little things

      После двенадцати часового рабочего дня в месте с громыхающей без перерыва музыкой в тишине своей комнаты Юнги чувствует нечто схожее с умиротворением.       На самом деле, его состояние все ещё варьируется между хорошо и плохо.       Просто так сложилось, что Юнги трудоголик.       Просто так сложилось, что его начальник умело этим пользуется.       И не потому, что Мин ничего не может сказать против его просьб выйти в законный выходной или остаться после закрытия, деньги же сами к нему не придут. А деньги ему нужны. Не только на себя, но и на Тэхена, за которым глаз да глаз, он ведь мелкий совсем и в город большой из-под крыши родительского дома к нему, кузену, сбежал.       Киму хочется дать беззаботности в жизни, хотя бы на последние два года перед совершеннолетием, а пока пусть дальше на курсы свои по искусству (Юнги так и не запомнил основную дисциплину) ходит, глядишь и работу по призванию найдёт.       У мелкого там компашка новая, школа новая, новое все. Юнги тихо гордится собой за устроенную жизнь и немного, в особенно тихие ночи, по-доброму завидует. У него самого лишь он, мелкий кузен, за которым не глаз да глаз, но присматривать нужно, и стабильная работа.       А ещё Чон Хосок, что на год младше и живет по соседствуют. У него коллекция детских колец (даже кольцо настроения в форме подсолнуха), персиковые волосы и линейная татуировка собаки на предплечье.       Юнги любит Микки всей душой и мечтает о своей собаке.       Хосок часто провоцирует Мина на улыбки, искренние и широкие, своим отношением к погоде за окном, дню недели, да и к жизни в принципе.       Просто Хосок, ну так сложилось, тепло и тишина, он будто отвечает за комфорт всего света, и это подкупает.       Настолько, что в один из дней суматошной недели Юнги обнаруживает себя на кухне, в два часа и тридцать две минуты ночи, с пол-литровой кружкой зелёного чая сидящим за столом, пока Тэхён с Хосоком… ну, творят.       Потому что Тэхён был рождён творить, так кто они такие, чтобы от этого отказываться.       И не пугает, что в их квартире так поздно кто-то чужой; Чон, он свойский, домашний совсем и аккуратный, с ним хоть на край Земли, а Юнги отчего-то и не против.       Они сидят так втроём, с чаем и запечённой картошкой часов до шести утра, а после уже вдвоём - Тэхен устал творить и решил оставить их наедине.       У Хосока все ещё прекрасное отношение ко всему на свете и кольцо - подсолнух. Только в чёрном цвете. Юнги не уверен, но чёрное настроение - это точно нехорошо.       — Поделишься?       — Хён, тебе забот не хватает?       — С некоторых пор ты тоже моя забота. Поэтому дай хёну тебе помочь, ладушки?       Хосок мерзливый до ужаса, на самом деле.       Он укрывается одеялом, которое в итоге сминает в подобие сосиски, и двумя пледами в любой сезон года.       Хосок мёрзнет в дождь.       Хосок вечно чувствует холод под знойным солнцем.       Но почему-то сейчас, на кухне в соседской квартире, ему невероятно тепло.       Так тепло, что хочется посильнее завернуться и уснуть сутки так на трое.       У хёна напротив него проницательный взгляд и большие ладони: они очень крепко держат его руки и пытаются согреть.       Не температурой, чувствами.       Так получилось, что чувств таких у Чона полно, но он и подумать не мог, что у хёна, тот, который часто молчаливый и мило забавный, их ещё больше.       Хосок надеется, что они никогда не исчезнут, потому что:       — …дай хёну себе помочь, ладушки?       — Только если я в ответ помогу тебе.