Змей теней v.2.0

      Немного помолчав, очевидно, собираясь с мыслями, Ральф заговорил:       — Думаю, что название мира и города, в котором я родился, можно опустить — все равно они не важны в этой истории. То же самое можно сказать и про мою фамилию, все равно ни к какому Дому я не принадлежал, так что и это вам неинтересно. Имя, данное мне родителями, тоже не важно, поскольку позднее я выбрал имя Рилафейн. — Заметив наш интерес Ральф — нет, Рилафейн — с усмешкой добавил: — Это можно расшифровать как «лунный яд» или «яд луны»*.       Он отстраненно улыбнулся.       — Это я так увековечил свое первое действительно стоящее достижение — яд, начинающий действовать под светом луны. Этот рецепт я преподнес своему богу, в ответ получив право выбрать новое имя.       — То есть вы не Ллос поклонялись? — не удержался Гарри и тут же испуганно сглотнул при виде гримасы, мелькнувшей на лице предка.       — Никогда эта сука не имела власти в моем городе! — прошипел Рилафейн. — Ее жрицы, эти высокомерные шлюхи, всегда держались в нем очень смирно и старались уйти как можно быстрее.       — Неужели в вашем городе поклонялись Ваэрону? — теперь не удержался я.       — Как догадался? — с интересом спросил Рилафейн.       — Вы сказали, что преподнесли богу рецепт сложного яда и что жрицы Ллос всегда старались вести себя тихо и быстро удалялись. Но при этом про вражду с ними вы не сказали, — с понятной гордостью ответил я. — Вариант может быть только один — Ваэрон**.       — Ты прав, — кивнул Рилафейн. — В моем городе главенствовал культ Ваэрона, поэтому жрицы Ллос*** держали только маленькое посольство. Конечно, им такое было не особо по нраву, но смертны все, а яды у последователей Ваэрона всегда были лучшими.       — А другие боги были? — снова спросил Гарри.       — Ну-у, — задумался, вспоминая, Рилафейн. — Последователям Гонадора**** мы не слишком были рады, хотя особо не притесняли. Вот любых последователей Киарансали***** у нас преследовали — какой здравомыслящий потерпит под боком этих психов-некрофилов? Эти уроды всегда готовы устроить нашествие нежити. — Немного помолчав, Рилафейн продолжил: — Довольно популярна была церковь Селветарма******, что проистекало из расположения города: наполовину подземный, наполовину наземный, он был одним из крупных торговых центров, связывающих между собой подземный и наземный миры. Многие из наших купцов организовали торговые караваны, поэтому спрос на хороших бойцов и их наставников всегда был высоким. Из-за этого приходилось мириться с присутствием прихвостней Ллос, все же учителя из них получались неплохие. Что говорить, если я и сам немало времени провел в их тренировочных залах, благо один из моих друзей детства подался к ним.       — Общая диспозиция понятна, — сказал я. — Но как же вы оказались здесь, вызвав такое неудовольствие у Паучихи?       Ральф горько усмехнулся:       — Как всегда, во всем виноваты женщины…       — Надеюсь, это не жрица Ллос? — с невинным видом спросил Гарри. — Если верить тому, как их описывают, то иметь отношения с такой стервой может только конченый мазохист.       — Жрица Ллос напрямую к этому причастна, хоть и не в том смысле, как ты подумал, — кивнул Ральф. — Тебе разве не рано о таком думать?       — А мы продвинутые… — попытался пошутить Гарри, но быстро скис под взглядом предка, после чего нехотя буркнул: — Мы с кузеном — тотемные оборотни, так получилось после ночевки рядом с Сердцем леса.       — Ну, тогда как раз пора начинать интересоваться, — кивнул Ральф, оставив нас в недоумении, ведь мы ожидали грома и молний.       Между тем Ральф продолжил, явно видя вместо нас события прошлого:       — Все началось тогда, когда после удачного завершения контракта на устранение я возвращался домой, в город. Неподалеку от города начинался лес, и в нем я решил отдохнуть. — Ральф улыбнулся: — Всегда любил лес, хоть и родился в Подземье.       Улыбка у него была такая, что мы с Гарри отвернулись, слишком уж это выглядело личным, во что не хочется влезать. Вздохнув, Ральф вновь заговорил:       — В общем, на меня ночью вылетела жрица Эйлистри*******, переоценившая свои силы: тварь, на которую она охотилась, начала охотиться на нее. В принципе, мне нужно было не вмешиваться, но я все же вмешался, и общими усилиями мы одолели тварь. А дальше я допустил главную ошибку — помог перевязать раны девчонке. Мы разговорились, и как-то у нас нашлось много взаимно интересных тем.       На рассвете мы расстались, договорившись встретиться через пару дней. К тому времени мне уже было триста лет, я думал, что многое знаю о любви и желаниях плоти, но это было чем-то другим, чему я не мог найти объяснения. Не было всепоглощающей страсти, одержимости или чего-то подобного, просто хотелось еще раз встретиться с той девчонкой, снова поговорить и посидеть рядом, глядя на звездное небо.       Неудивительно, что к условленному сроку я был на месте, как и она. Мы снова отлично провели время. Так наши встречи продолжались пару месяцев, за это время мы стали близки во всех смыслах, — Ральф выразительно нам подмигнул. — Чтобы моей возлюбленной не пришлось странствовать, я показал ей когда-то давно найденный мною выход в Подземье в лесу, неподалеку от опушки, отлично подходящий для святилища Эйлистри.       Ральф замолчал, и Гарри не выдержал:       — А вам не мешало то, что вы поклонялись Ваэрону? Ведь он враждует с Эйлистри.       — Если внимательно присмотреться, то догмы Ваэрона и Эйлистри не противоречат друг другу, к тому же Ваэрон поощряет обман для достижения своих целей. — Ральф снисходительно усмехнулся.       — Угу, главное — присматриваться, заранее зная нужный вывод, — тихонько буркнул я себе под нос.       Но Ральф меня услышал:       — Именно, соображаешь, р-родственничек.       Я не выдержал, огрызнулся:       — Если все было так радужно и ванильно, то как же случилось, что вы оказались здесь, причем в одиночестве?       Ральф сразу помрачнел:       — Мой друг, который подался к Селветарму, заинтересовался, почему это я перестал заниматься в их залах.       — А почему? — простодушно спросил Гарри.       — Клирики Эйлистри всегда славились искусством владения мечом, — усмехнулся Ральф. — Так что я совмещал приятное с полезным. Вот только, усыпленный счастьем и спокойствием прошедших месяцев, я забыл об осторожности, чем и воспользовался мой друг, выследив меня. Догадаетесь, что было дальше?       — Он вызвал жрицу или дождался подходящего случая? — спросил я.       — Дождался случая, — скривился Ральф. — Одна молодая жрица низкого ранга была придана разведывательному отряду******** на поверхности. Задачу они провалили, нарвавшись на засаду; петляя и путая следы, добежали аж до нашего города. Жрица была готова ухватиться за любую соломинку, которая поможет смягчить провал и хоть немного реабилитироваться. Так что в информацию о возможной жрице Эйлистри она вцепилась сразу же, подняв свой отряд и поведя его на поверхность.       Я узнал об этом через некоторое время, поспешил туда, но было поздно — бой был закончен, и чуда не случилось. Одно было хорошо — сил у моей возлюбленной хватило, чтобы не попасть в лапы к Паучихе и уйти к Эйлистри.       Потрепанные победители расположились неподалеку в лесу — надо было обработать раны и прийти в себя после тяжелого боя. — Ральф замолчал, сжимая кулаки.       — Это была их ошибка, — утвердительным тоном сказал я. — Привычная для дроу тьма обернулась кошмарами?       — Именно, — недобро осклабился Ральф. — А призвать Паучиху жрица не могла — не рядом со святилищем Эйлистри, пусть и оскверненным, к тому же и я этому поспособствовал. Остатки отряда я вырезал быстро, примерно за пару часов. Уцелели только мой бывший друг и жрица, для них я приготовил кое-что особенное.       — А разве Ллос не могла найти свою жрицу? — спросил Гарри.       — Ваэрон всегда помогал своим последователям мстить, а уж отомстить жрице ненавидимой им Ллос… — неприятно усмехнулся Ральф. — А чтобы они не пытались освободиться, я накачал их вызывающим кошмары ядом.       — Яд, вызывающий кошмары? — удивился Гарри. — Разве от них можно умереть?       — От самих кошмаров нет, — снова усмехнулся Ральф. — А вот от инфаркта или инсульта, вызванных страхом перед кошмарами, вполне. — Впрочем, — продолжил он, — это к самой истории имеет отдаленное отношение. А вот мое желание отомстить — самое прямое. Боль от потери любимой была такой, что я решил предать виновных окончательной смерти, когда разрушаются даже души.       — Раз вы до сих пор прячетесь от Ллос, то замысел удался? — спросил я.       — Да, задуманное мне удалось, — кивнул Ральф.       — И что именно вы сделали? — спросил Гарри.       — Для начала выкрал из библиотеки храма Ваэрона книгу — из запретных. Там описывалось, как разорвать само пространство, чтобы получить возможность путешествовать между мирами.       — Я так понимаю, плата была немалой? — я решил озвучить свои догадки.       — Ты прав, — хмыкнул Ральф. — Не знаю, как в других мирах, а в моем платой за это была окончательная смерть. Проводящего обряд или жертвы, но это уже частности, главное состояло в том, что мне это подходило, заодно позволяя спрятаться от взора Ллос. А с моими знаниями и навыками даже в другом мире я смогу неплохо устроиться. Во всяком случае, я тогда так думал.       — Судя по манору и Роду, эти надежды оказались вполне реальными, — усмехнулся я.       — Ты не понимаешь, — покачал головой Ральф. — Ты даже не представляешь, что такое оказаться в сравнительно бедном на магию мире. Причем не просто после более насыщенного мира, но и после ритуала, буквально рвущего тебя на части энергией. Мне сильно повезло, что на меня не наткнулся никто из людей в первые дни здесь. К тому же все мои припасы: золото, эликсиры, оружие и доспехи, провиант, в конце концов — со мной вместе не появились. Собственно, одно то, что я смог пережить переход и не остался калекой, уже явилось невероятной удачей. Наверное, это помощь Эйлистри, которой я никогда не поклонялся, ничем другим я объяснить это не могу.       — А как же Ваэрон, во славу которого вы столько сделали? — удивленно спросил Гарри.       — Для него я отныне был таким же врагом, как и для Ллос, — иронично усмехнулся Ральф. — Удивлены? Ничего сложного — Ваэрон защищает всех дроу. Месть жрице была моим правом, но я мог ее убить, покалечить, поработить или продать иллитидам, но на душу я покушаться не имел права, не говоря уже о моем бывшем приятеле. Так что с того момента, как я начал ритуал, я стал врагом Ваэрона, тем более ненавистным — поскольку предал*********.       — А разве Ллос и Ваэрон могут вас выследить в другом мире? — продолжил расспросы Гарри.       — Убийство жрицы Паучихи всегда оставляет метку, а она имеет последователей во многих мирах, — вздохнул Ральф. — Пока я был жив и соблюдал некоторые меры маскировки, достать меня она была не в состоянии, но стоило мне умереть, и я рисковал оказаться в ее лапах… — Ральф непроизвольно содрогнулся. — Вот мне и пришлось прибегнуть к такому варианту, это все равно лучше, чем то, что мне уготовила Ллос или задумал Ваэрон.       — А как вы вообще умерли? — я не удержался от бестактного вопроса. — Дроу ведь, как и все эльфы, бессмертны?       — Разве что в легендах, — фыркнул Ральф. — Долгожители — да, причем продолжительность жизни сильно зависит от насыщенности пространства магией, и примерно к пятистам потребность в магии становится очень большой, отчего все замшелые пни с металлоломом на пустых головенках не покидают своих дворцов, выстроенных над местами силы. Я предпочел жить на полную.       — Понятно, — с уважением протянул Гарри.       — Хотя убила меня обманутая любовница — будучи целительницей, она так меня прокляла, что я протянул всего полтора месяца, — будничным тоном добавил Ральф, разом сбивая возвышенный настрой Гарри.       — Неожиданно, — хмыкнул я. — Но раз уж вы начали рассказывать историю своей жизни, то не могли бы вы прояснить один момент, который меня уже давно гнетет?       — И какой же? — поощрительно улыбнулся Ральф.       — Судя по всему, мы в каком-то ментальном пространстве, и здесь все отображаются так, как видят сами себя, правильно?       — Не совсем так, но в целом верно, — с интересом взглянул на меня Ральф. — Дальше.       — Тогда почему у вас сейчас такая внешность? — я замялся, подбирая слова. — В смысле: белая кожа, темные волосы и все остальное…       — А почему ты решил, что я должен выглядеть иначе? — усмехнулся Ральф, смотря на меня с интересом исследователя.       — Дроу описывают почти диаметрально противоположным образом, а вы сказали, что родились в Подземье и что поклонялись Ваэрону, а он привечает только дроу… — Тут я замер. — И их полукровок, — закончил я недовольным тоном. Недовольным собственной недогадливостью.       — Именно, — с понимающей улыбкой кивнул Ральф. — Я полукровка, рожденный от полукровок, вот потому и получил такую внешность. Хоть в детстве это доставляло некоторые проблемы, но позже оказалось кстати — на поверхности я свободно мог действовать, не вызывая особой настороженности.       — Думаю, здесь это тоже пришлось кстати? — спросил я.       — Да, я оказался здесь в середине двенадцатого века, фэйри ушли из этого мира, но их полукровки и потомки полукровок еще встречались, — предался воспоминаниям Ральф. — У фэйри сильная кровь, ее влияние чувствуется куда дольше эльфийской.       — Но ведь все Принцы отличались изящным телосложением, разве это не влияние крови дроу? — спросил Гарри.       — Не только, — усмехнулся Ральф. — Когда я уже освоился здесь, я встретил женщину, которая если не затмила мою первую возлюбленную, то была сравнима с ней.       — Неужели потомок фэйри? — с любопытством спросил Гарри.       — Да, — мечтательно улыбнулся Ральф. — Моя демоница, с волосами цвета ночи и пронзительно-зелеными глазами… Она была прекрасна, моя Диллис, полностью оправдав свое имя, будучи верной всегда.       — Тем не менее точку в вашей жизни поставила любовница, — не удержался я, приготовившись к очередному сеансу боли, но его не случилось.       Ральф, неподвижно застыв, долго молчал, а в конце концов тяжело проговорил:       — Знаешь, мальчик, мой тебе совет: если тебе повезет с женщиной и не повезет ее пережить, а на тебе не будет долгов — уйди за ней. В противном случае каждый день будет борьбой с пустотой, так и норовящей тебя сожрать. Если у тебя есть враги или семья требует присмотра, то это хорошо — они тебе не дадут задумываться и займут твое время. Если же этого не будет — лучше все закончить сразу.       Повисло молчание, Гарри и мне надо было переварить сказанное, а Ральф… Он был не здесь и не сейчас, а в далеком прошлом.       — Любовница — это попытка забыться? — примирительным тоном спросил я.       — Любовницы, дуэли, пиры, выпивка, дурман — все было, — криво усмехнулся Ральф. — В лучшем случае отвлекался ненадолго, в худшем — совсем не отвлекался. Дуэли и поножовщина в подворотнях отвлекали лучше всего, между прочим.       Снова повисло молчание, которое прервал Ральф:       — Ладно, это дела минувших дней, важно настоящее, а каково оно, вы мне сейчас и расскажете. Давай, потомок, опечаль меня.       Пришлось Гарри рассказывать все полностью и без утайки. Ральф был подозрительно спокоен, а по окончании рассказа лишь проронил:       — Надеюсь, ты понимаешь, что должно быть предпринято в отношении этого вашего светлого?       — Я еще не начинал учить ритуалы с принесением в жертву магов, — мрачно хмыкнул Гарри.       — И правильно, — кивнул Ральф. — Месть становится особенно приятной в остывшем виде. Не торопись, похоже, эта сволочь весьма живуча и подождет какое-то время. Но и не мешкай, поэтому на каникулах я тебя буду лично учить.       — Но меня ведь и так учат, когда ж я спать буду?! — возмутился Гарри.       — Ничего, в ментальном пространстве время субъективно, это раз. А два — это то, что хоть твой отец и обучит тебя зельям, но вряд ли он меня превзошел в ментале, поэтому будешь заниматься со мной. — Тут Ральф перевел взгляд на меня: — Тебя это тоже касается. Хоть тебе настоящая менталистика вряд ли покорится, но и доступным тебе тараном тоже надо уметь пользоваться, не говоря уже об умении защищаться.       — Благодарю, — слегка поклонился я.       Отказываться от обучения у менталиста, который учился с расчетом на противостояние иллитидам? Я не настолько тупой!       — Что ж, полагаю, перед отъездом вы заглянете ко мне еще раз, а пока мне надо все обдумать, — сказал Ральф. — Тебе, потомок, еще проводить все положенные ритуалы и приводить манор в порядок. Чем бы тебя порадовать?.. — задумался Ральф.       В наступившей тишине Гарри переступил с ноги на ногу; заметив это, Ральф прищурился, а потом неожиданно рявкнул:       — Плуг!**********       Естественно, мы дернулись, пытаясь принять стойку.       — Понятно, — довольно кивнул Ральф. — Ну, про этого охламона, — последовал жест в мою сторону, — речь не идет, у него фамильный ковыряльник, а что насчет тебя, потомок? Ты уже выбрал клинок?       — Нет, — мотнул головой Гарри. — Мне фальшионы нравятся, а в оружейках гоблинов больше обычных мечей, кроме того, я надеялся здесь найти что-нибудь подходящее. Ну или кузен в свои пустит.       — Вот и отлично, — усмехнулся Ральф. — Когда придете в себя, посмотри на алтарь — потомки, идиоты, похоронили меня с моим клинком. Вероятно, тебе он пригодится больше. Это не тот клинок, что был в моем родном мире, но он неплох. А теперь проваливайте и не вздумайте зря терять время, при следующей встрече проверю!       Под такое напутствие мы очнулись в ритуальном зале Принцев. В моей руке по-прежнему был букетик асфоделей, а на алтаре поблескивал отсветами граней хищный темно-фиолетовый клинок.       Сглотнув, Гарри сказал:       — Хоть этот клинок и мой по праву, но что-то у меня от него мурашки по спине…       — Значит, клинок стоящий, — усмехнулся я. — Это ты еще не видел мой меч в непривязанном виде, вот там действительно продирало, а здесь больше от внешнего вида, хотя что-то такое есть.       — И как его привязать? — повернулся ко мне Гарри.       — Скорее всего, как все нормальные артефакты — кровушкой, — я злорадно оскалился: не любил Гарри себе ее пускать.       Вот и сейчас он хмуро посмотрел на клинок, вздохнул, явно прошипев какое-то ругательство, а потом, отрастив себе коготь, секанул себя по ладони и сразу схватился ею за рукоять. Вспышка тьмы, если так можно сказать, и клинок тут же стал ощущаться гораздо более мирным.       — И куда мне его? — спросил Гарри, держа фальшион в руках.       Еще одна вспышка тьмы, и меч оказался в ножнах с поясом, имеющими потрясный вид: черная кожа и серебро. Красиво, мрачно и по-настоящему стильно даже сейчас.       — Что ж, с ношением придумаем что-нибудь позже, а подняться наверх — так сойдет, — кивнул Гарри, вешая меч в ножнах на плечо, на манер портупеи. — Идем, брат?       — Подожди, — ответил я, подходя к алтарю. — Думаю, это будет хорошим даром твоему роду, — я положил на алтарь букет асфоделей.       Короткая вспышка — и букет исчез.       — Твой дар принят и по достоинству оценен, — сказал к чему-то прислушивающийся Гарри.       — Отлично, тогда стоит вернуться наверх и отдохнуть от недавней беседы.       — Согласен, — кивнул Гарри, и мы побрели наверх.