, между прочим, за твою задницу отдуваться предстоит. — огрызнулся небритый, в бронежилете с надписью «Cheeze» и в синей с узором из черепов повязке на лбу, наёмник. — О’Нил, уймись. Мы здесь не за грызнёй, в конце концов её назначила сотрудничать с нами та, на кого работаем за неплохое предложение. — высокий, шрамированный наёмник спокойно растолковал бородачу. — Ну и пусть, могла бы себя и повежливей вести, а то ни здрасте, ни мордасте! Ладно, Фицджеральд, я молчу. — Вообще-то, я также нанята, как и вы. — недобро отозвалась девушка в толстовке. — Платит нам всем Рагё, на неё и работаем. А я лишь та, кто подготовит ловушку. — А мы тебе должны тыл обеспечить, маленькая сучка, эхехе… — О’Нил почесал небритый затылок ножом. — Ты ж знаешь, с твоей стороны тоже есть обязательства — мы ведь получим полную сумму лишь в том случае, если нейтрализуем этого… Мутанта, ящерицу-переростка или что это за хрен… Короче, если наша группа не добудет это существо, то мы останемся лишь с уже полученным авансом. А это значит, мы можем быть свободны от обязательства тебя охранять и прикрывать. Если не поймаешь его — хрен тебе, а не наше прикрытие, сама можешь спасать свою шкуру. И от нас включительно, ибо мы тебя как нерадивого матроса — «на рее вздёрнем»… — О’Нил! — Молчу, молчу, старик, как скажешь! — примирительно поднял руку перед Фицджеральдом наёмник, оскалившись белозубой улыбкой. «Вшивые скоты» — про себя подумала фигура, сбрасывая капюшон. А затем вслух: — Я обратилась к Кирюин Рагё с просьбой лично провернуть это дело примерно пять дней назад. И она ответила согласием, сказав: «Это на случай, если у меня не удастся». Сеть готова, она создана из специальных материалов по заказу «Ревокс» и по моим рекомендациям, оснащена специальными фиксаторами, благодаря которым можно зафиксировать существо целиком — от головы до хвоста, разработаны они специально для… — Стоп, стоп. — прерывает её другой наёмник, судя по виду — инженер-механик, обслуживавший технику, от оружия до транспорта. — Ты сейчас ляпнула: «По моим рекомендациям». С чего это вдруг такая большая компашка, как «Ревокс», обратилась за помощью к какой-то соплежуйке-студентке? — Я училась в академии Хоннодзи. Это необычная школа, к твоему сведению… — оскалилась на змеиный манер студентка. — Надо же, решила разглашать тайны корпорации? — фыркнул наёмник у костра. — Извини, любезному Муцу просто интересно. — Муцу, ты ж сказал, что психолог тебе помог с твоей детской травмой? Почему ты до сих пор говоришь о себе от третьего лица? — фыркнул техник. — А он девственности насильно лишился, вот и получил новую травму, ахахахаха! Что считаешь, Хэнк, с ним такое могло быть? — толкнул его под бок О’Нил, смеясь. — Ты чё херню порешь, О’Нил?! Чтоб меня да женщина изнасиловала? Я в зачистках раньше участвовал, в горячих точках, и дед мой тоже, я могу… — Ага, а вставить бабе ты облажался! И вставила тебе она! Ай, небось обидно, Муцу, да?.. — хлопнул в ладони О’Нил, как будто выиграл спор на дорогой охотничий нож, и расхохотался громче. — Заткнитесь, как детский сад! — осадил всех Фицджеральд. Он и впрямь смотрелся на их фоне как отец этих «детишек»… А девушка в толстовке продолжила: — Когда я покончу с этим делом, я получу свои деньги, как и вы, и распрощаюсь с «Ревокс» навсегда. А что касается академии — вы и сами не рассказывайте кому попало то, что я вам расскажу, иначе вас найдут. — ответила школьница. — Эта школа служит для испытаний… Эээ, нового материала, усиливающего человеческие способности. И тамошние студенты фактически испытуемые, а академия — это полигон. Я Огуре Майко, бывшая глава кружка иллюзионистов и трапперов… — Эммм… Звучит как-то упорото. — лицо О’Нила заметно перекосило в стиле «Это серьёзно, в самом деле, а вы не бредите?». — Но, а коли и так, то почему «была»? Отчислили? — увидев, как студентка кивнула, О’Нил продолжил. — А за что? Переспала с кем-то из главных шишек, и застукали?.. — при этом О’Нил расплылся в ехидной ухмылочке, убивавшей остатки приличия. — Слышь, хренов бабник, чего до девки прицепился? Мало ли сам с кем переспал на своём веку? — большой, тучный здоровяк в охотничей куртке и с обрезом примостился у костерка с вертелом и румянящимися на них баварскими сосисками. — А ты бы завязывал жрать, Тони, скоро не то что мать не узнает — сам себя не сможешь! — Э, нет, это для мозговой активности! Я ж у вас единственный компьютерщик, чуть чего: Тони, нарой ту информацию, Тони, взломай эту схему! Говорю ж: для мозговой активности. — ткнул пальцем в висок Тони, чавкая мясом. Здоровяк на вид казался добродушным, производя впечатление единственного хорошего парня в этой компашке. — Мозговой или жировой? — не удержался-таки О’Нил. — Дайте договорить! Я тут между прочим, по делу. Общему. — разозлилась Майко. — Нет, не за то меня исключили, да и не важно это. Но у меня с академией личные счёты остались. Там с этой тварью как раз и будет моё «личное дельце», мы с моим работодателем это уже обсудили заранее, и вас оно не касается… — Блин, обидно, я сейчас бы в охотку послушал сказки стиля «тайны века»! — крутанул О’Нил в руке нож, любуясь на собственное отражение в лезвии забавы ради. — Вы говорите, «личное дело», — Фицджеральд присел на грузовые ящики перед Майко. — но оно может стоить успешной операции, вы не задумывались? Такие «личные дела» часто вредят общему ходу операции. А сейчас, когда мы ловим этот опасный организм — тем более что-то может пойти не так из-за чьих-либо личных дел. Нам нужно быть уверенными, что вы не выкините глупостей, которые выйдут нашей команде боком. Конечно, это пока не угроза, но если ваше… «личное дело» — Фицджеральд изобразил пальцами «кавычки». — перейдёт допустимые границы, то выходит, что О’Нил прав — мы вас прикончим. — Я уяснила. — ответила Огуре, в чьих очках отблёскивал огонь костра. — Тогда отлично. А ваши умники из «Ревокс», — кивнул Фицджеральд на учёных, расположившихся. — вы уверены на их счёт? Что они всё сделают как надо под вашим руководством? В конце концов, моей команде их прикрывать. — План уже отработан. Осталось только выследить его. — глядя на неё, Фицджеральд задумчиво улыбнулся чему-то, видимо, найдя эту странную особу забавной. И подозрительной. «Что-то ты, сука, больно непонятная. Вправду считаешь, что я тебе поверил на слово? Не думаешь, что проверю в будущем? Я это сделаю. Но не сейчас… Не перед яйцеголовыми.» Старый наёмник, поправив столь же старый, как и он сам, обрез, прошествовал к Хэнку, поговорить с Хэнком о своих соображениях. Опытный ликвидатор и охотник на людей знал своё дело, и просто так за тварью не пойдёт — пока тылы не станут надёжны окончательно. А Огуре отошла к реке, стоя под пасмурным, хмурым небом. С кругами под глазами, треснутым стеклом очков справа, она казалась потерянной. Или затаившей злобу. Она прекрасно знала, какую цель в действительности преследовала в этой экспедиции. Деньги для неё здесь дело десятое… В Сидзуоке сейчас, по наблюдениям учёных от «Ревокс» — своего рода аварийный резерв, призванный остановить существо в случае неудачи Рагё — приземлился «Торренс». И помимо существа, там должна была оказаться и она. Истинная цель… Мишень… Казалось, Майко помешалась — ибо она бормотала про себя: — Скоро ты ответишь мне, Матои Рюко… Ты и твой камуи мне ответите за то, что я вылетела. За то, что меня растоптали и выкинули на улицу… Я могла столького достичь, могла сбросить Сацуки, но вы всё испортили, несговорчивые идиоты. Мы могли бы договориться и вместе подняться на вершину власти и комфорта. А теперь я смешана с грязью. Из-за вас. Вы заплатите… Тем временем к реке спустилась фигура в плаще-дождевике. Наёмники похватались за оружие, нацелив на непрошенного гостя. — Стой! Ты ещё кто? — рявкнул О’Нил. — Если рыбачить, то на полкилометра ниже по реке, там рыба лучше, хоть и не гарантирую! Зато гарантирую, что цел останешься… Незнакомец поднял руки и заговорил: — А если я охочусь на рыбу покрупнее, и кидаю невод в Сидзуоке?.. Вся группа разом опешила. — Ты вообще кто? — задал вопрос Фицджеральд, решившись подойти к незнакомцу. И получил самый неожиданный ответ в текущей ситуации: — Тоширо Масуда звать… А ещё я тот, кто поможет вам поймать ЕГО. *** На северной окраине заброшенного города, внутри здания старой заправки, притаилось творение тьмы. Голодное, худое и злобное, как поднявшийся из могилы вурдалак. За стойкой бармена, заброшенной больше сотни лет назад, пыльной и затянутой сетями пауков, у стены с разбитым стеклом посуды, притаились они. Коконы. Белые, подобные паутине, сродни покрывшей это мрачное место. Но не шаровидные, как прежде. Скорее куколки, как у бабочек, имеющие определённую форму, очерчивающую внутреннее содержимое. Только бабочками там и не пахло… Скорее чем-то подобным всё тому же мифическому вурдалаку в плане ненасытного кровожадного аппетита… Гибриды нашли свой источник энергии. Нитей из разорванной женщины и их энергии оказалось достаточно. Для второй стадии… Маленькие тела выглядели болезненно, раздуто и словно готовились лопнуть. Будто они чем-то заболели, смертельным необычным вирусом, который деформировал и убивал их тела. Но никакой вирус в действительности не был причастен к такой метаморфозе существ — эта внешность уже была мертва. Она лишь пустая оболочка. Под которой шевелилась вторая стадия их жизни. Внезапно тонкую, натянутую кожу одного из уродцев протыкает лапа с шестью тоненькими, паучьими пальцами — будто тварюшку разрывал изнутри паразит. Но нет, не её… Это сама тварь лишь выбиралась из старой, ставшей тесной ей, шкуры, раздвигая в стороны эту обузу. Вторая тварь также с хлюпаньем пузырящейся серой слизи разрывает отмёршую шкуру, вываливаясь на свет. Гибриды извивались как ящерицы, выползая в своё второе рождение. Их внешность заметно изменилась: головы уже не казались такими непомерно большими в сравнении с остальным телом, приобрели более угловатые, взрослые очертания, челюсти несколько вытянулись вперёд, став похожими на пасть крупной ящерицы с зубами-иглами. Конечности вытянулись, отчего существа перестали походить на двух маленьких несуразных ящерок, а скорее на двух рослых хищных динозавров. Ростом они были повыше среднестатистического взрослого мужчины, около 185 сантиметров, став заметно крупнее немецкого дога. Сутулые, долговязые, особи второй стадии развернули длинные хвосты, хрипло заклокотав. Теперь они готовы ко второму раунду…