Чудовище.

      «Тоже мне алмаз, пусть красивая и прочная, но какая же она хрупкая на самом-то деле. Абсолютно бесполезна в бою, чуть что и ломается».       Лишний раз Борт предпочитали не трогать, работая в паре с самой очаровательной девушкой-самоцветом, она снискала славу холодного и годящемуся только для боя отшельника. Нет, она в некотором роде участвовала и в общественной жизни, ходила же она на собрания и всё такое, но делала это с большой неохотой, сражаться с лунянами было куда интереснее. Ей никто не был нужен.       Разве что один хрупкий алмаз.       Сколько бы раз Борт не вытаскивала её из всяческих передряг, Алмаз успевала вляпаться в новые. Её милые улыбочки благодарности одновременно раздражали и как-то странно грели.       Сколько бы раз Борт её не отталкивала, та только продолжала ей улыбаться и не бросала сражаться.       Алмаз всегда завороженно смотрела на идеальные движения Борт, на саму Борт, та ни разу ей ничего хорошего не сказала, но почему-то Алмаз знала, что случись с ней что, и Борт обязательно поможет. Потому что такая она есть, хорошая, хоть и не показывает этого.       А Борт не была хорошей, она была идеальным солдатом, убийцей, но никак не спасительницей. Не стала бы она рисковать всем, ради одной блестяшки. Ни за что.       Она врала себе.       Именно поэтому никогда не могла отпихнуть Алмаз до конца, чтобы та больше не приближалась, именно поэтому всегда собирала её осколки и помогала добраться до Рутил, пусть при этом и говорила только о том, что Алмаз бесполезна. — Я люблю тебя, — как бы между делом, говорит Алмаз, надеясь, что Борт не услышит.       «Бесполезная дура. Наверное, и я тебя тоже» — Борт делает вид, что не слышит.       А потом отталкивает Алмаз, не давая вступить в бой с лунянами.       Алмаз кажется, что Борт думает, будто она ни на что не способна.       Борт думает, что лучше пусть так, чем она опять пострадает и расплачется после, утыкаясь Борт в плечо, сожалея о своей бесполезности.       Они обе знают, как на самом деле дороги друг другу.