little things

      Хосок танцевать привык на износ совсем, за временем не следя. В студии у него музыка на всю играет, а с помощью мышечной памяти все движения автоматически выполняются. Он с улыбкой в отражение грязного зеркала с разводами смотрит и понимает, что устал уже за этой улыбкой чувства все прятать. Хочется на улицу ночью черной выйти и во весь голос закричать.       Потому что надоело. Каждый раз на человека глазами влюбленными смотреть, а в ответ безразличие получать.       Потому что Мин Юнги совершенно не похож на человека, в которого нужно влюбляться. Он тот тип, который ваша мамочка точно не одобрит. А одобрение мамы очень важно для жизни будущей. Поэтому Чон Хосок старательно брюнета избегает и больше времени с Тэхёном и Чимином проводит. Но отчего-то внутри тяжело и пусто совсем. Это то, что чувствуют все одинокие и трусливые? Тогда все совсем херово. И Хосок в этом «херово» купается уже полтора года. Потому что каким бы Юнги опасным не казался, он пушистый и милый внутри. Хосок знает. Хосок лично проверял.       Дело было на вечеринке одной, куда его Намджун всеми средствами затащить пытался и в итоге «Юнги – хёна там не будет, не ссы» подействовало поразительно быстро. Но Ким Намджун вообще-то пиздюк еще тот, поэтому нахуй всю их дружбу крепкую. (нет). Он Юнги встретил, когда тот уже цвета не различал, но речь все же четкой и до стыда правдивой была. Удивительный человек. В водовороте событий на одном диване оказались, где Мин решил вдруг душу излить, при этом в себя алкоголь активно заливая. Хосок лишь молча умирал внутри себя и бутылку из рук краша своего отобрать пытался. А Мин все рот никак закрыть не мог. Про детство свое говорил до того тяжелое, что рыжик (да, он яркое солнышко для всех своих, и что?) слезу скупую держать в себе пытался. Но провалился, как только историю трогательную про любовь первую услышал. И про нынешнюю тоже. Потому что имя знакомое до боли. Любовь Мин Юнги в имени «Чон Хосок» уместилась вся.       Но только никому не говори, парень, Хосоку особенно.       А после лишь тишина одна, Юнги даже в стенах учебного заведения было не видно. Сокджин лишь руками разводил, мол, не слежу я за этим дебилом, времени на себя – то не хватает. На помощь приходит пиздюк Намджун, который про весь сумбур друзей своих наслышан. Про горячие сны Мина, которые вообще-то лишняя информация для кимовых ушей, но кто ему судья? Про заоблачные фантазии Хосока, в которых одежда парная и квартира общая. У Намджуна друзья самые лучше, но такие долбаебы конкретные, что иногда переебать неистово хочется. Но нельзя. Намджун воспитанный и совершенно спокойный. А потому адрес Мина Хосоку по секрету говорит (потому что если кто лишний на территорию хёна сунется, то конец всему живому), а еще трогательную историю про при смерти больного блондина втирает (у того обычная простуда, но это сердобольному Хосоку знать необязательно).       Рыжий изо всех ног в квартирку маленькую несется, в кулачке пакет с лекарствами сжимая и номер скорой попутно вспоминая. Но дверь ему совершенно живой и домашний Юнги открывает и на Хосока с удивлением смотрит.       - Ты чего тут? – голос хриплый, вид помятый, и Чону маленького хёна в одеяло укутать охота и обнимать крепко тоже.       - Я искал тебя все время, а тебя нет нигде. Намджун тут сказал, что ты болен сильно и адрес дал, а я ведь переживал сильно, а Намджун - дерьмо корейское… - быстро и как на духу, Хосок слова на Юнги кипятком выливает, а того температура резко подскакивает, потому скрытый смысл волнения мелкого доходит резко. Чон влюблен тоже и, кажется, влюблен в него, в Мин Юнги.       И почему-то так улыбаться захотелось.       Глупо?

***

      Хосок привык на износ танцевать совсем, за временем не следя, и отражающемуся в грязном зеркале Мину улыбаться, что рядом с ним теперь всегда, потому что язык за зубами пьяным держать не может.