Рыжее чудовище

Лето и осень в лесу выдались на редкость хорошие. Они не отличались ни чрезмерной жарой, ни влажностью. Птицы грелись в лучах солнца, напевая друг другу о чём-то важном. В зелени трав шуршала маленькая полёвка. В этом году их было на радость много. Зайцы сновали у каждого куста. Мыши до отказа забили свои норки. А белки уже подготовили приличный запас на зиму. Для хищников зима тоже обещала быть хорошей. Крупный заяц поднялся на задние лапы среди густой травы и растопырил уши. Его внимание привлек чей-то запах, и зверёк моментально скрылся в его направлении. Что поделаешь? У кого-то весь год — весна. По небольшой речушке гордо прогуливался лось. Он пришёл сюда за водорослями, и не планировал делиться с прочими. Его мало интересовало, что пивший у водоёма кабан до его лакомства был совсем не охотник. Зверь издал воинственный крик и двинулся на предполагаемого соперника. Тот недолго сопротивлялся, но всё же сдался и быстро умчался, вспугнув небольшую ласку. На небольшой полянке, где когда-то господствовало болото, на мшистой кочке, лежало нечто рыжее и пушистое. Обычно досюда доходила река, и летом тут было достаточно вязко, но в этом году она осталась в своих берегах. Голубое небо с редкими перистыми облаками и тёплое июльское солнышко целиком занимали рыжего лиса. Зверек лениво перевернулся на другой бок и вновь посмотрел на солнце, прикрыв глаза. По его телу разлилось приятное тепло. Сегодня он был сыт и доволен. И этот день собирался посвятить отдыху: пролежать здесь, погреть бока, посмотреть за тропками будущего обеда. За один день ничего серьезного случиться не может. Мимо промчался кабан, но рыжий, проводив его взглядом, просто свернулся клубком. Этим лежебокой был не кто иной, как Златослав — лис-оборотень, к тому же омега. Рыжий окрас в его родной местности был весьма распространен, здесь же почему-то являлся редкостью. Поэтому молва о новичке давно уже облетела всех. Златославу же было совершенно всё равно. В этот год он планировал просто отъедаться и отдыхать, а на следующий можно и пару подыскивать. Когда Златославу было всего одиннадцать лет, отец рассказал ему о Лисьем Рае, в который можно попасть, если преодолеть Ледяную Пустошь, Волчьи Горы и Великую Степь. Там, в небольшом перелеске меж двух рукавов реки, лисья жизнь похожа на сказку. Там нет ни одного крупного хищника. Дичи просто море — буквально под лапами кишит. Рыба сама выпрыгивает из воды, особенно по весне и осени. Конечно, это всё сказки. Но лису было всего одиннадцать — в этом возрасте верилось во всё. Юношеский максимализм бил ключом, и, конечно, его подогревали далеко не райские условия жизни. Лес, где жил на тот момент Златослав, не зря был прозван Морозной Глушью. Зимой дичи почти не было, только замёрзшие трупы оголодавших животных, но ими досыта не наешься. Особенно с учетом конкуренции. Голод был вполне естественной вещью. Семья лиса жила в небольшой избушке. Помимо Златослава, лисят было ещё одиннадцать, ему же повезло родиться шестым. Как раз где-то посередине. О младших заботились больше в силу их малолетства. В старших родители видели надежду и опору, которая вот-вот добьется успехов в охоте, и тогда жизнь непременно наладится. Средним лисятам в этом плане не везло. Однако Златослав в охоте и без помощи прочих был неплох: с шести лет ловил мышей, в чём добился больших успехов, к восьми годам освоил кроликов, а к десяти уже мог своими силами добыть птицу. Главной проблемой для лиса стало не сколько поймать дичь, сколько спрятать, чтобы не отобрали. Ибо «старшему нужно скоро искать себе пару, поэтому отдай ему. А младший слишком слабый — поделись». И вообще, именно он из всей семьи самый неблагодарный и жадный — уйдет на день, вернется сытым и ни кусочка не принесет. Кто-то из старших даже предположил, что у лиса где-то и заначка есть на черный день. Правда, иногда забывали, что охотился фактически каждый сам на себя. А Златославу уже в восемь лет сказали, что есть с общего стола он будет последним, ибо сам может себе что-то поймать. И остальные с ним не очень-то делились. В нормальных условиях Златослав и сам бы вполне мог себя прокормить, но голодные зимы сильно выбивали из колеи. В один не очень прекрасный, а впрочем-то и не очень ужасный, зимний день он нашёл гнездо птицы и, совершенно не стесняясь, съел все яйца, вернувшись домой со счастливой мордой перепачканной в желтке. С этого всё и началось. Он поссорился с отцом, после с остальными. А через два дня вновь ушёл на промысел. На его беду за ним последовал старший брат. Златослав уже загнал и почти задушил зайца, когда заметил хвост. Он демонстративно отпустил дичь и развернулся с прямым вопросом: «Что надо?». Дальше был скандал с дракой, где омега в неравной борьбе отступил в лес. Пока он зализывал раны, в голову пришла гениальная мысль: а почему бы не отправиться на поиски того полумистического райского места? Ушёл он ночью, чтобы никто не мешал или следом не увязался. Честно сказать, его и не искали. Поначалу лис ещё пытался кое-где идти в человеческом облике (всё же он оборотень, а не какое-то там животное), но вскоре бросил эту затею и побежал дальше в лисьем, с которым вскоре потрясающе сроднился. Первым испытанием для него стал родной лес. Зима не стремилась помочь лису в его побеге. Первая метель далась особенно тяжело — Златослава буквально погребло под снегом, однако путем дневных усилий он всё же выбрался на поверхность и впредь старался искать более безопасные места. А вот проблема с едой стояла уже острее. Морозная Глушь не зря носила это наименование. Тишина. Дичи по дороге почти не было. Несколько раз он добыл из-под снега мышей. Отойдя от дома достаточно далеко, Златослав даже обнаружил накатанную для саней дорогу. Некоторое время он наблюдал за проезжающей упряжкой. Вдалеке виднелся большой особняк. Однако оставаться рядом с этим местом он не стал. Ледяную Пустошь ему и вовсе пришлось преодолевать на голодный желудок, что заняло у него больше недели. Только перед входом на ровную снежную гладь он смог найти гнездо куропатки, которое и разорил. Если кто-то думает, что лис был смелым зверем и ни разу не думал повернуть назад, то спешу расстроить. Златослав несколько раз отправлялся назад. Однако пути так и не нашёл, только сбился с курса и совершенно потерял надежду вернуться домой — теперь можно только вперёд. Окончательно он убедился в этом, когда подошёл к горам. Эти величественные гиганты заставили лиса задуматься о том, что же там, в мире ином. Он тогда ещё не предполагал, что ждёт его там за горами, а вот перспективу не выжить осознавал отчетливо. Во время недолгих поисков прохода, было найдено мышиное гнездо, которое тут же подверглось разорению. От такой находки лис пришёл в полный восторг и расценил сие как добрый знак. В первый день он не встретил ничего опасного, а ночевка в сугробе оказалась не такой страшной, как в лесу. Наверное, это потому, что в горах всегда сохраняется иллюзия, что ты один на этой огромной территории. Однако через три дня пути иллюзия была развеяна. Он встретился со снежным барсом, от которого еле унёс ноги. О том, чтобы ловить горных козлов в дороге, не могло быть и речи. К счастью, и тут встречались мыши, птицы и их гнезда. Но не так страшны были снежные барсы, как крупные горные волки. Вот они были действительно опасны, славились своим дурным нравом и огромной силой. С ума сводило и одиночество, однажды ему отчетливо показалось, что он увидел шакала и степного волка с несколькими лошадьми. Однако это наваждение быстро исчезло за стеной снега. Этот переход занял у лиса почти целый год. Он занял бы ещё больше, если бы его не подгоняли голод и страх перед горными волками и ирбисами. Настала очередь Великой Степи. Самым сложным здесь было определение местоположения и дальнейшего пути. Степь была абсолютно одинакова, куда ни посмотри. Здесь мышей было значительно больше, в рацион вошли кролики и луговые собачки, что весьма порадовало лиса. Значительным бонусом стало также значительное потепление климата. Однако был и существенный минус — кочевники. Вот кого стоило избегать. Но, как говорят, наглость второе счастье, и как раз у них омега и разжился одеждой, стащив её с бельевой веревки. Однажды он даже видел среди кочевников лиса. Это был черный, как смоль, омега. Он пребывал в получеловеческой ипостаси, демонстрируя во всей красе длинный черный хвост и бархатные уши. В отличие от прочих кочевых омег, этот не кутался в серо-коричневые одежды. Лис был одет ярко, броско, где-то даже в шелка с золотым шитьем. Золотые украшения не лежали в коробке или сундуке, а были на нем. Что скрывать? Он был чертовски красив и смотрелся как павлин в кругу ворон. Однако, как Златослав понял, этот лис был собственностью самого хана Великой Степи. Чёрный периодически заигрывал с тем, а хан был только рад: усмехался и всячески показывал, что эта наглая лисья морда принадлежит только ему. Златослав долго наблюдал за ними, но так и не смог понять, как хан ещё терпит свою зверушку, и как тот вообще очутился у него? Лисы и люди… Вещи не совместимые. Во всяком случае, так Златослав думал. Уже на подходе к лесу, он увидел караван. Отсюда везли мех на восток. Несколько «кораблей пустыни» бесстрашно пробивали путь. Они были похожи на кучи шерсти, плывущие сквозь снег. За ними следовали тяжело нагруженные сани, повозка и несколько конных всадников. Тогда омега даже не интересовался, куда и зачем бредет это процессия. И вот после долгих странствий он пришёл в лес, где и остался, решив не продолжать поиски. Познакомившись с местными лисами-оборотнями, Златослав завёл пару друзей, узнал, что многие живут в норах, предпочитая не строить изб. Сам он решил тоже строительством пока не заморачиваться, а потом просто привлечь к этому делу альфу своего вида. А может в этом виде и жить? К чему сложности? Дичи тут было достаточно, а кроме самостоятельно добытой появилась и подаренная. Многие местные альфы-лисы считали своим долгом поухаживать за новоприбывшим золотым странником. Преобладающим окрасом в лесу был черно-бурый, поэтому рыжий новичок произвёл просто фурор среди местных. «Золотой лис» — так его называли многие. Ну, а Златослав скромностью не отличался. Неподалёку обитала стая волков-оборотней. Эти жили деревенским поселением, держались всегда вместе и в целом старались показать, что не имеют ничего общего с прочими видами. И от них стоило держаться подальше. Вожак — Абсей — весьма молодой волк. Власть к нему перешла по наследству, и стая ещё не до конца оправилась после потери предыдущего вожака. Периодически вспыхивали конфликты на почве недовольства властью. Однако, кто бы что не говорил, новый вожак в бою не уступал почти никому из членов стаи, а те, что могли составить конкуренцию, либо поддерживали его, либо боялись главного беты стаи, а некоторые просто не были любителями драк. Сейчас лисы старались всеми силами избегать встреч с Абсеем. Во-первых, он самоутверждался за счет других видов. Во-вторых, у него все ещё не было пары. Конечно, ни один волк бы не стал водиться с лисом, во всяком случае, они говорили именно так. Но чем чёрт не шутит? Лисы были совершенно другим видом, многим отличались, но одного у них было не отнять. В человеческом облике они смотрелись значительно колоритнее. Да и свежа была память о том, как оставшийся без попечения старших родственников омега, сын вожака соседней волчьей стаи, поняв, что не справится с властью, притащил себе в мужья медведя. Он-то в нём души не чаял. Многие лисы тоже звали медведя хорошим косолапым парнем. Одиночка, никого не трогает без причины, да и если что случиться, помочь может. Но вся волчья стая умывалась кровью почти неделю, пока новый вожак устанавливал свою иерархию. Так просто признать его не захотели, ну, мишка о любви и не просил. Хотя ходили слухи, что медведь лишь кукла в руках наследника. В общем, история была странная, но очень ярко показывала, что волки вполне могут тащить к себе другие виды, а учитывая, что у многих стай проблема отсутствия «свежей крови» стояла вполне остро, есть довольно большая вероятность, что молоденький вожак именно так и поступит. Вслед за предыдущим вожаком к праотцам отправился и лекарь. Его сменил молодой и заносчивый альфа Ратибор. Редкостный лентяй и домосед. Но, несмотря на все грехи, дело своё знал. Ну, и к нему, в принципе, можно было обратиться, если совсем плохо. Конечно, не бесплатно — за лечение можно было пол-лета за какими-нибудь травами пробегать. Главный бета стаи также был предметом всеобщих дискуссий. Его имя, на удивление, знали почти все — Синеус. Он пришёл в стаю, ещё при старом вожаке и отличался окрасом от прочих. Это был полярный волк с небольшой серой полоской от носа ко лбу. Этого следовало запомнить — многие его и называли фактическим вожаком. Хороший охотник, отменный боец. Жаль только, что бета. Остальные волки не снискали интереса среди лисьей братии. Омег они не видали — их не пускали на охоту. И, к счастью, охотились лисы и волки на разную дичь, поэтому редко пересекались. Люди в эти леса не заходят после эпохи «Великих Холодов». Одни перебрались туда, где теплее, другие и вовсе вымерли. Только кочевники изредка проходили мимо, когда возвращались из своих походов. В общем, они существовали как параллельные миры. Новое место жизни хоть и не было Раем, но было значительно лучше прежнего. Лис приоткрыл глаза и оглядел свои владения. Участок для охоты был что надо, только рядом тропа волков. Но об этом Златослав ещё не знал. Сейчас лис собирался поспать, а завтра можно вырыть четвертый ход в норе, на всякий случай. А пока… Пока можно отдохнуть. Знал бы сейчас лис, к чему приведёт его небольшая сиеста, а главное, кто бредёт к нему с другого конца леса. Да… Какой смысл? Знал бы, так ни за что бы не поверил.