Kill la Kill: Звезда Удачи

— Что думаешь, Кровавый, мы с тобой конкретно вляпались? — вертя между пальцев старый фальшфеер, рассуждала Матои. Старый комбез сел на ней мешковато, и она сидела, зажимаясь от постоянного ожидания, что начнёт спадать плечо. Хотя, она признавала, в нём намного теплее, чем без него, но на уровне «A» он не являлся столь необходимым. — Что ты хочешь сказать? — отреагировал Кровавый, нехотя выйдя из полудрёмы. — Что у Гибридов на нас зуб. Ты камуи, в моём теле — Нити. Я хочу сказать… Ты вспомни, как они кинулись на Рагё, а потом эти две «лягушенции» прыгнули на стекло кабины? Да у них полное брюхо Нитей было, и под кожей по всему телу тоже светились Нити. Они разве что на нас не облизывались, как бультерьеры. Я почти два часа об этом размышляю… — Слушай, Рюко, даже не смей выносить на обсуждение такую идею, как попробовать взять их на живца, я ни за что не позволю тебе использовать саму себя в роли приманки! Это суицидная затея! Придумай что-то получше. — Например? — Например, найди курочку, запеки в духовке и повесь на верёвочке, а внизу капкан поставь. — сурово съязвил камуи, поведя оранжевыми глазищами под тёмным воротником. — А ещё лучше — дождись Сацуки и Микисуги, у них хватит оружия и народу, и они монстров непременно порешают. — Я знаю, да и не собираюсь я играть в «ловлю на живца», угомонись… Послушай, я вот ещё думаю: после всего, что с нами было, всех потрясений, мы сможем вернуться нормальными? К обычной жизни, без драк, без дрязг, разрушений, этих убийств, интриг, откровений? Я боюсь, что не смогу уже стать просто человеком, живущим простыми радостями. Мне… Я… Я боюсь. За будущее, которое нас ждёт в обыкновенном мире, рядом с обыкновенными людьми, после этой катавасии в академии Хоннодзи. — Боишься, что не сможешь ездить на трамвае и ходить в кафе? — усмехнулся камуи. — Да ладно, если бы только это. Но я всё равно боюсь, что это прошлое может меня не отпустить. А то получится так, что «за что боролись — на то и напоролись». Просто я уже устала, Сенкецу, устала от беготни. И ещё не хочу, чтобы кто-то знал, что я очевидец минувших событий. Задолбают же… — Ну, на ополоумевших фанатиков, повёрнутых на Ткани Жизни, мы точно уже не натолкнёмся, ибо нет Нитей — нет и их марионеток. Вот увидишь, всё устаканится. Не надо будет опасаться собственной тени и ждать нападения, а адреналин ты сможешь получать лишь на аттракционах! Во всяком случае, мы сможем вздохнуть спокойно. — Не спеши с выводами. — мрачно осадила напарника Рюко, смотря сквозь пальцы в никуда. Фаер шестнадцатилетней давности вернулся на стол, как бесполезный, но в загруженных на борт «Торренса» ящиках было много «свежих» — как говорится, «хоть попой ешь». И они нужны, ибо по этажу «B», малоосвещаемому, приходится ходить либо с фонариком, нуждавшимся в экономии батареек, либо с фаером. — «Вейланд-Ютани» явятся сюда, как только будет налажена связь по земному шару. Они почти наверняка разнюхают, откуда всё пошло. Лишь бы они не узнали о конкретных лицах, включая нас. Может, мы ещё на Гибридов нарвёмся, и они нам «наведут марафет». Сацуки говорила, что эти две твари ведут себя совсем как Чужой. Наверняка унаследовали повадки своих предков. Если боятся огня — то нужно будет спросить об огнемётах. И действительно — твари выдались занятными зверушками. Они сочетали в себе гены двух видов. Это смесь повадок и физиологии чужих со способностями Нитей к регенерации и трансформации в оружие. Но значит, они и сочетают их слабости. В теории. На практике ещё не выяснено, и значит, рано делать выводы. Рюко чувствовала, что теперь, когда Кровавый потерял в огне все свои прошлые «апгрейды», добытые из Гоку-форм и Хариме Нуй, противостоять чудовищам придётся больше смекалкой, нежели силой. Даже красных ножниц может оказаться недостаточно, ибо Гибриды действуют сообща и слаженно. Пока что они глуповаты. Но они наблюдают и умнеют. Они саму Рагё сожрали, дождавшись, когда она ослабеет. А если они её намеренно сожрали? Потому что в ней Ткани Жизни, которая позволит им быстрее вырасти? «Да не, бред какой-то… Просто страх. Который надо унять. Давай, у тебя получится. Против Кирюин вон сколько раз билась, готовая в лепёшку расшибиться, а тут трухнула?! Ну не-е-е-ет, не годится так…» — Рюко мотнула головой, отгоняя жуткую мысль, но у неё не получилось. Уж очень ей запомнилось, как они смотрели на неё. Матои попробовала проморгаться, как только в мозг просочилась эта мысль — ей показалось, что они за ней следили. Именно за ней. Или всё-таки нет? И она просто себя накручивает? Отогнать от себя мысль не получилась, она клещом впилась в подсознание, вызывая оттуда первобытные страхи. Даже ущипнув себя, переведёнка избавиться от дрожи не сумела… Из самопогружения её вывел Кровавый: -…Рюко! Что с тобой? — Да нет, ничего, Кровопийцушка. — отозвалась Рюко, взъерошивая волосы чисто для вида, чтобы камуи не стал замечать её напряжённости, пока она сама не разберётся. — Просто задумалась. — Я говорю: сомневаюсь, что он станет держать у себя вещи, которых боится. — скептически заявил Кровавый. — Я вот например, ни за что не соглашусь спать рядом с Кишкой. — При чём тут… А, понятно. — вспомнила Рюко про пса семьи Манкансёку. Он был дико прожорливый, и настолько же слюнявый, и ей иногда казалось, что у Кишки слюней текло больше, чем у обоих ксеноморфов, вместе взятых. — Довольно логично. — Рюко… — Что? — Рюко! — Ну говори! — Ко мне таракан ползёт… — на бедном камуи, казалось, все ворсинки дыбом встали при виде усатого рыже-бурого членистоного засранца, ползущего к нему с упёртостью македонской фаланги. Рюко скривилась в улыбке, от забавности момента, ибо камуи боялся таракана. Впрочем, она тут же сняла левый ботинок и, перехватив поудобнее, подсела навстречу извечной кухонной заразе человечества. — Погоди, ща тапком его вальну. — снимая ботинок, Рюко подсаживается к ползучей заразе, готовясь размазать её по спинке кресла… Пока он не взлетает! — Твою мать, оно летает! — Рюко штопором подпрыгивает на кресле, теряя из виду трепещущее противное насекомое. Она уже и не уверена была — таракан ли это. И тут из вентиляции за спиной резко прогрохотало. Рюко испугавшись, опять подскочила в кресле и схватилась за сердце, оборачиваясь назад. — Ты можешь как-нибудь нормально приходить, а не выпрыгивать из задницы мира с десятибалльным полотрясением?! — заорала она на Ксеноморфа, схватившись за сердце. — У меня аж ёкнуло! — Ну звиняй. Пора собираться, кстати. — развёл монстр руками. — Я отведу тебя. — Что, уже? — Рюко машинально потянулась рукой к Кровавому, пробуя на ощупь и удовлетворённо отметила, что ткань сухая. «Ну наконец-то, можно попрощаться с этим тупым мешком, который каждые пять секунд спадает с плеча!» — мысленно обругала она комбинезон на себе в последний раз. — Да, не будем задерживаться. Тем раньше ты окажешься в безопасности. — Ок, только… — Что? — Дам тебе совет: протрави всё от паразитов, а то тут Кровавого чуть таракан не съел. — хитро подмигнула она своему камуи, который лишь обидчиво нахмурился в ответ. — Подожди, Чак вернётся, и тараканов днём с огнём не сыщешь. И не только тараканов. — буркнул Чужой. — Между прочим, пока ты лежала в коме весь прошедший месяц, между силами сопротивления и каверсами шла полномасштабная война в пользу последних, и мы с Чаком сидели на диете из одних Тканей. — И эти летучие фасоно-консервы вас не задолбали? — хмыкнула Рюко, зайдя в соседнюю комнатушку, чтобы стянуть с себя комбез и переодеться. — Меня — да, а Чаку всё равно, он вечноголодный. Хочешь, дам книг с собой почитать в дорожку? — Вечноголодный… Вечнозелёный… — задумалась Рюко, расстёгивая молнию. — Давай. Если только это не философские трактаты и не романы, лучше что-то менее объёмное… А что за книжка? — Не знаю, личные вещи с базы сил Микисуги и «элитных четвёрошников». Ну-ка, отрывок зачитаем… Ой, бляха! — телепатическое восклицание монстра неприятной интонацией скрежетнуло в голове. — «Бляха»??? — кашлянув от смеха, переспросила Рюко за стенкой. — Что там написано такого? — «Если бы она победила его, » — начал читать монстр с нескрываемым отвращением 80 лвла. — «и он, покорившись ее власти, искренне положил бы к ее ногам свою любовь, я закрыла бы лицо свое, отвернулась бы к стенке и (выражаясь фигурально) умерла бы для них. Будь мисс Ингрэм женщина доброй и благородной души, наделенная силой чувства, пылкостью, великодушием, умом, я бы выдержала бой с двумя тиграми — ревностью и отчаянием. Пусть они разорвали и уничтожили бы мое сердце, но сознание ее неизмеримого превосходства дало бы мне покой до конца моих дней»… Фу, WTF?! — Тоже мне, постоялец городской библиотеки… — тихо фейспалмила Рюко за стеной. — Пожалуйста, оставь эту книжку для тех несовершеннолетних мальчишек и девчонок, которые засматривают до дыр красивые глянцевые журналы и у которых гормончики играют. Это не для меня точно. — Да меня самого тошнит, лучше «Зов Ктулху» от покойного Говарда Лавкрафта почитаю… — залив несчастную книгу слюной, Чужой швыряет её в угол, где та вдруг растеклась дымящейся серо-зелёной пеной. — Тони в кислоте, хрень слащавая! — Я тоже… Стой. Что почитаешь? — переведёнка закончила и потянула руку за камуи. — А что такое «гормончики играют»?.. — внезапно отозвался Кровавый с неподдельным любопытством сродни детскому, когда мелкие карапузы спрашивают родителей о происхождении детей. Правда, Чужой счёл, что знать ему не обязательно: — Тебя доктор Матои полгода назад сшил? — Больше семи месяцев, а что? — Тебе всего семь месяцев, ты ещё маленький, о таких вещах знать! — отрезал монстр и нагло оскалил пасть в ухмылке. — Ну как?!.. — А вот так! Не спорь, это именно так. Серьёзно, это не для твоих ушей, или что там у тебя. — Ну вот, как всегда, ничего не понимаю. — расстроилась матроска, повиснув на сушилке «дохлячком». — Кровавый, некоторых вещей лучше не понимать. — осадила друга Матои, садясь рядом. — Спать потом не сможешь, и аппетит к моей крови ещё потеряешь. Иди сюда, надевать буду… — Да понял я, понял. — буркнул Сенкецу, пока Рюко просовывала руки в его рукава. Тем временем Ксеноморф полез между ящиков. Но лапой он цепляет газовый баллон и тот падает, ударяясь вентилем об пол, который срывает. Струя огня опаляет неаккуратно влезшего биомеханоида, и тот с воплем взлетает под потолок, разметав всполохи и искры. Рюко лишь присвистнула, глядя как машина для убийств удирает от единой струи пламени: — В чём дело, монстр Франкенштейна? «Огонь — плохой»? — пошутила она, с улыбкой дёргая пришельца за хвост. — Боль… Жжёт… — прошипел тот, с явным отвращением и страхом смотря на догорающий огонь из баллона, словно кошка на пульверизатор. Рюко же, закинув голову, изогнула губы ещё шире и веселей, комментируя: — Так и знала, Сацуки говорила, что Гибриды ссутся пламени. Так и ты туда же… — Говоришь, Гибриды тоже боятся огня? Айн момэнт… — тварь залезла куда-то за ящик, доставая крупный стационарный огнемёт (переоборудованный в огнемёт переносного типа), с круглой дуловой насадкой, поршневидным стволом, с пистолетной рукоятью и привинченным снизу красным баллоном. И что-то типа приклада с другого конца. — Вот, держи. — грузная штуковина ложится в руки Рюко, которой остаётся только подивиться, как эта «балка» умещается в её руках. Впрочем, несмотря на богатый жизненный опыт, она всё ещё оставалась подростком, и пусть нечасто, но продолжала удивляться подобным вещам. Кровавый же следил с плеч Рюко взглядом, достойным филантропического, хотя особо заумных мыслей при виде большой огнепускающей штуки у него не родилось, кроме очевиднейшей мысли о том, что крайне опасна и наверняка эффективна. — Наводишь и жмёшь на спуск, но только быстро, короткими залпами, горючее расходуется быстро. Заменяешь, откручивая вентили и вынимая баллон, меняешь на новый. У меня тут много баллонов валяется, передам тебе сумку. — Давай ту, что на плече можно понести, так удобней.- перекинув матерчатый сумарь через плечо, Рюко вновь сосредоточилась на агрегате, который должен был стать её временным спасением от чудовищ. — Спасибо. Так, так, так, тут этикеточка. Так, создано с использованием полимерных сплавов, обеспечивающих собственную жароустойчивость оборудования, максимальная дальность огня 14 метров, не использовать в помещениях с повышенным уровнем пожароопасности, соответствует международным стандартам… Шикарная штука космической промышленности, однако. А у тебя есть ещё такие? — Нет, лишь этот. — И он тоже «скреплён» артефактом, как ты, Чак и твоя посудина? — Да, а что? — Ну как что, ведь теперь я уверена, что эта штука не сломается. — Осторожно, огнемёт может дать осечку, если плохо закрутить баллон. — Это как защитный механизм, типа предохранителя, чтобы владельца не обожгло? Что ж, возьму на заметку, приятель. — огнемёт также оказывается перекинут на плечо, с учётом прикреплённого к нему ремня, ибо огнемёт являлся переделанным из стационарного в ручной неким из покойных умельцев «Севастополя». Затем они вышли в белый коридор с узором из сотен белых накладок и освещением, как в больнице. — Через сколько мы доберёмся через город до моста? — Через 4 часа, минимум, по прямой до моста. Если на моей скорости, то намного раньше. — А четыре часа — это пешкодралом? — оглянулась Рюко вопросительно, продолжая идти. — Хотелось бы надеяться, что у нас есть шанс проскочить незамечнными мимо Гибридов. И ещё надеюсь, что ты знаешь весь город. Знаешь местность. У нас не так много шансов. — Я знаю весь город, эти руины у меня были под колпаком 16 лет. — Под колпаком? — теперь она спускалась по лестнице, пока монстр наблюдал. — Целый город прочесал? Отлично. Полагаю, ты тут чувствовал себя королём. — «Королём»… — проворчало существо. — Здесь я просто обжился, да и только — ведь этот город просто сплошная груда мусора. Одна большая свалка. Быть «королём» — это не моё. Хотя… На Севастополе было такое ощущение — если только можно быть королём в полнейшем аду. А ты? — Что, я?.. — не поняла Матои, спускаясь по лестнице, которую она в глубине души поносила за железные углы, так и норовившие отбить ей колени, которыми она постоянно едва не цеплялась. — Где-нибудь чувствовала себя королевой? — вот так вопрос! Он заметно сбил Рюко с толку — чувствовала ли себя королевой? Она? И тут, как задумалась над этим вопросом, так понеслись воспоминания… — Увы, только уличных боёв. А, скажем, на «Королеву красоты» ни разу не выдвигалась. Меня вообще не любили куда-нибудь пускать, ибо почти весь класс, как правило, меня ненавидел. И я, как правило, не совалась туда, где меня не ждали. Держалась себе в стороне, да и… Да и ладно. — вздохнула девушка в итоге, со смутным выражением лица глянув в «лицо» твари. — Жаль… — Я и сама не особо-то хотела. — Рюко с некоторой нерешительностью пожала плечами, и как только она поторопилась опустить глаза, стало заметно, что это воспоминание для неё не из особо приятных. — А что? — Да так… Просто. — бесцветно закончил пришелец. Почти. Ибо голос дрогнул… *** День шёл к закату. Вокруг становилось темнее. Короткая вереница из 6 подержаных легковушек и 1 грузовика остановились на территории старой заправки. Местность высушенная, пыльная. Неприветливая. Даже растения не росли в городе, на первый взгляд — ни единого зелёного клочка. Был только город. Только ржавые, буро-жёлтые скелеты высоток, бросавшие тень на пустой от автомобилей асфальт. Тишина мёртвая. На дорогах нет машин. Нет людей. Нет неоновых вывесок на зданиях. Нет шума, нет голосов. и лишь ветер нарушал эту мёртвую идиллию. Каждый дом — это сокрытая история бытия тех, кого Катастрофа вынудила покинуть город. Пустые стены, пустые крыши. Постапокалипсис во всей своей красе, единственный уголок в целом свете, свободный от человечества. Бесподобное местечко… До сегодня. И даже так, место осталось неприветливым к человеческому присутствию, словно бы говорило: «Убирайтесь вон…» Машины прекратили свой ход, некоторые неуклюже заскрипели, останавливаясь у разбитой бензоколонки. Сацуки первой покинула машину. Сщурив глаза от пыльного ветра, она всматривается в каждый видимый ею километр, от которого у любого нормального человека кровь застынет в жилах. Находясь здесь, она резко засомневалась в планах изловить существ здесь. Как можно победить врага на его поле без потерь? Они нашли их след, слюну, здесь, и что с того? Они могли пойти куда угодно. И могут ходить по любому зданию. Способны забиться в любую щель. Сацуки вдруг поймала себя на мысли, что впервые так поторопилась — это не будет открытый бой, как с Рагё и её войском. Это будет игра в кошки-мышки с переменными ролями и успехом. И в то же время её толкало к сестре. Как будто привязана к ней верёвкой, которой тянет, пусть и не против её воли. Скорее бы… Тем временем Микисуги, прикрываясь серым клетчатым шарфом и чёрными очками, вылез с водительской стороны. Он заметил, что Сацуки как-то медлит. И понял — видимо, она малость поторопилась. Шаркнув ботинками, он побрёл к ближайшей серо-ржавой колонке, давно пустой, и опёрся на неё. Казалось бы, без особой цели. Но бывший «препод» был слишком опытен для такого. Он хотел поискать следы… — Мисс Кирюин? — Да? — Как думаете, что они могли делать на заправке? — Вы нашли следы? — Да, они отсюда уходили. Где-то час назад, след достаточно свежий, относительно не заретушированный ни пылью, ни ветром. — Сацуки сразу же проследовала по цепочке следов. Уже под тенью навеса следы в пыли пропали, но остались застывшие комки слизи. Тут, да там, цепочкой, шедшие к дверям с разбитым стеклом. И заглянув за дверь, Кирюин увидела мерзкие, свисающие комки кожи и слизи, разбрызганные по уничтоженной витрине. А в дальнем углу лежали два жилистых сгустка… — Как будто их разорвало. — Микисуги возник за плечом Сацуки, взирая на сей кошмар. — Но они ушли-таки отсюда. — Полиняли. Сбросили внешнюю оболочку. Куда следы ведут? — Может, туда? — тонкий голосок Мако (по обыкновению, нарисовавшейся из ниоткуда) обратил их внимание на скопление цеховых построек и линией электропередач. — Промышленный комплекс по переработке нефтяного сырья. — заметил Айкуро. — Заброшен спустя полгода после Катастрофы. И бензоколонка после того тоже, ведь её владелец сильно зависел от данного завода. Комплекс состоит из нескольких крупных ветвей цехов, десятка по три в каждом, и они соединены в кольцо подземными путями — дабы автотрассе не мешать. — Так проверим его. — щёлкнув вентилем самосборной горелки в руке, Сацуки рысью помчалась вперёд к зданию. Отпечатки лап и впрямь вели к цехам, петляя, словно твари охотились. Или запутывали следы, подобно зайцам. Неожиданно Кирюин дёрнуло за руку, и пришлось притормозить чтобы не упасть. — Вожатая Сацуки, а может не стоит? — Мако тянула её своими тонкими белыми ручонками назад, упираясь ногами так, что сзади задралась юбка, показав нижнее бельё. — Во всех ужастиках существует одна закономерность: первым сливается тот, кто вперёд остальных идёт проверять подвал. — Ага, а ещё сливаются девки, которые слишком много «светят» юбкой. — заметил Санагеяма, возникший вместе с Нонон и Гамагори сразу же, как Сацуки приняла решение проверить завод. — Ай-я-яй, и правда!.. — Мако принялась быстро приглаживать юбку, вызвав лёгкий смешок у «элитных». — Стойте! — скомандовал Цумугу, также занявшийся проверкой входа на завод. — Тут ещё следы. — все собрались возле «ирокеза», севшего на корточки у ржавого пикапа. — Что это? Отпечатки ботинок? — Не просто ботинки. Армейские. И ещё какие-то ботинки. Всего два десятка человек, или около того, не могу сказать точнее. — почесал Кинагасе подбородок, который успел обрасти щетиной. — Не нравится мне это. — Что-то подсказывает мне: Рагё успела перед смертью нам насолить… — задумалась Сацуки, глядя на подозрительную цепочку отпечатков в пыли, уходящих вглубь завода… *** На другом конце города Рюко, стоя на пустыре (хотя всё это многокилометровое пространство выветренной почвы вокруг города, можно было назвать пустырём) тоже наблюдала это вечернее зарево. В пустом, продуваемом всеми ветрами городе это чувствовалось особенно… Состояние некоего одиночества. — Рюко, всё в порядке? — Да так… Не знаю. Просто как-то тут тоскливо. — Мы идём? — Ксеноморф грохочуще сполз по трапу головой вниз. — Да. — ответила Рюко, ещё раз посмотрев в небо. — Идём… *** Полумрак верхнего этажа башни администрации Сидзуоки. Главарь наёмников сидит, сняв бронежилет и показав наружу майку с логотипом «Seegson» — компании, на которую он когда-то взялся работать, за два года до её окончательного банкротства и падения в лапы «В-Ю», — раскуривая дешёвую сигарету. Мысли его были целиком посвящены делу. От которого он теперь ожидал не так много хорошего… Тоширо Масуда. В 2146 году совершил массовое убийство людей, включая собственных коллег по бригаде и группы учёных под присмотром представителя «Ревокс» Ренджиро Синохары. Объявлен в розыск и до сих пор не был найден. Фицджеральд почти было готов был связать сего мальца и сдать его потом куда следует, не заяви он о том, что знает прибежище твари. И куда приземлился буксировщик. И предложил помощь в поимке… И сразу же стало ясно старому наёмнику — нечисто тут дело. Этот парень ничем не напоминает помешанного психа. Он не похож на убийцу тех людей. Ни на фанатика-террориста. Прибыли они всей группой в башню с час назад, и парень успел им объяснить свой план. Вся эта мини-экспедиция уже давно была готова к «походу, но Тоширо предложил им некий вариант, который позволит загнать тварь в ловушку. Даже «под колпак». Из-под которого существу не выбраться. И сейчас до Фицджеральда в минуты его размышлений обрывками доносился разговор, который вели в отдалении Огуре и Масуда, «химича» вместе с парой «лабораторных крыс» возле большой компьютерной панели: — Вы вообще уверены, что это сработает? Когда запустится силовое поле, мы окажемся заперты в пределах города. — с каким-то подозрением, или же злобным презрением покосилась на паренька Майко. Она с самого начала не понравилась Фицджеральду. «Мерзкая, крысятничающая стерва. Ничего хорошего от таких не жди, сколько женат был на своей старой курве, так убедился в этом. Проблема в том, что у неё с академией некие счёты. Если она захочет, то может подставить мою группу, выставив виновниками в учинённой ею мести, или что у неё там на уме. И она выйдет сухонькой, а на моих ребят натравят киллеров. Сука, прирезать бы её, да не сейчас, а за углом. И когда никому дела не будет.» Тоширо же спокойно, как человек с такой же совестью, отвечал: — Да, а ещё нельзя выходить на улицу: силовое поле создаёт высокую ионизацию в атмосфере, под образующимся куполом. Поэтому любого, кто выйдет на открытый воздух, ударит молнией в 50 000 вольт. Гарантированная смерть любому человеку. Но под городом есть сеть подземных туннелей — это раз. Второе — раз в два дня, во время перезагрузки поля, электризация поля временно идёт на спад и можно проскочить почти безопасно между домов. При этом барьер не прекращает работать, а времени пройти под открытым небом от здания к зданию хватает на час. — И как мы дойдём до буксировщика, коли под открытым небом гарантирована смерть? — Я знаю все подземные туннели города, они простираются на многие мили от центра, и между этими подземными комплексами есть безопасные переходы. Я видел, где он приземлился. Мы дойдём туда где-то более, чем через сутки, учитывая ваших «яйцеголовых» с их грузом. Но до «обеденного перерыва» дойти успеем. — Ну смотри парень. Башкой своей отвечаешь… — прошипела негромко Огуре, и положив руки в карманы толстовки, с недобрым взглядом удалилась. — Фицджеральд, разговор есть. Можно… в сторонке? — Фицджеральда отвлёк голос О’Нила, нависшего над ним с банкой пива. Кряхтя, сорокавосьмилетний наёмник поднялся с места и проследовал за товарищем. — Не доверяю я этому парню, — крякнул О’Нил, опустив руку с банкой. — он же объявлен в розыск, как буйный помешанный. Он пришил всю собственную бригаду, согласно официальной огласке, словно какой-то террорист, а с ними и учёных. Я в местной газете читал, когда мы сюда только приехали. — Он не похож на буйного помешанного. — Так и я о чём. — Погоди, О’Нил, то есть ты и не считаешь его психопатом? — Нет, конечно, он в здравом рассудке, а раз так — то тут что-то нечисто. Наврали СМИ про него, и попахивает это дело большим трёхнедельным подгузником. У этой «Ревокс» тёмных делишек тоже не в проворот, и вся группа может вляпаться в одно из всех самых отвратительных… — Я знаю, и я тоже это заметил, старина. Но пока все мы делаем свою работу. — А с него глаз не спускать, верно? — Верно. И с Огуре тоже. Кстати, а как ты прочитал газету? Ты ж по-японски ни гу-гу. — Года два назад был, а сейчас подучил, на жаргонном уровне. Думал, съезжу, повеселюсь с местными гейшами, и похлебаю саке да пожру суши. — А, понял… — Так, всем внимание! — хлопнул в ладоши Масуда, привлекая компанию. Хэнк подталкивал в плечо малодушного, худосочного мужичка, звавшегося Йомо, — канадец японского происхождения (!) — и пытался взбодрить его рассказами об устроенной им недельной попойке с товарищами год назад. Тони сидел и вяло зевал у компьютерной панели, следуя инструкциям Тоширо, и попутно заедая обмозгованную пару минут информацию большущей пачкой чипсов. Все остальные же наёмники производили впечатление скучающих и абсолютно равнодушных лиц, а их попутчики-учёные казались безжизненными статуями. Оглядев собравшихся, Тоширо в голос объявил: — Машина готова! Работает от местных старых электростанций, а катушки Тэслы и центральная сферу позволяют преобразовать и концентрировать энергию для энергоёмкости вкупе с эффектиностью. После начала работы все спускаемся в подземку. Я знаю целую сеть переходов, по которой мы доберёмся к южной окраине Сидзуоки. Под энергобарьером тварь окажется заперта в своём гнезде, ибо не знает и не может знать интервалов работы устройства. Для нас же — интервал в три дня, за это время мы должны успеть управиться, пока связь не будет восстановлена по земному шару. Дойдём туда менее чем за двое суток, после совершаем приготовления и ждём. Ионизация стихает всего на полчаса, ошибка недопустима. Помните, второго шанса не будет, мы все — как сапёры. И не разделяйтесь, не ходите в одиночку. Поодиночке оно быстро всех достанет. — Уверен, что твоё чудотворение Николы Теслы сработает? — хмыкнул О’Нил с кривой ухмылкой. — Ионизация генерируемого ею поля является побочным эффектом работы устройства, но она строго периодична. И это именно то, что нам сейчас требуется. «Ревокс» оставила эту машину здесь несколько лет назад, как неудачный эксперимент, именно из-за эффекта высокой ионизации, а должно оно было только создавать силовой щит. — Тогда… запускай свою шарманку! Да? — подмигнул О’Нил главе отряда. — Верно. — кивнул Фицджеральд. — Начнём. Тони торопливо протёр руку тряпкой и сдвинул красный рычаг к значению «ON». За стеклом пробежали искры, высветив высокий силуэт некоего смутного жуткого механизма. Четыре метра в высоту, без учёта транслятора. В основании — большой медный корпус, цельнометаллический, со встроенными в него «змеями» — кабелями и проводами. На стороне, стоявшей к «зрителям», красовалась панель с четырьмя ручными рычагами и парой кольцевых регуляторов. Над медным корпусом-основанием (а скорее, частью корпуса, служившей опорой), расположились крепления-спицы, удерживавшие над основанием восьмиугольное закольцованное гнездо. По бокам, в побочных гнёздах, установлены энергогенераторы — четыре двухметровые катушки Тэслы, четырьмя Всадниками Апокалипсиса возвысившиеся над описанной выше частью конструкции. Параллельно катушкам возвышался металлический каркас из четырёх опор, прикреплённых методом сварки и сходившихся над гнездом-восьмиугольником. Каркас удерживал стеклянную сферу, заключённую в оловянный клёпаный корпус. А уже на корпусе стояла антенна-транслятор. Катушки-генераторы подсоединены к сфере, а сфера — к транслятору, выпускающему генерируемую катушками энергию. Тони давит на кнопку, и под устройством начала подниматься платформа, и в то же время сверху открылся проём, и такии образом устройство выдвигалось наверх подобно высокотехнологичному телескопу в астрономической обсерватории. Но сие устройство очевидно не телескоп. Выход на крышу завершён… — Устройство готово. Начинаю увеличивать мощность. — сообщил Тони, время от времени тоскливо поглядывая на чипсы и ожидая, когда же для него работа закончится. — Делай это медленно, чтобы не перегрузить стабилизаторы энергии. — предупреждающе поднял руку Масуда. Парень производил впечатление ничем не приметного малого, если бы не странный интерес в глазах, обращённых на агрегат. — Постепенно прокручивай регулятор и увеличивай мощность силового поля. — Ок. — маслянистые, потные пальцы Тони взялся за кругленькую штучку на панели. «Штучку», усиливавшую ярость настоящего «зверя». И этот зверь не замедлил пробудиться и зарычать — страшная ржавая машина заискрила двухметровыми катушками Теслы, набирая всё большие обороты. И этот чёртов разрядник готовился «полыхнуть» на полную. *** Рюко остановилась, услышав громовые раскаты в отдалении. — Это что, гроза? Чужой тоже замер, прислушиваясь к странному, пугающему гулу в отдалении. — Странно… — Отчего ж странно? — Вроде как шторма ничего не предвещало. Внезапно в небе начал расти странный полупрозрачный полукруг. Он словно материализовался из-воздуха где-то над городом. Он переливался едва приметными голубыми огнями, но поэтому-то он так резко обозначился на вечернем небе. — Что происходит? - в глазах Рюко, замершей в ожидании чего-то ужасного, отразился светящийся непонятный объект... *** В центре города, на глазах у испуганных до нервов самих костей людей, разворачивался грозовой фронт невиданной мощи. — Что это?.. — Но ведь погода была совершенно ясной! Никаких предпосылок, ни штормовых предупреждений из Токио о приближении осадков! Что это такое?! — Какое нахрен «предупреждение от токийского метеоцентра», вся связь на Земле накрылась, забыл, дебил?! — орала на Санагеяму Якудзуре. — Но всё равно же на небе ни тучки не было… Сацуки всмотрелась в центр сего вихревого кошмара. Чернеющее облако скручивалось спиралью, сверкая яркими, беспорядочными молниями… Неожиданно из-за пределов облака поползло прозрачное пятно. Оно оказалось немного схоже с радужными разводами на асфальте после дождя. И стремительно накрывало собой всё. Краем глаза можно было заметить одну неприметную деталь… Оно накрывает всё в пределах города. — Мамочки… — Мако дрожащим осиновым листком прижалась к Гамагори, прижавшему её к себе огромной ручищей. Весь отряд высунулся из окон машин, некоторые уже стояли снаружи, глазея на кошмарное пятно энергии, застилавшей вечернее небо. Начал подниматься сильный ветер, уносивший вдаль пыль и пластиковые пакеты. Словно открылись адские врата… И тут оказалось, что край многомильного, внушительного купола растёт прямиком в их сторону. — Бегите все, живо! — скомандовал Гамагори. — По машинам, назад! — вторил ему Микисуги, тотчас развернувшийся бегом к головному транспорту. Тут же позади бегущих ярко сверкнуло, и молния тряханула землю так, что нескольких раскидало. Дальше всех оказалась Манкансёку, ударившаяся лбом об ржавый грузовик, её фактически отрезало от остальных. Контуженного Гамагори выкинуло на капот головного транспорта. — На помощь! — в отчаянии завопила Мако, державшаяся за рассечённый в кровь лоб. Ветер заметал её пылью, пока Санагеяма пытался поднять выведенного из строя товарища. Вихрь окреп настолько, что начала ухудшаться видимость и стало трудно стоять. Ослеплённая, Манкансёку лишь держалась за дверь брошенной машины, стараясь не упасть с ног. А в почерневшем небе били снопы молний, пугая её близкой опасностью. Тут бы всё и кончилось, если бы не… — Мако! — её подхватила под мышку уверенная рука, и Сацуки поволокла в сторону завода. Ноги подкашивались, но Кирюин тащила беззвёздочную за собой… Тут Мако услышала сильный взрыв позади них, голову сильно сдавило, а затем в ушах противно запищало, пока Сацуки уже фактически побежала, заставив бежать и Мако. Они фактически вбежали под крышу, и наконец-то укрылись от ветра. Мако прозрела от ветра, оказавшись в старом заброшенном цеху. И тут же ионизированный воздух пропустил разряд прямо по входу. Прямоугольные опоры, балки, часть стены и крыши — всё это рухнуло карточным домиком (громодобным карточным домиком!) и едва не похоронило их обеих едва успевших прыгнуть вперёд. Наконец всё затихло, кроме непонятной аномальной стихии снаружи, доносившейся до них в форме далёкого гула, и Мако села на полу цеха, потихоньку обтряхивая содранные колени, и посматривая на Сацуки, тяжело дышавшую и в некотором отрешении продолжавшую пялиться на внезапный погром. *** В тот же самый момент на другом конце города: Неожиданно нарисовавшийся грозовой фронт, бивший молниями куда попало, застал врасплох всех вылезших из «Торренса». Рюко застыла в позе готовности не то к бегству, не то к обороне. У неё на лице было написано, что она не желает рисковать перед развернувшейся на полную катушку аномальной силой природы. Переведёнка не преминула поделиться опасениями: — Не хочу показаться паникёршей, но… Эта штука выглядит как что-то, от чего лучше бежать без оглядки! — Ну, тогда «На старт! Внимание! Марш!»… — трутень, оказывается, уже трусовато пригнулся на четвереньки, «переключая скорость» на «мать-его-надо-валить-отсюда-и-вопить-что-есть-мочи», и Рюко лишь открыла рот от удивления. Разрыв молнии мигом её растормошил, напомнив о том, что пора делать ноги. — Да… Да! — Рюко, понимая, что не следует в данную секунду быть «тормозом» (ибо, как говорят автомобилисты и борцы, «по тормозам — бьют»), тут же развернулась и побежала вслед за биомеханоидом, как только на её глазах молнией разнесло одну машину, и вслед угрожающе ударил в нос запах горелого алюминия. Прямо на бегу она дёргает лезвие перчатки, и Кровавый перешёл в режим трансформации, позволяя ей бежать как можно быстрее. Сзади поднялся сильный ветер. Даже нечто сродни пыльной бури. Рюко едва не полетела головой вперёд, со вскриком притормозив в момент падения перед ней увесистого осколка стекла. -…М-мать! — выругалась она, припустив за Ксеноморфом, который изредка притормаживал и подгонял её. Сам он так яростно молотил лапами, что силуэт в пыли едва был различим. В один момент момент он отстаёт, и Рюко предупреждает: — Топи давай, топи как ошпаренный! — но тут же рядом с ней разрывает молнией крышу двухэтажки со старой антенной, а сверху сыпятся обломки шлакоблока. Седьмой квартал позади, и показался мрачный железный корпус «Торренса», с едва видневшимся спасительным люком. Вслед начало хлестать острым стеклом, и троица стрелками секунд через пятнадцать взрезается в очертания «Торренса», исчезая под его днищем. Рюко первая взбирается по трапу и, качнув глазами-крыльями камуи на плечах, обернулась. — Скорее! Ксеноморф едва показывается в проходе, когда искрящаяся линия ударяет ему где-то под ногами… — Нет! — держась за виски, выкрикнула она, даже не расслышав собственного крика, ибо голову больно сдавило от мощного взрыва, а в ушах встал противный писк: её контузило… …В шлюз мимо переживавшей за участь пришельца девчушки ввалилась некая дымящаяся хренотень, и Рюко сморщила нос от запаха палёной кислоты. Чужеродный «морф» устало грохнулся лапками вверх, с оскалом дохлого животного. — Эй! Ты в порядке? — бросилась она, припав на одно колено рядом и слушая сердце, когда вспомнила, что оно не человек. — Отвечай, слышишь, не смей умирать! Ты ж бессмертен, сам сказал! Очнись же, обалдевшая недопришельческая биомасса, не то я тебе… — Рюко! — одёрнул её Кровавый рукавом. — Он не… — Ась? — переспросила Матои. Нехило «прожаренный» пришелец вдруг поднял голову и в бреду выдал: -…Мам, клянусь, не я съел полпирога, это единороги, они блюют радугой и если ударить их в нос, то у них пойдёт бирюзовая кровь с блёстками!.. — и брык! Обратно. — О, ясно всё, сейчас поведу тебя в медпункт… — проворчала Матои, напрягая плечи при подъёме кремниево-органической туши в три центнера весом в «аморфном состоянии», которая шаталась и продолжала бредить: — Поцелуйте меня, я хочу чтобы меня любили! Я заслуживаю любви! Хочу на ручки!.. — Булками шевели давай!!! От шокового передоза будем лечить тебя… — рявкнула нетерпеливо Матои, попутно давя кулаком аварийную кнопку закрытия шлюза.