Чудовище.

      «Киноварь, она опасна…»       «Если прикоснёшься к ней, то свет больше не будет проходить сквозь тебя и эти части останется только отколоть. Ты также потеряешь все воспоминания этих частей».       «Если честно, мне даже находиться рядом с Киноварью тяжело…»       Фосф было неприятно это слышать. Неужели эта красноволосая девушка была таким чудовищем? Всем своим естеством она надеялась, что все ошибаются. Даже после того, каким образом та отразила атаку лунян* Фосф всё ещё не считала её плохой или такой уж опасной. В конце концов, Киноварь это не контролирует, она такая, какая есть, этого не изменить. Максимум, что можно сделать — принять её такой и научиться жить вместе. Но, кажется, никому, кроме Фосф это было не интересно.       Она старалась почаще встречаться и говорить с Киноварью, просто чтобы та знала, что не одна, что есть самоцвет, которому на неё не наплевать, который готов её принять. — Всё ещё хочешь на Луну? — в полутьме было трудно ориентироваться, но стоит заметить слабое свечение Киновари и сразу понятно куда идти. Фосф села рядом с ней, села как можно ближе, но красноволосая сама отодвинулась.       Не она возвела тот барьер между ней и остальными, но раз он есть, она будет его соблюдать. Она опасна, и она сама это знает. Другие её не любят и боятся, бояться должна и Фосф. Но, наверное, она слишком беспечна даже для этого. — Всё ещё, — горько усмехается Киноварь. Она поднимается, собираясь уйти. — Кино… — быстро бросается за ней Фосф, но она не успевает договорить, красноволосая перебивает. — Не надо, Фосф. Я понимаю, ты хочешь, как лучше. Но… Просто не надо. Слишком больно. Ты должна меня бояться, я и правда чудовище. — Нет, это не так. — Так! Ты не сможешь даже прикоснуться ко мне, я разрушу тебя. Впрочем, как и всё вокруг.       Фосф знает, что Киноварь права. Не было бы это правдой, не вела бы Киноварь жизнь затворницы.       Фосф не знает зачем она это делает, но она хватает Киноварь и крепко сжимает в объятиях, прижимая к себе хрупкую девушку. Она чувствует, как обжигает те участки тела, где они соприкасаются, чувствует, как исчезает пара незначительных воспоминаний, но не отпускает Киноварь.       Та вздрагивает от прикосновения, как же давно никто её не обнимал. Она старается не шевелиться, чтобы лишний раз не причинять боль такой доброй Фосф. Даже попытайся она вырваться, это было бы тем лишним разом и замерев, Киноварь ждёт, когда Фосф её отпустит. — Пусти, тебе больно. — Зато тебе, надеюсь, легче. Не переживай за меня, я просто не хочу, чтобы ты уходила на Луну. Не уйдёшь?       Киноварь дрожит, внутри будто что-то перевернулось. — Нет.