***
Кессэди гнала очень быстро, игнорируя знаки дорожного движения и возмущение других водителей. — Засунь себе эту бибикалку в жопу, пидор. — Крикнула она мужчине, что ехал сзади. В один прекрасный момент, Кесс осознала, что не может так поступать с Карлом. Она высказала Лукасу всё, что смогла, а тот, кажется надеялся на что-то большее с блондинкой. Девушка завернула на пустую дорогу и проехала ещё несколько сотен метров. Военная школа. Она вышла из машины, которая с виду была побита не один раз, и увидела Галлагера на военной подготовке. — Эй, Галлагер. — крикнула девушка, явно отвлекая Карла. Тот, закончив с одним из упражнений, посмотрел на Кессэди. Девушка подбежала к нему и страстно поцеловала. — Я была полной дурой, что не понимала, как важна для тебя эта школа. Прости за все мои выходки, Галлагер. Я люблю тебя, чёрт возьми, — ей было всё равно на грязь, что была на форме, она обняла Карла очень крепко. — И я тебя люблю, Кесс.***
Сердце Липа бешено стучало. Он сильно волновался, боялся не успеть. Из-за волнения парень чуть не споткнулся и не упал в ноги какому-то толстяку. Парень прибавил шаг. Он замер, увидев стройную фигуру светловолосой девушки, у которой в руках был большой чемодан. Видимо, долго собиралась. — Мэнди! — крикнул Галлагер. Девушка его услышала, но сделала вид, что это не так. Очередь была не длинной и следующая — она. Пройдя через проход, никого, у кого нет билетов, не пустят. Поэтому девушка, пытаясь поторопить клиента, который перед ней, получила в ответ «иди нахуй». Здесь это было свойственно. Жители Чикаго не такие добрые, как могло кому-то показаться. Милкович услышала отчётливые, быстрые шаги сзади. Она зажмурила глаза, надеясь, что это не Лип и ей не придётся снова почувствовать это. Её сердце забилось быстрей, когда на её плече оказалась большая ладонь. — Мэнди, не улетай. — Голос Липа предательски дрожал, а люди, стоявшие позади светловолосой начали заметно возмущаться. Уже была её очередь проходить, но она не могла. Милкович пропустила пару человек. Девушка смотрела в глаза Липа, у которого они были на мокром месте. Казалось, что расплачется, как баба он, а не сама Милкович. — Не надо, не останавливай меня, я уже всё решила, — неуверенно сказала девушка. — Мэнди, я никогда не понимал этого, но я люблю тебя. Я всегда пытался найти причину оттолкнуть тебя, но ты единственная, кто помог мне справиться с болью в трудный момент, единственная, кто посоветовал мне не просрать жизнь, а идти в колледж. Ты всегда меня поддерживала, а я не мог открыть на это глаза. Но сейчас я вижу, что ты — та самая. Не уходи. Прошу, — из глаз светловолосой полились слёзы и даже небольшая улыбка постаралась замять этот водопад. Не выходило. — Я тоже тебя люблю. Всегда любила. Но сейчас я всё решила и пожалуйста, не останавливай меня, — у Липа появилось непреодолимое желание поцеловать девушку. Он медленно прикоснулся ладонью к её лицу и провёл большим пальцем по щеке. Прикоснувшись к её губам своими, они поцеловались. Это было продолжительно. Она не слышала ни возмущающуюся толпу, ни объявивший рейс. На душе светловолосой сразу стало так тепло, когда она была рядом с Липом. Парень чувствовал тоже самое и на минуту ему показалось, что девушка передумает. — Извини, — оторвалась она, осознавая, что с каждой минутой, у нее появляется желание остаться. — Мы задерживаем людей. Прости. Пока, — сказала Мэнди, в последний раз смотря в голубую бездну глаз Липа. Она увидела его слезу, которая медленно покатилась по его щеке. И вот, девушка уже прошла и, не оглянувшись, пошла вперёд, а ей так хотелось это сделать и снова столкнуться с Галлагером взглядом. Кучерявый попятился назад, минуя желание разорвать глотку каждому, кто что-то ему скажет. Он вышел из здания на улицу, достал пачку сигарет и закурил. Сев на холодный асфальт, он размышлял он происходящем и о том, как он мог упустить Милкович. — Лип. — Парень услышал этот сладкий голос Мэнди. Он хотел всем сердцем верить, что она здесь рядом и говорит его имя, но ведь это лишь его желания. — Лип. — Но поняв, что это суровая реальность, он обернулся и увидел плачущую светловолосую Мэнди. Осознав, что девушка реальная и она осталась, вернулась к Галлагеру, он встал с земли и обнял Милкович так крепко, насколько мог. — Я останусь с тобой, я не могу уехать, — сказала она. — Я тебя больше никогда не отпущу, — проговорил Лип и снова, как будто в первый раз, их губы слились в горячем поцелуе. — Я люблю тебя, Мэнди. — Я люблю тебя, Лип.