***
Будущее не нравилось Тсунаеши. Почему? Ну, может быть, потому что он сам из десятилетнего будущего скинул на себя проблемы мирового масштаба, заставляя сражаться с плохими парнями? К тому же, они проиграли… На полигоне семьи Мильфиоре, возвышались высокие многоэтажные здания. Чойс завершен, и победителем стал Бьякуран. Юни говорит что-то странное и непонятное. Появился взрослый Рокудо Мукуро. Короче, творится полная ху… неразбериха. Но быстрый бег времени прервался зеленым дымом и резким сопровождающим звуком «Пуф!». — Это был не я, — заметил на всякий случай Ламбо. Но и так понятно, что это был не Бовино. В этом мог усомниться только дальтоник. Дым медленно рассеивался, и даже Бьякуран с погребальными венками немного успокоились, с интересом поглядывая на семь новых фигур, принадлежащих явно подросткам. — Ну и, где мы? — поинтересовался Сёин, осматриваясь по сторонам. Облако недовольно сверкнул своими красными глазами, в которых полыхало лиловое пламя, заметив потрепанных подростков, так похожих на… — Мы в крутом прошлом наших родителей! — воскликнул Вито. — Мы увидим какими крутыми были наши родители в подростковом возрасте! — воскликнул Вико. — Молчать! — приказным тоном произнес Теодор. Его голос еще ломался, и до Тсунаеши ему еще далеко, но было очень похоже. Подкрепило эффект оранжевое пламя, осветившее янтарем зрачок парня. Из-за того, что его глаза были черными, складывалось ощущение, что в черной бездне зарождается нечто непостижимое и мощное, пугая своей силой. Хранители второго поколения Эредит притихли. В основном каждый из ребят обладал твердым и серьезным характером. Да, они могут повеселиться и побаловаться (в основном это касается солнца и грозы, иногда к ним присоединяется туман, когда отлипает от облака), но когда появляется угроза для семьи, они ведут себя подобающе, как сейчас. Теперь, когда ребята успокоились, они заметили, что что-то не так. Они попали в самый разгар сражения? Но кто с кем дрался? Здесь же почти вся их семья. Под удивленными ошеломленными взглядами от толпы подростков отделился стройный шатен с черными глазами. — Меня зовут Теодор Савада. Из-за небольшого недоразумения я и мои хранители попали в прошлое, сюда, где нас еще не существуют. Также нам известно, что якорем для нас в этом времени являются наши родители. Но мы не знаем, сколько продлится эффект того оружия, но, скорее всего, он продержится около двадцати минут, а так же нам хотелось бы разузнать, что именно сейчас происходит, чтобы понимать то, о чем не стоит говорить. — Ты… мой сын? — Тсунаеши неуверенно осмотрел подростка, что, на минуточку, старше него на два-три года, с ног до головы и неуверенно краем глаза посмотрел на Киоко, потом на Хару… у девочек нет черных глаз. Так от кого? Кажется, у него от волнения закружилась голова. Теодор, заметив его маневр, еле удержался от того, чтобы закатить глаза. Папа несколько раз мельком упоминал, что в детстве был нерешительным мямлей без позвоночника, но парень никогда не мог представить его таким. Не хватало воображения. Теперь перед Теодором стоит мелко дрожащее существо, очень похожее на папу. Но в уме два образа упрямо не складываются воедино. Словно они совершенно два разных человека с одной внешностью. — Ру-фу-фу, как неуверенно… Тео, ты уверен, что именно этот мальчик является твоим отцом? — поинтересовался Мэрино. — Ру-фу-фу? — переспросил Бьякуран. Зоркий глаз Джессо быстро заметил белые одежды на одном из подростков и характерную татуировку под глазом в виде перевернутой короны, точнее под обоими глазами фиалкового цвета. Хохолок на затылке и странный смех… — Этого просто не может быть! — воскликнул Мукуро, что подумал о том же. — Меня зовут Мэрино Рокудо-Джессо. Меня назвали в честь основателя семьи Джессо, — горделиво произнес иллюзионист, с удовлетворением рассматривая на лицах окружающих замешательство, а у кого-то шок и… отвращение? Мэрино удивленно посмотрел на своего папу: Мукуро с непониманием и отвращением поглядывал на Бьякурана. Разве родители не говорили, что они влюбились чуть ли не с первого взгляда? Они соврали? Почему? — Успокойся, — по спине Мэрино похлопал Бернхарт. Парень обладал самым высоким IQ во всем мире их времени. Обыграть высокотехнологичный компьютер в шахматы? Легко. Сыграть в Го с разработанным Верде Искусственным Интеллектом и победить, сломав его вычислительные способности, не прикоснувшись ни пламенем, ни руками, а только умственными способностями? Было дело. — Скорее всего, произошел какой-то сбой, и мы попали в параллельную вселенную. — А я все голову ломаю, почему наша крутая мама — парень! — вздохнул Вито, стирая пот со лба. — Да, а крутой папа почти на десять лет ее младше! Ведь это не правильно. Ламбо самый старший из хранителей Тсунаеши-сана, да и старше его самого, — поддержал брата Вико. Подростки посмотрели на пятилетнего Ламбо и пятнадцатилетнего Рехея, после чего подозрительно покосились на остальных, заметив, что возраст присутствующих сильно скачет от пятилетнего Реборна до двадцатипятилетнего Мукуро, в то время как в их мире первое поколение Эредит и их знакомые обладают примерно одинаковым возрастом, плюс-минус год или два. — Параллельная вселенная, значит? У нас ведь не будут проблем с перемещением, оля? — Рампо смотрел на «своего отца» с сомнением. У того еще не появился шрам на подбородке, но это понятно, он еще молод — не успел получить рану, а так никаких особых отличий не видно. Но они же должны быть, так ведь? Даже интересно, чем отличаются здешние Такеши и Скуало от его родителей. — Ты, с повязкой на глазу, как тебя зовут? — Такеши, словно прочитав мысли Суперби-младшего, задал вопрос, удивив всех наследников семьи Эредит. — Р… Рампо Суперби, оля, — немного смущенно скривил губы в улыбке парень. Из-за красной повязки на пол лица, из-под которой еле заметно выглядывали шрамы, и длинных черных волос было трудно определить его черты лица, но теперь все могли понять, что парень действительно был сыном варийского капитана и кого-то со смуглой кожей и темными волосами… — Отец не стал препятствовать тому, чтобы у меня была фамилия папы. Фамилия «Ямамото» в Италии… звучит странно, не так ли, оля? — Рампо прекрасно знал о гармоничных отношениях своих родителей и понимал, почему Такеши не стал цепляться за свою фамилию в их браке, взяв фамилию мужа. В отличие от, например, ситуации с упрямым Мукуро и Бьякураном с положением босса, где двойная фамилия — единственный выход и компромисс. — Тааак, а вот это уже странно, — заявил Дино, у которого были разрушены все взгляды на жизнь. Это уже второй ребенок, у которого родители оба мужчины. Неужели, этого никто не видит? К тому же, Скуало и Такеши? Нет, этого не может быть. Скуало скорее удавится, чем такое… — Хм, эти дети из будущего или параллельной вселенной? — задумался Реборн, вспомнив случай с базукой Десятилетия, когда появился двадцатипятилетний Тсунаеши, когда каждое его слово было пропитано двойным смыслом, а в глазах искрили смешинки. Все эти намеки… — Они точно из параллельной вселенной? — с сомнением произнес Тсунаеши, прислушиваясь к своей гипер-интуиции. — Какое странное ощущение. — Отрицания и сомнения не изменят того факта, что мы существуем, — Бернхард посмотрел на Хаято, и тот замер, заметив ясные зеленые глаза. Близнецы заявили, что их родителями являются Ламбо и Рехей (как абсурдно это звучит даже в мыслях!), значит, методом исключения получается, что этот брюнет его сын. Высокий, манерный и, скорее всего, очень умный. Кто его мать? Или отец? Гокудера не хотел вытаскивать из глубин своей души сомнения насчет гетерной стороны своей ориентации. — К слову, меня зовут Бернхард фон Вихтенштайн. — Но я не знаю никого с такой фамилией, — задумчиво пробубнил себе под нос Хаято с ноткой обиды. Ури почему-то испуганно закопошилась в коробочке при упоминания этой фамилии, возможно и другие животные почувствовали что-то неуловимое от урагана Эредит. — Хорошо-хорошо, а остальных, как зовут, раз на то пошло? — поинтересовалась Блюбел, выглядывая из-за спины Бьякурана. — Вико и Вито Бовино, — охотно хором поздоровались близнецы. — Хибари Сёин, — пожал плечами хранитель облака, словив хмурый взгляд «своего папы», после чего гаденько улыбнулся и продолжил. — Мой папа очень выдающаяся личность, поэтому ему потребовался в мужья еще более выдающееся человек. Кто это, думайте сами, клопы. — Я, кажется, понял… хотя нет, не понял, — пискнул Шоичи, но посчитал свою теорию слишком невероятной, чтобы она могла существовать. Красные раскосые глаза и раздвоенные брови еще ни о чем не говорят! — Камикорос, — прошипел Хибари, достав тонфа, но не решился сдвинуться с места, обдумывая что-то свое. — Ребят, нам уже пора, — подобрался Теодор, отрывая своих хранителей от изучения маленьких «родителей». — Что, уже так скоро? Ру-фу, я даже не поговорил с ними толком! — фыркнул Мэрино, недовольно нахмурившись. — Я хочу знать, что за штука в глазу моего папы. — Да, мы только и сделали, что представились, — недовольно произнес Сёин, желая***
Когда второе поколение Эредит вернулось обратно в летний особняк, был уже вечер, Реборн и Тсунаеши сидели на диване, ожидая их прибытия. — Как путешествие? — янтарные глаза Тсунаеши препарировали. — Простите нас, Тсунаеши-сан!!! — взмолились близнецы. — Мы больше так не будем. — Пап, можешь рассказать о вашем прошлом поподробней? Я не имею ввиду время создания семьи Эредит, а прошлое, когда вы еще были подростками. То, что мы видели… — Правда, — не колеблясь ни на секунду, ответил Тсунаеши. — Думаю, нужно дождаться ваших родителей, и потом начать рассказ. А пока в наказание вы должны отдраить поместье до блеска. — Не слишком ли? — спросил Реборн, усмехнувшись в шею своего мужа. — В самый раз, — фыркнул Тсунаеши, мягко оттолкнув его, чтобы позвонить хранителям и особенно Верде. Сколько раз его просили закрывать лабораторию в подвале на все имеющиеся замки, не оставляя двери открытыми, но нет. Ах да, еще надо устроить лекцию о том, как плохо проводить исследования свойств «базуки Десятилетия» и оставлять их без присмотра.