В твоих руках...

      Эйлин смотрела, как красноватая вода стекает в сливное отверстие. Если бы она позволила мадам Помфри себя осмотреть, та бы ей строго настрого запретила мыться. Она смотрела на букву «с», вьющуюся по ее телу змейкой. Кое-где еще проступала кровь, которую она смывала теплой водой.       Помывшись, она вытерлась полотенцем, оставляя и на нем следы крови. Потом тщательно обмазала шрам от расщепления травянистой мазью и, ожидая пока она подсохнет, села на корточки, прижимаясь спиной к холодной кафельной стене.       Этот шрам был меньшее из зол. У нее болели ребра, словно расколотые пополам, они мешали ей глубоко вдыхать. Может быть, она и ошибалась, когда не дала себя осмотреть.       В дверь ванной застучали.       - Эйлин! Через полчаса начнется экзамен! Ты там в порядке вообще? – голос Джинни звенел беспокойством.       - Все хорошо. Я сейчас выйду.       Но все было плохо. А самим плохим было то, что она не знала, что именно плохо. И почему она так погано себя чувствует. У нее словно забрали что-то важное. И она все никак не могла вспомнить что именно.       Она проверила, надежно ли засохла мазь, чтобы не проступила кровь, и аккуратно оделась. Собрала волосы и высушила их с помощью магии. Вышла из ванной.       Джинни ждала ее. Вместе они направились к Большому залу.       - Плохо выглядишь. Может, зайдем к мадам Помфри?       - Ты ведь сама сказала, что времени нет. Я в порядке. А где Гермиона?       - Они уже ушли, не дождались тебя… я переживаю за вас так, словно сама сдаю экзамен.       - Да все нормально будет. Завалим… так завалим.       - Вот уж нет! Не знаю как ты, а я заваливать экзамен не собираюсь! – Гарри подскочил к ней с правой стороны, Рон и Гермиона с левой.       - У нас есть план! – чуть понизив голос, сказал Рон.       - Не выйдет. Списать этот экзамен невозможно,- усмехнулась Джинни.       - Да,- Рон отмахнулся от сестры,- это если принести что-то с собой. Но голова-то у Эйлин на плечах! А знает она уж побольше нас. Сядем рядом и делов-то! С одной стороны Эйлин, с другой Гермиона!       - Никто вам не разрешит сесть рядом! – продолжала веселиться Джинни. Гарри приобнял ее за плечо и рассмеялся.       - Да, Рон. Рассчитывать придется только на себя!       - А я говорила, что заниматься нужно лучше,- подытожила Гермиона.       Они как раз достигли Большого зала и, распрощавшись с Джинни, крепко желающей им удачи, они вошли внутрь.       - Места ваши уже определены,- объявила МакГонагалл.- Произнесите свое имя, и золотая нить приведет вас к вашему месту. На весь экзамен отводится четыре часа. Желаю удачи.       Десятки учеников одновременно произнесли свои имена, и десятки золотых нитей протянулись по кабинету, удивительным или лучше сказать магическим, образом не пересекаясь. Эйлин нашла свое место. Оно было в дальнем углу в окружении слизеринских девчонок.       Эйлин села, случайно задев животом стол. Вспышка боли заставила ее поморщиться. Наверняка, кровь проступит на рубашке.       «Какая отважная! А ответь мне, пожалуйста, такая смелая, как тебя угораздило за него замуж выйти?»       Голос раздался откуда-то изнутри. Словно вспышка воспоминания. Холодная боль, медленно превращающаяся в огонь. Шрам.       Расщепление? Простая травма на экзамене по трансгрессированию?       Эйлин тяжело выдохнула. Что-то все время ускользало от нее… и она не могла понять, что именно.       Откуда на самом деле этот шрам в виде буквы «с» на ее теле?       - Время,- громкий голос МакГонагалл заставил Эйлин прийти в себя и посмотреть по сторонам. Ее однокурсники быстро раскрывали пергаменты с заданиями. Где-то на задней парте Гермиона уже вовсю водила пером, отвечая на вопросы.       - Мисс Локвуд,- МакГонагалл неожиданно оказалась возле нее.- Вам нужна помощь?       - Нет. Простите. Я немного задумалась.       Директор смерила ее внимательным, изучающим взглядом и только кивнув, отошла к своему столу. На этом экзамене, директор собственноручно контролировал процесс и следил, чтобы ученики не списывали. Таково было условие контракта с министерством.       Четыре часа, которые она писала экзамен, Эйлин показались сущим адом. Она не могла сосредоточиться, ее то и дело бросало в жар или в холод. И странные слова, прозвучавшие, когда она потревожила свою рану, никак не шли из головы.       Кто вообще мог их сказать? В голосе была злость и легкое недоумение… Чей это был голос?       Эйлин казалось, что она знает ответ. И если она сможет вспомнить это, то вспомнит и все остальное. Теперь, это уже было очевидно. Расщепило ее совсем не на экзамене.       На блузку ее все же проступила кровь. И у нее кружилась голова.        «Какое заклинание вы будете использовать, если на вас нападет дементор?»…       Серьезно? Это вопрос, подходящий для ЖАБА? Эйлин напряглась, но она никак не могла вспомнить заклинание.       Еще несколько вопросов, на которые она ответила совершенно на автомате. А потом она перестала понимать, что происходит совсем.       - Да пошли вы от нее прочь! - голос долетел откуда-то из другой вселенной. Эйлин открыла глаза и обнаружила, что сидит на скамейке во внутреннем дворе замка. А несколько слизеринских девчонок о чем-то шепчутся, стоя рядом с ней.       Голос принадлежал Малфою, и девчонки убежали, не желая неприятностей с ним. Сам он подошел ближе.       - Экзамен закончился?- спросила Эйлин тихо.       - Давненько. Твои празднуют. А ты чего одна?       - Думаю, наверное. Не знаю… я отрубилась где-то.       Малфой удивленно приподнял брови.       - Ты одной из первых покинула Большой зал, еще до того как МакГонагалл объяснила когда ждать результатов и дошла до сюда. И где именно ты отрубилась?       - На последнем вопросе о патронусе… великий Мерлин! Это ведь был патронус!       Малфой с еще большим удивлением уставился на девушку. Не то, чтобы ему уж так была интересна эта Эйлин Локвуд. Хотя, она была интересна ему. И не то, чтобы он влюбился вдруг в нее. Она просто была ему интересна. Она, хотя и дружила с Поттером, а была вполне нормальной и адекватной. И кое где даже мудрой.       - Ты не ответила патронус? Самое легкое, что было по Защите.       - Не ответила. Говорю ж тебе, я отрубилась!       Она нервно повела плечом, и мантия распахнулась у нее на груди, открывая взгляду Малфоя рубашку, пропитанную в некоторых местах кровью.       - Кажется, я знаю, из-за чего ты отрубилась,- он кивнул на ее рубашку.       Эйлин посмотрела вниз и тяжело кивнула.       - Возможно. Это от трансгрессирования.       - А ты не пробовала зелье от расщепления? – презрительно бросил Драко, говоря прописную истину.       - Пробовала. И мазь, которую советовала профессор Рипли тоже. Не помогает.       - Дай гляну,- тон его голоса вдруг изменился – вместо прежнего раздражения появилась едва заметная обеспокоенность. Эйлин с сомнением посмотрела на парня.       - Ты с каких пор заделался лекарем?       - Ни с каких! Но расщепление лечится в первые же двадцать четыре часа. И очень легко. А у тебя… если это выглядит как расщепление, но не проходит… возможно, это проклятье.       - Что?       - Проклятье.       Палочка, упертая в грудь девушки, медленно выводит букву «с»…       Эйлин вздрогнула.       - Проклятье?       - Проклятье,- повторил Малфой тоном, словно разжевывал конфету для ребенка.- Ты с головой сегодня не в ладах, Локвуд?       - А что за проклятье?       - Не знаю точно, как оно называется. Не каждый волшебник его в состоянии сотворить. Тебе нужна помощь. Обратись к мадам Помфри, уж она знает, как его вылечить.       Эйлин слабо кивнула. Куда делись ее воспоминания? Почему она совсем не помнит экзамен по трансгрессированию? Рана была слишком серьезной?       Что за женщина ее прокляла? И за что?       - О, твои дружки идут. Думаю, мне лучше покинуть тебя, пока в меня камнями не стали швыряться.       Эйлин проследила за взглядом Малфоя и увидела, что к ней действительно шли Гарри, Гермиона и Джинни. Эйлин хорошо запахнула мантию на груди. Когда она повернула голову к Малфою, его уже след простыл. Она увидела только спину быстро удаляющегося от нее парня.       Гарри бросил презрительный взгляд в его сторону.       - Чего ему нужно было? – спросила Джинни.       - Ничего.       - А с тобой что? Сбежала от нас, спряталась где-то. Мы едва разыскали тебя.       - У меня странное чувство… как будто мои воспоминания кто-то стер,- без предисловий высказала Эйлин и замолчала, не зная, стоит ли рассказывать им о расщеплении, которое было не расщеплением.       - А что именно ты не помнишь? – спросила Джинни, садясь на скамейку рядом с ней и сочувствующе пожимая ее руку. Гермиона села с другой стороны от нее.       - Если бы я знала, что именно…       - А Снейп где? – проговорил Гарри, падая прямо на мягкую зеленую траву перед скамьей, складывая ноги по турецки.       - Кто? – спросила Эйлин тихо.       Гарри и Джинни переглянулись. Гермиона громко цокнула языком.       - Профессор Снейп,- сказала она отчетливо. Она хотя и не была в курсе их отношений с профессором, но все видели, что Эйлин трансгрессировала вслед за ним.       - Преподавателя Защиты от Темных искусств.       Эйлин ошарашено уставилась на ребят.       - Ее преподавал Кэрроу.       - А до него?       - Люпин, кажется… вы чего, ребята?       - А зельеварение.       - Слизнорт! Вы издеваетесь?       - А до Слизнорта?!       - Он всегда был! – воскликнула Эйлин почти в гневе и все разом замолчали.       - Ты, правда, ничего не помнишь,- тихо спросила Джинни.       - И как спасала ему жизнь, не помнишь?       - Ага! И как замуж за него вышла тоже! Совсем сбрендили, чтобы я мужа своего не помнила?! – Эйлин даже смогла рассмеяться. Правда боль в ранах быстро заставила ее замолчать.       - Мужа? – переспросила Гермиона. Эйлин поняла, что проговорилась. Но это теперь было уже все равно.- А ну правильно,- между тем проговорила Гермиона, словно соглашаясь с собственными мыслями. Будто об этом она уже давно думала и сейчас лишь нашла подтверждение своим мыслям.- Ты ведь непреложное проклятье сотворила, чтобы он остался жив. Конечно, он женился на тебе. Иначе это не работает.       - Непреложное проклятье? Гермиона, о чем ты вообще?!       - Вот только дуру из меня не надо делать! Sanguine Cessare могло остановить кровь, но не восстановить ее количество в его теле. А он потерял достаточно, чтобы умереть. В мире магглов ему бы сделали переливание и, возможно, он бы остался жив. Но, мы не в мире магглов… а в мире волшебников есть… было когда-то довольно популярным непреложное благословение двух любящих друг друга людей. Когда они соединяли воедино свою кровь, чтобы один не мог жить без другого и умирали после они в один миг. От старости ли, или от другого несчастного случая. Но потом, это благословение стало проклятьем,- объясняла она преимущественно Гарри и Джинни и не смотрела на Эйлин, которая медленно бледнела, понимая, что отрицать это теперь будет совсем невозможно.- Я читала о нем когда-то давно. И я вспомнила, когда думала, как именно мог выжить Снейп, потеряв столько крови. Как именно его могла спасти девчонка вроде тебя!       - А ты бы спасла его по-другому! – выплюнула Эйлин раздраженно.       - Нет. Мне бы это «любовное проклятье» в голову не могло прийти. И он бы умер…       - Вот ты ж умная! – пробормотал Гарри. Гермиона удовлетворенно цокнула языком. Эйлин ничего не сказала. Она подняла голову, чтобы не встречаться взглядом ни с кем из них, и посмотрела на светлое, синее небо.       - Но все равно, где он сейчас? Он, в отличие от других деканов не пришел проводить вас на экзамен,- спросила Джинни.       - О,- протянула Эйлин тихо, опуская голову.- Кажется, это именно то, что я никак не могу вспомнить. Куда делся мой муж.