Моя жизнь — это наркотик или всё-таки ты?

Я вошёл в её квартиру, и на удивление в ней было чисто. Диван был расположен у стены, перед ним стоял плазменный телевизор, кухня была очень маленькая, потому что она была совмещена с гостиной. Короче, именно эта квартира мне напоминала ту, в которой я жил, когда приезжал в Питер. Мы с ней прошли к столу, она села на стул и жестом указала мне тоже сесть. Ника молча взяла сигарету, подожгла её и затянулась, потом выдохнула на меня клуб дыма. Я встал, матерясь, и спросил, что она, блять, творит. — Привыкай, мальчик, если хочешь со мной работать, — сказала она, стряхивая пепел в пепельницу. Я взял себя в руки и сел напротив неё. — Бля, ну не так же, — я посмотрел на неё удивлёнными глазами — Если ты не готов к такому, то зачем пришёл? — она смотрела на меня предвзято. — Чтобы ты мне помогла вновь стать знаменитым, — я старался не смотреть ей в глаза, поэтому вместо них я рассматривал стол. — Да-а, наивности в тебе больше, чем дерьма в шоу-бизе, — проговорила Ника с нотками сарказма. — Блять, да причём тут наивность? — Я уже собирался начинать возмущаться, но потом понял, что нужно держать себя в руках. Я же обещал себе. — Да при том, мальчик, что ты пришёл к наркоманке, которой сейчас не до раскрутки всяких там недоартистов, и ты ещё полагаешь, что я соглашусь тебе помогать, — девушка посмотрела на меня и сложила руки накрест. Хотя да, она права. Я молча встал, задвинул за собой стул, развернулся и ушёл. Сказал ей «до свидания» и отправился в гостиницу. Ночью я разговаривал с мамой, и я ей сказал, что у меня всё получилось. Да, я соврал, но думаю, что и сам справлюсь. Чё, Саня же как-то справлялся со всей этой хуйнёй. Значит, и я справлюсь. — Кто? — спросил мужчина в трубке. — Johnyboy. Помните, я у вас в клубе в 2014 выступал? — спросил я, потирая глаза. — А-а, ты тот гейлорд, что хотел-то? — спросил мужчина, смеясь. — Выступить я у вас хочу. Я и песни новые написал, и зачитаю их хорошо. У меня даже собственный бит есть, — я уже говорил очень устало, ведь этот мужик уже по счёту… Блять, я не помню, я на тридцати трёх сбился. Может, хоть этот не откажет. — Денис, я хочу, чтобы в мой клуб приходили веселиться, а не ржать над педиком с микрофоном. Так что давай, обращайся к кому-нибудь другому, — он отключился, и я начал громко материться и много раз бить кулаками по стене. Бля, кулаки в кровь. Я лёг на кровать, положил себе на лицо подушку и заорал в неё. Неужели моя популярность прошла, неужели я больше людям не нужен, неужели это конец? Я взял телефон, вызвал такси и сказал уже заученный адрес. Пока я ехал в машине, меня мучил вопрос: «Что мне, блять, делать?» Меня не хотят слушать эти грёбаные владельцы клубов в других городах, типа они меня запомнили плохо, и я даже не понимаю, зачем я снова еду в этот дом и буду подниматься на её этаж и звонить в её квартиру. Я уже стоял напротив её двери, позвонил в неё, она открыла, и я просто залетел в её квартиру. Посмотрев на меня злыми глазами, она спросила, с какого хрена я такой, блять, бессмертный. Я будто не заметил, что она сказала, и пробежал на диван, взял телефон. — И что ты собираешься делать? — спросила она меня, скрестив руки. — Я научился общаться с директорами клубов, — сказал я очень воодушевлённо и набрал номер одного из директоров, которым звонил недавно. — Здрасте, я великий Johnybоу, и если хотите, чтобы я у вас выступал, слушайте мой райдер: полосатый виноград, девственница массажистка и… — Вдруг из моих рук был вырван телефон. — Извините, это был секретарь Johnyboy, а я настоящий, — вдруг она посмотрела на меня таким взглядом «Ну ладно, гадёныш, ты победил, пока что», — менеджер. На самом деле, у Дениса нет на данный момент никакого райдера, и он будет выступать на любых условиях. — Да, это очень хорошо, а то у меня клиенты спрашивают, когда Johnybоу приедет, а у меня на него денег нет, он запрашивает боже упаси. Кстати, какая цена? — в трубке послышался радостный голос. — Бесплатно, и он готов быть в совместной гримёрке, — Ника посмотрела на меня с ехидной улыбкой. — Серьёзно? Я в шоке. Давайте завтра вечером в 19:00? — Да, отлично, — девушка улыбнулась и отключила телефон, а я обрадовался и заорал «ура». — Спасибо огромное! — подбежал я к ней и обнял, а она попыталась освободиться, но у неё не получилось. Она была очень слаба. — Отпусти, блять! — закричала она, и я отпустил. — Это первый и последний раз, когда я договорилась о концерте, а сейчас пиздуй домой и тащи сюда свои песни и биты. — Зачем? — спросил я недоумённо. — Репетировать, — сказала она громко и распахнула руки. Я в гостиницу ехал с такой лыбой, будто мне дали миску самой жирной и вкусной сметаны. Я в шоке, она всё-таки согласилась, и благодаря ей я снова верну себе славу. Моей радости не было предела. Я приехал в гостиницу, бегом поднялся на свой этаж и взял флешку со всем своим творчеством, то есть с битами и текстами, и снова вернулся к ней. Я встал перед дверью и постучал в неё. Мне открыли, и я снова увидел её. На этот раз она была не в шортах, а в джинсах и белой майке с какой-то надписью. — Ты вернулась откуда-то? — спросил я с удивленными глазами. — Да, бля! За чаем ходила. Заходи уже, чего вылупился как баран на новые ворота, — я пришёл в себя и поспешил зайти в квартиру. Я протянул ей флешку с моими треками. Она зашла в какую-то комнату, достала ноутбук и пришла обратно в гостиную, уселась на диван и вставила флешку в ноут. Я начал зачитывать под бит свои треки, и мы начали выбирать, с каким материалом мне выступать. Ника на меня ругалась, когда я делал ошибки зачитывая трек под бит. Мы так репетировали часов шесть с лишним, и во время репетиций мы устраивали короткие перерывы, на которых я мог с ней пообщаться. — Слушай, можно вопрос? — спросил я. Она кивнула. — Почему у тебя на голове волос нету? — Она была немножко шокирована вопросом, но ответила. — Чтобы полиция не узнала про мою весёлую привычку, — ответила девушка спокойно и допила чай. Я был немного в шоке, я и забыл про её увлечение. — А ты не думала прекратить? — спросил я, всматриваясь в её голубые глаза. — А зачем? Всё равно я не излечусь. Не бывает бывших наркоманов, алкоголиков и курильщиков, — сказала она немного грустно. — Ладно, пиздуй домой, завтра будет тяжёлый день. Ника отставила кружку и открыла мне дверь в коридор. Я поехал обратно в гостиницу, и мне в голову начали лезть мысли о её привычке, о её характере и о ней самой. По ней даже и не скажешь, что она под чем-то или вообще употребляет. Может, ей помочь, а вдруг она и вправду не хочет лечиться? Я даже не знаю. Приехав в гостиницу, я отправился в свой номер и начал заучивать и зачитывать свой текст, чтобы выступление вышло хорошим. Я не налажаю. Я надеюсь.