В твоих руках...

      Эйлин брела по берегу озера, обнимая себя руками за плечи. Несмотря на лето, здесь было прохладно, а может просто уже наступила ночь. Она обернулась на замок и отчетливо увидела свет в его окнах. Когда она не успела заметить, что вечер обернулся глубокой ночью? О чем она так задумалась?       Нужно было возвращаться. Холодок отчетливо пробежал у нее по спине. Она помнила, что было в прошлый раз, когда она бродила здесь в одиночестве. Только теперь Снейп не придет к ней на помощь. Снейпу плевать на нее. Он в поисках единорога, чтобы убить его и питаясь его кровью дожить до ста лет. Как же еще он может это сделать?..       Эйлин даже не знала, а так ли она не хочет, чтобы Снейп брался за старое. Временами ей казалось, что ей совсем все равно, а временами на нее накатывало странное и необъяснимое уныние, от которого хотелось волком выть.       Холод добрался до самой ее души, и она все же посмотрела наверх.       Она не удивилась. Она отчего-то знала, что увидит их – десятка две дементоров, которых не увезли обратно в Азкабан. Они что, спрятались под водой в этом озере?       Эйлин побежала к замку. Она прекрасно понимала, что против них у нее нет шансов. Ни сейчас, когда она в таком состоянии, ни вообще…       И она споткнулась о корень дерева и полетела на землю. Прозрачная надежда спастись бегством растаяла. Она повернулась на спину и выставила вверх палочку.       - Ну, давайте же, мерзкие твари!       Губы ее произнесли заклинение, но синяя ласточка не могла явиться там, где в нее нет веры. А Эйлин не верила, что у нее получится. Она не могла найти счастливое воспоминание…       И радость покинула ее. И дементоры кружились все ближе, забирая ее счастье. Редкое и драгоценное.       - Пожалуйста, Снейп…- прошептала она одними губами.       Да, в этот последний миг своей жизни она звала его. Потому что он спас ее в тот раз. Ну да, только поэтому…       Но в эту ночь он не пришел. Эйлин не могла мыслить здраво, мерзкие твари лишали ее воли и последней радости… но она хваталась за какую-то мысль, которая позволила ей идти гулять к озеру. Она знала, что дементоров там не будет?       Нет. Она просто – не ходила туда. Ее просто там нет.       Сон! Это сон! Сон!       Она закричала, срывая голос, и попыталась проснуться. Но демонторы держали ее крепко, она не могла очнуться. Она словно продиралась через густые заросли колючего кустарника, и старые разросшиеся ветки держали ее, цеплялись за одежду, волосы.       Проснуться! Немедленно!       Она ударила себя по щеке. Боли она не почувствовала, но серая дымка ушла и она проснулась. В башне Гриффиндора. В своей собственной кровати. Она раздернула полог и вскочила на ноги. Проверила Джинни и Луну. Девушки мирно спали в своих кроватях и даже не проснулись от ее громкого дыхания. Она села на кровать и попыталась успокоиться.       Сон, всего лишь сон…       Озеро, возле которого сотни дементоров. Это было в ее жизни, но теперь такого больше не случится. Контроль за дементорами усилен, Волан-де-морт повержен. Все хорошо.       Она спустилась вниз в общей зал. В столь поздний час, она не имела права покидать общую гостиную и гулять по замку, но она не могла успокоиться. Она хотела найти что-то. И не могла понять, что именно. Ноги принесли ее к башне, закрытой для посещения учениками. В этой башне остался кусочек ее счастья и кусочек боли. Она без сомнения перешагнула низкое ограждение, игнорируя табличку о том, что проход закрыт, и поднялась по винтовой лестнице на самый верх.       На улице шел дождь. Он бил косыми струями, и вся верхняя площадка была мокрой и скользкой. Замок, что был виден с башни, был мрачным и неосвещенным, лишь в нескольких окнах горел свет. Ночь была глубокой и холодной.       Эйлин, хотя и была одна, а все же не встретила призрака. Может, он вовсе не существовал, придуманный дирекцией школы, чтобы ученики не шатались где ни попадя.       На самом деле башня была опасной. Перила смотровой площадки были слишком низкими, а в дождливую погоду здесь было слишком скользко. Эйлин обессилено села на скамью.       - Что случилось с тобой, Эйлин? – спросила она себя негромко.- Что ты ищешь и никак не можешь найти?       С площадки очень хорошо было видно озеро и тот небольшой витражный док, где случилось самое страшное, что случалось за всю ее жизнь – где Волан-де-морт убил Северуса, и где она разорвала свою душу надвое.       Ей показалось, что она увидела там свет и фигура человека слабо сверкнула во вспышке молнии. Эйлин поднялась на ноги и, склонившись через перила, посмотрела вниз.       Раскат грома прогремел где-то совсем рядом, и она дернулась от неожиданности. Этого было достаточно, чтобы она потеряла равновесие и полетела вниз.       Смерть должно быть наступила моментально, потому что она не почувствовала боли, лишь яркую вспышку света, словно десятки молний одновременно ударили вокруг нее. И она взлетела. Она видела себя сверху - свое окровавленное тело, переломанное и покалеченное – жалкое подобие того, что раньше было красивой девушкой. Слишком большая была высота.       Но было что-то еще… что-то мерзкое, мрачное… и обреченное.       Она знала, что жива. Это был еще один сон. Проснуться на этот раз оказалось легче. И она очнулась на той же смотровой площадке. Только дождь уже закончился… и у дока не горели никакие огоньки. Ночь была совершеннейшей, тихой, темной и страшной.       Лишь одна лампа, что Эйлин принесла с собой, еще горела, отбрасывая тяжелые тени.       Вместе с тем, Эйлин поняла, что именно она ищет. Она искала спасения от этих кошмаров. И она знала, что здесь их не найдет. Здесь лишь остался кусочек ее души. Сама ее душа была совсем в другом месте.       Ее душа была в его руках. А кровь…       Она опустила голову и увидела, что вместо воды смотровая площадка залита алой кровью, запах и испарение поднимались вверх, и Эйлин затошнило. Она лишь на мгновение закрыла глаза, но когда их открыла, она была совершенно в другом месте.       Но запах крови никуда не делся. А двое окровавленных людей сидели на двух стульях, привязанных спинка к спинке. Они держались за руки и не размыкали этого замка ни на секунду.       - Вы скажете, где она,- сказала Эйлин. Голос ее разлился темным бархатом. Это был не ее голос. И не ее руки сжимали волшебную палочку черного дерева.       - Нет! – отважно сказал мужчина. Женщина лишь сдавленно вскрикнула.       И стало тихо. Отчетливо стучали каминные часы, на улице пронзительно завывал ветер. Эйлин была один на один с теми, кого пытала и мучила.       - Я убью вас быстро. Только скажите,- сказала Эйлин, обрывая поток беззвучных рыданий женщины.       - Тебе никогда не найти ее, тварь! – отчаянно прокричала женщина. И голос ее сорвался хрипом. Она стала задыхаться от кашля.       - Не сомневаетесь же вы, что Темный Лорд найдет ее все равно? Облегчите свою участь, скажите, где ее найти?       - Никогда. Мерзкая ты тварь! Тебе никогда не понять, что значить любить и жертвовать собой ради того, кого любишь.       О, нет! Мерзкая тварь в обличье которого оказалась Эйлин в этом странном то ли сне, то ли воспоминании, прекрасно знала, что значит любить и что значит жертвовать собой ради того, кого любишь.       Эта тварь сжимала когда-то – или будет еще сжимать в будущем – в руках тело мертвой женщины, которая принесла себя в жертву ради своего дитя.       Мерзкая тварь взяла со стола кухонный мясной нож.       - Нет, я прекрасно понимаю,- сказала она и со всей силы рубанула женщину по ноге. Эйлин почувствовала, что к горлу подкатывает тошнота. Но это ее тошнило, а мерзкая тварь знала, что делает.       Она отрезала ногу у женщины.       - Это нужно было сделать, пока вы еще живы.       Она положила отрубленную плоть на стол и, достав из кармана мантии пузырек с редким зельем, полила ее, прочитала какое-то заклинание – невербально. И эта плоть на глазах умирающих от боли и страдания, родителей – у которых уже не осталось сил даже чтобы проклинать, превратилась в крошечное существо – ребенка, девочку. Девочка эта была мертвая.       - Ваша дочь будет жить,- сказала тварь и две зеленые вспышки света осветили комнату, заставляя удивление и надежду навсегда отпечататься на этих серых, изможденных лицах. Навсегда – на еще несколько минут, пока тела не сгорят в огне.       Огонь вспыхнул рядом с женщиной, сначала стирая с лица земли ее тело. Тело без одной ноги.       Мерзкая тварь взяла в руки девочку и вышла вместе с ней из дома.       - Они задушили ее, когда поняли, что мы идем,- бархатный черный голос не дрогнул, говоря ложь, ожидающим Пожирателям. Руки не дрожали, показывая ненастоящее бездыханное тело.       Тварь оставила это тело на пороге дома. И когда огонь вырвался наружу, он забрал и его. Последнее доказательство лжи.       Должно быть, первой _его_ лжи Лорду Волан-де-морту.       Эйлин очнулась на этой же смотровой площадке. И ее так сильно колотило изнутри, что она не могла с этим справиться. Зубы стучали, ноги подкашивались. Она рухнула прямо на мокрый пол башни.       Это было его воспоминание. И взяться ему было совсем неоткуда, она никогда бы не осмелилась вскрыть его шкаф и подсмотреть хоть одну склянку. Тогда откуда?       Кровь… алая кровь, от запаха которой Эйлин тошнило. Это была ее кровь. И не ее.       Его кровь ведь тоже текла в ее жилах. Она несла с собой его сущность, его жизнь, его прошлое, будущее и все его грехи.       Эйлин склонилась к полу и ее все же стошнило.       Хотелось швырнуть свое тело вниз с башни. Намеренно и специально, оборвать свою жизнь и его жизнь. Оборвать их общую жизнь.       Их общей кровью обагрить камни Хогвартса. Стереть отчаянье и боль.       Ее кровь – тот росток дерева на выжженном поле его души, та ласточка.       Но, было что-то еще, что-то, что она искала и не могла найти. Ответы? Нет, вопрос… она знала ответы – все на свете ответы, но она не могла задать вопрос.       Она вспомнила их первый настоящий поцелуй… его едва живого от трепета и нежности. Так не женщину целуют, а святыню… у нее не было времени, чтобы понять это сразу.       Она разбиралась в этом теперь.       В этой тихой, прохладной ночи, сидя на смотровой площадке одной из самых высокий башень Хогвартса, она думала о том, почему его губы были такими теплыми       - Эйлин? Что ты здесь делаешь?       - А что ты здесь делаешь?       - Я искал тебя, чтобы поговорить. Я, в общем-то, пришел, только для того, чтобы отдать тебе это…       И он швырнул на пол возле нее что-то маленькое и красное – кровоточащее и изрезанное шрамами… вроде сердца, но совсем не сердце.       Душу. Ее душу.       Он _все же_ швырнул ее на пол.       Швырни он ее тысячу лет назад, и не было бы ответов, на которые она отчаянно пыталась найти вопрос.       - Я не хочу жить,- сказал он вдруг отчетливо. И от этого холодного, черного голоса мурашки пробежали по телу девушки.       - Так прыгни с башни.       - Слишком просто.       Он достал палочку и, направив ее на девушку, произнес какое-то смутно знакомое Эйлин заклинание. Ее отбросило на два шага назад. Она больно ударилась об ограждения.       - Ты взяла на себя слишком большую смелость решать, кому жить, а кому умирать. Ты никогда не знала меня, чтобы решать это за меня! Ты могла спросить, разве нет? На границе наших сознаний! Прежде чем совершать эту глупость!       Еще одно заклинание отбросило Эйлин в другую сторону. Она ударилась головой о пол, но не потеряла сознание.       Это был еще один ответ – она и правда могла спросить Северуса, прежде чем возвращаться в реальность и проклинать их непреложным проклятьем.       Но на него тоже не было вопроса.       Еще одно заклинание и все тело девушки пронзила ужасная боль. Ее словно полоснули десятками ножей. Эйлин не помнила это заклинание – о нем рассказывал Гарри. Еще в прошлом году. Он швырнул его в Малфоя.       Заклинание принца полукровки… для врага.       Когда она успела стать ему врагом?       - Это не ты… - прошептала он.       - Нет, это наконец-то я. Такой я, каким я всегда был, прежде чем моя застарелая мозоль и бремя не швырнуло меня в услужение старому магу! Я всегда был зло…       - А когда спас ребенка Ридов, тоже?       Снейп посмотрел на нее с диким удивлением. Он выжег это воспоминание даже из собственного разума и о нем никто не мог знать.       - Твоя кровь. Она помнит твое добро.       Эйлин нащупала в кармане мантии палочку. Силы ее были на исходе, как и кровь, которая все хлестала из ран на теле. Она больше не могла ждать.       - Прощай!       И зеленая вспышка осветила древнюю затхлую башню, которую даже призраки покинули давно. Звезды гасли на небе. И два их светильника тоже гасли. Наступало утро.       Залитое кровью.       Половина минуты, что она еще будет жива. Или того меньше, ведь крови в ней осталось так мало. Как только его мертвая кровь коснется ее сердца…       Эйлин закрыла глаза.       Вопрос.       Она наконец-то знала вопрос.       Одно слово. И вопросительный знак.       Патронус?       _Злодеи_ патронус вызвать не могут.       Дементоры, что рвут на части ее радость, отпихивают друг друга, чтобы забрать себе побольше. Нежить, что питается чужим счастьем…       Последняя радость Эйлин. Медленная вспышка синего света. Ее ласточка, которую породило воспоминание о Снейпе… или мечта о нем. Что, в принципе, наверное, одно и то же.       И синяя лань Северуса Снейпа.       Его синяя… чтоб его!.. лань.       Времени осталось так мало. Считай до пяти, девочка. Считай, не сбивайся. Я помогу.       Больше не нужно знать ответы и мучительно искать вопрос.       Больше не нужно любить или проклинать.       Страдать тоже. Больше не нужно страдать.       Один. Два. Три.       - Северус…       Четыре.       - Я люблю тебя! Пять.